Дата принятия: 28 ноября 2017г.
Номер документа: А27-26833/2016
АРБИТРАЖНЫЙ СУД КЕМЕРОВСКОЙ ОБЛАСТИ
РЕШЕНИЕ
от 28 ноября 2017 года Дело N А27-26833/2016
Резолютивная часть решения оглашена 23 ноября 2017 года.
Полный текст решения изготовлен 28 ноября 2017 года.
Арбитражный суд Кемеровской области в составе: судьи Переваловой О.И. при ведении протокола и аудиозаписи судебного заседания помощником судьи Балабойко В.С., рассмотрев в открытом судебном заседании дело по иску Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Кемеровской области "Областной клинический онкологический диспансер", г. Кемерово, ОГРН 1024200719421
к обществу с ограниченной ответственностью "Центр технического обслуживания", г. Кемерово, ОГРН 1074205021000
о взыскании 3865526,30руб. ущерба (с учетом принятого судом ходатайства в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации),
третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований на предмет спора, - Государственное предприятие Кемеровской области "ГлавУКС", г. Кемерово, ОГРН 1024200703713; общество с ограниченной ответственностью "Стелс", г. Москва, ОГРН 1154205014358, Илюхин Дмитрий Валентинович, г. Кемерово,
при участии: от истца - Иванова И.Н., представитель, доверенность N 56 от 11.03.2017, паспорт; Айкина Н.К., представитель, доверенность от 01.09.2017, паспорт; Пожидаев М.В., представитель, доверенность от 01.09.2017, паспорт;
от ответчика - Иванов А.В., представитель, доверенность от 20.02.2017, паспорт; Рыжов Э.Н., представитель, доверенность от 14.03.2017, паспорт;
от третьих лиц: ГП КО "ГлавУКС"- Коротков С.В., представитель, доверенность N 12 от 08.11.2017, паспорт; Илюхин Дмитрий Валентинович, паспорт; от ООО "Стелс" - не явились;
установил:
Государственное бюджетное учреждение здравоохранения Кемеровской области "Областной клинический онкологический диспансер" обратилось в Арбитражный суд Кемеровской области с иском к обществу с ограниченной ответственностью "Центр технического обслуживания" о взыскании 105000руб. расходов на проведение экспертизы, 15850руб. расходов на ремонт вентиляционной системы, 38559 руб. расходов на приобретение мебели взамен поврежденной в результате аварии, 3396672руб. расходов на ремонт и восстановление медицинского оборудования, 274955руб. расходов на восстановление затопленной оргтехники и комплектующих, 34490,30руб. расходов на строительные материалы (с учетом принятого судом ходатайства в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).
Иск мотивирован ненадлежащим исполнением ответчиком обязательств по техническому обслуживанию систем приточно-вытяжной вентиляции и кондиционеров по договору N116 от 24.04.2015, что явилось следствием аварии, произошедшей после прекращения действия договора; истец полагает, что непосредственной причиной аварии явилась некорректная работа датчиков (капиллярных термостатов), в связи с чем, заявлен иск о взыскании стоимости ущерба, причиненного в результате аварии затопленному помещению и оборудованию.
В настоящем судебном заседании истец дополнительно указывает, что авария имела место в период действия спорного договора, о чем свидетельствует дата подписания дополнительного соглашения от 24.12.2017.
Ответчик против иска возражает, указывая на отсутствие относимых, надлежащих и достаточных доказательств, свидетельствующих о причинах возникновения аварии, в связи с чем, считает, что отсутствуют основания для взыскания убытков.
Согласно позиции ГП КО "ГлавУКС", изложенной в отзыве и неоднократно поддержанной в ходе судебного разбирательства, требования истца поддержаны, третье лицо полагает, что причиной аварии явилось ненадлежащее техническое обслуживание, указывая на отсутствие доказательств поставки некачественного оборудования, либо осуществление некачественного монтажа.
В настоящем судебном заседании Илюхин Д.В. поддержал позицию ответчика.
Изучив материалы дела, заслушав позиции лиц, участвующих в деле, оценив показания свидетелей и консультации специалиста, а также представленные лицами, участвующими в деле, доказательства в отдельности и в их совокупности по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд не находит оснований для удовлетворения иска, исходя из следующего.
24.04.2015 между Государственным бюджетным учреждением здравоохранения Кемеровской области "Областной клинический онкологический диспансер" (истец, заказчик) и обществом с ограниченной ответственностью "Центр технического обслуживания" (ответчик, исполнитель) заключен договор N116, в соответствии с которым исполнитель принял на себя обязательство по техническому обслуживанию (в соответствии с приложением N3, являющемуся неотъемлемой частью договора) систем приточно- вытяжной вентиляции и кондиционеров для обеспечения воздухообмена и поддержания микроклимата в помещении, согласно спецификации, являющейся неотъемлемой частью договора (приложение N1).
Пунктом 3.1 установлена цена договора в размере 990402 руб.
В рамках настоящего договора, ответчиком оказаны, а истцом приняты услуги, общая стоимость которых составила 726583,60руб., в подтверждение чего представлены акты приемки выполненных работ N42 от 29.05.2015, N49 от 16.07.2015, N2522 от 31.07.2015, N83 от 31.08.2015, N 110 от 12.11.2015, подписанные сторонами без возражений.
Пункт 5.1 договора определяет, что настоящий договор вступает в силу с момента его подписания и действует до 14.12.2015 в части выполнения работ по техническому обслуживанию, до 24.12.2015 в части оплаты выполненных работ.
