Определение Судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ ВОСЬМОГО КАССАЦИОННОГО СУДА ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 13 сентября 2022 года Дело N 8Г-17319/2022

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

Председательствующего Латушкиной С.Б.,

судей Андугановой О.С., Гусева Д.А.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-135/2022, УИД: 42RS0009-01-2020-002347-34 по иску Ким Натальи Александровны к Государственному автономному учреждению здравоохранения Кемеровской области "Кемеровская городская клиническая поликлиника N 5" о взыскании компенсации за неиспользуемый отпуск при увольнении, компенсации морального вреда,

по кассационной жалобе Ким Натальи Александровны на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 5 мая 2022 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Латушкиной С.Б., выслушав объяснения представителя Ким Натальи Александровны - адвоката Лучниковой А..В., действующей на основании ордера, поддержавшей доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Ким Н.А. обратилась в суд с иском к Государственному автономному учреждению здравоохранения Кемеровской области "Кемеровская городская клиническая поликлиника N 5" (далее - ГАУЗ КО "Кемеровская городская клиническая поликлиника N 5") о взыскании компенсации за неиспользуемый отпуск при увольнении.

В обоснование заявленных требований Ким Н.А. указала, что 22 марта 2004 г. она принята на работу в ГАУЗ КО "Кемеровская городская клиническая поликлиника N 5" на одну ставку по основному месту работы.

1 февраля 2009 г. была принята на 0,25 ставки по совместительству в ГАУЗ КО "Кемеровская городская клиническая поликлиника N 5".

В декабре 2013 г. она написала заявление о снятии совместительства с 31 декабря 2013 г., однако ответа на своё заявление в виде приказа о расторжении трудового договора N от 1 февраля 2009 г. не получила, в связи с чем полагала, что данный трудовой договор с ней не расторгнут.

9 января 2014 г. внутреннее совместительство было увеличено до 0,5 ставки.

1 января 2018 г. с ней заключено дополнительное соглашение N, а 14 февраля 2018 г. заключено дополнительное соглашение N к трудовому договору N от 1 февраля 2009 г.

При таких обстоятельствах, она полагала, что трудовой договор N от 1 февраля 2009 г. не расторгнут.

15 января 2020 г. Ким Н.А. получила копии документов из своего личного дела и узнала, что существует приказ N от 31 декабря 2013 г. о прекращении с ней трудового договора N от 1 февраля 2009 г., в котором в графе для ознакомления с приказом "личная подпись работника и дата" стоит подпись, ей не принадлежащая.

В данном приказе указано, что при расторжении трудового договора должна быть выплачена компенсация за неиспользованные 42 дня отпуска, однако, данная компенсация ей выплачена не была, что подтверждается расчётными листками начисления заработной платы с декабря 2013 года - февраль 2014 года.

Ввиду того, что она не знала о существовании приказа N от 31 декабря 2013 г. о прекращении с ней трудового договора N от 1 февраля 2009 г., она не могла знать, что ей полагается компенсация за неиспользованный отпуск, более того, она полагала, что данный трудовой договор не расторгнут.

19 февраля 2020 г. Ким Н.А. обратилась с заявлением к главному врачу, в котором попросила в досудебном порядке исправить нарушение её трудовых прав.

3 марта 2020 г. получен ответ работодателя, её замечания и просьбы проигнорированы, в том числе работодатель указал, что истцом пропущены сроки для истребования невыплаченной компенсации за неиспользованный отпуск.

Сумма невыплаченной компенсации за 42 дня неиспользованного отпуска составила 93 472,68 рублей.

Несвоевременная выплата, а также нарушение трудовых прав причинили ей нравственные и душевные страдания, то есть моральный вред.

На основании изложенного, Ким Н.А. просила восстановить срок обращения в суд за разрешением индивидуального трудового спора ввиду не знания о существовании приказа N от 31 декабря 2013 г. о прекращении трудового договора N от 1 февраля 2009 г., взыскать с ответчика денежную компенсацию за неиспользованный отпуск 42 календарных дня в размере 93 472,68 рублей, а также компенсацию в соответствии со статьёй 236 Трудового кодекса Российской Федерации в размере не ниже одной сто пятидесятой, действующей в это время ключевой ставки Центрального банка Российской Федерации от невыплаченных в срок сумм за каждый день задержки, начиная со следующего дня после установленного срока выплаты по день фактического расчёта включительно, компенсацию морального вреда в размере 50 000 рублей.

