Дата принятия: 18 июня 2014г.
Дело №
РЕШЕНИЕ
Именем Российской Федерации
18 июня 2014 года пос. Кавказский, КЧР
Прикубанский районный суд Карачаево-Черкесской Республики в составе:
председательствующего – судьи А.К. Абазалиева, при секретаре судебного заседания Текеевой М.Н., с участием истца Смакуев М.Х.,
рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Смакуева М.Х. к Министерству финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Карачаево-Черкесской Республике о взыскании компенсации морального вреда,
УСТАНОВИЛ:
Смакуев М.Х. обратился в Прикубанский районный суд Карачаево-Черкесской Республики с исковым заявлением к Министерству финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Карачаево-Черкесской Республике о взыскании компенсации морального вреда просит взыскать в ее пользу с Министерства финансов Российской Федерации из средств Казны РФ компенсацию в размере 5 (пять) миллионов рублей в счет возмещения морального вреда, причиненного незаконными действиями органов государственной власти.
Исковое заявление мотивировано тем, что Смакуев М.Х. был реабилитирован как лицо подвергшееся политическим репрессиям по национальному признаку, что подтверждается справкой о реабилитации от 10.04.2014г. № 18/2291. С января 2005 года из преамбулы Закона «О реабилитации жертв политических репрессий» исключена гарантия компенсации морального ущерба. Постановлением Европейского Суда по правам человека от дата по делу «Клаус и Юрий Киладзе против Грузии», вступившим в законную силу, установлено, что в грузинском законодательстве отсутствует нормативный акт о возмещении ущерба жертвам политических репрессий и, если этот пробел не будет устранен, то государство - ответчик, должно возместить 4 тысяч евро в качестве возмещения за моральный вред каждому заявителю. Считая, что, являясь лицом, признанным жертвой советских политических репрессий и реабилитированным в установленном российским законодательством порядке, в отношении нее нарушена статья 1 Протокола № Конвенции о защите прав человека и основных свобод, просила суд взыскать в его пользу с ответчика денежную компенсацию в возмещение морального вреда в размере 5 миллионов рублей.
В судебном заседании истец Смакуев М.Х. поддержал заявленные требования по основаниям, изложенным в иске, просил их удовлетворить.
Представитель ответчика Министерства финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Карачаево-Черкесской Республике – Лайпанов Р.Б. направил в суд письменные возражения, в которых, просил суд отказать в удовлетворении требований истца, поскольку действующим законодательством компенсация морального вреда реабилитированным лицам не предусмотрена, истец имеет право на меры социальной поддержки и рассмотреть данное дело без его участия.
В соответствии со ст. 167 ГПК РФ, суд считает возможным рассмотреть гражданское дело без участия представителя ответчика.
Выслушав объяснения истца и исследовав письменные доказательства, суд приходит к следующему.
Судом установлено, что Смакуева М.Х., дата года рождения, уроженец Адрес , реабилитирован на основании пункта «в» ст. 3 и (или) ст. 1.1 Закона Российской Федерации от 18 октября 1991 года «О реабилитации жертв политических репрессий».
Указанные обстоятельства подтверждаются сведениями, содержащимися в справке о реабилитации от 10.04.2014г. № 18/2291 и в объяснениях истца Смакуев М.Х.
Обсуждая доводы истца об имеющем месте отказе государства от обязанности по компенсации вреда, причиненного жертвам политических репрессий, суд приходит к следующим выводам.
Согласно Конституции Российской Федерации права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом; государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба (статья 52); каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц (статья 53).
Отношения, связанные с восстановлением прав и возмещением ущерба, причиненного гражданам в результате репрессий по национальному признаку, регулируются специальным законодательством, в том числе Законом РСФСР "О реабилитации репрессированных народов" от 26.04.1991 N 1107-1, Законом РФ "О реабилитации жертв политических репрессий" от 18.10.1991 N 1761-1.
Закон РСФСР "О реабилитации репрессированных народов", предусматривает территориальную, политическую, социальную, культурную реабилитацию репрессированных народов, а также возмещение ущерба, причиненного репрессированным народам и отдельным гражданам со стороны государства в результате репрессий.
