Определение Судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ ВОСЬМОГО КАССАЦИОННОГО СУДА ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 21 июня 2022 года Дело N 8Г-9465/2022

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Фроловой Т.В.,

судей Кожевниковой Л.П., Гусева Д.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-2049/2021 (УИД: 22RS0069-01-2021-003371-21) по иску Государственного учреждения - Центр по выплате пенсий и обработке информации Пенсионного фонда Российской Федерации в Алтайском крае к Косьминой Валентине Петровне о взыскании излишне выплаченной суммы пенсии,

по кассационной жалобе Государственного учреждения - Отделение Пенсионного фонда Российской Федерации по Алтайскому краю на решение Ленинского районного суда города Барнаула Алтайского края от 24 сентября 2021 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Алтайского краевого суда от 9 февраля 2022 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Фроловой Т.В.,

судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Государственное учреждение - Центр по выплате пенсий и обработке информации Пенсионного фонда Российской Федерации в Алтайском крае (далее - Центр по выплате пенсий и обработке информации ПФР в Алтайском крае, истец) обратилось с иском к Косьминой Валентине Петровне (далее - Косьмина В.П., ответчик) о взыскании излишне выплаченной суммы пенсии.

В обоснование заявленных требований Центр по выплате пенсий и обработке информации ПФР в Алтайском крае указал, что Косьминой B.П. с 7 марта 2002 г. назначена страховая пенсия по старости на основании заявления от 6 марта 2002 г.

В апреле 2020 г. поступила информация филиала некоммерческого акционерного общества "Государственная корпорация "Правительство для граждан" по Восточно-Казахстанской области о том, что Косьмина В.П., является получателем пенсии в Республике Казахстан, пенсионная выплата назначена с 11 июля 1997 г.

Обращаясь с иском в суд, Центр по выплате пенсий и обработке информации ПФР в Алтайском крае ссылался на то, что действующее пенсионное законодательство Российской Федерации не предусматривает возможности одновременного получения пенсии одним и тем же лицом на территории разных государств. Косьмина В.П. проявила недобросовестность, поскольку являясь получателем пенсии в Республике Казахстан, она не известила об этом пенсионный орган, в связи с чем, ею неправомерно была получена пенсия за период с 7 марта 2002 г. по 30 апреля 2020 г. в размере 2 307 903,76 рубля, а также единовременная выплата в размере 5 000 рублей. Задолженность в добровольном порядке не погашена.

Центр по выплате пенсий и обработке информации ПФР в Алтайском крае просил суд взыскать с Косьминой В.П. излишне выплаченную сумму пенсии в размере 2 312 903,76 рубля.

Решением Ленинского районного суда города Барнаула Алтайского края от 24 сентября 2021 г. исковые требования Центра по выплате пенсий и обработке информации ПФР в Алтайском крае удовлетворены частично. С Косьминой В.П. в пользу Центра по выплате пенсий и обработке информации ПФР в Алтайском крае взыскана сумма неосновательного обогащения в размере 467 100,98 рублей. В удовлетворении остальной части исковых требований Центру по выплате пенсий и обработке информации ПФР в Алтайском крае отказано. С Косьминой В.П. в доход бюджета муниципального образования городского округа - город Барнаул Алтайского края взыскана государственная пошлина в размере 7 871 рубль.

Определением Ленинского районного суда города Барнаула Алтайского края от 29 ноября 2021 г. произведена процессуальная замена истца - Центра по выплате пенсий и обработке информации ПФР в Алтайском крае на Государственное учреждение - Отделение Пенсионного фонда в Российской Федерации по Алтайскому краю (далее - ОПФР по Алтайскому краю, пенсионный орган, истец).

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Алтайского краевого суда от 9 февраля 2022 г. решение Ленинского районного суда города Барнаула Алтайского края от 24 сентября 2021 г. оставлено без изменения.

В кассационной жалобе представителем ОПФР по Алтайскому краю ставится вопрос об отмене решения Ленинского районного суда города Барнаула Алтайского края от 24 сентября 2021 г. и апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Алтайского краевого суда от 9 февраля 2022 г., как незаконных.

На кассационную жалобу Косьминой В.П. принесены письменные возражения.

Лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещены о времени и месте рассмотрения дела судом кассационной инстанции. В судебное заседание суда кассационной инстанции не явились представитель истца ОПФР по Алтайскому краю, ответчик Косьмина В.П., сведений о причине неявки не представили.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, руководствуясь положениями ч. 5 ст. 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ), считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц, участвующих в деле.