Решением Центрального районного суда г. Кемерово Кемеровской области от 17 января 2022 г. исковые требования Ким Н.А. к ГАУЗ КО "Кемеровская городская клиническая поликлиника N 5" оставлены без удовлетворения.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 5 мая 2022 г. решение Центрального районного суда г. Кемерово Кемеровской области от 17 января 2022 г. отменено, принято новое решение, которым исковые требования Ким Н.А. удовлетворены частично.

С ГАУЗ КО "Кемеровская городская клиническая поликлиника N 5" в пользу Ким Н.А. взыскана компенсация за неиспользованный отпуск в размере 920,50 рублей, компенсация морального вреда в размере 5 000 рублей, судебные расходы по оплате экспертизы в размере 17 984 рублей.

В остальной части иска отказано.

С ГАУЗ КО "Кемеровская городская клиническая поликлиника N 5" взыскана государственная пошлина в доход местного бюджета в размере 700 рублей.

В кассационной жалобе, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, Ким Н.А. просит отменить апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 5 мая 2022 г.

На кассационную жалобу ГАУЗ КО "Кемеровская городская клиническая поликлиника N 5" принесены письменные возражения.

В судебное заседание судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции иные лица, участвующие в деле, надлежаще извещённые о времени и месте рассмотрения дела в суде кассационной инстанции, не явились.

На основании части пятой статьи 3795 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, в письменных возражениях на кассационную жалобу, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции находит кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению.

Согласно части первой статьи 3797 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Такие нарушения не были допущены судом апелляционной инстанции при рассмотрении данного дела.

Судом первой инстанции установлено и следует из материалов дела, что 22 марта 2004 г. на основании трудового договора N Ким Н.А. принята на работу в ГАУЗ Кемеровской области "Кемеровская городская клиническая поликлиника N 5" на должность врача клинической лабораторной диагностики в отделение клинической лабораторной диагностики.

Согласно пункту 10 трудового договора работнику устанавливается заработная плата в размере должностного оклада в размере 2020 рублей, а также надбавка в размере 15 % за работу во вредных условиях труда.

На основании трудового договора N от 1 февраля 2009 г., Ким Н.А. принята в ГАУЗ КО "Кемеровская городская клиническая поликлиника N 5" на 0,25 ставки по совместительству с окладом в размере 1 125,75 рублей, надбавкой в размере 30 % и районным коэффициентом в размере 30 %, с учётом дополнительного соглашения N от 1 октября 2012 г. месячная заработная плата составляет 2 675,95 рублей.

В соответствии с трудовым договором N от 9 января 2014 г. Ким Н.А. принята на должность врача на 0,5 ставки по совместительству.

1 января 2018 г. между сторонами заключено дополнительное соглашение N к трудовому договору N от 1 февраля 2009 г., в соответствии с которым изменились условия оплаты труда: установлена заработная плата по трудовому договору (на 0,5 ставки) в размере 8 838,38 рублей с учётом районного коэффициента.

14 февраля 2018 г. заключено дополнительное соглашение N к трудовому договору N от 1 февраля 2009 г., согласно которого в связи с переводом на 0,25 ставки изменены условия оплаты труда: заработная плата составляет 4 419,19 рублей.

Ким Н.А. ознакомлена с указанными дополнительными соглашениями, о чём свидетельствует её личная подпись.

Согласно приказу N-лс от 31 декабря 2013 г. Ким Н.А. уволена с внутреннего совместительства по собственному желанию на основании заявления от 31 декабря 2013 г. по трудовому договору N от 1 февраля 2009 г. Компенсация за неиспользованный отпуск 42 дня.

Как усматривается из приказа N-лс от 31 декабря 2013 г., с данным приказом работник ознакомлен 31 декабря 2013 г., подписал его.

Истцом заявлено ходатайство о восстановлении пропущенного процессуального срока для обращения в суд за разрешением индивидуального трудового спора, ссылаясь на то, что приказ от 31 декабря 2013 г. N-лс об увольнении с должности по внутреннему совместительству она не подписывала, копия приказа ей не выдавалась.

Определением суда от 19 марта 2021 г. по ходатайству стороны истца по настоящему делу назначена судебная почерковедческая экспертиза.