Пунктом 2.3 договора установлено, что исполнитель гарантирует соответствие выполненных работ, действующим в Российской Федерации стандартам и требованиям, предъявляемым к данному виду работ. Срок предоставления гарантии качества на выполненные работы не менее 12 месяцев со дня их выполнения.
Исходя из условий заключенного договора N116 от 24.05.2015 года и содержания мероприятий, которые должен был осуществлять ответчик в рамках исполнения настоящего договора, между сторонами заключен смешанный договор, правовое регулирование которого осуществляется по правилам глав 37 и 39 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Как следует из материалов дела и не оспаривается сторонами, 21.12.2015 в 20 час. 40 мин. произошла авария на вентиляционных установках К-3 и К-4 в радиологическом корпусе ГБОУЗ КО ОКОД, в виде разрыва калорифера (6 отверстий) и утечки теплоносителя на приточной установке К-3 и К-4, что повлекло затопление помещений и находящего в них медицинского оборудования и мебели.
22.12.2015 ответчиком проведены восстановительные работы приточной вентиляционной системы установок К-3 и К-4, пропаяны теплообменники, произведена опрессовка при избыточном давлении 20бар, проведена проверка защитной системы от замерзания, о чем, 25.12.2015 составлен акт.
05.02.2016 произведен ремонт и настройка вентиляционной системы лицом, осуществляющим впоследствии техническое обслуживание.
По мнению истца, причиной аварии явилось ненадлежащее исполнение ответчиком работы по техническому обслуживанию приточно-вытяжных и вентиляционных установок и кондиционеров, предусмотренные пунктом 1 приложения N2, в частности, не проведены мероприятия перед началом зимнего периода, связанные с проверкой исправности защиты системы от замерзания калорифера, поскольку не представлены акты испытания, как то предусмотрено пунктом 15 приложения; ненадлежащим образом осуществлены мероприятия, связанные с техническим обслуживанием теплообменников.
Истец полагает, что непосредственной причиной аварии явилось неправильное распределение капиллярных трубок на контролируемой поверхности термостата, что зафиксировано в акте от 03.02.2016, выданном ООО "ТехРеалСервис".
Размер ущерба и причины возникновения аварии определены истцом на основании заключений Союза "Кузбасской Торгово-промышленной палаты" N 028-32-00353/4 от 29.08.2016, N 028-32-00353/2 от 10.03.2016, N 028-32-00353/3 от 18.07.2016, составленных экспертом Капрановой Л.А. и экспертного заключения, составленного Никитиной Л.Б.
Возражая против иска, ответчик указывает на отсутствие надлежащих, относимых и допустимых доказательств, свидетельствующих о виновных действиях ответчика в причинах аварии.
В силу статей 15 и 393 Гражданского кодекса Российской Федерации должник обязан возместить кредитору убытки, причиненные неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства.
Согласно пункту 1 статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.
Под убытками согласно пункту 2 статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).
Как указано в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.03.2016 N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств" (далее - Постановление N 7), если иное не предусмотрено законом или договором, убытки подлежат возмещению в полном размере: в результате их возмещения кредитор должен быть поставлен в положение, в котором он находился бы, если бы обязательство было исполнено надлежащим образом (статья 15, пункт 2 статьи 393 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Если иное не установлено законом, использование кредитором иных способов защиты нарушенных прав, предусмотренных законом или договором, не лишает его права требовать от должника возмещения убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства (пункт 1 статьи 393 Гражданским кодексом Российской Федерации).
Как разъяснено в пункте 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", по делам о возмещении убытков истец обязан доказать, что ответчик является лицом, в результате действий (бездействия) которого возник ущерб, а также факты нарушения обязательства или причинения вреда, наличие убытков (пункт 2 статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Таким образом, именно истец должен доказать наличие у него убытков, а также обосновывающие с разумной степенью достоверности их размер и причинную связь между неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства должником и названными убытками.
Применительно к спорному правоотношению, принимая во внимание также положения пункта 1 статьи 721, статьи 722 гражданского кодекса Российской Федерации, суду следует установить, что авария имела место в результате ненадлежащего выполнения ответчиком принятых на себя обязательств в рамках заключенного договора, иначе установить связь между мероприятиями, которые осуществлял или должен был осуществить исполнитель в рамках настоящего договора, ненадлежащее выполнение которых или невыполнение которых явилось непосредственным следствием возникновения аварийной ситуации, т.е. находится ли произошедшее событие в пределах гарантийной ответственности настоящего исполнителя в рамках договора N116 от 24.04.2015, либо вред заказчику причинен вне рамок действия договора, в том числе и неправомерными действиями настоящего ответчика или иных лиц.
Заслушав позиции сторон, арбитражный суд приходит к выводу о наличии между сторонами спора о причинах возникновения аварии.
В качестве доказательства, устанавливающего причин произошедшей аварии, истец представляет заключения эксперта N028-32-00353/3 и N028-32-00353/2, составленные экспертом Кузбасской Торгово-промышленной палаты Капрановой Л.А., оценка которых по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не представляет суду возможным установить причину аварии, вину ответчика в произошедшей аварии, а также установить непосредственную связь между качеством выполненных исполнителем мероприятий по договору и фактом аварии.
Так, из экспертного заключения N028-32-00353/2, составленного 10.03.2016, следует, что объектом экспертизы, в частности, являлись вентиляционные установки К-3, К-4, при этом в качестве задач экспертизы поставлено установление причин порывов калориферов и расчет суммы ущерба в результате затопления.
