Определение Судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ ВОСЬМОГО КАССАЦИОННОГО СУДА ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 3 ноября 2022 года Дело N 8Г-19395/2022

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Фроловой Т.В.,

судей Кожевниковой Л.П., Новожиловой И.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 70RS0003-01-2021-005566-02 (N 2-58/2022) по иску индивидуального предпринимателя Г.М.С. к С.Е.Д., индивидуальному предпринимателю К.Т.С. о компенсации расходов на обучение, взыскании материального ущерба, убытков, упущенной выгоды,

по кассационной жалобе индивидуального предпринимателя Г.М.С. на решение Октябрьского районного суда г. Томска от 14 февраля 2022 г., апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Томского областного суда от 24 мая 2022 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Кожевниковой Л.П., объяснение Г.М.С., поддержавшей доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции,

установила:

Индивидуальный предприниматель Г.М.С. (далее- ИП Г.М.С.) обратилась в суд к С.Е.Д., ИП К.Т.С. о компенсации расходов на обучение, взыскании материального ущерба, убытков, причинённых разглашением коммерческой тайны.

В обосновании исковых требований указала, что является индивидуальным предпринимателем с 13 июля 2017 г., ее деятельность связана с обучением детей.

В целях расширения штата и качественного оказания образовательных услуг она 1 ноября 2018 г. заключила с С.Е.Д. договор, в рамках которого оплатила обучение ответчика по курсам "Методы преподавания курсов по "Скорочтению и развитию интеллекта у взрослых и детей в возрасте от 4 лет" в сумме 40 000 руб. и "Грамотное письмо и каллиграфия. I категория" в сумме 20 000 руб., стоимость проживания ответчика в гостинице в размере 4 725 руб., стоимость проезда к месту обучения и обратно. По условиям данного договора С.Е.Д. обязана была проработать у нее не менее двух лет.

В дальнейшем между ней и С.Е.Д. заключены срочные трудовые договоры от 1 февраля 2019 г. N на срок с 1 февраля 2019 г. по 1 мая 2019 г., от 2 мая 2019 г. N на срок с 2 мая 2019 г. по 31 августа 2019 г., от 1 сентября 2019 г. N на срок с 1 сентября 2019 г. по 31 января 2021 г., согласно которым ответчик принята сначала должность консультанта, а затем - педагога дополнительного образования.

В нарушение условий договора от 1 ноября 2018 г. ответчик, не проработав установленного двухлетнего срока, уволилась по собственному желанию, в связи чем обязана возместить все расходы, связанные с ее обучением.

В период действия трудового договора С.Е.Д. была ознакомлена с утвержденным Положением о коммерческой тайне, обязательством о неразглашении сведений, составляющих коммерческую тайну от 1 февраля 2019 г., и подписала обязательство о неразглашении сведений, составляющих

коммерческую тайну. Кроме того, ею был подписан договор о полной индивидуальной материальной ответственности от 1 февраля 2019 г., в соответствии с которым работник несет материальную ответственность за недостачу вверенного ему работодателем имущества.

Однако в нарушение указанных обязательств С.Е.Д. 19 октября 2020 г. вынесла со своего рабочего места материалы и пособия, которые являются коммерческой тайной ИП Г.М.С.

Также актом от 29 октября 2020 г., перечнем недостающих пособий и товарной накладной от 8 июля 2020 г. N установлено отсутствие в рабочем кабинете С.Е.Д. 39 наименований материальных носителей, содержащих конфиденциальную информацию (3 тетради и 36 пособий). Указанные действия повлекли имущественный вред в размере 11 490 руб.

После увольнения ответчик трудоустроилась к индивидуальному предпринимателю К.Т.С. в детском центре "Читайкин клуб", где использовала учебные пособия с логотипом "Школы скорочтения и развития интеллекта IQ 007", тем самым разгласив коммерческую тайну ИП Г.М.С.

ИП К.Т.С. лицензией на использование методик и материальных пособий по скорочтению не обладает.

В результате недобросовестных действий С.Е.Д., завладевшей учебными материалами, истец понесла убытки в виде стоимости учебных пособий, расходов на оплату обязательств по лицензионному договору и упущенной выгоды в виде неполучения дохода от непроданных по вине С.Е.Д. услуг.