Согласно заключению эксперта N от 4 мая 2021 г. подпись от имени Ким Н.А., расположенная в приказе N-лс от 31 декабря 2013 г. об увольнении внутреннего совместителя в графе "С приказом ознакомлен. Личная подпись работника. Дата", выполнена не Ким Н.А., а другим лицом.

Установив, что подпись в приказе N-лс от 31 декабря 2013 г. об увольнении внутреннего совместителя выполнена не Ким Н.А., суд первой инстанции пришёл к выводу, что истец не знала о состоявшемся увольнении, в связи с чем не могла проверить выплату всех причитающихся сумм в даты получения квитков, в связи с чем признал пропуск срока на обращение в суд за разрешением индивидуальных трудовых споров по уважительным причинам, восстановив его.

Из приказа N-лс от 12 апреля 2013 г. следует, что Ким Н.А. в соответствии с графиком отпусков предоставлены дополнительные отпуска за вредные условия труда за период работы с 1 февраля 2009 г. по 1 октября 2010 г. в количестве 12 дней - с 6 мая 2013 г. по 18 мая 2013 г.; за период работы с 16 апреля 2012 г. по 16 апреля 2013 г. в количестве 12 календарных дней - с 6 мая 2013 г. по 18 мая 2013 г.

Как усматривается из личной карточки работника, Ким Н.А. за спорные периоды с 2009 по 2013 гг. предоставлялись ежегодные основной отпуск и дополнительный отпуск за вредные условия труда, в том числе по внутреннему совместительству.

Факт использования предоставленных отпусков, как по основному месту работы, так и по совместительству, истцом не оспаривался, однако оспаривался факт оплаты отпусков.

Разрешая спор по существу и отказывая в удовлетворении требований в полном объёме, суд первой инстанции исходил из того, что право на предоставление ежегодного оплачиваемого отпуска, в том числе дополнительного, за период с 1 февраля 2009 г. по 31 декабря 2013 г. реализовано истцом в полном объёме, оплата отпуска за предоставленный, в том числе, дополнительный отпуск за работу во вредных условиях, работодателем начислена и выплачена.

Не соглашаясь с данным выводом суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции указал, что судом первой инстанции условия трудового договора не устанавливались, оценка представленным доказательствам не дана.

Суд апелляционной инстанции, принимая во внимание условия трудовых договоров истца как по основному месту работы N от 22 марта 2004 г., так и по совместительству N от 1 февраля 2009 г., с учётом дополнительного соглашения N от 1 октября 2012 г., согласно которым работнику устанавливается ежегодный основной оплачиваемый отпуск продолжительностью 28 календарных дней, дополнительный оплачиваемый отпуск за вредные и (или) опасные условия труда продолжительностью 14 календарных дней, проанализировав представленные доказательства, пришёл к выводу о том, что за периоды работы с 2009 г. по 2013 год Ким Н.А. надлежало предоставить дополнительный отпуск в количестве 70 дней, однако фактически работодателем предоставлено 60 дней.

Отклоняя доводы ответчика о том, что Ким Н.А. предоставлялся дополнительный отпуск продолжительностью 12 дней, исходя из пропорционально отработанного времени, в связи с чем оплата отпуска произведена в полном объёме, суд апелляционной инстанции руководствовался положениями частей 1 и 2 пункта 28 Правил об очередных и дополнительных отпусках, утверждённых НКТ СССР 30 апреля 1930 г. N 169, согласно которым работнику, проработавшему не менее 11 месяцев, полагается компенсация за полный рабочий год.

Руководствуясь статьёй 139 Трудового кодекса Российской Федерации, пунктом 10 Положения особенностях порядка исчисления средней заработной платы, утверждённого постановлением Правительства Российской Федерации от 24 декабря 2007 г. N 922, принимая во внимание сведения о размере заработка по внутреннему совместительству за период с 1 января 2013 г. по 31 декабря 2013 г., суд апелляционной инстанции пришёл к выводу о том, что компенсация за 10 дней неиспользованного дополнительного отпуска составит 920 рублей 50 копеек.