Вместе с тем, заключение не содержит выводов по причинам порывов калориферов, указано, что таковые возможны после результатов лабораторного исследования.
Как следует из указанного заключения для установления причин порывов калориферов принято решение об их демонтаже и проверке в лаборатории Кузбасского политехнического университета имени Т.Ф. Горбачева "Кузбасский центр сварки и контроля", поскольку в процессе осмотра приточной вентиляции К-3 и К-4 выявлены пайки на калориферах.
Из содержания заключения явствует, что производился осмотр, в составе лиц, поименованных в пункте 4 и представителей ГП КО "ГлавУКС", ООО "ЦТО", ООО "Кузбасский климатический центр и ООО "МСМ", с привлечением специалистов Кузбасского политехнического университета имени Т.Ф. Горбачева "Кузбасский центр сварки и контроля", однако в заключении отсутствуют сведения о дате осмотра объекта, заключение не содержит акта по результатам соответствующего осмотра, равно как и настоящий акт не был представлен ни одним из лиц, участвующих в деле, в ходе судебного разбирательства.
В заключении также указано, что производилась фотосъемка, вместе с тем, заключение не содержит ни одного документа с фотофиксацией изображения поврежденного вентиляционного оборудования, помещения, мебели или медицинского оборудования.
Следует отметить, что указанные пороки заключения не устранены, в том числе путем допроса свидетеля Капрановой Л.А.
Таким образом, настоящее заключение N028-32-00353/2 не может служить надлежащим доказательством, подтверждающим причины возникновения аварии, равно как и не может служить доказательством, устанавливающим сумму ущерба в результате затопления, поскольку заключение не содержит документальной фиксации результатов осмотра поврежденного имущества или помещений, не установлен количественный состав имущества, находящегося в момент аварии в помещениях и его качественное состояние в момент осмотра; отсутствуют выводы о расчете ущерба пострадавшего имущества.
В свою очередь, протокол NМИ01-47/16 от 04.07.2016 по металлографическому исследованию образцов и протокол NХА01-47/16 спектральный анализ от 01.07.2016, проведенные ООО "Кузбасский центр сварки и контроля" являются составной частью заключения эксперта N028-32-00353/3, дата составления которого значится 18.07.2016, где в качестве объекта исследования также являются вентиляционные установки К-3 и К-4, и в качестве поставленной задачи является установление причин порывов калориферов с привлечением специалиста.
Настоящее экспертное заключение в качестве вывода указывает, что причиной аварии на вентиляционных установках К-3 и К-4 явилось следствием некорректной работы датчиков (капиллярных термостатов), что зафиксировано в акте б/н от 03.02.2016 осмотра приточно-вытяжных систем, установленных в ГБУЗ КО "ОКОД", выданном организацией по техническому обслуживанию систем, вентиляции и кондиционирования ООО "ТехРеалСервис", а также некачественного проведенного технического обслуживания, обслуживающей организации, что в совокупности и повлекло за собой порывы калориферов.
Вместе с тем, исследовательская часть заключения не содержит сведений о том, какие установленные специалистов обстоятельства позволили прийти к выводу о ненадлежащем исполнении ООО "ЦТИ" обязательств по договору, в чем выразилось ненадлежащее исполнение обязательств, неисполнение или ненадлежащее исполнение какого мероприятия технического регламента повлекло возникновение аварии и т.д.
Арбитражный суд считает необходимым отметить, что из буквального содержания настоящего заключения явствует отсутствие исследовательской части.
Представленные протокол NМИ01-47/16 от 04.07.2016 по металлографическому исследованию образцов и протокол NХА01-47/16 спектральный анализ от 01.07.2016 констатируют лишь показатели физического состояния меди исследуемых фрагментов и не устанавливают причин порыва калорифера.
В ходе допроса Капрановой Л.В. в судебном заседании 28.03.2017, последняя не смогла дать пояснения ненадлежащее исполнение каких именно мероприятий, предусмотренных договором N116 от 24.04.2015, могло повлечь факт порыва калориферов от перегрева.
Кроме того, Капранова Л.В. пояснила, что непосредственно не осматривала термостат, выводы сделаны на основании информации, содержащей в акте от 03.02.2016, предоставленном истцом.
Арбитражный суд дополнительно отмечает, что материалы дела не содержат доказательств того, что Капранова Л.А. имеет соответствующую квалификацию в области эксплуатации спорного вентиляционного оборудования.
При таких обстоятельствах представленное истцом в обоснование своих доводов о причинах аварии заключение эксперта N028-32-00353/3 от 18.07.2016 не может быть отнесено к числу надлежащих доказательств по делу.
В свою очередь, давая правовую оценку акту б/н от 03.02.2016, составленному ООО мастером "ТехРеалСервис", арбитражный суд приходит к выводу, что указанный документ также не может свидетельствовать о причинах аварии.
Акт составлен без участия ответчика и истца, в одностороннем порядке иным исполнителем услуг, и отражает лишь фактическое состояние термостата на момент осмотра, по мнению работника этой организации.
Кроме того, отсутствуют доказательства того, что отраженное распределение капиллярных трубок на термостате имело место в момент аварии и непосредственно повлекло разрыв калорифера.
Дополнительно арбитражный суд указывает, что из заключения мастера следует указание на возможное ложное срабатывание защиты по низкой температуре, в то время как разрыв калорифера был в результате повышенной температуры.
