Определение Судебной коллегии по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ СЕДЬМОГО КАССАЦИОННОГО СУДА ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 6 декабря 2022 года Дело N 8Г-18470/2022

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Давыдовой Т.И.,

судей Грудновой А.В., Шушкевич О.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-1387/2022 по иску Брагиной Ирины Викторовны к Государственному учреждению - Отделение Пенсионного фонда Российской Федерации по Свердловской области о признании решения об отказе в назначении досрочной страховой пенсии по старости незаконным, о назначении досрочной страховой пенсии по старости,

по кассационной жалобе Брагиной Ирины Викторовны на решение Ленинского районного суда г. Екатеринбурга Свердловской области от 29 марта 2022 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 29 июня 2022 года.

Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Грудновой А.В.,

судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

УСТАНОВИЛА:

Брагина И.В. обратилась в суд с иском к Государственному учреждению - Отделение Пенсионного фонда Российской Федерации по Свердловской области о признании решения об отказе в установлении пенсии от 28 июля 2021 года N 726537/21 незаконным, возложении обязанности назначить досрочную страховую пенсию по старости на основании пункта 1 части 1 статьи 32 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" с 14 августа 2021 года.

В обоснование иска указала, что 15 июля 2021 года она обратилась в Государственное учреждение - Управление Пенсионного фонда Российской Федерации в Ленинском районе г. Екатеринбурга с заявлением о назначении досрочной страховой пенсии по старости на основании пункта 1 части 1 статьи 32 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" в связи с воспитанием ребенка - инвалида с детства до возраста восьми лет. Решением пенсионного органа от 28 июля 2021 года N 726537/21 ей отказано в назначении досрочной страховой пенсии по старости по причине недостижения возраста, с которого у неё наступает право на досрочное пенсионное обеспечение, поскольку она не утратила статус государственного служащего. Согласно решению об отказе в установлении пенсии, право на досрочное назначение страховой пенсии по старости в соответствии с пунктом 1 части 1 статьи 32 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" она будет иметь по достижении возраста 53 года, то есть с 14 августа 2024 года. Считает, что необоснованный отказ пенсионного органа в назначении досрочной страховой пенсии по старости нарушает ее право на досрочное пенсионное обеспечение.

Решением Ленинского районного суда г. Екатеринбурга Свердловской области от 29 марта 2022 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 29 июня 2022 года Брагиной И.В. отказано в удовлетворении исковых требований.

В кассационной жалобе Брагина И.В. ставит вопрос об отмене решения Ленинского районного суда г. Екатеринбурга Свердловской области от 29 марта 2022 года и апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 29 июня 2022 года, как незаконных, с вынесением по делу нового решения об удовлетворении исковых требований.

В доводах кассационной жалобы указывает, что ответчиком не рассмотрена возможность применения более льготных положений закона для неё, как для лица воспитывающего ребенка-инвалида с детства до достижения им 8 лет. Полагает, что в данном случае подлежит применению пункт 1 части 1 статьи 32 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях", согласно которому она имеет право на досрочную пенсию по старости по достижению 50 лет. Оснований для применения положений части 1.1 статьи 8 названного закона у судов не имелось. При обращении в пенсионный орган, она просила назначить ей досрочную страховую пенсию по старости на основании пункта 1 части 1 статьи 32 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях". На назначение пенсии лицу, замещающему на постоянной основе должность государственного служащего в соответствии с положениями части 1.1 статьи 8 названного закона, она не претендовала. Отказ пенсионного органа в удовлетворении её требований с применением данной нормы права полагает незаконным. Ссылается на наличие иной судебной практики, когда судами при аналогичных обстоятельствах выносились решения об удовлетворении исковых требований граждан. При изменении судебной практики суды руководствуются правовой позицией, изложенной Конституционным Судом Российской Федерации в определениях от 19 декабря 2019 года N 3370-О, от 28 января 2021 года N 59-О, от 25 марта 2021 года N 462-О. Указывает, что толкование судебных актов, приведенное в определениях Конституционного Суда Российской Федерации, не является нормативным актом. Определения не содержат указаний на прямое их применение при разрешении конкретных дел. Полагает, что примененный дифференцированный подход к лицам, замещающим должности государственной гражданской службы при досрочном пенсионном обеспечении, не обусловлен объективными факторами, носит произвольный и дискриминационный характер по отношению к иным гражданам, осуществляющим трудовую деятельность в иной сфере, которые в силу сложившихся жизненных ситуаций так же воспитывали ребенка-инвалида. Указанные категории граждан имеют равные социальные права.

