Апелляционное определение от 5 декабря 2019 г.

Апелляционное определение от 5 декабря 2019 г.Верховный Суд Российской Федерации - Уголовное
ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Дело № 224-АПУ19-6СП АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕг. Москва 5 декабря 2019 г. Судебная коллегия по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации в составе председательствующего Замашнюка А.Н., судей Дербилова О.А. и Сокерина С.Г. при секретаре Лисицыной А.Г. с участием военного прокурора отдела управления Главной военной прокуратуры Обухова А.В., осуждённого Стерлягова П.Н. - путём использования систем видеоконференц-связи, защитника - адвоката Лапшина Э.А., представителя потерпевших М. и Б.Шевелевой В.В. рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осуждённого Стерлягова П.Н., защитников - адвокатов Лапшина Э.А. и Лакомова С.Н., потерпевшего Б. потерпевшего М. и его представителя Шевелевой ВВ. на приговор Северо-Кавказского окружного военного суда с участием присяжных заседателей от 19 июня 2019 г., согласно которому бывший военнослужащий войсковой части майор запаса Стерлигов Павел Николаевич,, несудимый, осуждён за совершение преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, к лишению свободы на срок 9 лет в исправительной колонии строгого режима. Этим же приговором Стерлягов П.Н. оправдан по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30 и пп. «а», «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ, на основании пп. 1 и 4 ч. 2 ст. 302 и ч. 1 ст. 348 УПК РФ в связи с вынесением коллегией присяжных заседателей оправдательного вердикта в связи с неустановлением события преступления. За ним признано право на реабилитацию в указанной части обвинения. По делу решены вопросы о вещественных доказательствах и процессуальных издержках. Заслушав доклад судьи Замашнюка А.Н., изложившего содержание приговора, существо апелляционных жалоб и возражений на них, выступления осуждённого Стерлягова П.Н., защитника - адвоката Лапшина Э.А., представителя потерпевших Б. и М. - Шевелевой В.В., поддержавших доводы апелляционных жалоб, прокурора Обухова А.В., возражавшего против этих доводов и полагавшего необходимым приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы - без удовлетворения, Судебная коллегия по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации установила: по приговору, основанному на вердикте коллегии присяжных заседателей, Стерлягов П.Н. признан виновным в том, что около 00 часов 08 минут 6 апреля 2018 г. на поляне п. района желая причинить вред здоровью гражданину М. нанёс ему удар ножом в область левой половины грудной клетки, причинив проникающее колото-резаное ранение грудной клетки в левой её половине в проекции 6-7 межреберья по левой средне-ключичной линии с повреждением перикарда и сердца, которое осложнилось кровопотерей, отёком головного мозга и шоком, расценивающееся как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни и повлекшее по неосторожности смерть М. а также иные удары ножом в область тела, причинив ему колото-резаное ранение левого плеча, расценивающееся как лёгкий вред здоровью, и две поверхностные раны левого предплечья, не повлекшие вреда здоровью. Исходя из установленных обвинительным вердиктом коллегии присяжных заседателей обстоятельств, суд содеянное Стерляговым П.Н. квалифицировал по ч. 4 ст. 111 УК РФ, признав его виновным в совершении данного преступления. Кроме того, органами предварительного следствия Стерлягов П.Н. обвинялся в покушении на убийство двух лиц - граждан М. и Б. из хулиганских побуждений и совершении действий, непосредственно направленных на умышленное причинение смерти Б. которые не были доведены до конца по независящим от него обстоятельствам, то есть в преступлении, предусмотренном ч. 3 ст. 30 и пп. «а», «и»ч. 2 ст. 105 УК РФ. Вердиктом коллегии присяжных заседателей от 7 июня 2019 г. признано не доказанным предъявление к гражданину М.около 00 часов 05 минут 6 апреля 2018 г. на поляне п. района требований, в том числе, в нецензурной приказной форме, о перевозке на автомобиле в район поляны сопровождающееся нанесением гражданину Б. удара кулаком в область лица с причинением ушибленной раны слизистой оболочки нижней губы, ссадины подбородочной области, не повлекших вреда его здоровью, и высказыванием намерений лишить жизни последнего, с последующим приближением к нему с ножом нападавшего с целью нанесения удара, и не достижением данного преступного умысла по причине того, что Б. удалось убежать. На основании вынесенного коллегией присяжных заседателей вердикта Стерлягов П.