Просила суд взыскать с С.Е.Д. в свою пользу расходы на оплату обучения в сумме 73 648,20 руб., материальный ущерб, причиненный незаконным завладением методических пособий, в размере 11 490 руб.; взыскать солидарно с ИП К.Т.С. и С.Е.Д. убытки, причиненные разглашением коммерческой тайны в размере 395 000 руб. прямого ущерба, в размере 672 000 руб. упущенной выгоды.

Решением Октябрьского районного суда г. Томска от 14 февраля 2022 г. исковые требования удовлетворены частично, суд взыскал с С.Е.Д. в пользу истца расходы на обучение в размере 9 079,20 руб. В удовлетворении остальной части заявленных требований суд отказал.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Томского областного суда от 24 мая 2022 г. решение Октябрьского районного суда г. Томска от 14 февраля 2022 года оставлено без изменения.

В кассационной жалобе, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, ИП Г.М.С. ставит вопрос об отмене судебных актов, как незаконных принятых с нарушением норм материального права.

Заслушав ответчика. проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит оснований для удовлетворений жалобы.

В силу положений ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Статья 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает, что кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции рассмотрела дело в пределах доводов кассационной жалобы.

Как установлено судами и следует из материалов дела, истец является индивидуальным предпринимателем с 13 июля 2017 г. с основным видом деятельности - "85.41 Образование дополнительное детей и взрослых", имеющим лицензию на осуществление образовательной деятельности, что следует из выписки из ЕГРИП от 19 июля 2021 г.

29 мая 2017 г. Б,М.С, (после заключения брака- Г.М.С.) как лицензиатом с одной стороны и ИП К.Д.С,, ИП Х.В.Ш. как лицензиарами с другой стороны заключен лицензионный договор N, согласно которому лицензиары предоставляют ей права пользования произведениями - результатами интеллектуальной деятельности, представляющей собой оригинальное литературное произведение - рукописи и учебные пособия, за вознаграждение.

1 ноября 2018 г. между ИП Г.М.С. и С.Е.Д. заключен договор, по условиям которого истица за свой счет обеспечивает обучение ("методы преподавания курсов по "Скорочтению и развитию интеллекта у взрослых и детей в возрасте от 4 лет") ответчика, которая ищет работу, но не имеет для нее необходимых знаний, умений, навыков и/или необходимой квалификации, в течение 14 календарных дней, но не более 72 ученических часов с 5 ноября 2018 г., а С.Е.Д. обязуется вступить в трудовые отношения с истицей и осуществлять трудовую деятельность в течение не менее двух лет (п.п. 1,2, 4, 7 Договора).

5 ноября 2018 г. между ИП Х.В.Ш. (исполнитель) и ИП Г.М.С. (заказчик) заключен договор об оказании платных услуг N, по условиям которого исполнитель предоставляет услуги по обучению, а заказчик оплачивает обучение С.Е.Д. (ученик) по курсу: "Методы преподавания курсов по "Скорочтению и развитию интеллекта у взрослых и детей в возрасте от 4 лет". Факт оказания образовательных услуг по данному договору подтверждается актом приема-передачи от 17 ноября 2018 г., справкой об отсутствии задолженности.

19 ноября 2018 г. между ИП К.Д.С, (исполнитель) и ИГ1 Г.М.С. (заказчик) заключен договор об оказании платных услуг N по условиям которого исполнитель предоставляет услуги по обучению, а заказчик оплачивает обучение С.Е.Д. (ученик) по курсу: "Грамотное письмо и каллиграфия. I категория". Срок обучения составляет 3 дня, но не более 24 ученических часов.

Факт обучения С.Е.Д. в г. Златоуст преподаванию по указанным методикам за счет денежных средств истца ответчицей не оспаривался.

Также истцом в целях предоставления данных образовательных услуг ответчику приобретались билеты на общую сумму в размере 8 923,20 руб., оплачивались расходы по предоставлению ответчику гостиничных услуг в размере 4 725 руб.

