Определение Судебной коллегии по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ СЕДЬМОГО КАССАЦИОННОГО СУДА ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 26 мая 2022 года Дело N 8Г-6812/2022

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Сафронова М.В.,

судей Федотенкова С.Н., Лаврова В.Г. рассмотрела в открытом судебном заседании в зале суда гражданское дело N 2-2316/2021 по иску Кириенко Людмилы Александровны к обществу с ограниченной ответственностью "Хоум Кредит энд Финанс Банк" о признании недействительным (ничтожным) договора потребительского кредита, взыскании денежных средств,

по кассационной жалобе Кириенко Людмилы Александровны на решение Сургутского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа-Югры от 13 мая 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам суда Ханты-Мансийского автономного округа-Югры от 30 ноября 2021 года.

Заслушав доклад судьи Федотенкова С.Н., судебная коллегия

установила:

Кириенко Л.А. обратилась в суд с иском к ООО "ХКФ Банк" о признании недействительным (ничтожным) договора потребительского кредита N <данные изъяты> от 12 марта 2020 года, взыскании денежных средств.

В обоснование требований указано, что 15 сентября 2019 года между сторонами заключен кредитный договор N <данные изъяты>. При совершении платежа по указанному договору, денежные средства были направлены банком на погашение просроченной задолженности истца по другому договору N <данные изъяты> от 12 марта 2020 года. Однако договор N <данные изъяты> истец лично с банком не заключал, денежных средств не получал, по данному факту возбуждено уголовное дело о хищении денежных средств в размере, аналогичном долгу по кредиту. Полагает незаконными действия банка по перечислению внесенных истцом денежных средств в счёт исполнения обязательств по другому кредиту.

Решением Сургутского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа-Югры от 13 мая 2021 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам суда Ханты-Мансийского автономного округа-Югры от 30 ноября 2021 года, в удовлетворении исковых требований Кириенко Л.А. отказано.

В кассационной жалобе Кириенко Л.А. просит об отмене судебных постановлений. В обосновании жалобы настаивает, что оспариваемый кредитный договор с ответчиком не заключала и не подписывала, каких-либо обязательств по нему не принимала, своего согласия на совершение операций не давала, в связи с чем, заключенная сделка противоречит закону, а требования банка об исполнении истцом обязательств по такой сделке нарушают ее права. Считает, что у банка нет доказательств того, что реквизиты пластиковой карты, указанные в спорном договоре, принадлежат истцу и что кредитные средства ею получены. Отмечает, что ответчик был признан потерпевшим по уголовному делу, а следствием установлено, что денежные средства принадлежали ответчику. Полагает незаконным перечисление банком внесенных истцом сумм в счет погашения обязательств по ничтожному договору.

Лица, участвующие в деле, в судебное заседание суда кассационной инстанции не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены, в том числе публично путем размещения соответствующей информации на официальном сайте Седьмого кассационного суда общей юрисдикции, о причинах своего отсутствия суд не уведомили, не просили об отложении рассмотрения дела. Судебная коллегия в соответствии с частью 3 статьи 167, частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации находит возможным рассмотреть дело в их отсутствие.

В соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Как установлено судами и следует из материалов дела, 15 сентября 2019 года между ООО "ХКФ Банк" и Кириенко Л.А. заключен кредитный договор N <данные изъяты> на сумму 35 526 руб.

Согласно представленному в материалах дела согласию на обработку персональных данных, собственноручно подписанному Кириенко Л.А. 15 сентября 2019 г., клиент дает согласие на получение своей кредитной истории для целей принятия решения о возможности заключения соглашений с банком, в том числе, договора потребительского кредита, а также для анализа возможности предложения клиенту новых кредитов от указанных в документе бюро кредитных историй.

12 марта 2020 года между банком и Кириенко Л.А. подписан кредитный договор N <данные изъяты> на сумму 134 927 руб. (включая стоимость личного страхования - 21 927 руб.). Договор подписан посредством простой электронной подписи заемщика - сообщение СМС-кода, поступившего на телефон заемщика <данные изъяты>

В тот же день совершена транзакция по переводу 113 000 руб. в АО "КИВИ Банк".