Установив нарушение трудовых прав истца невыплатой компенсации за не неиспользованный дополнительный отпуск, суд апелляционной инстанции, руководствуясь положениями статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации, принимая во внимание фактические обстоятельства, при которых истцу причинён моральный вред, степень вины ответчика, степень перенесённых работником нравственных страданий в связи с неполной выплатой отпуска, длительности нарушения трудовых прав истца, с учётом принципов разумности и справедливости, пришёл к выводу о взыскании с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда в размере 5 000 рублей.

При этом суд апелляционной инстанции не усмотрел правовых оснований для взыскания в пользу истца денежной компенсации, предусмотренной частью первой статьи 236 Трудового кодекса Российской Федерации, поскольку денежная компенсация за неиспользованный отпуск при увольнении по совместительству истцу не начислялась, задолженность по оплате компенсации за неиспользованный дополнительный отпуск установлена только в судебном порядке.

Руководствуясь положениями статьи 98 ГПК РФ, суд апелляционной инстанции пришёл к выводу о взыскании с ответчика в пользу истца судебных расходов по оплате экспертизы в размере 17 984 руб., поскольку заключение судебной почерковедческой экспертизы являлось одним из доказательств по делу.

Оснований не согласиться с выводами суда апелляционной инстанции по доводам кассационной жалобы не усматривается, поскольку выводы суда апелляционной инстанции соответствуют материалам дела, норма права, регулирующим спорные отношения, и доводами кассационной жалобы не опровергаются.

Доводы кассационной жалобы о том, что при расчёте дополнительного отпуска суд апелляционной инстанции ошибочно руководствовался расчётами отпуска, предоставленными в материалы дела, доход истца был иной, не могут служить основанием для отмены апелляционного определения, поскольку по существу направлены на переоценку доказательств и установленных обстоятельств, правом на которую кассационный суд общей юрисдикции не наделён.

В силу положений абзаца шестого части первой статьи 21 Трудового кодекса Российской Федерации работник имеет право на отдых, обеспечиваемый в том числе предоставлением оплачиваемых ежегодных отпусков.

Работникам предоставляются ежегодные отпуска с сохранением места работы (должности) и среднего заработка (статья 114 Трудового кодекса Российской Федерации).

Согласно части первой статьи 122 Трудового кодекса Российской Федерации оплачиваемый отпуск должен предоставляться работнику ежегодно.

Право на использование отпуска за первый год работы возникает у работника по истечении шести месяцев его непрерывной работы у данного работодателя. По соглашению сторон оплачиваемый отпуск работнику может быть предоставлен и до истечения шести месяцев (часть вторая статьи 122 Трудового кодекса Российской Федерации).

Частью четвёртой статьи 122 Трудового кодекса Российской Федерации предусмотрено, что отпуск за второй и последующие годы работы может предоставляться в любое время рабочего года в соответствии с очерёдностью предоставления ежегодных оплачиваемых отпусков, установленной у данного работодателя.

В силу частей первой и второй статьи 115 Трудового кодекса Российской Федерации ежегодный основной оплачиваемый отпуск предоставляется работникам продолжительностью 28 календарных дней. Ежегодный основной оплачиваемый отпуск продолжительностью более 28 календарных дней (удлинённый основной отпуск) предоставляется работникам в соответствии с Кодексом и иными федеральными законами.

В соответствии с частью первой статьи 116 Трудового кодекса Российской Федерации ежегодные дополнительные оплачиваемые отпуска предоставляются работникам, занятым на работах с вредными и (или) опасными условиями труда, работникам, имеющим особый характер работы, работникам с ненормированным рабочим днём, работникам, работающим в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях, а также в других случаях, предусмотренных настоящим Кодексом и иными федеральными законами.

Работодатели с учётом своих производственных и финансовых возможностей могут самостоятельно устанавливать дополнительные отпуска для работников, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом и иными федеральными законами. Порядок и условия предоставления этих отпусков определяются коллективными договорами или локальными нормативными актами, которые принимаются с учётом мнения выборного органа первичной профсоюзной организации (часть вторая статьи 116 Трудового кодекса Российской Федерации).

Частью первой и второй статьи 120 Трудового кодекса Российской Федерации предусмотрено, что продолжительность ежегодных основного и дополнительных оплачиваемых отпусков работников исчисляется в календарных днях и максимальным пределом не ограничивается. Нерабочие праздничные дни, приходящиеся на период ежегодного основного или ежегодного дополнительного оплачиваемого отпуска, в число календарных дней отпуска не включаются.