В абзаце 3 преамбулы Закона Российской Федерации 18 октября 1991 г. (в редакции до 22 августа 2004 г.) "О реабилитации жертв политических репрессий", было указано, что его целью является реабилитация всех жертв политических репрессий, подвергнутых таковым на территории Российской Федерации с 25 октября (7 ноября) 1917 г., восстановление их в гражданских правах, устранение иных последствий произвола и обеспечение посильной в настоящее время компенсации материального и морального ущерба.
Как верно указывает истец, Федеральным законом от 22 августа 2004 г. N 122-ФЗ "О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу некоторых законодательных актов Российской Федерации в связи с принятием Федеральных законов "О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" и "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" из преамбулы Закона Российской Федерации от 18 октября 1991 г. "О реабилитации жертв политических репрессий" из преамбулы Закона Российской Федерации 18 октября 1991 г. (в редакции до 22 августа 2004 г.) "О реабилитации жертв политических репрессий" исключено упоминание о компенсации морального ущерба.
Суд считает необоснованными доводы истца, полагающего указанное обстоятельство отказом государства от своей правовой и моральной обязанности по компенсации ущерба жертвами политических репрессий.
Часть вторая пункта 1 статьи 6 Федерального закона от 22 августа 2004 года N 122-ФЗ, исключившая из преамбулы Закона Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий" упоминание о моральном вреде, не может рассматриваться ни как фактическое, ни как формальное отрицание признания государством обязанности возмещения реабилитированным лицам морального вреда и, следовательно, как нарушение их прав, вытекающих из статей 52 и 53 Конституции Российской Федерации.
Закон Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий" принимался в целях компенсации материального и морального вреда, причиненного репрессированным лицам. Именно поэтому, хотя используемые в нем специальные публично-правовые механизмы компенсации - в отличие от гражданского законодательства - не предполагают разграничение форм возмещения материального и морального вреда, законодатель предусмотрел наряду с возмещением имущественного вреда также ряд мер, направленных на возмещение в том числе неимущественного вреда.
Согласно преамбуле Закона Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий", его целью явилось обеспечение жертв политических репрессий посильной в настоящее время компенсацией материального и морального ущерба и в соответствии с задачами социального государства, закрепленными в статье 7 Конституции Российской Федерации, предусматривает комплекс мер, направленных на социальную защиту этой категории граждан. По своей правовой природе данные виды государственной социальной поддержки являются льготами, носящими, компенсаторный характер, установление порядка предоставления которых законодателем возложено на Правительство Российской Федерации (статья 17). Право на такого рода льготы непосредственно из Конституции Российской Федерации не вытекает, поэтому определение правовых оснований их предоставления и круга субъектов, на которых они распространяются, входит в компетенцию законодателя.
Предоставление реабилитированным лицам и лицам, признанным пострадавшими от политических репрессий, льгот (именуемых теперь мерами социальной поддержки) было направлено на создание благоприятных условий для реализации прав и свобод названными категориями граждан и обеспечение их социальной защищенности.
Следовательно, льготы, которые устанавливались федеральным законодателем для реабилитированных лиц и лиц, признанных пострадавшими от политических репрессий, в их материальном (финансовом) выражении входят в признанный государством объем возмещения вреда, включая моральный вред.
Приведенная правовая позиция изложена в ряде сохраняющих свою силу Определений Конституционного Суда Российской Федерации (от 10 июля 2003 г. N 282-0, от 5 июля 2005 г. N 246-0, от 27 декабря 2005 г. N 527-0, от 17 октября 2006 г. N 397-0, от 15 мая 2007 г. N 383-О-П, от 24 июня 2008 г. N 620-О-П, от 16 декабря 2010 г. N 1627-0-0 и др.).
Суд полагает, что признание государством необоснованности и незаконности указанных политических репрессий, принятие Закона РСФСР "О реабилитации репрессированных народов", Закона Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий", а также предоставление реабилитированным лицам соответствующих льгот в целях создания благоприятных условий для реализации прав и свобод названными категориями граждан и обеспечение их социальной защищенности являются формами возмещения вреда, причиненного реабилитированным лицам, включающего возмещение морального вреда.
Что касается денежной компенсации морального вреда, то указанными законами она не была предусмотрена, что согласуется с правом государства, исходя из финансовых возможностей, других социально-экономических факторов, определять виды выплат пострадавшим, которые следует рассматривать как посильную компенсацию причиненного ущерба с тем, чтобы ее размер соответствовал уже признанному государством объему возмещаемого им вреда.