Согласно ч. 1 ст. 379.7 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Неправильным применением норм материального права являются: 1) неприменение закона, подлежащего применению; 2) применение закона, не подлежащего применению; 3) неправильное истолкование закона (ч. 2 ст. 379.7 ГПК РФ).

Нарушение или неправильное применение норм процессуального права является основанием для отмены или изменения судебных постановлений, если это нарушение привело или могло привести к принятию неправильных судебных постановлений (ч. 3 ст. 379.7 ГПК РФ).

В соответствии с ч. 1 ст. 379.6 ГПК РФ кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В интересах законности кассационный суд общей юрисдикции вправе выйти за пределы доводов кассационных жалобы, представления. При этом суд не вправе проверять законность судебных постановлений в той части, в которой они не обжалуются, а также законность судебных постановлений, которые не обжалуются (ч. 2 ст. 379.6 ГПК РФ).

Под интересами законности, которые дают суду, рассматривающему дело, основания для выхода за пределы доводов кассационной жалобы (с учетом положений ст. 2 ГПК РФ), следует, понимать необходимость обеспечения по рассматриваемому делу правильного применения норм материального или процессуального права в целях защиты нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан, организаций, прав и интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований и других лиц.

Из приведенных правовых норм следует, что в случае выявления допущенных судами нарушений закона, не указанных в доводах кассационных жалобы или представления, суд кассационной инстанции в интересах законности вправе выйти за пределы доводов жалобы (представления) и обратить внимание на допущенные судами нарушения закона, учесть их при принятии своего решения по результатам рассмотрения кассационной жалобы (представления прокурора).

С учетом изложенного и в интересах законности судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции находит возможным при рассмотрении кассационной жалобы ОПФР по Алтайскому краю выйти за пределы содержащихся в ней доводов и обратить внимание на нарушения норм материального и процессуального права, допущенные судами первой и апелляционной инстанций при рассмотрении дела.

Судом первой инстанции установлено и следует из материалов дела, что на основании заявления от 6 марта 2002 г. Косьминой В.П. назначена пенсия за выслугу лет.

В заявлении Косьмина В.П. уведомлена о том, что в соответствии с действующем пенсионным законодательством гражданин, имеющий право на различные виды пенсии, может претендовать лишь на одну, по его выбору; при поступлении на работу, увольнении с работы, изменениях в составе семьи, о перемене места жительства обязуется сообщить Управлению ПФР.

При проведении сверки правильности выплаты пенсии в 2021 году пенсионным органом выявлен факт получения Косьминой В.П. с 11 июля 1997 г. пенсии на территории Республики Казахстан.

Согласно ответу филиала некоммерческого акционерного общества "Государственная корпорация "Правительство для граждан" по Восточно-Казахстанской области от 1 июня 2020 г. Косьминой В.П. на территории Республики Казахстан назначена пенсия по возрасту, государственная базовая пенсионная выплата. Пенсия назначена с 11 июля 1997 г., базовая пенсия назначена с 1 июня 2005 г.

Из протокола о выявлении излишне выплаченных пенсионеру сумм пенсии от 11 марта 2021 г. N следует, что пенсионным органом выявлен факт излишней выплаты пенсии Косьминой В.П. за период со 7 марта 2002 г. по 30 апреля 2020 г. в сумме 2 307 903,76 рубля (пенсии - 2 307 903,76 рублей и единовременной выплаты - 5 000 рублей).

11 марта 2021 г. пенсионным органом в адрес ответчика направлено уведомление об образовавшейся переплате пенсии в сумме 2 307 903,76 рубля.

Денежные средства в добровольном порядке Косьминой В.П. не возвращены.

Разрешая спор, суд первой инстанции, установив, что Косьмина В.П. на протяжении всего времени выплаты ей пенсии в Российской Федерации получала ранее назначенную пенсию в Республике Казахстан и достоверно знала об отсутствии у нее права на получение двойной пенсии, но не поставила в известность об этом пенсионный орган, пришел к выводу о том, что полученные Косьминой В.П. денежные суммы пенсионного обеспечения являются ее неосновательным обогащением и наличии оснований для удовлетворения заявленных пенсионным органом исковых требований.