Лица, участвующие в деле, в судебное заседание не явились, надлежаще извещены о дате, месте и времени рассмотрения дела. Судебная коллегия в соответствии с частью 3 статьи 167, частью 5 статьи 3795 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации находит возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

На основании части 1 статьи 3796 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии с частью 1 статьи 3797 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Обсудив доводы кассационной жалобы, изучив материалы гражданского дела, судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения обжалуемых судебных постановлений.

Как установлено судами и следует из материалов дела, Брагина И.В., <данные изъяты> года рождения, является матерью ребенка - инвалида с детства, <данные изъяты> года рождения.

15 июля 2021 года Брагина И.В. обратилась в Государственное учреждение - Управление Пенсионного фонда Российской Федерации в Ленинском районе г. Екатеринбурга с заявлением о назначении досрочной страховой пенсии по старости на основании пункта 1 части 1 статьи 32 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" как мать ребенка- инвалида с детства, воспитавшая его до возраста восьми лет.

На момент обращения за назначением пенсии Брагина И.В. занимала должность государственной гражданской службы, работала в должности начальника отдела органов записи актов гражданского состояния Чкаловского района г. Екатеринбурга.

Решением Государственного учреждения - Управление Пенсионного фонда Российской Федерации г. Екатеринбурга от 28 июля 2021 года N 726537/21 Брагиной И.В. отказано в назначении досрочной страховой пенсии по старости по пункту 1 части 1 статьи 32 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" с 14 августа 2021 года по причине недостижения возраста, с которого у нее наступает право на досрочное пенсионное обеспечение, поскольку она не утратила статуса государственного служащего.

Согласно указанному решению продолжительность страхового стажа Брагиной И.В. составляет 28 лет 02 месяца 03 дня, величина индивидуального пенсионного коэффициента - 114,203, право на страховую пенсию в соответствии с пунктом 1 части 1 статьей 32 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" наступит по достижении ею возраста 53 лет, то есть с 14 августа 2021 года. Брагиной И.В. разъяснено, что в случае увольнения с государственной гражданской службы пенсия может быть назначена со дня, следующего за днем увольнения, если обращение за указанной пенсией последует не позднее чем через 30 дней со дня увольнения.

Не согласившись с принятым решением, Брагина И.В. обратилась в суд.

Разрешая спор, принимая решение об отказе в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции, с которым согласился суд апелляционной инстанции, руководствуясь положениями частей 1, 1.1 статьи 8, пункта 1 части 1 статьи 32 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях", статьи 5 Федерального закона от 23 мая 2016 года N 143-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части увеличения пенсионного возраста отдельным категориям граждан", приложения N 5 к Федеральному закону от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях", исходил из того, что дата назначения досрочной страховой пенсии Брагиной И.В., при том, что она замещает на постоянной основе должность государственной службы, должна определяться с учетом части 1.1 статьи 8 и приложения N 5 к Федеральному закону от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" и увеличивается на 36 месяцев, поскольку истец достигла 50-летнего возраста 14 августа 2021 года. Поскольку на момент обращения в пенсионный орган с заявлением о назначении досрочной страховой пенсии по старости истцом не соблюдено требование о достижении возраста 53 лет, основания для удовлетворения заявленных требований отсутствовали. Решение пенсионного органа признано законным.

Судебная коллегия полностью соглашается с приведенными выводами суда первой и апелляционной инстанций и считает, что они основаны на надлежащей оценке доказательств по делу, сделаны в строгом соответствии с правилами статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и с нормами материального права, регулирующего спорные правоотношения и при правильном распределении между сторонами бремени доказывания и установлении всех обстоятельств, имеющих значение для дела. Вопреки доводам кассационной жалобы, представленным сторонами доказательствам судами дана верная правовая оценка. Результаты оценки доказательств суды отразили в постановленных судебных актах. Нарушений требований процессуального законодательства, при оценке доказательств, которые могли бы привести к неправильному разрешению спора, судами не допущено.

Доводы Брагиной И.В., изложенные в кассационной жалобе, о том, что она по достижению возраста 50 лет в силу положений пункта 1 части 1 статьи 32 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" имеет право на досрочное пенсионное обеспечение, положения части 1.1 статьи 8 названного закона применению не подлежат, основаны на неверном субъективном толковании норм пенсионного законодательства, регулирующих основания и порядок назначения досрочной страховой пенсии по старости лицам, замещающим должности государственной гражданской и муниципальной службы.

Как верно указано судами, с 01 января 2017 года вступил в силу Федеральный закон от 23 мая 2016 года N 143-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части увеличения пенсионного возраста отдельным категориям граждан", которым статья 8 дополнена частью 1.1, устанавливающей, что лицам, замещающим государственные должности Российской Федерации и замещаемые на постоянной основе государственные должности субъектов Российской Федерации, замещаемые на постоянной основе муниципальные должности, должности государственной гражданской службы Российской Федерации и должности муниципальной службы, страховая пенсия по старости назначается по достижении ими в соответствующем году возраста, указанного в Приложении 5 к настоящему Федеральному закону.