Истцом с С.Е.Д. заключен ряд трудовых договоров: от 1 февраля 2019 г. N на срок с 1 февраля 2019 г. по 1 мая 2019 г., от 2 мая 2019 г. N на срок с 2 мая 2019 г. по 31 августа 2019 г., от 1 сентября 2019 г. N на срок с 1 сентября 2019 г. по 31 января 2021 г., в соответствии с которыми ответчик в период с 1 февраля 2019 г. по 31 января 2021 г. обязана была выполнять трудовые обязанности в должностях "консультант", а затем "педагог дополнительного образования" у ИП Г.М.С.

Согласно п.1.2 данных договоров работник допущен к исполнению своих должностных обязанностей после прослушивания курса обучения "Методы преподавания курсов по "Скорочтению и развитию интеллекта у взрослых и детей в возрасте от 4 лет".

С.Е.Д. являлась работником ИП Г.М.С. до 2 декабря 2020 г., что подтверждается заявлением о предоставлении отпуска с последующим увольнением от 25 ноября 2020 г., приказом о расторжении трудового договора со 2 декабря 2020 г.

Обращаясь в суд с иском, ИП Г.М.С. ссылалась на то, что С.Е.Д. обязана возместить понесенные истцом расходов, понесенных на обучение ответчика, проезд к месту обучения и проживание, к возмещению убытков, причиненных утратой методических пособий, а также в виде обязательной платы, осуществляемой по лицензионному договору N от 29.05.2017, за поддержку и продвижение программы "Школа скорочтения и развития интеллекта IQ 007", право пользования авторскими методиками, к возмещению упущенной выгоды в связи со снижением количества учеников.

Разрешая спор, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что С.Е.Д. обязана к возмещению части затрат, понесенных ИП Г.М.С. на обучение ответчика в сумме 9 079,20 руб., пропорционально неотработанному в соответствии с условиями трудового договора времени, доказательств утраты методических пособий по вине ответчика суду не представлено, заключение договора о полной материальной ответственности с С.Е.Д. законом не предусмотрено; факт разглашения ответчицей коммерческой тайны также не доказан.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции, отметив, что С.Е.Д. не может быть привлечена к полной материальной ответственности на основании вышеуказанного договора, поскольку ее должность и работа, предусмотренные трудовыми договорами с ИП Г.М.С. не отнесены постановлением Минтруда Российской Федерации от 31 декабря 2002 г. N 85 к Перечню должностей и работ, замещаемых или выполняемых работниками, с которыми работодатель может заключать письменные договоры о полной индивидуальной или коллективной (бригадной) материальной ответственности. Кроме того, в дело не представлены и доказательства тому, что материальные ценности передавались С.Е.Д. в подотчет, оснований для привлечения С.Е.Д. к полной материальной ответственности в связи с заключением указанного договора на основании п. 2 ч. 1 ст. 243 Трудового кодекса Российской Федерации не имеется.

Соглашаясь с выводом суда первой инстанции об отсутствии оснований для признания ответчика разгласившей коммерческую тайну, суд апелляционной инстанции отметил, что Положения о коммерческой тайне, разработанного на дату подписания С.Е.Д. указанного обязательства, суду не представлено, вместе с тем из дела видно, что приказом ИП Г.М.С. от 1 августа 2020 г. N N утверждено Положение о коммерческой тайне, согласно которому к информации, составляющей такую тайну, отнесена интеллектуальная информация, учебные материалы, пособия, применяемые в деятельности ИП, техника и методы обучения в ходе предоставления образовательных услуг клиентам, раздаточные материалы ИП, содержащие обучающие материалы, информация об авторских произведениях, создаваемых, созданных, либо используемых на законных основаниях ИП.

Ответчик ознакомлена с данным положением 12 августа 2020 г., также как и с приказом о его утверждении и введении в действие. Таким образом, после ознакомления ответчицы с положением о коммерческой тайне следует признать, что она являлась работником, полностью информированным о составе сведений, составляющих коммерческую тайну.

Согласно п.п. 2.1.6, 1,7.2 трудовых договоров, заключенных ИП Г.М.С. с С.Е.Д., последняя обязана как лицо, допущенное к работе с методическими материалами, составляющими коммерческую тайну истца, не разглашать коммерческую тайну работодателя и за невыполнение данной обязанности несет полную материальную ответственность в виде возмещения прямого действительного ущерба.

Оценив совокупность приведенных доказательств, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что ответчик, как работник истца, в случае нарушения своих трудовых обязательств в виде неразглашения коммерческой тайны, хищения, подтвержденного приговором суда, может быть привлечена к полной материальной ответственности в соответствии с п.п. 5, 7 ч. 1 ст. 243 Трудового кодекса Российской Федерации в размере прямого действительного ущерба.

ИП Г.М.С. под таким ущербом при обращении в суд заявлена стоимость утраченных, как она полагала по вине ответчика, методических пособий в количестве 39 штук, в подтверждение чего суду представлен акт от 29 октября 2020 г. о хищении информации, оставляющей коммерческую тайну, согласно которому при проведении инвентаризации в кабинете N 1 помещения Школы скорочтения и развития интеллекта (ИП Г.М.С.), расположенном по адресу: г. Томск, ул. Киевская, 105 Б, 2 этаж, было обнаружено отсутствие методических материалов, учебных пособий и рабочих тетрадей, согласно Приложению N 1 к настоящему акту. Согласно табелю учета рабочего времени за 2020 год с 2 сентября 2020 г. по 21 октября 2020 г. в кабинете находился только педагог дополнительного образования С.Е.Д., что является нарушением п.п. 6, 7, 8 Обязательства о неразглашении сведений, составляющих коммерческую тайну, подписанного консультантом С.Е.Д. от 1 февраля 2019 г.. Акт подписан комиссией в составе 3 человек, куда вошли Г.М.С., администратор Т.А.А,, педагог Ш.А.В,

Суд апелляционной инстанции отметил, что факт отказа С.Е.Д. дать объяснения по существу акта от 29 октября 2020 г., зафиксированный в акте, составленном 3 декабря 2020 г. Г.М.С..С. и Т.А.А,, нельзя признать подтвержденным, поскольку из материалов дела следует, что С.Е.Д. данное событие отрицала, а с 3 декабря 2020 г. вообще не являлась работником истца, в связи с чем работодатель не мог требовать от неё каких-либо объяснений.

С.Е.Д. факт хищения пособий и методических материалов, перечисленных в указанном акте, категорически отрицала, в том числе и при опросе ее работниками правоохранительных органов в ходе проверочных мероприятий по заявлению ИП Г.М.С. 11 декабря 2020 г. и 24 декабря 2020 г.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводом суда первой инстанции об отклонении ссылки истца на видеозапись от 19 октября 2020 г., которая представлена суду и осмотрена также правоохранительными органами с составлением протокола от 1 февраля 2021 г., отметив, что данная видеозапись подтверждает, что С.Е.Д. сложила в пакет прошивку с документами, которую вынесла за пределы учебного класса, расположенного по адресу: г. Томск, ул. Киевская, 105 Б, этаж 2, и самого здания по указанному адресу. Данный поступок С.Е.Д. объяснила необходимостью перемещения методических пособий учеников по имени Лев и Ярослава в другой учебный класс ИП Г.М.С., расположенный по Иркутскому тракту в г. Томске, однако утверждала, что данные пособия были соответствующем классе и оставлены, что истцом не опровергнуто. Каких-либо сведений о том, что методические пособия в филиале ИП Г.М.С. по Иркутскому тракту отсутствуют, истец суду не представила. Более того, в деле имеется копия рабочей тетради Марковой Ярославы, что подтверждает ее наличие у истца и согласуется с пояснениями С.Е.Д.

Приговор суда, установивший факт хищения С.Е.Д. имущества истца, не выносился.

При таких обстоятельствах перечисленные доказательства, а также товарная накладная от 8 июля 2020 г. N о приобретении ИП Г.М.С. методических пособий, факт хищения С.Е.Д. имущества ИП Г.М.С. в виде методических пособий и материалов в порядке ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не подтверждают. Иных доказательств вины ответчика в хищении имущества истца, в том числе записей видеокамер, не представлено.

Суд апелляционной инстанции также отклонил доводы истца о причинении ей С.Е.Д. ущерба разглашением сведений, составляющих коммерческую тайну в виде расходов на оплату по лицензионному договору от 29 мая 2017 г. N, неполученного дохода в связи со снижением поступлений доходов за обучение, указав, что постановлением старшего следователя по Кировскому району г. Томска от 17 июня 2021 г., вынесенному по материалам КУСП N от 2 декабря 2020 г. в возбуждении уголовного дела, предусмотренного ч. 3 ст. 184 Уголовного кодекса Российской Федерации (незаконные получение и разглашение сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну), отказано в связи с отсутствием в действиях С.Е.Д. состава преступления.

