Определение Судебной коллегии по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ СЕДЬМОГО КАССАЦИОННОГО СУДА ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 21 апреля 2022 года Дело N 8Г-4361/2022

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Козиной Н.М.,

судей Хасановой В.С., Руновой Т.Д.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское делоN 2-4331/2021 по иску Жарковой Виолетты Евгеньевны к Государственному учреждению - Отделение Пенсионного фонда Российской Федерации по Челябинской области о признании незаконным решения об отказе в назначении пенсии,

по кассационной жалобе Государственного учреждения - Отделение Пенсионного фонда Российской Федерации по Челябинской области на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда от 24 января 2022 года.

Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Хасановой В.С. об обстоятельствах дела, принятых судебных актах, доводах кассационной жалобы, пояснения представителя ответчика Кривенко Ю.С., судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Истец Жаркова В.Е. обратилась с иском к Государственному учреждению - Управление Пенсионного фонда Российской Федерации в Курчатовском районе г. Челябинска (далее - УПФР в Курчатовском районе г.Челябинска) о признании незаконными решений NN от 25 ноября 2019 года и NN от 03 июня 2020 года об отказе в установлении страховой пенсии по старости, включении в страховой стаж периода работы с 10 сентября 1981 года по 31 декабря 1987 года в Узбекской конторе Стройбанка, возложении обязанности по назначению пенсии с момента обращения, исчислении размера пенсии из справок по заработной плате за период с 1971 по 1981 годы, взыскании компенсации морального вреда в размере 2 000 000 рублей.

В обоснование требований указала, что в начале августа 2019 года она обратилась с заявлением в УПФР в Курчатовском районе г.Челябинска о назначении ей пенсии по старости, представив документы, подтверждающие ее трудовой стаж. Решением ответчика от 25 ноября 2019 года ей было отказано в установлении страховой пенсии по старости по мотиву отсутствия постоянной регистрации и подтверждения подлинности документов, находящихся в пенсионном деле, привезенном из Узбекистана. При повторном обращении в пенсионный орган за назначением пенсии от 02 марта 2020 года решением УПФР в Курчатовском районе г.Челябинска от 03 июня 2020 года ей также было отказано в установлении страховой пенсии по старости в связи с отсутствием документального подтверждения факта снятия с регистрационного учета по прежнему месту жительства в Республике Узбекистан; отказано в зачете в страховой стаж периода работы с 10 сентября 1981 года по 31 декабря 1987 года в Узбекской конторе Стройбанка, как не подтвержденного дополнительными документами компетентных органов Республики Узбекистан; отказано в исчислении размера пенсии из справок о заработной плате, содержащихся в пенсионном деле за периоды работы с 1971 по 1981 годы, поскольку не подтверждена достоверность содержащихся в справках сведений. Считает указанные решения пенсионного органа незаконными, поскольку необоснованно с марта 2019 года по настоящее время, более двух лет, не получает гарантированную государством пенсию, испытывая моральные и физические страдания.

Определением Курчатовского районного суда г. Челябинска от 04 октября 2021 года произведена замена ответчика в связи с реорганизацией Государственного учреждения - Управление Пенсионного фонда Российской Федерации в Курчатовском районе г. Челябинска на Государственное учреждение - Отделение Пенсионного фонда Российской Федерации по Челябинской области.

Решением Курчатовского районного суда города Челябинска от 19 октября 2021 иск Жарковой В.Е. удовлетворен частично. Признаны незаконными решения ГУ УПФР РФ в Курчатовском районе города Челябинска от 25 ноября 2019 года N N и от 03 июня 2020 года NN об отказе в установлении страховой пенсии по старости. Возложена обязанность на ГУ ОПФ РФ по Челябинской области по включению в страховой стаж Жарковой В.Е. периода работы с 10 сентября 1981 года по 31 декабря 1987 года в Узбекской конторе Стройбанка в должности инженера хозяйственного управления, исчислению размера пенсии из справок о заработной плате за период с 1971 по 1981 годы, содержащихся в пенсионном деле из Республики Узбекистан. Возложена обязанность на ГУ ОПФ РФ по Челябинской области по установлению Жарковой В.Е. страховой пенсии по старости в соответствии с частью 1 статьи 8 Федерального закона от 28 декабря 2013 N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" с даты обращения со 02 августа 2019 года. В удовлетворении требования о взыскании морального вреда отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда от 24 января 2022 года решение Курчатовского районного суда города Челябинска от 19 октября 2021 года в части отказа в удовлетворении исковых требований Жарковой В.Е. о взыскании компенсации морального вреда отменено, вынесено в отмененной части новое решение о взыскании с ГУ ОПФ РФ по Челябинской области в пользу Жарковой В.Е. компенсации морального вреда в размере 80000 рублей. Это же решение суда в части даты назначения пенсии Жарковой В.Е. изменено. Возложена обязанность на ГУ ОПФ РФ по Челябинской области обязанность по назначению Жарковой В.Е. страховой пенсии по старости в соответствии со статьей 8 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" с 01 марта 2019 года. В остальной части решение суда оставлено без изменения.