Следует также отметить, что приказом N482-о от 22.12.2015 истцом создана комиссия по расследованию причин аварии, при этом на одного из членов комиссии возложена обязанность на предоставление фотоотчета о выявленных причинах и последствиях аварии.
Вместе с тем материалы дела не содержат доказательств надлежащей фиксации элементов кондиционного оборудования непосредственно после аварии 22.12.2015 вплоть до момента обнаружения состояния термостата работником иного исполнителя услуг, принимая во внимание пояснения истца и допрошенных свидетелей Капрановой Л.А. и Никитиной Л.Б. о том, что осмотр объекта в целях установления причин аварии произведен 25.12.2017.
С учетом оценки представленных доказательств и допроса свидетелей - специалистов Торгово-промышленной палаты, при отсутствии у суда соответствующих познаний в области эксплуатации и технического обслуживания системы приточно-вытяжной вентиляции и кондиционирования марки WEGER, арбитражный суд признал целесообразным привлечение к участию в деле специалиста для дачи консультаций в порядке статьи 87.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.
Так, в целях правильно разрешения спора, необходимо было получение профессионального мнения специалиста относительно того, какие мероприятия должны были совершаться в качестве выполнения обществом с ограниченной ответственностью "Центр технического обслуживания" работ, предусмотренных, в частности, приложением N1 и приложением N2 договору N116 от 24.04.2015, а также ненадлежащее исполнение каких мероприятий могло повлечь возникновение аварии; могла ли причиной возникновения аварии быть некорректная работа датчиков, в связи с неправильным распределением капиллярных трубок по контролируемой поверхности, термостата, могло ли наличие заводских паек на калорифере, температура на подающем водопроводе, резкое понижение температуры атмосферного воздуха или иные обстоятельства повлиять на разрыв калорифера; возможно ли, при имеющихся документах определить целесообразность назначения по делу экспертизы в целях установления объективной причины возникновения аварии.
В качестве специалиста арбитражный суд привлекает к участию в деле Байкова Андрея Валерьевича, имеющего высшее техническое образование по специальности "Энергомашиностроение", квалификацию "Магистра техники и технологии по производству поршневых и комбинированных двигателей", квалификацию судебного эксперта - техника по специальностям "Судебная инженерно - техническая экспертиза".
В судебном заседании 09.11.2017 Байковым Андреем Валерьевичем даны консультации, согласно которым экспериментальным путем установить причину порыва калорифера невозможно, поскольку необходимо полностью смоделировать внешние и внутренние условия работы системы вентиляции, температурный режим на входе в систему отопления и в систему теплообменника, установку клапана в том положении, которое привело сначала к понижению температуры, затем положение клапана, которое привело к повышению температуры, т.е. создать идентичные условия, что в реальности невозможно, в связи с отсутствием документальной фиксации соответствующих показателей.
Согласно мнению специалиста, однозначной причиной аварии явилось нарушение правил эксплуатации установки, выраженное в том, что при срабатывании сигнала о режиме "авария", в связи с понижением температуры, трехходовой клапан приведен в режим ручного управления, что прямо запрещено пунктом 1 паспорта центрального кондиционера WEGER.
На вопросы суда и сторон о возможных иных причинах аварии специалист пояснил, что понижение внешней температуры не имеет значение, поскольку произошел перегрев и, как следствие, разрыв калориферов; не имеет значение повышение температуры подачи воды в систему отопления, поскольку не превышен проектный показатель температуры на входе; не влияет на причину аварии и возможное ненадлежащее монтирование капиллярных трубок.
Как следует из пояснений специалиста, настоящие выводы сделаны на основании представленных в его распоряжение документов.
Специалист, сослался на акт 25.12.2015, из которого следует фиксация ошибки работы системы и перевод в режим ручного управления трехходового клапана, что как повторно указывает эксперт, запрещено пунктом 1 паспорта центрального кондиционера.
Специалист пояснил, что функция трехходового клапана заключается в регулировании температуры по внутреннему контуру подачи воды в калорифер, путем смешивания двух сред, в зависимости от того что отражает датчик.
Приведение работы клапана в ручной режим, зафиксировало его положение, следовательно, температура подачи воды в калорифер не регулировалась в автоматическом режиме.
По мнению специалиста, скорее всего, сломался электромотор, который по представленным документам впоследствии и был замен; отметил, что электрическая и механическая часть клапана не взаимосвязаны. Клапан крутит двигатель, который был отключен, и приведен в ручной режим, причину отключения двигателя невозможно установить.
Специалист указал, что на сегодняшний день даже путем осмотра остатков оборудования нельзя установить обстоятельство перевода клапана в ручной режим, если параметры модуля не были сняты на момент поломки.
Поскольку истцом не представлены протоколы снятия параметров, то арбитражный суд приходит к выводу об их отсутствии.
В качестве возможных причин поломки двигателя специалист указывает его износ или скачек электроэнергии; пояснил, что ошибка работы двигателя являлась спонтанной и не носила накопительного характера, например, как перегорает лампочка.
По мнению специалиста, причина поломки не является следствием некачественного обслуживания, поскольку в момент проведения возможных испытаний перед началом зимнего периода, двигатель работал, следовательно, задвижка работала, в то время как произошла ошибка работы двигателя только 21.12.2015.
Возможно, что первоначально температура понизилась, потому что перестала двигаться заслонка трехходового клапана, из-за ошибки работы двигателя, а вручную переведенная заслонка в другое положение, явилась следствием перегрева и, как результат, порыв трубок калорифера.