Н. оправдан в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30 и пп. «а», «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ, в связи с неустановлением события указанного преступления. В апелляционных жалобах осуждённый Стерлягов П.Н. и его защитники - адвокаты Лапшин Э.А. и Лакомов С.Н., не оспаривая правовую оценку содеянного осуждённым, выражают несогласие с приговором суда по причине излишней суровости назначенного наказания, просят приговор изменить и смягчить наказание Стерлягову, а последний просит также изменить категорию совершённого им преступления на менее тяжкую. Утверждают о том, что судом в полной мере не учтены степень общественной опасности и фактические обстоятельства, смягчающие наказание осуждённого обстоятельства, характеристика его личности, признание своей вины и чистосердечное раскаяние, критическое отношение к содеянному, длительное время нахождения под стражей. Указанные обстоятельства, а также его явка с повинной, активное способствование раскрытию и расследованию преступления, по мнению осуждённого, позволяли признать их смягчающими наказание, однако суд в нарушение требований закона этого не сделал, назначил ему чрезмерно суровое наказание и не изменил категорию преступления на менее тяжкую. Адвокат Лапшин Э.А. заявляет о наличии смягчающего наказание обстоятельства, предусмотренного п. «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ, поскольку сослуживцы Стерлягова по его просьбе передали родителям М. денежные средства в размере 1 000 000 (одного миллиона) рублей, что свидетельствует о добровольном возмещении Стерляговым морального вреда потерпевшему, хотя это обстоятельство в суде не исследовалось и о данном факте сторона защиты не заявляла. В апелляционной жалобе потерпевший Б. просит приговор отменить полностью и направить уголовное дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции в связи с существенными нарушениями уголовно- процессуального закона, допущенными со стороны осуждённого и его защитников, несправедливостью приговора и незаконным оправданием Стерлягова в совершении преступления в отношении Б. Указывает на то, что он не был извещён о дате и времени проведения судебных заседаний, не знал, когда рассматривается дело, так как повестки поступили к нему после проведённых заседаний, следовательно, был лишён возможности участвовать в формировании коллегии присяжных заседателей, заявить им отводы, представить доказательства и защитить свои права при рассмотрении дела в суде, что повлияло на вердикт присяжных заседателей. При даче показаний адвокаты Стерлягова воздействовали на него (Б), вводили в заблуждение и стремились продемонстрировать его в негативном виде перед присяжными заседателями, что также повлияло на их вердикт. Потерпевший М. и его представитель Ш. в совместной апелляционной жалобе утверждают о необходимости отмены приговора и направлении уголовного дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции в связи с допущенными существенными нарушениями уголовно- процессуального закона, назначением осуждённому чрезмерно мягкого наказания и неназначением дополнительного наказания. Считают, что при формировании коллегии присяжных заседателей был нарушен закон, поскольку К.избранный в качестве запасного присяжного заседателя, имеющий возможность повлиять на формирование мнения коллегии присяжных заседателей, неверно назвал свою должность в управлении экономики (вместо должности «начальник управления экономики» указал, что работает главным специалистом) и не сообщил, что его сын работает судебным приставом в межрайонном отделе судебных приставов, в силу чего не мог быть избран в качестве присяжного заседателя; в состав коллегии присяжных заседателей вошли Г. и М. проживающие в г. о чём потерпевшему известно не было. Данные обстоятельства воспрепятствовали М. реализовать право на отвод указанным кандидатам в присяжные заседатели. Подвергают сомнению объективность и беспристрастность избранной по настоящему делу коллегии присяжных заседателей, заявляют о её тенденциозности, и что председательствующий не задал вопросы, известно ли кандидатам в присяжные заседатели что-либо об уголовном деле из средств массовой информации и имеются ли среди кандидатов родственники подсудимого или имеющие с ним близкие дружеские отношения, а присяжный заседатель М. в нарушение запретов общалась с адвокатами подсудимого и с судебными приставами, после вынесения вердикта присутствовала в зале судебного заседания и на оглашении приговора. Утверждают о том, что Стерлягов в ходе его допроса, в прениях и при произнесении последнего