Данным Законом установлено поэтапное увеличение возраста для назначения страховой пенсии по старости в период замещения государственных (муниципальных) должностей и должностей государственной гражданской (муниципальной) службы: мужчинам возраст увеличен поэтапно, в зависимости от года, в котором наступает право на назначение пенсии в соответствии с частью 1 статьи 8 и статей 30 - 33 Федерального закона N 400-ФЗ, до 5 лет, женщинам до 8 лет, при этом не имеет значение имел гражданин право на страховую пенсию по старости на общих основаниях (60 лет для мужчин и 55 лет для женщин) или со снижением общеустановленного возраста.

Таким образом, часть 1.1 статьи 8 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" предусматривает увеличение пенсионного возраста для всех лиц без исключения, замещающих на постоянной основе государственные (муниципальные) должности и должности государственной гражданской (муниципальной) службы, на 6 месяцев ежегодно, начиная с 01 января 2017 года до 2032 года, независимо от того на каком основании назначается страховая пенсия по старости.

В соответствии с приложением N 5 к Федеральному закону N 400-ФЗ возраст, по достижении которого назначается страховая пенсия по старости в период замещения государственных должностей, муниципальных должностей, должностей государственной гражданской и муниципальной службы, определяется в соответствии с частями 1 статьи 8 и статьями 30 - 33 настоящего Федерального закона плюс 6 месяцев, если гражданин приобретает право на назначении пенсии в 2017 году, плюс 1 год - в 2018 году, в 2019 году - не ранее чем через 1 год и 6 месяцев и т.д.

Увеличение пенсионного возраста на соответствующее количество месяцев зависит от года, в котором гражданин приобретает право на назначение страховой пенсии по старости в соответствии с частью 1 статьи 8 или статьями 30 - 33 Федерального закона N 400-ФЗ. Если гражданин приобретает право на назначении пенсии в 2021 году, пенсионный возраст увеличивается на 36 месяцев, то есть на 3 года.

Поскольку истец приобрела право на досрочное пенсионное обеспечение на основании пункта 1 части 1 статьи 32 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" по достижению возраста 50 лет в 2021 году, но при этом замещала должность государственной гражданской службы, то пенсионный возраст для неё увеличивается на 36 месяцев. За назначением пенсии по указанному основанию она вправе обратиться не ранее 14 августа 2024 года по достижению возраста 53 лет. Установив указанные обстоятельства, суды пришли к верному выводу о законности принятого пенсионным органом решения об отказе в назначении Брагиной И.В. досрочной страховой пенсии по старости в возрасте 50 лет.

Судебная коллегия находит, что обжалуемые судебные акты соответствуют установленным обстоятельствам дела и приведенным в них нормам материального права, оснований не согласится, с указанными выводами судов не имеется. Доводы кассационной жалобы основаны на неверном понимании норм права, регулирующих спорные правоотношения.

Реализуя предоставленные ему полномочия, законодатель принял Федеральный закон от 23 мая 2016 года N 143-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части увеличения пенсионного возраста отдельным категориям граждан", которым внес в отдельные законодательные акты изменения, касающиеся условий пенсионного обеспечения лиц, замещающих государственные должности Российской Федерации и замещаемые на постоянной основе государственные должности субъектов Российской Федерации, замещаемые на постоянной основе муниципальные должности, должности государственной гражданской службы Российской Федерации и должности муниципальной службы.

В частности, статья 8 Федерального закона "О страховых пенсиях" дополнена частью 1.1, предусматривающей для перечисленных категорий лиц повышенный по сравнению с общеустановленным возраст, достижение которого дает право на назначение страховой пенсии по старости в период замещения государственных должностей, муниципальных должностей, должностей государственной гражданской или муниципальной службы.

Такая дифференциация направлена на обеспечение в пенсионной системе баланса частных и публичных интересов, основана на специфике осуществляемой данными категориями граждан профессиональной деятельности, в силу чего не может рассматриваться как нарушающая их права, поскольку, как указывал неоднократно Конституционный Суд Российской Федерации, конституционный принцип равенства, гарантируя одинаковые права и обязанности для лиц, относящихся к одной категории субъектов права, не исключает возможность установления дифференцированного режима для различных категорий лиц, если такая дифференциация обусловлена объективными факторами и не носит произвольного, дискриминирующего характера.