18 марта 2020 года следователем ОРП СИСТС СУ УМВД России по г. Сургут вынесено постановление о возбуждении уголовного дела по факту совершения преступления, предусмотренного <данные изъяты> УК РФ, в котором указано, что 12 марта 2020 года Кириенко Л.А. сообщила неустановленному лицу в ходе телефонного разговора пароли, поступавшие на ее телефон, после чего с банковского счета N <данные изъяты>, открытого в ООО "ХКФ Банк", были похищены денежные средства в размере 134 927 руб.

Постановлением от 18 марта 2020 года ООО "ХКФ Банк" признано потерпевшим по уголовному делу N 12001711011030682.

Разрешая спор по существу, суд первой инстанции, руководствуясь статьями 158, 160, 819, 820 Гражданского кодекса Российской Федерации, пунктом 73 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", частями 6, 14 статьи 7 Федерального закона от 21 декабря 2013 года N 353-ФЗ "О потребительском кредите (займе)", положениями Федерального закона от 6 апреля 2011 года N 63-ФЗ "Об электронной подписи", установив, что списания денежных средств со счета истца происходили на основании поручения клиента, подтвердившего операции кодами из СМС-сообщений, направленными на телефонный номер истца, что свидетельствует об отсутствии вины банка в осуществлении спорных операций, пришел к выводу об отсутствии правовых оснований для признания недействительным (ничтожным) договора потребительского кредита и взыскания денежных средств.

Суд апелляционной инстанции, согласившись с выводами суда первой инстанции, оставил судебное постановление без изменения.

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции не может согласиться с выводами судов.

В соответствии со статьей 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решение суда должно быть законным и обоснованным.

Как разъяснено в пунктах 2 и 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года N 23 "О судебном решении" решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Данные выше требования процессуального закона в силу абзаца второго части 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации распространяются и на суд апелляционной инстанции.

Повторное рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции предполагает проверку и оценку фактических обстоятельств дела и их юридическую квалификацию (пункт 37 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 года N 16 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции").

Приведенным требованиям закона судебные постановления не соответствуют.

Согласно пункту 1 статьи 434 Гражданского кодекса Российской Федерации договор может быть заключен в любой форме, предусмотренной для совершения сделок, если законом для договоров данного вида не установлена определенная форма.

В соответствии с абзацем первым статьи 820 Гражданского кодекса Российской Федерации кредитный договор должен быть заключен в письменной форме. Несоблюдение письменной формы влечет недействительность кредитного договора. Такой договор считается ничтожным (абзац второй статьи 820 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Из пункта 1 статьи 160 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что сделка в письменной форме должна быть совершена путем составления документа, выражающего ее содержание и подписанного лицом или лицами, совершающими сделку, либо должным образом уполномоченными ими лицами. Письменная форма сделки считается соблюденной также в случае совершения лицом сделки с помощью электронных либо иных технических средств, позволяющих воспроизвести на материальном носителе в неизменном виде содержание сделки, при этом требование о наличии подписи считается выполненным, если использован любой способ, позволяющий достоверно определить лицо, выразившее волю. Законом, иными правовыми актами и соглашением сторон может быть предусмотрен специальный способ достоверного определения лица, выразившего волю.

Федеральный закон от 6 апреля 2011 года N 63-ФЗ "Об электронной подписи" предусматривает, что простой электронной подписью является электронная подпись, которая посредством использования кодов, паролей или иных средств подтверждает факт формирования электронной подписи определенным лицом (пункт 2 статьи 5).

Из пункта 2 статьи 6 указанного Закона следует, что информация в электронной форме, подписанная простой электронной подписью или неквалифицированной электронной подписью, признается электронным документом, равнозначным документу на бумажном носителе, подписанному собственноручной подписью, в случаях, установленных федеральными законами, принимаемыми в соответствии с ними нормативными правовыми актами или соглашением между участниками электронного взаимодействия.

Из приведенных норм закона следует, что законодательство Российской Федерации допускает заключение кредитного договора путем использования кодов, паролей или иных средств подтверждения факта формирования электронной подписи при условии соглашения сторон о специальном способе достоверного определения лица, выразившего волю на заключение договора.