слова оказывал незаконное воздействие на коллегию присяжных заседателей, использовал нецензурные выражения, недопустимые высказывания. В свою очередь, защитники осуждённого в ходе судебного разбирательства в присутствии присяжных заседателей ставили под сомнение законность получения доказательств, представляемых стороной обвинения, и их допустимость, оценивали действия стороны обвинения, органов предварительного следствия, проведённые экспертизы и поведение погибшего М. оказывали на коллегию присяжных заседателей незаконное воздействие, а на допущенные стороной защиты нарушения уголовно- процессуального закона председательствующий не всегда реагировал, в том числе, когда Стерлягов заплакал в присутствии присяжных заседателей и заплакал один из присяжных заседателей. Указанные нарушения закона в силу их многочисленности и существенного характера повлияли на мнение присяжных заседателей и отразились на содержании ответов на поставленные перед ними вопросы. М и его представитель считают противоречивым и неясным принятый присяжными заседателями вердикт, поскольку в ответах на поставленные вопросы отсутствуют сведения, каким образом присяжными заседателями принималось решение, а ответ на вопрос № 8 предполагает различную квалификацию содеянного осуждённым. На апелляционные жалобы осуждённого, его защитников - адвокатов Лакомова С.Н. и Лапшина Э.А., потерпевшего Б. потерпевшего М. и его представителя поданы возражения, соответственно, государственным обвинителем Чистопрудовым В. А. и адвокатом Лапшиным Э.А., в которых их авторы указывают на несостоятельность доводов жалоб, просят оставить их без удовлетворения, а государственный обвинитель просит приговор оставить без изменения. Проверив материалы дела и обсудив доводы апелляционных жалоб, возражений на них, выслушав стороны, Судебная коллегия не усматривает оснований к отмене или изменению как оправдательного, так и обвинительного приговора суда, который является законным, обоснованным и справедливым. Приговор постановлен в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей о недоказанности события преступления, связанного с покушением на убийство двух лиц - граждан М. и Б. из хулиганских побуждений, и совершением действий, непосредственно направленных на умышленное причинение смерти Б. а также о виновности осуждённого Стерлягова в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего М. Согласно ст. 38917, 38925, 38927 УПК РФ оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, может быть отменён по представлению прокурора либо жалобе потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя лишь при наличии таких существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание данных присяжными заседателями ответов. Таких нарушений уголовно-процессуального закона по делу не допущено. Оснований считать, что потерпевший Б. был лишён возможности участвовать в формировании коллегии присяжных заседателей и заявить им отводы, не имеется. Вопреки утверждениям Б. он своевременно и в установленном законом порядке был уведомлен о месте и времени: предварительного слушания по настоящему уголовному делу - телефонограммой и извещением от 19 и 20 марта 2019 г., на которые в ходе телефонного разговора 20 марта и в письменной расписке от 21 марта 2019 г. заявил о том, что не будет принимать участие в судебном заседании (т. 12, л.д. 11, 20, 23); назначенного на 24 апреля 2019 г. судебного заседания, в ходе которого была сформирована коллегия присяжных заседателей - письменным извещением от 2 апреля 2019 г. с уведомлением о вручении, которое он получил лично 16 апреля 2019 г. (т. 12, л.д. 65, 76). Как усматривается из протокола судебного заседания (т. 12, л.д. 164), стороны не возражали против продолжения судебного заседания 24 апреля 2019 г. и формирования коллегии присяжных заседателей в отсутствие потерпевшего Б. надлежащим образом извещённого о времени и месте судебного заседания и не настаивавшего на своём участии в данном заседании, в связи с чем председательствующий принял законное и обоснованное решение о проведении формирования коллегии присяжных заседателей в отсутствие названного потерпевшего, которая и была сформирована. В дальнейшем в ходе судебного заседания 20 мая 2019 г. с участием потерпевшего Б. он отводов присяжным заседателям не заявил (т. 12, л.