Подобная правовая позиция последовательно излагается Конституционным Судом Российской Федерации в определениях от 19 декабря 2019 года N 3370-О, от 28 января 2021 года N 59-О, от 25 марта 2021 года N 462-О, от 29 сентября 2022 года N 2259-О.

Устанавливая особенности правового регулирования пенсионного обеспечения, в том числе лиц, замещающих должности государственной гражданской службы Российской Федерации, законодатель предусмотрел поэтапное введение его в действие посредством повышения возраста назначения страховой пенсии по старости (по сравнению с возрастом, по достижении которого гражданин приобрел право на назначение страховой пенсии по старости в соответствии с частью 1 статьи 8 и статьями 30 - 33 Федерального закона "О страховых пенсиях" по состоянию на 31 декабря 2016 года) в период с 2017 по 2020 годы на 6 месяцев, а начиная с 2021 года - на 12 месяцев ежегодно, с достижением величины такого повышения 60 месяцев для мужчин к 2023 году и 96 месяцев для женщин к 2026 году (приложение 5 к Федеральному закону "О страховых пенсиях").

Тем самым соответствующим категориям граждан была гарантирована возможность адаптироваться к вносимым изменениям и осуществить выбор приемлемого для них варианта реализации пенсионных прав - на общеустановленных условиях, что предполагало бы прекращение соответствующих видов деятельности, в данном случае на должности государственной гражданской службы, либо на условиях, предусмотренных приведенными законоположениями.

Конституционным Судом Российской Федерации неоднократно указывалось, что при таких обстоятельствах часть 1.1 статьи 8 Федерального закона "О страховых пенсиях" в системе действующего правового регулирования не может расцениваться как нарушающая конституционные права граждан, замещающих должности государственной гражданской службы. Как следует из состоявшихся по делу судебных постановлений, за Брагиной И.В. признано право на досрочное назначение страховой пенсии по достижении возраста 53 лет. Это право может быть реализовано заявителем ранее при условии оставления государственной службы и обращения в пенсионный орган не позднее 30 дней с даты увольнения, как об этом верно указано в оспариваемом решении территориального органа Пенсионного фонда Российской Федерации.

Федеральный конституционный закон "О Конституционном Суде Российской Федерации" предусматривает, что наряду с постановлениями и заключениями Конституционным Судом Российской Федерации в ходе осуществления конституционного судопроизводства принимаются определения (части вторая и шестая статьи 71), которые должны основываться на материалах, исследованных Конституционным Судом Российской Федерации (часть первая статьи 74), и, будучи изложенными в виде отдельного документа, содержать среди прочего фактические и иные обстоятельства, установленные Конституционным Судом Российской Федерации (пункт 7 части первой статьи 75). Кроме того, статьей 79 названного Федерального конституционного закона закрепляются правила о юридической силе решений Конституционного Суда Российской Федерации, согласно которым решение Конституционного Суда Российской Федерации окончательно и не подлежит обжалованию, действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами (части первая и вторая).

Приведенные законоположения призваны обеспечить реализацию целей конституционного судопроизводства, не позволяют судам игнорировать решения Конституционного Суда Российской Федерации. Как уже указывалось выше, вопрос о конституционности положений части 1.1 статьи 8 Федерального закона "О страховых пенсиях" неоднократно являлся предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации, который в своих определениях последовательно признал названные нормы не противоречащими Конституции Российской Федерации, содержащиеся в них положения по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования не могут рассматриваться как нарушающие конституционные права государственных гражданских служащих. Выраженные в определениях правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации и выводы сохраняют свою силу и применимы в отношении положений части 1.1 статьи 8 Федерального закона "О страховых пенсиях".

Ссылка в кассационной жалобе на иную судебную практику рассмотрения аналогичных споров, также не может повлечь отмену обжалуемых судебных постановлений, поскольку при рассмотрении данного спора установлены иные фактические обстоятельства, имеющие правовое значение для дела. В каждом конкретном случае суд устанавливает фактические обстоятельства дела и применяет нормы права к установленным обстоятельствам с учетом представленных доказательств по конкретному делу. Юридический прецедент не является официальным источником права в Российской Федерации, а представляет собой применение нормы права с учетом конкретных обстоятельств дела.

С учетом изложенного судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции, не находит предусмотренных статьей 3797 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для отмены обжалуемых судебных постановлений, поскольку нарушений судами норм материального или процессуального права по доводам кассационной жалобы не установлено.

Руководствуясь статьями 3795, 390, 3901 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Ленинского районного суда г. Екатеринбурга Свердловской области от 29 марта 2022 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 29 июня 2022 года оставить без изменения, кассационную жалобу Брагиной Ирины Викторовны - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи


Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка