Постановление Верховного Суда Республики Крым

 
ВЕРХОВНЫЙ СУД РЕСПУБЛИКИ КРЫМ

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 22 июля 2021 года Дело N 22-1603/2021

Верховный Суд Республики Крым в составе:

председательствующего судьи - Цораевой Ю.Н.,

при секретаре - Васюковой Д.Г.,

с участием прокурора - Кельбиханова Р.З.,

представителя потерпевшего ФИО2 - адвоката Безрука В.В.,

защитника - Стец И.В.,

осужденного - ФИО4,

рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционной и дополнительной апелляционной жалобам адвоката Стец Игоря Васильевича, апелляционной жалобе представителя потерпевшего ФИО2 - адвоката Безрука Владислава Викторовича на приговор Евпаторийского городского суда Республики Крым от 24 декабря 2020 года, которым

ФИО4, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, гражданин Российской Федерации, имеющий высшее образование, женатый, невоеннообязанный, пенсионер, трудоустроенный капитаном на буксире "<данные изъяты>", зарегистрированный и проживающий по адресу: <адрес>, ранее не судимый,

признан виновным и осужден по ч. 1 ст. 263 УК РФ к штрафу в размере 100 000 рублей.

На основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ ФИО4 освобожден от уголовной ответственности и от наказания, назначенного по ч. 1 ст. 263 УК РФ в виде штрафа в размере 100 000 рублей, в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

Мера процессуального принуждения ФИО4 в виде обязательства о явке отменена.

В удовлетворении гражданского иска ФИО2 к ФИО4 о возмещении материального ущерба и морального вреда отказано.

Вопрос по вещественным доказательствам разрешен в соответствии с законом.

Заслушав осужденного ФИО4 и его защитника Стец И.В., поддержавших доводы апелляционной и дополнительной апелляционной жалоб адвоката Стец И.В. и возражавших против удовлетворения апелляционной жалобы представителя потерпевшего ФИО9 - адвоката Безрука В.В.; представителя потерпевшего ФИО2 - адвоката Безрука В.В., поддержавшего свою апелляционную жалобу и возражавшего против удовлетворения апелляционной и дополнительной апелляционной жалоб адвоката Стец И.В., прокурора, возражавшего против удовлетворения апелляционных жалоб, суд

УСТАНОВИЛ:

Приговором Евпаторийского городского суда Республики Крым от 24 декабря 2020 года ФИО4 был признан виновным и осужден за нарушение лицом, правил безопасности движения и эксплуатации морского транспорта, являясь лицом, в силу выполняемой работы, занимаемой должности обязанным соблюдать эти правила, что повлекло по неосторожности причинение крупного ущерба.

Согласно приговору, преступление совершено ФИО4 в период со ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В апелляционной и дополнительной апелляционной жалобах защитник осужденного - адвокат Стец И.В., оспаривая доказанность вины его подзащитного и фактические обстоятельства дела, просит приговор суда отменить и постановить оправдательный приговор в связи с отсутствием в деянии ФИО4 состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 263 УК РФ.

Свои требования защитник мотивирует тем, что приговор суда является незаконным, необоснованным и несправедливым, в связи с тем, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, при его вынесении имело место существенное нарушение уголовно-процессуального закона.

Считает, что судом первой инстанции грубо нарушены требования норм главы 39 УПК РФ, Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2016 года N 55 "О судебном приговоре", поскольку в основу обвинительного приговора положены показания свидетелей и письменные материалы уголовного дела из обвинительного заключения, при этом суд не дал оценку всем доводам, приведенным стороной защиты.

Полагает, что доказательства, исследованные в ходе судебного разбирательства, не дают возможность в категорической форме утверждать, что ФИО4 совершил преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 263 УК РФ, поскольку в ходе судебного разбирательства было достоверно установлено, что ФИО4 не отвечал за безопасность плавучего крана "<данные изъяты>", так как на плавкране имелся экипаж, который и должен был бороться за живучесть судна.

Отмечает, что ФИО4 предпринимал меры к спасению плавкрана, однако экипаж плавкрана перешел на борт буксира и отказался осуществлять действия, направленные на подготовку к буксировке плавкрана в безопасное место. В результате подобных действий ФИО4 не смог произвести буксировку плавкрана в безопасное место.

Указывает, что суд первой инстанции не принял во внимание доводы стороны защиты о том, что на буксире было достаточное количество топлива для осуществления буксировки плавкрана, а также высказанные в ходе прений доводы об отсутствии состава преступления в действиях ФИО4, в частности, о недопустимости применения в качестве доказательства по делу заключения комплексной судебной эксплуатационно-технической экспертизы, в связи с нарушениями норм УПК РФ.

Обращает внимание на то, что место использования буксира "<данные изъяты>" и несамоходного плавкрана "<данные изъяты>" определял фрахтователь, т.е. ООО "<данные изъяты>". Работа плавкрана "<данные изъяты>" изначально планировалась в порту Евпатории, о чем в суде первой инстанции дал показания представитель ООО "<данные изъяты>" - свидетель ФИО10 (т. 6 л.д. 200-204). Это ФИО4 обсуждал с директором ООО "<данные изъяты>" ФИО25, при этом каких-либо возражений против того, что плавкран по своим регистрационным документам не может работать в порту <адрес>, от ФИО25 ему не поступало.

Кроме того, ФИО4, как капитан буксира "<данные изъяты>", не занимался оформлением всех необходимых документов для осуществления доставки плавкрана "<данные изъяты>

Защитник отмечает, что из Акта готовности судна к выходу из порта N (т. 4 л.д. 240) следует, что портом назначения для буксира "<данные изъяты>" и плавкрана "<данные изъяты>" указан порт <адрес>. Данный документ был оглашен в суде стороной защиты (т. 7 л.д. 173), однако суд не дал оценку этому доказательству.

Считает, что показания его подзащитного ФИО4 о том, что в процессе буксировки плавкрана "<данные изъяты>" в порт <адрес> его должен был сменить другой капитан, а также то, что, со слов ФИО11, все документы были оформлены на работу в порту Евпатория, и данные разрешения имелись на буксире, подтверждают то, что ФИО4 привел плавкран "<данные изъяты>" в место, указанное фрахтователем, согласно требованиям ч. 2 ст. 206 КТМ РФ.

Заявление капитана ФИО11 на право плавания в акватории морского порта <адрес> и за его границами без захода в другой порт N от ДД.ММ.ГГГГ (т. 1 л.д. 191) было удовлетворено, выдано Разрешение на плавание в акватории морского порта N от ДД.ММ.ГГГГ (т. 1 л.д. 192), указанные документы были оглашены стороной защиты, но суд не дал им оценки в своем приговоре.

Кроме того, суд отказался предпринимать меры по вызову в качестве дополнительного свидетеля ФИО11

Указывает, что в суде первой инстанции стороной защиты было обращено внимание на то, что за время перехода буксира "<данные изъяты>" с плавкраном "<данные изъяты>" из <адрес> в <адрес> никаких нештатных ситуаций не произошло, плавкран был доставлен в порт и передан экипажу "<данные изъяты>", а после прибытия в <адрес> каких-либо претензий по состоянию переданного обратно плавкрана ни от капитана "ПК-2020" ФИО17, ни от представителя фрахтователя ФИО4 не поступило. Плавкран приступил к работе в акватории порта, которую осуществлял на протяжении более полутора месяцев вплоть до ДД.ММ.ГГГГ.

Также отмечает, что согласно Плану перехода (т. 4 л.д. 191-215) заход буксира "Пантикапей" с плавкраном "<данные изъяты>" ДД.ММ.ГГГГ в <адрес> был разрешен, что не является нарушением правил техники безопасности и не влечет за собой уголовную ответственность ФИО4, т.к. никаких последствий в отношении плавкрана ДД.ММ.ГГГГ не наступило. Допрошенные свидетели ФИО12 (т. 6 л.д. 49), ФИО13 (т. 6 л.д. 168), ФИО14 (т. 6 л.д. 169), ФИО15 (т. 6 л.д. 198), ФИО16 (т. 6 л.д. 208) пояснили, что буксир имел право зайти в <адрес>.

Полагает, что доводы стороны защиты о правомерности захода буксира в порт Евпатория суд первой инстанции оставил без рассмотрения, а также не учел, что предъявленное ФИО4 обвинение является преступлением с материальным составом и для наступления уголовной ответственности необходимо причинение ущерба, которого от доставки плавкрана ДД.ММ.ГГГГ в порт <адрес> не было.

Указывает, что ДД.ММ.ГГГГ, когда были неблагоприятные погодные условия, ФИО4 просил диспетчера порта поставить плавкран к причалу, но ему было отказано. Впоследствии, когда погодные условия ухудшились, ФИО4 получил телефонограмму от инспектора портконтроля о необходимости снять экипаж с плавкрана "<данные изъяты>" и обеспечить безопасную стоянку плавкрана. До этого он никаких указаний от портконтроля не получал. ФИО4 подошел на буксире к "<данные изъяты>", и к нему на борт перешел экипаж плавкрана. При таких обстоятельствах ФИО4 был вынужден вернуться к причалу.

Отмечает, что сторона обвинения и суд ошибочно считают, что на плавкране отсутствует экипаж, а есть только технический персонал, поскольку, в силу ст. 3 КВВТ РФ, плавкран "<данные изъяты>" является судном.

ДД.ММ.ГГГГ между ООО "<данные изъяты>" и ООО "<данные изъяты>" заключен Договор фрахтования судов на время (тайм-чартер) (т. 2 л.д. 85-94). Согласно п.1.1 Судовладелец (ООО "<данные изъяты>") предоставляет Фрахтователю (ООО "<данные изъяты>") плавучий кран "<данные изъяты>" с членами экипажа во временное пользование на определенный срок (тайм-чартер).

Считает, что капитаном "<данные изъяты>" являлся ФИО17, который имеет диплом капитана судов прибрежного плавания и, согласно ст. 61 КТМ РФ, должен был нести ответственность за свое судно. Сам ФИО17 в Акте аварийного случая с плавкраном ПК-2020 (т. 1 л.д. 110-114) указывает свою должность - капитан-кранмейстер, судовая роль "<данные изъяты>" также подписана капитаном судна ФИО17, а кроме того в Акте осмотра судна N от ДД.ММ.ГГГГ (т. 4 л.д. 236) ФИО17 значится капитаном судна.

Полагает, что ФИО17, как специалист в области судовождения и управления плавучими кранами, при получении от портконтроля метеосводки об ухудшении погодных условий обязан был подготовить плавкран к буксировке, после чего вызвать буксир "<данные изъяты>". ФИО4, как капитан буксира, самостоятельно не мог без экипажа плавкрана "ПК-2020" завести буксировочный трос, выбрать якоря и отвести плавкран в безопасное место.

Защитник указывает, что ФИО4 осуществлял портовую буксировку согласно ст. 230 КТМ РФ, перемещая плавкран по указанию ФИО17 к месту выполнения работ. О том, что перемещение плавкрана по порту является портовой буксировкой, пояснили суду свидетели ФИО18 (т. 6 л.д. 90), ФИО13 (т. 6 л.д. 167), ФИО15 (т. 6 л.д. 199), ФИО16 (т. 6 л.д. 208).

Отмечает, что в материалах дела отсутствуют сведения о точном количестве топлива на буксире "<данные изъяты>", а именно заключения экспертиз, протокол следственного эксперимента, которые опровергли бы показания ФИО4 в этой части. Утверждение о малом количестве топлива основаны только на словах свидетелей, которые лично не проверяли истинное количество топлива.

Обращает внимание, что органами предварительного расследования не было проверено качество якорных цепей "<данные изъяты>" и правильность их использования, поскольку, по мнению апеллянта, тот факт, что плавкран "<данные изъяты>" сорвало с трех якорей, может свидетельствовать о плохом состоянии якорных цепей или о недостаточной длине вытравленных якорных цепей, за состояние которых несет ответственность экипаж судна и судовладелец.

Ссылаясь на положения п. 4.3.4 Правил охраны труда в морских портах" ПОТ РО-152- 31.82.03-96, указывает, что ФИО4, как капитан буксира, самостоятельно не мог без экипажа плавкрана "<данные изъяты>" завести буксировочный трос, выбрать якоря и отвести плавкран в безопасное место, поскольку именно ФИО17, как кранмейстер, обладает специальными познаниями по управлению плавучим краном, в связи с чем, при получении от портконтроля метеосводки об ухудшении погодных условий обязан был подготовить плавкран к буксировке, после чего вызвать буксир "<данные изъяты>".

Считает, что вывод суда о том, что ФИО17 не является капитаном, противоречит Уставу службы на судах министерства речного флота РСФСР.

Ссылаясь на решения Арбитражных судов, защитник указывает, что данными решениями были установлены нарушения со стороны судовладельца "<данные изъяты>", а также уход экипажа с капитаном с судна, ФИО4 не должен был знать и предполагать, что экипаж на плавкране по своей профессиональной подготовке не сможет действовать при штормовой погоде.

Считает, что заключение эксперта N от ДД.ММ.ГГГГ (т. 5 л.д. 48-63) является недопустимым доказательством, поскольку экспертиза была проведена лицами, не обладающими достаточным опытом и профессиональными знаниями, исходя из приложенных документов об образовании, а также, в нарушение ст. ст. 201, 204 УПК РФ, эксперты не указали, какие исследования они провели каждый в отдельности, какие факты установили и какие выводы сделали, какие методики использовали при проведении исследований. Ответить на вопрос, кто из них на какие поставленные следователем вопросы конкретно ответил, эксперты не смогли.

Более того, эксперты не ответили на вопрос, каким образом ФИО4 мог обеспечить безопасность плавкрана "<данные изъяты>", если экипаж плавкрана перешел к нему на борт буксира, не привели ни одного нормативного или ведомственного акта, регулирующего количество топлива на буксире "<данные изъяты>", не произвели ни одного математического расчета, который подтвердил бы нехватку топлива и опроверг бы показания ФИО4 о том, что топлива ему хватило бы на буксировку плавкрана.

Также эксперты, отвечая на поставленные вопросы, дали ответы, связанные с оценкой деяния, разрешение которых относится к исключительной компетенции органа, осуществляющего расследование, прокурора, суда, а именно о причинно-следственной связи, что не относится к компетенции экспертов.

При этом обращает внимание, что суд первой инстанции не дал оценку допустимости заключения эксперта

Считает, что в силу ст. 1079 ГК РФ, в качестве гражданского ответчика необходимо было привлечь ООО "<данные изъяты>".

Обращает внимание суда на то, что с момента совершения инцидента ДД.ММ.ГГГГ до ДД.ММ.ГГГГ ООО "<данные изъяты>" не ставил в известность капитана порта, МЧС и иные государственные органы о случившемся происшествии.

Полагает, что сторона обвинения и суд не обосновали причиненный вред, поскольку стоимость плавкрана "<данные изъяты>" по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ не равнозначна сумме причиненному вреда, т.к. с момента происшествия судовладелец фактически не предпринимал никаких мер, направленных на ликвидацию последствий происшедшего до ДД.ММ.ГГГГ, когда плавкран "<данные изъяты>" был освидетельствован и признан негодным к дальнейшей эксплуатации (т. 3 л.д. 244-245).

Также защитник указывает, что капитан морского порта <адрес> ФИО16 после захода буксира и плавкрана в акваторию порта и выявления портконтролем несоответствия района плавания "<данные изъяты>" не принял мер по устранению нарушений, не запретив эксплуатацию плавкрана.

Обращает внимание, что ООО "<данные изъяты>" грубо нарушило требования договора фрахтования (тайм-чартер) N от ДД.ММ.ГГГГ, а именно п.п. 1.1.,3.1.1, 3.1.6. и не обеспечило "<данные изъяты>" в достаточном количестве экипажем с действующими на территории РФ дипломами и квалификационными свидетельствами, соблюдение техники безопасности, безопасности мореплавания.

Полагает, что именно отсутствие на борту плавкрана "<данные изъяты>" достаточного количества членов экипажа, имеющих дипломы и квалификационные свидетельства, и является основной причиной происшедшего ДД.ММ.ГГГГ с плавкраном инцидента.

Также, по мнению стороны защиты, причиной инцидента с плавкраном стали неумелые действия экипажа плавкрана по постановке якорей, а также их плохое состояние.

Сторона защиты обращает внимание суда и на другие нарушения, допущенные судом первой инстанции, а именно, что в приговоре допущено искажение показаний допрошенных лиц либо показания приведены судом не полно, выборочно, от чего искажается смысл показаний свидетелей.

Так суд первой инстанции, приводя в приговоре показания свидетеля ФИО16 (т. 7 л.д. 215), указал, что "он не давал распоряжения запрещать швартовать "<данные изъяты>" с поднятой стрелой". Однако это не соответствует действительности. В протоколе судебного заседания (т. 6 л.д. 209) после оглашения ранее данных показаний указанного свидетеля (т. 2 л.д. 217-219), свидетель подтвердил, что он давал распоряжение о запрете швартовки "<данные изъяты>" с поднятой стрелой. Данный факт подтверждается и аудиозаписью судебного заседания.

Кроме того, апеллянт указывает, что, приводя в приговоре показания свидетеля ФИО18 (т. 7 л.д. 212), суд не изложил её показания в части того, что готовить плавкран к буксировке должен экипаж плавкрана (т. 6 л.д. 91). Искажены судом и показания свидетеля в части срыва плавкрана с якорей. Судом в приговоре указано, "если плавкран сорвало, то значит капитаном недооценены погодные условия...". Однако, согласно протоколу судебного заседания (т. 6 л.д. 91) и аудиозаписи судебного заседания, свидетель пояснила "...свидетельствовать это может только о том, что были переоценены возможности и недооценены погодные условия...". Это разные по смыслу ответы, однако суд их исказил, хотя в ходе судебного разбирательства было достоверно установлено, что в тот день утром погода была нормальная, плавкран собирался работать, для чего буксир их оттащил к месту предполагаемой работы, и именно члены экипажа ФИО34 и ФИО35 ставили плавкран на якорь. Также судом в приговоре (т. 7 л.д. 212) приписаны свидетелю слова о том, что "...в сложившейся ситуации капитан буксира должен был всех известить о случившемся, в том числе МЧС...". Таких слов, согласно протоколу судебного заседания и аудиозаписи судебного заседания свидетель ФИО18 не говорила.

Защитник считает, что не в полном объеме и искаженно судом приведены в приговоре показания свидетеля ФИО17 (т. 7 л.д. 212-213), так не указано, что ФИО17 заранее знал о состоянии погоды, но планировал работать, поскольку накануне они неправильно установили искусственные рифы и решилиих переустановить, поскольку погода не предвещала сильного ухудшения (т. 6 л.д. 116). Не указал суд и показания данного свидетеля о том, что они не собирались готовить плавкран к буксировке, а готовили его к стоянке на том месте, где он находился, то есть перекрыли все вентили, заглушки, дополнительно опустили два якоря (т. 6 л.д. 116). Также не указаны пояснения свидетеля, что он считал, что три якоря выдержат плавкран, но цепь оборвалась. Не указал суд и иные показания данного свидетеля, в частности то, что они сами просили неоднократно портконтроль разрешить поставить их к причалу, однако в этом им было отказано (т. 6 л.д. 117).

Так в протоколе судебного заседания в т. 7 л.д. 170-173 приведены оглашенные стороной защиты доказательства по делу с пояснениями по оглашенным документам, однако суд первой инстанции в приговоре привел только доказательства из обвинительного заключения, оглашенные стороной обвинения, и всего лишь несколько доказательств со стороны защиты, оставив большую часть оглашенных стороной защиты документов без внимания, оценки и без приведения мотивов, почему он отверг данные доказательства.

В апелляционной жалобе представитель потерпевшего ФИО2 - адвокат Безрук В.В. просит обжалуемый приговор отменить, назначить осужденному ФИО4 более строгое наказание, а именно, в виде лишения свободы на срок до двух лет, с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет, а также удовлетворить гражданский иск потерпевшего ФИО2 в полном объеме.

Свои требования представитель потерпевшего Безрук В.В. мотивирует тем, что приговор суда является незаконным, необоснованным и не соответствует как нормам действующего законодательства Российской Федерации, так и фактическим обстоятельствам дела, поскольку суд первой инстанции не в полной мере принял во внимание характер и степень общественной опасности совершенного ФИО4 преступления, а также не учел, что ФИО4 действий, направленных на добровольное возмещение материального ущерба и морального вреда, причиненных преступлением, не совершал, на протяжении досудебного следствия и до момента вынесения приговора вину в инкриминируемом ему преступлении не признал.

Считает, что приговор суда является несправедливым вследствие чрезмерной мягкости назначенного ФИО4 наказания.