В кассационной жалобе ответчик просит отменить апелляционное определение, полагая его незаконным ввиду неправильного применения судом норм материального и процессуального права.

Истец в судебное заседание суда кассационной инстанции не явилась, о времени и месте рассмотрения дела извещена надлежащим образом. В соответствии со статьями 167, 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело при данной явке.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанции, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Обсудив доводы кассационной жалобы, изучив материалы дела, судебная коллегия считает, что оснований, предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, для отмены или изменения апелляционного определения не имеется.

Судом установлено и из материалов дела следует, что Жаркова В.Е., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, являлась получателем пенсии по возрасту в Республике Узбекистан. Выплата пенсии ей прекращена 28 февраля 2019 года, в связи с выездом на постоянное место жительства в Российскую Федерацию на основании заявления и листка убытия. Пенсионное дело выдано на руки Жарковой В.Е. Пенсия по возрасту выплачена по 28 февраля 2019 года, что подтверждено информационным письмом от 19 сентября 2019 года Чиланзарского отдела внебюджетного Пенсионного фонда при Министерстве финансов Республики Узбекистан.

Согласно свидетельствам о регистрации по месту пребывания NN и NN с 30 июля 2019 года по 27 июля 2020 года и с 20 июля 2020 года по 17 июня 2021 года Жаркова В.Е., имеющая паспорт гражданина Российской Федерации с датой выдачи 20 июля 2019 года, зарегистрирована по месту пребывания по адресу: г.Челябинск, улица Краснознаменная, д. 6, кв. 9.

01 августа 2019 года Жаркова В.Е. обратилась в УПФР в Курчатовском районе г. Челябинска с заявлением о назначении ей страховой пенсии по старости в соответствии со статьей 8 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях".

Решением УПФР в Курчатовском районе г. Челябинска N N от 25 ноября 2019 года Жарковой В.Е. отказано в установлении страховой пенсии по старости в связи с отсутствием документального подтверждения факта снятия с регистрационного учета по прежнему месту жительства в Республике Узбекистан, отсутствием дополнительного подтверждения периода работы с 10 сентября 1981 года по 31 декабря 1987 года в Узбекской конторе Стройбанка, отсутствием доказательств достоверности содержащихся в справках о заработной плате сведений. При повторном обращении истца в пенсионный орган за назначением пенсии от 02 марта 2020 года решением УПФР в Курчатовском районе г.Челябинска NN от 03 июня 2020 года ей также было отказано в установлении страховой пенсии по старости в связи с отсутствием документального подтверждения факта снятия с регистрационного учета по прежнему месту жительства в Республике Узбекистан; отказано в зачете в страховой стаж периода работы с 10 сентября 1981 года по 31 декабря 1987 года в Узбекской конторе Стройбанка, как не подтвержденного дополнительными документами компетентных органов Республики Узбекистан; отказано в исчислении размера пенсии из справок о заработной плате, содержащихся в пенсионном деле за периоды работы с 1971 по 1981 годы, поскольку не подтверждена достоверность содержащихся в справках сведений.

Из трудовой книжки Жарковой В.Е. следует, что она с 01 сентября 1962 года работала на предприятиях и в организациях г. Ташкента, в том числе, в период с 10 сентября 1981 года по 31 декабря 1987 года в Узбекской конторе Стройбанка в должности инженера хозяйственного управления.

Из пенсионного дела Жарковой В.Е., оформленного в Республике Узбекистан, следует, что при определении размера пенсии истца компетентным пенсионным органом Республики Узбекистан были приняты справки о заработной плате за период с 1971 по 1981 годы. Справки представлены на русском языке, содержат сведения о заработной плате в рублях. Документы по смене фамилии истца с Феоктистовой на Жаркову также находятся в пенсионном деле.