В данном случае, нельзя было оставлять установку в работоспособном состоянии, необходимо было остановить работу, установить причину срабатывания аварийного режима и устранить.
Специалист указывает, что необходимо было отключить установку, т.е. обесточить её, при этом указанные действия должны быть если не осуществлены, то проконтролированы эксплуатирующей организацией.
Арбитражный суд, с учетом консультаций специалиста, а также исходя из содержания служебной записки от ведущего инженера по вентиляции Ивановой И.Н, исходя из которой отключение аварийного оборудования от питания было осуществлено после аварии работниками ООО "ЦТО" приходит к выводу, что установка не была своевременно обесточена, и работала в режиме "авария" вплоть до момента аварии, что прямо следует из представленного истцом акта от 25.12.2015.
Поскольку режим "авария" не был снят, то, как пояснил представитель истца и следует из пункта 4.4. предоставленного истцом в настоящем заседании паспорта управляющего модуля системы приточной вентиляции, отключился приточный вентилятор и воздушный клапан закрылся.
Указанное положение, по мнению специалиста, еще более усугубило ситуацию, в связи с отсутствием поступления холодного воздуха.
Арбитражный суд указывает, что представленный в настоящем судебном заседании паспорт управляющего модуля системы приточной вентиляции, который не был предоставлен в распоряжение специалиста, по сути, не изменяет оценки спорного правоотношения.
Так, пункт 8 паспорта указывает на необходимость отключения управляющего модуля и устранение причин приведших к возникновению аварийной ситуации, т.е. указывает на обесточивание системы приточной вентиляции, что в данном случае не было сделано. Далее в пункте указано, что необходимо вручную установить трёхходовой вентиль в положение конкретно определенное в редакции пункта. Отмечено, что невыполнение этого условия приведет к опасности замерзания калорифера.
В настоящем случае произошел разрыв калорифера в связи с перегревом.
Согласно данным специалистом консультациям, неправильный монтаж капиллярных трубок не мог явиться причиной аварии, поскольку расположение капиллярной трубки влияет на скорость восприятия температуры и, как следствие, периода реагирования на понижение температуры, а сам датчик срабатывает на замерзание. Капиллярный датчик отключает установку сразу, при условии замерзания, в то время как в настоящем случае произошел перегрев.
По мнению специалиста, в таком состоянии, с неправильно скрученной или распределенной спиралью, датчик мог работать бесконечно долго и правильно.
Поскольку капиллярный датчик является выключателем всей установки при условии понижения температуры, то в настоящем случае, без вмешательства человека, впоследствии датчик сработал бы на отключение.
По мнению специалиста, причиной аварии является перегрев вследствие неправильного регулирования теплоносителя внутри закрытого контура, теплообменник - калорифер. В свою очередь, причиной этого перегрева явились неквалифицированные действия сотрудника, которые поставили в ручной режим заслонку трехходового клапан, не отключив оборудование и не установив причину выхода его из строя, которой, по заключению специалиста, являлся выход из строя (ошибки работы) привода электродвигателя заслонки трехходового клапана.
Оценив данные специалистом консультации, в отдельности и наряду с представленными сторонами доказательствами, арбитражный суд приходит к выводу, что материалы дела не располагают надлежащими, относимыми и допустимыми доказательствами, свидетельствующими о том, что причиной аварии явилось некачественное осуществление мероприятий по техническому обслуживанию в рамках заключенного сторонами договора N116 от 24.04.2015 и, как следствие, произошедшее событие находится вне сфере ответственности настоящего ООО "ЦТО".
Мероприятия, проводимые работниками ответчика, 21.12.2015 на объекте, связанные с заменой бактерицидных фильтров не связаны с причинами возникновения аварии, а осуществлены стороной, как следует из пояснений сторон, в рамках исполнения гарантийных обязательств по уже принятым без возражений работам.
Арбитражным судом также не установлено, что обозначенная специалистом причина аварии явилась следствием неквалифицированных действий именно работника ответчика, в частности, Илюхина Д.В., привлеченного к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований на предмет спора.
Так, материалы дела не содержат безусловных доказательств того, что ответчик поручил Илюхину Д.В. принять какие либо меры по устранению обстоятельств, послуживших срабатыванию режима "авария".
Как следует из пояснений самого Илюхина Д.В., данных в настоящем судебном заседании, 21.12.2015 он совместно с другим работником ООО "ЦТО" имени которого не помнит, выехал на объект для выполнения работ по замене фильтров, во второй половине дня к нему обратилась Ивановой И.Н., присутствующая в настоящем судебном заседании, с просьбой проверить приточную установку на чердаке, вместе зашли в кабинет охраны и на мониторе увидели сигнал "авария"; поднялся на чердак, на каком-то оборудовании горела красная лампочка, на каком не помнит; спустился, позвонил руководителю, обрисовал ситуацию, в ответ на которую мне было указано ничего не делать. Ночью поступил звонок с сообщением, что на объекте произошла авария, прибыл на объект, вычерпывал воду.
Илюхин Д.В. пояснил, что в указанный период являлся слесарем и выполнял неквалифицированную работу, в настоящее время является электромонтером, изложенные обстоятельства также подтверждены записями в трудовой книжки.
Из акта от 25.12.2015, утвержденного главным врачом ГБУЗ КО ОКОД, следует, что 21.12.2015 в 11-40 час. был зарегистрирован сигнал о режиме "авария" на установке К-3, и Ивановой И.Н. даны указания работнику ООО "ЦТО" Илюхину Д.В. привести её в режим работа.
Как следует из консультаций специалиста, приведение установки в режим "работа" без установления причин срабатывания режима "авария" является нарушением правил эксплуатации спорного оборудования.
Как пояснила представитель истца Иванова И.Н. указание на приведение трехходового клапана в режим ручного управления ею не давались.
Из указанного акта далее следует, что Илюхин Д.В. доложил, что режим "авария" не снят, в связи с необходимостью настройки контроллера.
Указание в акте на то, что "для исключения замерзания трехходовой клапан переведен на свободный поток, что проверено Илюхиным Д.В. по факту нагрева калорифера в венткамере и Ивановой И.Н. по показаниям "Системы диспетчерского контроля вентиляции" (Т-в воздуховоде + 40градусов по Цельсию, что является эксплуатационным режимом работы)" само по себе не свидетельствует о том, что у приведение работы клапана в ручной режим осуществлены работником ответчика, при отсутствии иных допустимых доказательств, принимая также во внимание, что акт составлен истцом в одностороннем порядке.
Таким образом, доподлинно установить действиями какого физического лица клапан приведен в ручной режим не представляется возможным.
Следовательно, на ООО "ЦТО" не может быть возложена ответственность за действия, причиненные его работником при исполнении трудовых обязанностей.
Суд также не может согласиться с доводами истца о том, что действия Илюхина Д.В. выполнялись в рамках исполнения ответчиком обязанностей по выполнению работ по договору.
Как следует из буквального толкования пункта 5.1 договора действие договора в части выполнения работ по техническому обслуживанию определено конкретной календарной датой, а именно, 14.12.2014.
Инициатором заключения дополнительного соглашения выступал истец, предложивший его подписать 26.01.2016, а затем 02.02.2016, путем направления в адрес ответчика соответствующих редакций соглашения (письмо исх. N53 от 26.01.2016, письмо N77 от 02.02.2016).
Представленное в материалы дела дополнительное соглашение не продлевает срок действия договора в части выполнения работ, поскольку дополнительное соглашение подписано 24.12.2015 и не содержит ретроспективную ссылку на распространение его условий на правоотношения, возникшие с 15.12.2015.
Кроме того, из пункта 2 дополнительного соглашения однозначно явствует, какие работы в рамках договора не выполнены исполнителем, от выполнения которых отказывается заказчик, подтверждая при этом, что все иные работы выполнены в полном объеме и с надлежащим качеством, при отсутствии претензий по количеству и качеству выполненных работ (пункт 3 дополнительного соглашения).
Следует отметить, что невыполненные исполнителем работы, поименованные в пункте 2 дополнительного соглашения, не являются причиной возникновения настоящей аварии, следовательно, сам факт их невыполнения не может служить основанием возложения на исполнителя ответственности за произошедшее спорное событие.
Таким образом, устранение причин возникновения аварийной ситуации со стороны исполнителя могло иметь место только в рамках исполнения гарантийных обязательств, при этом следует отметить, что исполнение ответчиком гарантийных обязательств, вытекающих из договора N116 от 24.05.2017, не охватываются его действиями по безусловному реагированию и устранению аварийных ситуаций, возникающих в период гарантийного срока, поскольку причинами аварийной ситуации могут быть действия не только настоящего ответчика, но и самого истца или третьих лиц, а также обстоятельства непреодолимой силы.
В данном случае, по убеждению арбитражного суда, истец, как лицо, эксплуатирующее спорное кондиционное оборудование, по истечении срока действия договора N116 от 24.04.2015 и при от отсутствии иного заключённого договора обеспечивающего доступ специализированной организации, действуя разумно и добросовестно должно было принять иные дополнительные меры, связанные с постоянным присутствием квалифицированных специалистов, способных принять адекватные меры для устранения внештатных ситуаций.
Применительно к сложившейся ситуации, допуск работы оборудования в режиме "авария" требовало от истца, как эксплуатирующей организации, особой бдительности осторожности при эксплуатации в соответствующем режиме, в частности, обеспечение постоянного мониторинга температуры в теплоносителя замкнутого круга, отражаемой на мониторах, что позволило бы своевременно отреагировать, либо принять меры, в связи с постоянным повышением температуры, вплоть до остановки работы оборудования.
При установленных судом обстоятельствах, истцом в порядке статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не представлено надлежащих, относимых и допустимых доказательств того, что в результате действий (бездействия) настоящего ответчика возник ущерб; доказательств того, что ущерб возник в результате ненадлежащего исполнения обязательств по договору N116 от 24.04.2015, отсутствие которых исключают возможность возложить обязанность по возмещению вреда на настоящего ответчика.
Дополнительно, арбитражный суд считает указать на результаты оценки представленных истцом доказательств, подтверждающих размер причиненного ущерба.
Согласно пункту 5 Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.03.2016 N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств" по смыслу статей 15 и 393 Гражданского кодекса Российской Федерации кредитор представляет доказательства, подтверждающие наличие у него убытков, а также обосновывающие с разумной степенью достоверности их размер и причинную связь между неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства должником и названными убытками. Должник вправе предъявить возражения относительно размера причиненных кредитору убытков, и представить доказательства, что кредитор мог уменьшить такие убытки, но не принял для этого разумных мер (статья 404 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Так, в качестве доказательства, определяющего перечень поврежденного в результате аварии медицинского оборудования и мебели, истец представляет заключение эксперта Кузбасской Торгово-Промышленной палаты N028-32-00353/2 от 10.03.2016, оценка которому дана судом ранее в качестве ненадлежащего доказательства по делу.
Кроме того, в подтверждение размера ущерба, истец ссылается на заключение эксперта N028-32-00353/4 от 29.08.2016, а в качестве доказательства, подтверждающего стоимость восстановительного ремонта на экспертное заключение N4/339 от 15.01.2016.
Согласно выводам, изложенным в заключение N028-32-00353/4 от 29.08.2016, общая стоимость ущерба, причиненного в результате затопления офисной мебели и медицинскому оборудованию составляет 3707756руб.
По результатам оценки показаний свидетеля Капрановой Л.А., данных в судебном заседании 04.10.2017, арбитражный суд приходит к выводу, что указанные выводы сделаны специалистом исключительно на основании подсчета стоимости фактически приобретенного истцом оборудования и мебели, стоимость которых отражена в представленных в его распоряжение счетов -фактур.
Заключение не содержит документальной фиксации результатов осмотра поврежденного оборудования и мебели, включая фотофиксацию (учитывая, что заключение содержит ссылку на фотосъемку), наименование и количество единиц на момент осмотра, с указанием сведений об их идентифицирующих признаков (например, наличие или отсутствие инвентарных номеров, заводских табличек с идентифицирующими номерами завода изготовителя, сведений о производителе при наличии информации на самом оборудовании и т.д.), а также описание того, в каком состоянии обнаружены осматриваемые объекты, какие имеют явные признаки повреждения, выводы или предположения в результате чего, могли появиться указанные повреждения.
Арбитражный суд отклоняет показания свидетеля и пояснения представителей истца, связанные с тем, что соответствующие фотографии представлены в качестве составной части экспертного заключения N4-339 от 15.01.2015, поскольку цели и задачи последнего не связаны с определением размером ущерба медицинскому оборудованию и мебели, при этом Капранова Л.А. не относится к числу лиц, принимавших участие в соответствующем исследовании.
Таким образом, экспертное заключение N028-32-00353/4 от 29.08.2016 не может быть признано надлежащим и допустимым доказательством в подтверждение обстоятельства об объеме поврежденного медицинского оборудования и мебели и размере ущерба.
Представленные в материалы дела акты, счета-фактуры и договоры, подтверждают факт приобретения истцом новой мебели и замены составных частей медицинского оборудования, однако не подтверждают наличие причинное следственной связи между действиями ответчика и фактом причинения вреда.
Дополнительно, арбитражный суд указывает, что в материалы дела не представлено ни одного документа, доподлинно подтверждающего количественное и качественное состояние медицинского оборудования и мебели, расположенных в помещениях в момент затопления и поврежденных в результате аварии.
Акт от 01.09.2017, составлен истцом в одностороннем порядке, с нанесением на мебель инвентарных номеров, которые отсутствовали на предметах в момент аварии.
Таким образом, количественное состояние мебели, находящей в помещении на момент аварии и, как следствие, объем поврежденной мебели установить доподлинно не представляется возможным.
Кроме того, акт, составленный с участием директора ООО "ЦТО" (том 2, л.д 86) не содержит сведений о нахождении в затопленных помещении мебели и её повреждение. Настоящий акт содержит информацию о нахождении в затопленном помещении дословно: "1. электро-синержи (ускоритель), 2. электро-компакт (ускоритель), 3. Пультовая - пострадали 7 компьютеров, 4. Кабинет физиков 5 компьютеров, а также отделка помещений (стены, потолок армстронг)".
Стоимость запасных частей и оргтехники заявление истцом на основании фактически произведенных затрат, при этом отсутствуют первоначальные сведения об идентификации компьютерного оборудования, находящего в затопленном помещении в момент аварии и последующего приобретения аналога.
Определение экспертным путем указанных обстоятельства, в том числе и путем оценки остатков мебели и оборудования, которые как пояснил истец, имеются в его распоряжении, по убеждению суда, не является целесообразным, поскольку судом остановлено отсутствие вины ответчика в причинении вреда.
Кроме того, арбитражный суд считает необходимым отметить следующее обстоятельство, что истцом, как лицом, эксплуатирующим спорное кондиционное оборудование, и дорогостоящее медицинское оборудование не принято разумных мер к уменьшению размера убытков, выраженное в необеспечение в помещении, где установлено кондиционное оборудование и сопряженных помещениях сохранности оборудования и мебели, поскольку как следует из пояснений сторон и материалов дела, в период с 11-40 час. 21.12.2015 до момента аварии, продолжалась эксплуатация указанного оборудования в режиме "авария".
Объектом экспертного исследования, по результатам которого Никитиной Л.Б., составлено экспертное заключение N4/339 от 15.01.2016, являются элементы внутренней отделки помещений радиологического корпуса N3 (ул. Волгоградская, 35) в результате затопления, в целях определения стоимости восстановительного ремонта причиненного элементам внутренней отделки помещений в результате затопления, размер которой в качестве выводов указан в сумме 864532руб.
В ходе судебного разбирательства, истцом в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации заявлено ко взысканию 34490,30руб. расходов на строительные материалы, в подтверждение чего представлены акты на списание материальных запасов.
Вместе с тем, арбитражный суд считает необходимым дать правовую оценку представленному заключению.
Действительно, указанное экспертное заключение содержит некоторое количество фотографий, содержащих изображение компьютерной техники, фрагментов оборудования, однако из представленных изображений не представляются возможным идентифицировать, что осмотру подвергалось оборудование, расположенное с затопленных помещениях, поскольку отсутствует указание на место расположение.