д. 219) и не был ограничен в праве на защиту и представление доказательств в присутствии присяжных заседателей, в связи с чем довод Б. о нарушении этих его прав является голословным. В другие дни названный потерпевший не прибывал в судебные заседания, хотя был надлежащим образом уведомлен о месте, дате и времени их проведения, а стороны не возражали против продолжения судебного заседания в его отсутствие. Объективных данных, препятствующих явке в суд Б. в деле не имеется и автором жалобы не представлено. Несостоятельным является заявление потерпевшего М. и его представителя Ш. о якобы допущенных нарушениях закона при формировании коллегии присяжных заседателей и тенденциозности её состава. Так, в силу требований ч. 4 ст. 327 УПК РФ вручаемый сторонам список кандидатов в присяжные заседатели, явившихся в судебное заседание, не должен содержать сведения об их домашнем адресе. Довод потерпевшего М. и его представителя о том, что они не знали о проживании в вошедших в состав коллегии присяжных заседателей Г. и М. в связи с чем были лишены права на отвод указанным кандидатам в присяжные заседатели, не основан на положениях Федерального закона «О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации» от 20 августа 2004 г. № 113-ФЗ и УПК РФ, регламентирующих обстоятельства, подлежащие выяснению у кандидатов в присяжные заседатели, препятствующие их участию в рассмотрении уголовного дела, среди которых выяснение места проживания присяжных заседателей в качестве такого обстоятельства не предусмотрено и данный вопрос кандидатам в присяжные заседатели во время отбора сторонами не задавался, а отводов указанным лицам потерпевший и его представитель не заявляли. Вопреки утверждениям потерпевшего М. и его представителя, избранный в качестве запасного присяжного заседателя К. верно указал занимаемую им должность главного специалиста в управлении экономики а данных о том, что он занимает иную должность материалы дела не содержат. Голословным является заявление потерпевшего и его представителя о месте работы сына К. в межрайонном отделе судебных приставов, которое само по себе в силу требований ст. 3 и 7 Федерального закона «О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации» от 20 августа 2004 г. № 113-ФЗ и ст. 326 и 328 УПК РФ не препятствовало К.быть избранным в качестве присяжного заседателя по настоящему уголовному делу. Не имел возможности названный запасной присяжный заседатель и влиять на формирование мнения коллегии присяжных заседателей и на их ответы по поставленным вопросам, поскольку не участвовал в совещании присяжных заседателей при вынесении вердикта. Как усматривается из протокола судебного заседания, председательствующим выяснялись вопросы относительно осведомлённости кандидатов в присяжные заседатели об уголовном деле из средств массовой информации и знают ли кандидаты кого-либо из участников процесса, в том числе подсудимого, на которые ответов не последовало, а довод потерпевшего М. и его представителя об обратном не соответствует действительности. Сторонам председательствующим была предоставлена реальная возможность задать каждому из оставшихся кандидатов в присяжные заседатели вопросы, которые связаны с выяснением обстоятельств, препятствующих участию лица в качестве присяжного заседателя в рассмотрении уголовного дела, а также заявить мотивированные и немотивированные отводы, причём право на немотивированный отвод было реализовано сторонами дважды. Не основан на требованиях закона и материалах дела довод потерпевшего М. и его представителя о тенденциозном составе коллегии присяжных заседателей по настоящему уголовному делу, а подобных заявлений от сторон не имелось. Судебная коллегия при этом учитывает, что в силу положений ст. 330 УПК РФ заявление о тенденциозности состава коллегии присяжных заседателей может быть сделано сторонами лишь до приведения присяжных заседателей к присяге. В дальнейшем подобные заявления от сторон не принимаются и не рассматриваются, а стороны вправе лишь заявлять отводы присяжным заседателям или ходатайствовать о замене конкретного присяжного заседателя запасным, которых не поступило. Таким образом, коллегия присяжных заседателей по настоящему уголовному делу была сформирована с соблюдением требований ст. 327, 328 УПК РФ, а каких-либо нарушений при этом не допущено. Сведений о том, что запасной присяжный заседатель М. в нарушение запретов общалась с адвокатами подсудимого и с судебными приставами или иным образом нарушила права присяжных заседателей, предусмотренные ст. 333 УПК РФ, материалы дела не содержат, а таких заявлений от сторон в ходе судебного разбирательства не поступало. Более того, после каждого перерыва в судебном заседании председательствующим выяснялся вопрос об оказании давления на коллегию присяжных заседателей и наличии обстоятельств, которые могут повлиять на её объективность, на который