Судом установлено, что на дату принятия оспариваемых решений в распоряжение ответчика было представлено пенсионное дело Республики Узбекистан, имелась информация о прекращении с 28 февраля 2019 года выплаты пенсии в Республике Узбекистан в связи с выездом на постоянное место жительство в Российскую Федерацию на основании заявления и листка убытия, имелись сведения о регистрации заявителя по месту пребывания в Курчатовском районе г. Челябинска.

В подтверждение постоянного проживания в Курчатовском районе г.Челябинска истцом неоднократно предоставлялись в УПФР в Курчатовском районе г. Челябинска справки о регистрации по месту пребывания, документальный отказ от гражданства Республики Узбекистан, листок убытия.

Разрешая спор и удовлетворяя иск в части, суд первой инстанции руководствовался положениями Соглашения стран Содружества Независимых Государств от 13 марта 1992 "О гарантиях прав граждан государств - участников Содружества Независимых Государств в области пенсионного обеспечения", Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях", пришел к выводу о незаконности решений пенсионного органа об отказе в назначении истцу страховой пенсии по старости N N от 25 ноября 2019 года и NN от 03 июня 2020 года. При этом исходил из того, что Жаркова В.Е. не является получателем пенсии в Республике Узбекистан, что не было оспорено в рамках рассмотрения дела пенсионным органом, и из представленных доказательств следовало, что фактически истец постоянно проживала в г. Челябинске на момент обращений в пенсионный орган, то есть в Российской Федерации, и имеет гражданство Российской Федерации; записи в трудовой книжке о периоде работы с 10 сентября 1981 года по 31 декабря 1987 года в Узбекской конторе Стройбанка в должности инженера хозяйственного управления занесены с указанием даты назначения на должность и номером приказа; у истца отсутствует возможность устранить допущенные кадровыми работниками нарушения Инструкции о порядке ведения трудовых книжек на предприятиях, в учреждениях и организациях, утвержденной постановлением Государственного комитета по вопросам труда и заработной платы Совета Министров СССР от 20 июня 1974 года N 162; справки о заработной плате за период с 1971 по 1981 годы, содержащиеся в пенсионном деле Республики Узбекистан, приняты компетентным пенсионным органом указанной Республики, при назначении Жарковой В.Е. пенсии по возрасту в Республике Узбекистан.

Отказывая в удовлетворении требований истца о взыскании компенсации морального вреда, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что поскольку обстоятельства, на которые истец ссылается в обоснование своих требований о компенсации морального вреда, с учетом требований закона не доказывают факт причинения ей вреда, выразившегося в нарушении личных неимущественных прав, оснований, предусмотренных для компенсации морального вреда, независимо от вины причинителя, предусмотренных статьей 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации не представлено.

Суд апелляционной инстанции, соглашаясь с решением суда в части удовлетворения требований истца Жарковой В.Е., не согласился с выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием в части отказа в удовлетворении требований о денежной компенсации морального вреда, указав, что в силу положений Конституции Российской Федерации и Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ право истца на назначение страховой пенсии по старости носит не только имущественный характер, но и тесно связано с личными неимущественными правами гражданина и другими нематериальными благами, соответственно, действия, нарушающие это право, лишают гражданина не только возможности поддерживать необходимый жизненный уровень, но и, в свою очередь, отрицательно сказываются на его здоровье, эмоциональном состоянии, затрагивают достоинство личности, то есть одновременно нарушают личные неимущественные права гражданина и другие нематериальные блага, причиняя тем самым моральный вред (физические и нравственные страдания), и поскольку пенсионные права Жарковой В.Е. были нарушены в связи с незаконным лишением её гарантированной законом пенсии, истец пережила сильный стресс, была вынуждена постоянно обращаться в пенсионный орган и другие организации с требованием назначения ей пенсии, от осознания того что ответчик самовольно в нарушение требований закона не назначает ей пенсию в течение более двух лет она ощущала себя беспомощной, ненужной, испытывала эмоциональные переживания в связи с отсутствием денежных средств, в связи с чем она имеет право на денежную компенсацию морального вреда.

Изменяя решение суда в части указания даты назначения страховой пенсии по старости в соответствии со статьей 8 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" с 01 марта 2019 года, суд апелляционной инстанции руководствовался положениями статьи 1 Соглашения от 13 марта 1992 года, в соответствии с которой пенсионное обеспечение осуществляется по законодательству государства, на территории которого они проживают, во взаимосвязи со статьей 23 Федерального закона от 15 декабря 2001 года N 166-ФЗ "О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации", предусматривающей назначение пенсии с 1-го числа месяца, в котором гражданин обратился за ней и учитывая положения абзаца 6 пункта 1 Письма Министерства социальной защиты населения Российской Федерации от 31 января 1994 года N 1-369-18, в соответствии с которым пенсия выплачивается не более, чем за 6 месяцев до месяца регистрации (как дополнительная гарантия социальных выплат переселившимся), учитывая при этом, что выплата пенсии Жарковой В.Е. на территории Республики Узбекистан была прекращена 28 февраля 2019 года.

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда находит приведенные выводы суда апелляционной инстанции основанными на правильном применении и толковании норм материального права, регулирующих спорные отношения.

Обращаясь с кассационной жалобой, ГУ ОПФ РФ по Челябинской области выражает не согласие в части взыскания компенсации морального вреда в размере 80 000 руб., поскольку пенсионный орган неправомерных действий не совершал, действовал в пределах своих полномочий, решение об отказе в назначении пенсии принято на основании представленных истцом документов и на основании действующего законодательства. Кроме того, суд апелляционной инстанции не учел тот факт, что пенсионные права гражданина являются имущественными правами, при этом специального закона, допускающего возможность привлечения органов, осуществляющих пенсионное обеспечение, к такой ответственности, не имеется. Помимо этого, не согласны в части изменения даты назначения пенсии, указывают, что истец обратилась в пенсионный орган с заявлением о назначении пенсии по старости 01 августа 2019 года, 01 марта 2019 года истец в пенсионный орган о назначении пенсии не обращалась, то есть суд апелляционной инстанции вышел за пределы исковых требований, поскольку истец в исковом заявлении просила о назначении страховой пенсии с 01 августа 2019 года.

Вопреки доводам кассационной жалобы выводы апелляционной инстанцией сделаны в строгом соответствии с правилами статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и при правильном распределении между сторонами бремени доказывания и установлении всех обстоятельств, имеющих значение для дела. Представленным сторонами доказательствам судом дана верная правовая оценка. Результаты оценки доказательств суд отразил в постановленном судебном акте. Нарушений требований процессуального законодательства, которые могли бы привести к неправильному разрешению спора, судом не допущено.

Основания возникновения и порядок реализации права граждан Российской Федерации на страховые пенсии установлены Федеральным законом от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" (далее - Федеральный закон от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ), вступившим в силу с 1 января 2015 года.

В соответствии с частью 1 статьи 8 Федерального закона "О страховых пенсиях" право на страховую пенсию по старости имеют лица, достигшие возраста 65 и 60 лет (соответственно мужчины и женщины) (с учетом положений, предусмотренных приложением 6 к настоящему Федеральному закону).

В соответствии с Соглашением от 13 марта 1992 года, при переселении пенсионера в пределах государств - участников Соглашения выплата пенсии по прежнему месту жительства прекращается, если пенсия того же вида предусмотрена законодательством государства по новому месту жительства пенсионера. Размер пенсии пересматривается в соответствии с законодательством государства - участника Соглашения по новому месту жительства пенсионера с соблюдением условий, предусмотренных пунктом 3 статьи 6 настоящего Соглашения (статья 7).

В соответствии со статьей 1 Соглашения от 13 марта 1992 "О гарантиях прав граждан государств - участников Содружества Независимых Государств в области пенсионного обеспечения" (далее - Соглашение от 13 марта 1992 года) пенсионное обеспечение граждан государств - участников настоящего Соглашения и членов их семей осуществляется по законодательству государства, на территории которого они проживают.

При переселении пенсионера в пределах государств - участников Соглашения выплата пенсии по прежнему месту жительства прекращается, если пенсия того же вида предусмотрена законодательством государства по новому месту жительства пенсионера (статья 7 Соглашения от 13 марта 1992 года).

Узбекистан является одной из сторон межгосударственного Соглашения стран Содружества Независимых Государств от 13 марта 1992 года.

Письмом Министерства социальной защиты населения Российской Федерации от 31 января 1994 года N 1-369-18 "О пенсионном обеспечении граждан, прибывших в Российскую Федерацию из государств, ранее входивших в состав СССР" разъяснен порядок пенсионного обеспечения граждан, прибывших в Российскую Федерацию из государств - участников Соглашения от 13 марта 1992 года.

Согласно абзацу 6 пункта 1 Письма Министерства социальной защиты населения Российской Федерации от 31 января 1994 года N 1-369-18 при переселении гражданина, получавшего пенсию в одном из государств - участников Соглашения от 13 марта 1992 года, пенсия назначается с месяца, следующего за месяцем прекращения выплаты пенсии по прежнему месту жительства, но не более чем за 6 месяцев до месяца регистрации по месту жительства на территории России в установленном порядке или признания в установленном порядке беженцем либо вынужденным переселенцем.

В соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации компенсация морального вреда является одним из способов защиты гражданских прав (статья 12), что позволяет рассматривать ее как гарантированную государством меру, направленную на восстановление нарушенных прав и возмещение нематериального ущерба, причиненного вследствие их нарушения.

Общий принцип компенсации морального вреда закреплен в части первой статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которой, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Анализ материалов дела свидетельствует о том, что выводы суда апелляционной инстанции соответствуют фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, основаны на правильной системной оценке подлежащих применению норм материального права, отвечают правилам доказывания и оценки доказательств.

Доводы кассационной жалобы заявителя, выражающие несогласие в части взыскания морального вреда, фактически сводятся к правовой аргументации позиции ответчика, изложенной в суде первой и апелляционной инстанции, надлежащая правовая оценка которой нашла своё отражение в судебном постановлении.

Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с временным ограничением или лишением каких-либо прав (пункт 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда").

Судом установлено, что истец Жаркова В.Е., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, с 01 августа 2019 года по 16 декабря 2021 года не является получателем пенсии или социальных выплат от Пенсионного Фонда Российской Федерации, что следует из справки ОПФР по Челябинской области от 16 декабря 2021 года, то есть, имея право на получение страховой пенсии по старости, а при невозможности назначения таковой пенсии, имея право на получение социальной пенсии, фактически в течение более двух лет не получает пенсию.

Судом установлено, что истец неоднократно обращалась в пенсионный орган по вопросу назначения ей пенсии на протяжении длительного периода времени, начиная с 2019 года и по 2021 год, в том числе через уполномоченного по правам человека в Челябинской области и региональную общественную приемную председателя партии "Единая Россия", обращалась в прокуратуру. При этом, в назначении пенсии ей необоснованно было отказано со ссылкой на отсутствие регистрации по месту жительства на территории Российской Федерации либо документального подтверждения снятия по прежнему месту жительства в Республике Узбекистан. Между тем, из материалов пенсионного дела усматривается, что в подтверждение постоянного проживания в Курчатовском районе г. Челябинска истцом неоднократно предоставлялись в УПФР в Курчатовском районе г. Челябинска справки о регистрации по месту пребывания, документальный отказ от гражданства Республики Узбекистан, листок убытия. При этом, выплата пенсии Жарковой В.Е. в Республике Узбекистан прекращена 28 февраля 2019 года, иного дохода истец не имела.

Согласно ответам МБУ "Комплексный центр социального обслуживания населения по Курчатовскому району города Челябинска" от 03 марта 2021 года и Курчатовского управления социальной защиты населения администрации г. Челябинска от 18 марта 2021 года в оказании единовременной материальной помощи и оказании государственной социальной помощи в виде единовременного социального пособия Жарковой В.Е. было отказано по причине непредоставления документов, подтверждающих её доход.

Принимая во внимание установленные обстоятельства, учитывая доказанность длительного нарушения прав истца на получение страховой пенсии по старости, которую истец заслужила предшествующим трудом, выполнением определенных значимых для общества обязанностей, что является прямым нарушением Конституции Российской Федерации, гарантирующей каждому социальное обеспечение по возрасту, в случае болезни, инвалидности, потере кормильца, для воспитания детей и в иных случая, установленных законом (статья 39 Конституции Российской Федерации), суд апелляционной инстанции пришел к правомерному и обоснованному выводу об удовлетворении требований истца в части взыскания денежной компенсации морального вреда.

При определении размера денежной компенсации морального вреда, судом апелляционной инстанции принято во внимание, что по вине ответчика, вынесшего незаконные решения об отказе в установлении пенсии, истец длительное время (на протяжении более двух лет) оставалась без средств к существованию, судом учтены преклонный возраст истца (78 лет), состояние ее здоровья, требования разумности и справедливости, и размер компенсации определен в 80000 рублей с учетом баланса интересов сторон.