В ходе рассмотрения дела судом первой инстанции Косьминой В.П. заявлено о пропуске пенсионным органом срока исковой давности.

Разрешая заявление Косьминой В.П. о пропуске пенсионным органом срока исковой давности, суд первой инстанции пришел к выводу о применении последствий пропуска срока исковой давности и взыскал с Косьминой В.П. излишнее выплаченные денежные сумму за период с 23 июля 2018 г. по 23 июля 2021 г. в размере 467 100,98 рублей.

При этом, определяя дату начала течения срока исковой давности суд первой инстанции исходил из того, что пенсионный орган обратился с иском к Косьминой В.П. 23 июля 2021 г., до указанной даты пенсионный орган имел возможности исходя из имеющихся у него полномочий по проверке достоверности представленных гражданином сведений, необходимых для выплаты пенсии произвести проверку сведений, представленных Косьминой В.П., однако на протяжении длительного времени - с 7 марта 2002 г. до 30 апреля 2020 г. этого не сделал, и пришел к выводу о том, что неосновательное обогащение Косьминой В.П. подлежит взысканию в пользу пенсионного органа за трехлетний период, предшествующий обращению в суд с настоящим иском.

Проверяя законность и обоснованность принятого по делу решения, суд апелляционной инстанции, указав на то, что поскольку ответчик в силу норм действующего пенсионного законодательства не имела право на назначение ей второй трудовой (страховой) пенсии, то полученные ею денежные средства в спорный период должны быть квалифицированы как неосновательное обогащение, подлежащее возврату, в связи с тем, что данные денежные средства выплачены пенсионным органом и получены ответчиком вследствие ее недобросовестного поведения, в связи с чем, ответчик должна нести за это гражданско-правовую ответственность перед пенсионным органом, согласился с выводами суда первой инстанции о наличии оснований для удовлетворения заявленных пенсионным органом исковых требований.

Также суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции о взыскании с Косьминой В.П. в пользу пенсионного органа неосновательного обогащения за трехлетний период, предшествующий обращению в суд с настоящим иском.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает, что выводы судебных инстанций о том, что пенсионный орган не пропустил срок исковой давности по требованиям о взыскании излишне выплаченных сумм пенсии по старости, обратившись в суд 23 июля 2021 г., основаны на неправильном толковании и применении норм материального права, регулирующих спорные отношения, а также сделаны с существенным нарушением норм процессуального права.

Согласно ст. 195 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.

Пунктом 1 ст. 196 ГК РФ предусмотрено, что общий срок исковой давности составляет три года со дня, определяемого в соответствии со статьей 200 данного кодекса.

Исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске (п. 2 ст. 199 ГК РФ).

В соответствии с п. 1 ст. 200 ГК РФ, если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

Пунктом 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 г. N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" разъяснено, что истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске (абзац второй пункта 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации). Если будет установлено, что сторона по делу пропустила срок исковой давности и не имеется уважительных причин для восстановления этого срока для истца - физического лица, то при наличии заявления надлежащего лица об истечении срока исковой давности суд вправе отказать в удовлетворении требования только по этим мотивам, без исследования иных обстоятельств дела.

Такое правовое регулирование направлено на создание определенности и устойчивости правовых связей между участниками правоотношений, их дисциплинирование, обеспечение своевременной защиты прав и интересов субъектов правоотношений, поскольку отсутствие разумных временных ограничений для принудительной защиты нарушенных прав приводило бы к ущемлению охраняемых законом прав и интересов ответчиков, которые не всегда могли бы заранее учесть необходимость собирания и сохранения значимых для рассмотрения дела сведений и фактов. Применение судом по заявлению стороны в споре исковой давности защищает участников правоотношений от необоснованных притязаний и одновременно побуждает их своевременно заботиться об осуществлении и защите своих прав.

По общему правилу течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

Таким образом, действующее законодательство связывает возможность применения судом срока исковой давности с обращением лица в суд с иском по истечении установленного законом срока, исчисляемого либо с момента, когда лицо фактически узнало о нарушении своего права, но длительное время не предпринимало действий к его защите, либо с момента, когда лицо в силу своих компетенций и полномочий должно было узнать о таком нарушении права.

Таким образом, для решения вопроса об исчислении срока исковой давности по иску пенсионного органа к Косьминой В.П. о взыскании излишне выплаченных денежных средств судебным инстанциям необходимо было установить начальный момент течения данного срока, то есть день, когда пенсионный орган узнал или должен был узнать о нарушении Косьминой В.П. предусмотренных нормативными правовыми актами условий, связанных с выплатой пенсии.

При этом начало течения срока исковой давности должно совпадать с моментом возникновения у пенсионного органа права на иск и возможности реализовать его в судебном порядке.

Приведенные нормативные положения, определяющие начало течения срока исковой давности, судебными инстанциями применены неправильно, вследствие этого обстоятельства, связанные с определением момента возникновения у пенсионного органа права на иск к ответчику о взыскании излишне выплаченных денежных средств, судебными инстанциями не установлены.

Определяя начало течения срока исковой давности по заявленным пенсионным органом требованиям, судебные инстанции в качестве начальной точки отсчета давностного срока указали на 30 апреля 2020 г. (дата прекращения выплаты Косьминой В.П. страховой пенсии, при этом пенсионный орган ссылался на то, что о нарушенном праве узнал в апреле 2020 г.), в то время как согласно положениям п. 1 ст. 200 ГК РФ для установления начала течения срока исковой давности должны приниматься во внимание не только день, когда истцу стало известно о нарушении своего права, в данном случае о предполагаемом нарушении ответчиком требований нормативных правовых актов, регулирующих отношения по пенсионному обеспечению, но и день, когда истец в силу своих компетенции и полномочий должен был об этом узнать.

Положением о Пенсионном фонде Российской Федерации, утвержденным постановлением Верховного Совета Российской Федерации от 27 декабря 1991 г. N 2122-1 (далее - Положение о Пенсионном фонде Российской Федерации), предусмотрено, что Пенсионный фонд Российской Федерации и его денежные средства находятся в государственной собственности Российской Федерации. Денежные средства Пенсионного фонда Российской Федерации не входят в состав бюджетов, других фондов и изъятию не подлежат (п. 2).

Пенсионный фонд Российской Федерации обеспечивает, в том числе контроль за правильным и рациональным расходованием его средств (п. 3 Положения о Пенсионном фонде Российской Федерации).

Исходя из приведенных норм Положения о Пенсионном фонде Российской Федерации на Пенсионный фонд Российской Федерации возложена функция контроля за правильным и рациональным расходованием его средств.

Нормативные положения, определяющие полномочия Пенсионного фонда Российской Федерации по контролю за правильным и рациональным расходованием его бюджета, судебным инстанциям необходимо было учитывать во взаимосвязи с нормами Гражданского кодекса Российской Федерации о сроке исковой давности, о применении которой было заявлено ответчиком при разрешении вопроса об исчислении срока исковой давности по иску пенсионного органа о взыскании излишне выплаченных денежных средств.

Однако приведенные нормативные положения в их взаимосвязи с нормами Гражданского кодекса Российской Федерации о сроке исковой давности, подлежащие применению к спорным отношениям, судебными инстанциями были применены неправильно, вследствие этого не установлены обстоятельства, связанные с определением начального момента возникновения у пенсионного органа с учетом имеющихся у него полномочий по контролю за расходованием его средств, в том числе на выплату пенсии, права на иск к Косьминой В.П. о взыскании излишне выплаченных денежных средств.

Не были предметом исследования судебных инстанций и причины невыполнения возложенных на пенсионный орган функций по контролю за правильным и рациональным расходованием его бюджета в виде соответствующего запроса сведений, позволяющих проверить достоверность имеющейся у пенсионного органа информации, касающейся получателя пенсии, а при поступлении соответствующей информации о возможном отсутствии у гражданина права на получение пенсии - приостановить ее выплату для выяснения обстоятельств и проверки фактов, влияющих на продолжение выплаты пенсионным органом данной пенсии.

Таким образом, суд не выяснил, когда пенсионный орган должен был узнать о возможном отсутствии у Косьминой В.П. права на получение пенсии, принимая во внимание его компетенцию и полномочия, в том числе по обеспечению информационного взаимодействия с соответствующими органами и организациями.

Ввиду изложенного вывод судебных инстанций о том, что пенсионный орган узнал о нарушении своих прав 30 апреля 2020 г., и эта дата является началом течения срока исковой давности по требованиям пенсионного органа к Косьминой В.П. о взыскании излишне выплаченных денежных средств, вследствие чего его обращение в суд 23 июля 2021 г. имело место в пределах срока исковой давности, не соответствует нормам закона об исковой давности.