По экспертному заключению N 4/339 от 15.01.2016 Никитина Л.Б. пояснила, что фотографии на страницах 19-37 с комментариями сделаны ею, фотографии под номером 40-44 были сделаны экспертом Капрановой Л.А., а фотографии на стр. 9-18 были представлены заказчиком (истцом) и использованы для наглядности масштабности затопления.
Согласно показаниям свидетеля Никитиной Л.Б., как производился замер помещений, пояснила, что отдельного акта по затоплению не составлялось, в помещениях N 101, 113, 114, 115 пострадали потолки выполненные из материала - армстронг, площадь пострадавших помещений определена по техническому паспорту, площадь устранения недостатков по устройству баритовой штукатуры - визуальным путем.
Таким образом, представленное экспертное заключение лишь подтверждает факт затопления помещения, однако однозначно не удостоверяет объем, локализацию и стоимость работ по устранению недостатков.
С учетом изложенного арбитражный суд не находит оснований для удовлетворения иска в части взыскания 3760526,30руб. ущерба.
Отказывая во взыскании 105000руб., заявленных истцом в качестве убытков, в связи с необходимостью проведения экспертного исследования по вопросам определения причин аварии и стоимости поврежденного оборудования, оргтехники и стоимости восстановления помещений, в подтверждение чего представлены заключения экспертов Союза "Кузбасской Торгово-промышленной палаты" N 028-32-00353/4 от 29.08.2016, N 028-32-00353/2 от 10.03.2016, N 028-32-00353/3 от 18.07.2016, составленные Капрановой Л.А. и Никитиной Л.Б., платежные поручения от 11.02.2016, от 03.03.2016, 12.08.2016, арбитражный суд исходит из неправильного определения истцом цены иска, и с учетом положений статьи 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации относит указанные расходы к числу судебных издержек, исходя из следующего.
Согласно статье 101 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судебные расходы состоят из государственной пошлины и судебных издержек, связанных с рассмотрением дела арбитражным судом.
В соответствии со статьей 106 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к судебным издержкам, связанным с рассмотрением дела в арбитражном суде, относятся денежные суммы, подлежащие выплате экспертам, свидетелям, переводчикам, расходы, связанные с проведением осмотра доказательств на месте, расходы на оплату услуг адвокатов и иных лиц, оказывающих юридическую помощь (представителей), и другие расходы, понесенные лицами, участвующими в деле, в связи с рассмотрением дела в арбитражном суде.
Статьей 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации установлено, что судебные расходы, понесенные лицами, участвующими в деле, в пользу которых принят судебный акт, взыскиваются арбитражным судом со стороны.
Согласно разъяснениям пункта 2 Постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации N1 от 21.01.2016 к судебным издержкам относятся расходы, которые понесены лицами, участвующими в деле, включая третьих лиц, заинтересованных лиц в административном деле (статья 94 ГПК РФ, статья 106 АПК РФ, статья 106 КАС РФ).
Перечень судебных издержек, предусмотренный указанными кодексами, не является исчерпывающим. Так, расходы, понесенные истцом, административным истцом, заявителем (далее также - истцы) в связи с собиранием доказательств до предъявления искового заявления, административного искового заявления, заявления (далее также - иски) в суд, могут быть признаны судебными издержками, если несение таких расходов было необходимо для реализации права на обращение в суд и собранные до предъявления иска доказательства соответствуют требованиям относимости, допустимости.
Применительно к указанному пункту Постановления N1 от 21.01.2016, суд признает в качестве судебных издержек расходы, понесенные истцом 105000руб. на оплату вознаграждения за проведения исследований по результатам которых представлены заключения N 028-32-00353/4 от 29.08.2016, N 028-32-00353/2 от 10.03.2016, N 028-32-00353/3 от 18.07.2016, поскольку несение этих расходов было необходимо в целях подтверждения обстоятельства причин возникновения аварии и стоимости ущерба.
Вместе с тем, истцу отказано в удовлетворении иска, в связи с чем, указанные издержки, в силу положений статьи 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации относятся на истца.
Кроме того, арбитражный суд считает необходимым отметить, что представленные истцом экспертные заключения как доказательства, не приняты судом в качестве надлежащих и допустимых доказательств, а установленные судом пороки соответствующих документов не устранены путем привлечения экспертов, составивших заключения в качестве свидетелей.
С учетом установленной судом цены иска, суд в порядке статьи 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации определят размер государственной пошлины, подлежащей отнесению на истца, возвращая из бюджета излишне уплаченную государственную пошлину.
В соответствии со статьями 106,107,110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации на истца также возлагаются понесенные им расходы, связанные с явкой специалиста в размере 169000руб.
Руководствуясь статьями 110, 167-170, 180-181 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд
решил:
Отказать в удовлетворении иска.
Судебные издержки, связанные с рассмотрением иска отнести на истца в полном объеме.
Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Кемеровской области "Областной клинический онкологический диспансер" возвратить из федерального бюджета 4008руб. государственной пошлины, излишне уплаченной по платежному поручению N 214 291 от 26.01.2017.
Решение может быть обжаловано в арбитражный суд апелляционной инстанции в течение одного месяца с момента его принятия.
Решение вступает в законную силу по истечении месячного срока со дня его принятия, если не подана апелляционная жалоба в Седьмой арбитражный апелляционный суд.
Судья О.И. Перевалова
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