Обсуждая доводы искового заявления, суд также приходит к выводу, что в момент причинения истцу нравственных и физических страданий истцу, возможность компенсации морального вреда законодательством предусмотрена не была.
Впервые закон, предусматривающий возможность возмещения морального вреда, причиненного неправомерными виновными действиями причинителя вреда, присуждением в его возмещение денежной компенсации, был принят 31 мая 1991 года. Статьей 131 Основ законодательства Союза ССР и республик от 31 мая 1991 года было установлено, что моральный вред (физические или нравственные страдания), причиненный гражданину неправомерными действиями, возмещается причинителем вреда при наличии его вины.
Затем институт компенсации морального вреда в Российской Федерации был установлен статьей 151 ГК РФ, содержащейся в части первой ГК РФ. Часть первая ГК РФ введена в действие с 1 января 1995 года. В соответствии со статьей 5 Федерального закона РФ от 30 ноября 1994 года N 52-ФЗ "О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", часть первая Гражданского кодекса применяется к правоотношениям, возникшим после введения ее в действие.
По гражданским правоотношениям, возникшим до введения ее в действие, часть первая Кодекса применяется к тем правам и обязанностям, которые возникнут после введения ее в действие. В силу части 1 статьи 4 ГК РФ акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие.
Как следует из разъяснений, данных в п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", если моральный вред причинен до введения в действие законодательного акта, предусматривающего право потерпевшего на его компенсацию, требования истца не подлежат удовлетворению, в том числе и в случае, когда истец после вступления этого акта в законную силу испытывает нравственные или физические страдания, поскольку на время причинения вреда такой вид ответственности не был установлен и по общему правилу действия закона во времени закон, усиливающий ответственность по сравнению с действовавшим на время совершения противоправных действий, не может иметь обратной силы (пункт 1 статья 54 Конституции РФ).
Из исследованных доказательств, в том числе объяснений истца Смакуев М.Х., следует, что вред истцу, а соответственно, и нравственные и физические страдания были причинены до 3 августа 1992 г., т.е. до введения в действие Основ гражданского законодательства Союза ССР, предусмотревших такой вид ответственности.
Учитывая изложенные обстоятельства, суд приходит к выводу о том, что положения о взыскании компенсации морального вреда не распространяются на возникшие правоотношения, так как вред истцу причинен до введения в действие Гражданского кодекса РФ.
Ссылку истца на применение по настоящему спору положений ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции также нельзя признать обоснованной.
Согласно ч. 1 ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права. К имуществу по смыслу ст. 1 Протокола N 1 Европейский Суда по правам человека (далее Европейский Суд) относит как наличное (реально существующее) имущество, так и имущество, получения которого мог "законно ожидать" заявитель.
Между тем, как указано выше, право истца на денежную компенсацию морального вреда не возникло, ущемление прав на имущество, которое он мог законно ожидать, не имело место, а потому оснований считать, что нарушены положения ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции, как об этом утверждается в апелляционной жалобе, не имеется.
Суд также полагает необоснованной ссылку истца Смакуев М.Х. на Постановление Европейского Суда от 02.02.2010 года по делу "Клаус и Юрий Киладзе против Грузии". Так присужденная в пользу Клауса и Юрия Киладзе денежная сумма являлась не компенсацией морального вреда за имевшие место репрессии, а компенсацией за нарушение их права на имущество по ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции, поскольку государство уклонялось от осуществления мер по принятию законодательства, позволяющего использовать гражданами, признанными жертвами политических репрессий, права, гарантированные государством.
Законодательством же РФ предусмотрен комплекс внутригосударственных средств правовой защиты граждан, признанных жертвами политических репрессий.
Основываясь на указанных выше обстоятельствах, учитывая изложенные правовые позиции, суд приходит к выводу о том, что требования истца о взыскании компенсации морального вреда, удовлетворению не подлежат.
На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 194-199 ГПК РФ,
РЕШИЛ:
В удовлетворении исковых требований Смакуев М.Х. к Министерству финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Карачаево-Черкесской Республике о взыскании компенсации морального вреда, отказать в полном объеме.
Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Судебную коллегию по гражданским делам Верховного суда Карачаево-Черкесской Республики в течение месяца со дня вынесения в окончательной форме путем подачи апелляционной жалобы через Прикубанский районный суд.
Мотивированное решение в окончательной форме составлено 23 июня 2014 года.
Судья подпись А.К.Абазалиев
.
.