Суд апелляционной инстанции, оценивая представленную истцом в подтверждение факта разглашения ответчиком коммерческой тайны в период работы у ИП К.Т.С., справку авторов методики, применяемой ИП Г.М.С. - Х.В.Ш. и К.Д.С. от 19 апреля 2021 г., согласно которой лицензионные договоры ими с ИП К.Т.С. (Детский центр "Читайкин клуб") не заключались и права использования результатов интеллектуальной деятельности, относящихся к объектам коммерческой тайны сети "Школ скорочтения IQ 007", ей не предоставлялись, принял во внимание, что К.Т.С., будучи опрошенной 11 февраля 2021 г., 12 июня 2021 г. в ходе доследственных проверочных мероприятий пояснила, что С.Е.Д. работает у нее, но никогда методических материалов, касающихся методики "Школа скорочтения IQ 007" не приносила и не размножала. Сама она ранее, проживая в г. Сургут, проходила обучение по той же методике, что и С.Е.Д., в г.Златоусте, в связи с чем может использовать полученные навыки в собственной работе. С.Е.Д. обучена по методике Л.О.В. и методику Х.В.Ш. и К.Д.С. не применяет.

Данные пояснения подтверждены копией трудового договора, представленного в материалы КУСП N от 2 декабря 2020 г., согласно которому К.Т.С. с 5 октября 2015 г. работала в должности тренера адаптивных технологий у ИП К.Л.С. в г. Сургут и обязана была использовать в ходе обучения специальные познания, приобретённые в ходе обучения по курсу "Методы преподавания курсов по Скорочтению и развитию интеллекта у взрослых и детей в возрасте от 4 лет".

Кроме того, 18 февраля 2021 г. проведен осмотр помещения "Читайкин клуб", расположенного по адресу: г. Томск, ул. Рабочая, 42, в ходе которого наличие пособий, относящихся в методике Х.В.Ш. и К.Д.С., не выявлено. При осмотре 12 июня 2021 г. диска с видеозаписью информации из социальной сети "Instagram" прямых сведений о содержании учебных пособий, которыми пользуются дети, обучаясь у ИП К.Т.С., установить возможным не представилось.

Суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что утверждение Г.М.С. о нарушении ответчиком обязательств по неразглашению коммерческой основано только на предположениях. Истец не доказала факт возникновения у нее материального ущерба, возникшего по вине С.Е.Д., которая, кроме того, как бывший работник, не может быть привлечена к ответственности в виде возмещения упущенной выгоды (неполученных доходов), что следует как из ст. 238 Трудового кодекса Российской Федерации, так и из п. 7.2 трудовых договоров.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает, что судом первой и апелляционной инстанции нормы материального права применены правильно.

Трудовые отношения в силу положений ч.1 ст. 16 ТК РФ возникают между работником и работодателем на основании трудового договора, заключаемого в соответствии с Трудовым кодексом Российской Федерации.

В соответствии с ч. 4 ст. 57 ТК РФ в трудовом договоре могут предусматриваться дополнительные условия, не ухудшающие положение работника по сравнению с установленным трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами, в частности об обязанности работника отработать после обучения не менее установленного договором срока, если обучение проводилось за счет средств работодателя.

В силу ч.ч.1,2 ст. 196 Трудового кодекса Российской Федерации необходимость подготовки работников (профессиональное образование и профессиональное обучение) и дополнительного профессионального образования для собственных нужд определяет работодатель. Подготовка работников и дополнительное профессиональное образование работников осуществляются работодателем на условиях и в порядке, которые определяются коллективным договором, соглашениями, трудовым договором.

Статьей 249 Трудового кодекса Российской Федерации предусмотрено, что в случае увольнения без уважительных причин до истечения срока, обусловленного трудовым договором или соглашением об обучении за счет средств работодателя, работник обязан возместить затраты, понесенные работодателем на его обучение, исчисленные пропорционально фактически не отработанному после окончания обучения времени, если иное не предусмотрено трудовым договором или соглашением об обучении.