всякий раз был получен ответ об отсутствии какого- либо давления на коллегию присяжных заседателей и о соблюдении принципа объективности коллегии присяжных заседателей при рассмотрении дела. Приложенные к апелляционной жалобе потерпевшего М. и его представителя фотографии не подтверждают факт непроцессуального общения запасного присяжного заседателя М. с адвокатами подсудимого и с судебными приставами, тем более в период судебного разбирательства дела с участием коллегии присяжных заседателей, а присутствие М. в зале судебного заседания 17 и 19 июня 2019 г., то есть после провозглашения вердикта и на оглашении приговора законом не запрещено (ч. 3 ст. 346 УПК РФ) и осуществлено с разрешения председательствующего (т. 13, л.д. 167). Из протокола судебного заседания усматривается, что судебное следствие проведено с учётом требований ст. 15, 244 УПК РФ о состязательности и равенстве прав сторон, ст. 252 УПК РФ о пределах судебного разбирательства, ст. 274, 335 УПК РФ, определяющих порядок исследования доказательств и особенности в суде с участием присяжных заседателей, их полномочий, установленных ст. 334 УПК РФ. В судебном заседании с участием присяжных заседателей были исследованы все представленные сторонами доказательства, а заявленные сторонами ходатайства разрешены председательствующим в установленном законом порядке. В соответствии с требованиями ст. 258 УПК РФ в необходимых случаях председательствующий останавливал участников судебного разбирательства, своевременно реагировал на допущенные ими нарушения порядка в судебном заседании, а также на возражения относительно поставленных вопросов, снимал эти вопросы с обсуждения и принимал иные меры, предусмотренные уголовно-процессуальным законом, в том числе разъяснял присяжным заседателям, чтобы они не принимали во внимание доведённые до них обстоятельства и не учитывали при вынесении вердикта. Председательствующий объявил об окончании судебного следствия лишь после того, как от сторон дополнений не поступило и они подтвердили, что ими представлены все доказательства (т. 13, л.д. 135). Сведений о том, что с участием присяжных заседателей исследовались недопустимые доказательства или сторонам было отказано в исследовании допустимых доказательств, в жалобах не приводится и в материалах дела не содержится. Председательствующий незамедлительно отреагировал на допущенное адвокатом Лапшиным Э.А. во вступительном заявлении высказывание о раскаянии Стерлягова в содеянном и отсутствие у него прямого умысла на убийство, сделав замечание защитнику о недопустимости подобных заявлений на данной стадии процесса, после чего разъяснил присяжным заседателям, чтобы они не принимали во внимание сказанное защитником и не учитывали при вынесении вердикта. Объявлял председательствующий замечания и государственному обвинителю Колпикову Е.С, когда он во время представления доказательств предпринял попытку дать им оценку, разъяснив сторонам, что такая оценка возможна только во время прений, после чего сделал необходимые разъяснения присяжным заседателям. Эти меры реагирования председательствующего, вопреки утверждениям потерпевшего М. и его представителя об обратном, были своевременными, а какого-либо незаконного воздействия на присяжных заседателей допущено не было. Потерпевшие не были ограничены в праве на представление необходимых доказательств в судебном заседании, дали пояснения и ответили на все заданные им вопросы, относящиеся к обстоятельствам, подлежащим выяснению с участием присяжных заседателей, а при допросе потерпевших председательствующий обоснованно отклонял вопросы представителя потерпевшего М. адвоката Лапшина Э.А., государственного обвинителя Колпикова Е.С. и подсудимого, которые не подлежали выяснению в присутствии присяжных заседателей, носили предполагаемый или процессуальный характер. Кроме того, председательствующий объявлял замечания представителю потерпевшего М. - Ш. и потерпевшему Б. когда Ш. во время допроса потерпевшего путём постановки вопросов стала оценивать показания Б. дополняя их своими комментариями, а Б. довёл до присяжных заседателей сведения процессуального характера, после чего председательствующий сделал необходимые разъяснения присяжным заседателям, чтобы они не принимали во внимание сказанное этими лицами и не учитывали при вынесении вердикта. По завершении допроса потерпевших вопросов от сторон к ним не поступило, а упомянутых Б. в жалобе случаев воздействия на него со стороны защитников осуждённого, в том числе попыток ввести его в заблуждение и продемонстрировать в негативном виде перед присяжными заседателями, протокол судебного заседания не содержит, в связи с чем довод последнего об обратном не основан на материалах дела и является надуманным. С соблюдением требований закона, определяющих полномочия и компетенцию присяжных заседателей, пределы судебного разбирательства, были допрошены по делу свидетели С.П. П.Г. Д.А. Г. Д свидетели под псевдонимом и «Ч», эксперты А.К. и специалист Г. При допросе упомянутых лиц председательствующий своевременно отклонял недопустимые и некорректные вопросы сторон, делал им замечания, в том числе представителю потерпевшего Ш. и необходимые разъяснения присяжным заседателям, в связи с чем незаконного воздействия на присяжных заседателей не допущено. Несостоятельными являются доводы потерпевшего М. и его представителя об имевших место нарушениях закона со стороны защиты во время допроса подсудимого, об оспаривании в присутствии присяжных заседателей доказательств, представляемых стороной обвинения, оценке действий стороны обвинения и органов предварительного следствия, проведённых экспертиз и поведения погибшего М. поскольку допрос подсудимого был проведён в присутствии присяжных заседателей с соблюдением положений ст. 334 и 335 УПК РФ, а подобных фактов со стороны защиты не было, как и высказываний, содержащих оценку действий сторон и доказательств по делу. Своевременно реагировал председательствующий на допущенные со стороны подсудимого Стерлягова нарушения требований законодательства, регламентирующих особенности судебного следствия с участием присяжных заседателей, когда подсудимый допустил нецензурное высказывание, упомянул процессуальные вопросы и сведения о своей службе, в связи с чем председательствующий делал ему замечания, обращая внимание на недопустимость нарушения порядка в судебном заседании и оказания влияния на присяжных заседателей, разъяснял присяжным заседателям, чтобы они не принимали во внимание указанные обстоятельства и не учитывали при вынесении вердикта. Аналогичным образом реагировал председательствующий, когда подсудимый, отвечая на вопросы защитников, попытался довести до присяжных заседателей сведения, не входящие в их компетенцию, в связи с чем сделал подсудимому и адвокату Лапшину Э.А. замечания и необходимые разъяснения присяжным заседателям. Правомерно отклонил председательствующий и некорректные вопросы защитников к подсудимому, как не относящиеся к обстоятельствам, подлежащим выяснению с участием присяжных заседателей, а также сделал замечание представителю потерпевшего М. - Ш. когда последняя путём постановки вопросов подсудимому стала оценивать доказательства по делу. Таким образом, в ходе судебного следствия не было допущено нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего или его представителя на представление доказательств, поскольку с участием присяжных заседателей были исследованы только относимые и допустимые доказательства, которые могли быть им предъявлены в соответствии с требованиями гл. 42 УПК РФ, а председательствующий своевременно реагировал на допускаемые обеими сторонами нарушения, не позволяя им оказать на коллегию присяжных заседателей незаконное воздействие. Право сторон на дополнение к судебному следствию реализовано, а какого-либо ограничения в реализации указанного права, с учётом особенностей рассмотрения данного дела, регламентированных ст. 334 и 335 УПК РФ, не допущено. Председательствующий обеспечил соблюдение процедуры выступления сторон в прениях в соответствии со ст. 292 и 336 УПК РФ с учётом особенностей рассмотрения дела по данной форме судопроизводства, полномочий присяжных заседателей и содержания вопросов, которые ставятся перед ними. Так, председательствующий останавливал выступление государственного обвинителя Чистопрудова В.А. в прениях и делал ему замечания, обращая внимание на недопустимость доведения до присяжных заседателей доказательств, которые с их участием не исследовались, сведений процессуального характера и о личности Стерлягова, после чего разъяснил присяжным заседателям, чтобы они не принимали во внимание сказанное государственным обвинителем и не учитывали при вынесении вердикта. Подобные меры реагирования принял председательствующий и во время выступления в прениях и при произнесении реплики представителем потерпевшего М. - Ш. когда она допустила высказывания оценочного характера о личности подсудимого и потерпевших. Незамедлительно отреагировал председательствующий на упоминание защитниками подсудимого пословицы, первичного процессуального статуса Б. принципов уголовного судопроизводства, попытку дать оценку действиям стороны обвинения по представлению доказательств и поведению М. в конфликтной ситуации, а также доказательствам, которые с участием присяжных заседателей не исследовались, в связи с чем объявлял замечания защитникам и делал соответствующие разъяснения присяжным заседателям, чтобы они не принимали во внимание сказанное защитниками и не учитывали при вынесении вердикта. Аналогичным образом поступил председательствующий, когда Стерлягов в прениях упомянул свои первичные показания, которые не исследовались в присутствии присяжных заседателей. Указанные действия председательствующего были своевременными, последовательными, а существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые оказали бы незаконное воздействие на присяжных заседателей, содержание поставленных перед ними вопросов и ответы на них, не допущено. Доводы потерпевшего М. и его представителя о том, что осуждённый и его защитники в прениях ставили под сомнение относимость и допустимость доказательств, Стерлягов и один из присяжных заседателей плакали, не основаны на материалах дела, поскольку подобных высказываний со стороны Стерлягова и его защитников не допущено и такой информации об эмоциональном поведении участников процесса протокол судебного заседания не содержит. Приводимые потерпевшим М. и его представителем в жалобе высказывания защитника Лапшина Э.А. в прениях были обусловлены позицией стороны защиты по предъявленному Стерлягову обвинению, согласно которой он не имел умысла на убийство потерпевших, а удары ножом нанёс М. защищаясь от него, и какого-либо незаконного воздействия на присяжных заседателей, которое повлияло бы на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на данные присяжными заседателями ответы, не оказали. В напутственном слове председательствующий разъяснил присяжным заседателям, что вердикт должен быть взвешенным, обдуманным, вынесен по их внутреннему убеждению, основанному только на тех доказательствах, которые непосредственно исследованы с их участием в судебном заседании, что никакие доказательства для них не имеют заранее установленной силы, их выводы не должны основываться на предположениях. Разъяснил председательствующий присяжным заседателям и то, что они не должны принимать во внимание поведение и различные высказывания сторон, в том числе допущенные в ходе судебного следствия и в прениях, в связи с чем он вынужден был принимать соответствующие меры реагирования, одновременно пояснив о том, что эти высказывания сторон и сделанные им замечания сами по себе доказательствами по делу не являются. Напутственное слово председательствующего соответствует требованиям ст. 340 УПК РФ, произнесено с соблюдением принципа объективности и беспристрастности, а каких-либо возражений по напутственному слову от сторон не поступило. Поставленные перед присяжными заседателями вопросы, сформулированные с учётом результатов судебного следствия, прений сторон, а также поданных ими замечаний относительно редакции вопроса № 7 (по позиции стороны защиты), соответствуют требованиям ст. 252, 338 и 339 УПК РФ, предъявленному Стерлягову обвинению и занятой им позиции по делу. Дополнительных разъяснений относительно поставленных перед присяжными заседателями вопросов, в том числе после произнесения председательствующим напутственного слова и ознакомления с этими вопросами, не потребовалось, что в соответствии с ч. 5 ст. 340 УПК РФ старшина присяжных заседателей подтвердил в судебном заседании. Нарушений уголовно-процессуального закона при принятии вердикта по делу не допущено. Вопреки доводу потерпевшего М. и его представителя, вынесенный коллегией присяжных заседателей вердикт является ясным, понятным и непротиворечивым, соответствует требованиям ст. 252, 343, 345 и 348 УПК РФ и принят коллегией присяжных заседателей единогласно, а ответы присяжных заседателей на поставленные перед ними вопросы представляют собой утверждение или отрицание с обязательным пояснительным словом, раскрывающим смысл ответа, которое не позволяет истолковать его иначе, чем изложено в ответе. Как следует из вердикта, при ответе на основной вопрос № 1 о доказанности деяния, связанного с покушением на убийство двух лиц - граждан М. и Б. из хулиганских побуждений и совершением действий, непосредственно направленных на умышленное причинение смерти Б. которые не были доведены до конца по независящим от него обстоятельствам, коллегия присяжных заседателей признала недоказанным событие преступления. При ответе на вопрос № 5 о доказанности деяния, связанного с посягательством на жизнь М. коллегия присяжных заседателей признала доказанным событие этого преступления, однако при