Из материалов дела следует, что 15 сентября 2019 года истец заключил с ООО "ХКФ Банк" кредитный договор N <данные изъяты> (л.д. 104-108). При заключении данного договора истцом предоставлено согласие на обработку персональных данных и получение кредитной истории (л.д. 111). Указанные документы подписаны Кириенко Л.А. собственноручно.

Из указанного кредитного договора следует, что подпись заемщика в разделе "ПОДПИСИ" означает его согласие с Общими условиями Договора и присоединение к ним (п. 16).

Ответчиком в материалы дела представлены общие условия договора Ф.Н-362-017 (л.д. 88-91), которые в пункте 1 раздела V предусматривают заключение договора, в том числе посредством Информационного сервиса в соответствии с описанием его работы, размещенным на Сайте Банка. Заключение договора через Информационный сервис доступно только для Клиентов, имеющих действующее Соглашение о дистанционном банковском обслуживании, а также Счет, открытый до заключения договора.

Согласно п. 1.2 раздела V Общих условий договора стороны договорились о том, что волеизъявление Клиента на совершение какого-либо действия в Информационном сервисе подтверждается одним из следующих способов: путем проставления в специальном интерактивном поле отметки; записью (логированием) действий Клиента; аудиозаписью телефонного разговора Клиента с Банком (голосовое распоряжение); вводом СМС-кода, направленного Банком для использования простой электронной подписи Клиента при подписании документа, сформированного Банком на основании записи (логирования) действий Клиента в Информационном сервисе или аудиозаписи телефонного разговора Клиента с Банком (далее - Электронный документ). При этом в случае интенсификации СМС-кода, направленного Банком, и СМС-кода, проставленного в Электронном документе, такая электронная подпись считается подлинной и проставленной Клиентом. Клиент и Банк обязаны соблюдать конфиденциальность в отношении СМС-кода.

Таким образом, Клиент может заключить договор с Банком через Информационный сервис, при условии действующего Соглашения о дистанционном банковском обслуживании и наличии открытого в Банке счета, а волеизъявление Клиента на заключение договора может быть выражено, в том числе путем ввода СМС-кода, после формирования Банком договора на основании записи (логирования) действий Клиента или аудиозаписи телефонного разговора Клиента с Банком (голосовое распоряжение).

Пунктом 1 части 2 статьи 9 Федерального закона от 6 апреля 2011 года N 63-ФЗ "Об электронной подписи" предусмотрено, что нормативные правовые акты и (или) соглашения между участниками электронного взаимодействия, устанавливающие случаи признания электронных документов, подписанных простой электронной подписью, равнозначными документам на бумажных носителях, подписанным собственноручной подписью, должны предусматривать, в частности: правила определения лица, подписывающего электронный документ, по его простой электронной подписи.

Представленным сторонами документам, с учетом указанных норм права, суды в нарушение статей 196, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации надлежащей оценки не дали.

Судами установлено, что 12 марта 2020 года между ООО "ХКФ Банк" и Кириенко Л.А. подписан кредитный договор N <данные изъяты> на сумму 134 927 руб. посредством простой электронной подписи заемщика - сообщение СМС-кода, поступившего на телефон.

В тот же день совершена транзакция по переводу 113 000 руб. в АО "КИВИ Банк" для зачисления на карту истца N <данные изъяты>.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции указал, что списание денежных средств со счета истца происходило на основании поручения клиента, подтвердившего операции кодами из СМС-сообщений, направленными на телефонный номер истца.

Оставляя решение без изменения, суд апелляционной инстанции указал, что согласно представленному в материалы дела согласию на обработку персональных данных, собственноручно подписанному Кириенко Л.А. 15 сентября 2019 года, клиент дал согласие на получение своей кредитной истории для целей принятия решения о возможности заключения соглашений с банком, в том числе, договора потребительского кредита, а также для анализа возможности предложения клиенту новых кредитов от указанных в документе бюро кредитных историй.

При этом ни суд первой, ни суд апелляционной инстанций не выяснили наличие действующего между сторонами Соглашения о дистанционном банковском обслуживании, а также, каким образом Банк проверил волеизъявление Клиента на заключение кредитного договора N <данные изъяты>, поскольку в соответствии с Общими условиями договора ввод СМС-кода не является единственным условием определения лица, подписывающего электронный документ, и его воли на подписание договора.

Содержание СМС-переписки между сторонами, предшествующей подписанию спорного договора, судами не истребованы.

Также, судами не установлена принадлежность истцу карты N <данные изъяты>, на счет которой через Банк "КУБ" (АО) переведены денежные средства в соответствии с п. 1.3 "Распоряжение заемщика по счету" спорного договора (л.д. 81).

В силу части 1 статьи 57 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации доказательства представляются сторонами и другими лицами, участвующими в деле. Суд вправе предложить им представить дополнительные доказательства. В случае, если представление необходимых доказательств для этих лиц затруднительно, суд по их ходатайству оказывает содействие в собирании и истребовании доказательств.

Таким образом, выявление и собирание доказательств по делу является деятельностью не только лиц, участвующих в деле, но и суда, в обязанность которого входит установление того, какие доказательства могут подтвердить или опровергнуть факты, входящие в предмет доказывания ("Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 3 (2015)", утвержденный Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 25 ноября 2015 года).

В данном случае при наличии возражений со стороны истца относительно природы возникшего обязательства, судам необходимо было исходить из того, что кредитор заинтересован в обеспечении надлежащих доказательств, подтверждающих заключение спорного договора, и в случае возникновения спора на нем лежит риск недоказанности соответствующего факта.

При указанных обстоятельствах судам следовало установить, был ли истец зарегистрирован на Информационном сервисе ООО "ХКФ Банк", имелось ли на момент заключения кредитного договора N <данные изъяты> подписанное сторонами Соглашение о дистанционном банковском обслуживании, а также, каким образом формировались банком документы для предоставления кредита и на основании чего: записи (логирования) действий Клиента в Информационном сервисе или аудиозаписи телефонного разговора Клиента с Банком (голосовое распоряжение), которые в последствие были подписаны путем ввода СМС-кода, поступившего на телефон истца.

Также судам следовало установить наличие у Кириенко Л.А. счетов в "Кредит Урал Банк" (Акционерное общество), куда по условиям спорного договора истец просил перечислить денежные средства, с целью проверки возражений истца об отсутствии ее воли на заключение с ответчиком кредитного договора с условием о перечислении денежных средств на счет в указанный Банк.

Кроме того, судами не дана оценка доводам истца о возбужденном уголовном деле N 12001711011030682 по факту заключения спорного договора, в котором ООО "ХКФ Банк" признано потерпевшим и не приведено мотивов, в связи с чем данные доводы оставлены без проверки (статьи 198, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Из следственных органов не истребованы документы, на основании которых сделан вывод о хищении денежных средств со счета Кириенко Л.А., но принадлежащих ООО "ХКФ Банк" (л.д. 31).

Без выяснения указанных юридически значимых обстоятельств, выводы судов об отсутствии правовых оснований для признания недействительным (ничтожным) договора потребительского кредита, являются преждевременными.

Более того, отказывая истцу в удовлетворении исковых требований о взыскании денежных средств, суд первой инстанции указал лишь на то, что данные требования являются производными от основного требования.

При этом суд не учел, что истец в иске указывал, что денежные средства направлял на погашение кредита по договору N <данные изъяты> от 15 сентября 2019 года, а ответчик неправомерно зачислял их в счет погашения задолженности по кредитному договору N <данные изъяты> от 12 марта 2020 года.

В нарушении пункта 2 части 4 статьи 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд не указал в решении мотивы, по которым оставил доводы истца без надлежащей оценки и не проверил действия ответчика по исполнению распоряжений истца о списании денежных средств в соответствии со статьей 854 Гражданского кодекса Российской Федерации и статьей 30 Федерального закона от 02 декабря 1990 года N 395-I "О банках и банковской деятельности".

Аналогичные доводы о том, что денежные средства, направленные на погашение кредита по договору N <данные изъяты>, ответчик без согласия истца направлял на погашение просроченной задолженности по кредитному договору N <данные изъяты>, были приведены Кириенко Л.А. в апелляционной жалобе.

Однако в нарушение пункта 5 части 2 статьи 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции указанные доводы не рассмотрел, оценки им не дал и не привел мотивы, по которым их отклонил.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия кассационной инстанции не может признать судебные постановления законными и обоснованными, поскольку при их вынесении были нарушены нормы материального и процессуального права, неверно определен круг обстоятельств, подлежащих доказыванию.