ответе на вопрос № 6 признала недоказанным, что описанные в вопросе № 5 действия совершил Стерлягов, находясь в состоянии алкогольного опьянения, противопоставляя себя общественному порядку, окружающим, демонстрируя пренебрежительное отношение к ним, с целью лишения жизни М. На вопрос № 7, сформулированный по позиции стороны защиты, о доказанности совершения С. описанных в вопросе № 5 действий без намерения лишить жизни потерпевшего, коллегия присяжных заседателей дала утвердительный ответ. Упомянутый потерпевшим М. и его представителем в жалобе вопрос № 8, поставленный перед коллегией присяжных заседателей, предполагал их ответ о виновности Стерлягова в деянии, изложенном в вопросах № 6 или № 7, в зависимости от утвердительного ответа присяжных заседателей на один из этих вопросов, что не свидетельствует о неясности или противоречивости вердикта, поскольку утвердительный ответ на вопрос № 6, сформулированный по позиции стороны обвинения, исключал необходимость ответа на вопрос № 7 по позиции стороны защиты, а отрицательный ответ на вопрос № 6 требовал ответа на вопрос № 7, как это имело место в данном деле. Исходя из вердикта коллегии присяжных заседателей, с учётом мнения государственного обвинителя, заявившего о необходимости квалифицировать содеянное Стерляговым в отношении М. по ч. 4 ст. 111 УК РФ, председательствующий правильно и в соответствии с требованиями ст. 351 УПК РФ постановил обвинительный приговор в части осуждения Стерлягова по ч. 4 ст. 111 УК РФ и оправдательный приговор по обвинению его в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30 и пп. «а», «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ, в связи с неустановлением события указанного преступления. Наказание осуждённому назначено в соответствии с требованиями закона, с учётом характера и степени общественной опасности совершённого преступления, данных о его личности, смягчающих и других обстоятельств, предусмотренных ч. 3 ст. 60 и ст. 65 УК РФ, не превышает двух третей от максимального срока, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ. В качестве обстоятельств, смягчающих наказание Стерлягова, суд признал его первое привлечение к уголовной ответственности, то, что он положительно характеризуется, принимал участие в контртеррористической операции на территории региона, награждён государственной и ведомственными наградами, имеет нуждающихся в его поддержке родителей пенсионного возраста, извинился перед потерпевшим. Суд не усмотрел наличия по делу иных смягчающих наказание Стерлягова обстоятельств, в том числе явки с повинной, мотивируя свой вывод об этом, а доводы стороны защиты о необходимости признать в качестве смягчающих наказание приведённые ими в жалобе обстоятельства на материалах дела не основаны. Данных о том, что Стерлягов в ходе предварительного следствия активно способствовал раскрытию и расследованию преступления и что он добровольно возместил моральный вред потерпевшему, в деле не имеется. Более того, как справедливо указывает защитник Лапшин Э.А. в своей жалобе, об указанном обстоятельстве сторона защиты и сам потерпевший не заявляли и подтверждающие это документы не представили. Мотивированным является решение суда об отсутствии оснований для изменения категории совершённого Стерляговым преступления на менее тяжкую и о необходимости назначения ему наказания в виде лишения свободы и не назначении дополнительных наказаний. Стерлягову назначено справедливое наказание, а время его пребывания под стражей в связи с данным делом зачтено в срок отбывания наказания. Предусмотренных ст. 38925 и 38927 УПК РФ нарушений уголовно- процессуального закона, при наличии которых может быть отменён оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, или изменён обвинительный приговор, по данному уголовному делу не допущено. На основании изложенного и руководствуясь ст. 389 ,389 ,389 ,389 , 38928 и 38933 УПК РФ, Судебная коллегия по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации определила: приговор Северо-Кавказского окружного военного суда с участием присяжных заседателей от 19 июня 2019 г. в отношении Стерлягова Павла Николаевича оставить без изменения, апелляционные жалобы осуждённого Стерлягова П.Н., защитников - адвокатов Лапшина Э.А. и Лакомова С.Н., потерпевшего Б. потерпевшего М. и его представителя Ш. - без удовлетворения.Суд:Верховный Суд РФ Ответчики:


Стерлягов Павел Николаевич Судебная практика по:По делам об убийствеСудебная практика по применению нормы ст. 105 УК РФУмышленное причинение тяжкого вреда здоровьюСудебная практика по применению нормы ст. 111 УК РФ