Определение Судебной коллегии по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ СЕДЬМОГО КАССАЦИОННОГО СУДА ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 15 ноября 2022 года Дело N 8Г-16827/2022

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Давыдовой Т.И.,

судей Грудновой А.В., Хасановой В.С.

с участием прокурора Тепловой М.Н.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-42/2022 иску Суханова Сергея Сергеевича к Федеральному казенному учреждению здравоохранения "Медико-санитарная часть Министерства внутренних дел Российской Федерации по Челябинской области" о взыскании компенсации морального вреда,

по кассационной жалобе Федерального казенного учреждения здравоохранения "Медико-санитарная часть Министерства внутренних дел Российской Федерации по Челябинской области" на решение Центрального районного суда г. Челябинска от 19 апреля 2022 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда от 25 августа 2022 года.

Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Грудновой А.В., объяснения представителя Федерального казенного учреждения здравоохранения "Медико-санитарная часть Министерства внутренних дел Российской Федерации по Челябинской области" Тутыниной Е.М., действующей на основании доверенности, третьего лица Ризванова Р.А., поддержавших доводы кассационной жалобы, возражения Суханова С.С., его представителя Чернышевой О.А., представителя Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Челябинской области Сергеенковой М.В., действующей на основании доверенности, заключение прокурора, полагавшего, что судебные акты отмене не подлежат,

судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

УСТАНОВИЛА:

Суханов С.С. обратился в суд с иском к Федеральному казенному учреждению здравоохранения "Медико-санитарная часть Министерства внутренних дел Российской Федерации по Челябинской области" о взыскании компенсацию морального вреда, причиненного некачественным оказанием медицинской помощи, в размере 2 000 000 руб.

В обоснование иска указал, что 22 марта 2018 года обратился в Федеральное казенное учреждение здравоохранения "Медико-санитарная часть Министерства внутренних дел Российской Федерации по Челябинской области" за оказанием хирургической стоматологической медицинской помощи - удаление зуба. После удаления зуба врачом Ризвановым Р.А. у него ухудшилось состояние здоровья, повысилась температура, появилась боль и отек в области нижней челюсти слева, ограничилось открывание рта. 23 марта 2018 года при осмотре в поликлинике названного учреждения здравоохранения он в экстренном порядке направлен на госпитализацию в Государственное бюджетное учреждение здравоохранения "Областная клиническая больница N 3" г. Челябинска, где госпитализирован для проведения операции по удалению корня зуба, оставленного после операции по его удалению. С 23 марта 2018 по 02 апреля 2018 года находился на стационарном лечении в указанном учреждении, в дальнейшем проходил лечение амбулаторно до 16 апреля 2018 года. Считает, что медицинская помощь оказана ответчиком не в полном объеме, неквалифицированно, что привело к ухудшению состояния его здоровья. Полагает, имеется причинно-следственная связь между действиями сотрудников ответчика и наступившими негативными последствиями. В результате некачественно оказанной медицинской помощи при нахождении в стационаре, а также при прохождении амбулаторного лечения, он испытывал постоянную интенсивную физическую боль, особенно при проведении лечебных манипуляций, был лишен возможности полноценно питаться и спать, испытывал нравственные страдания от невозможности нормально общаться, испытывал страх за свои жизнь и здоровье. Размер компенсации причиненного морального вреда оценивает в 2 000 000 руб.

Протокольным определением Центрального районного суда г. Челябинска от 27 мая 2021 года к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора, привлечен врач Ризванов Р.А.

Протокольным определением Центрального районного суда г. Челябинска от 29 июня 2021 года к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора, привлечен врач Ляхова Т.В.

Решением Центрального районного суда г. Челябинска от 19 апреля 2022 года исковые требования Суханова С.С. удовлетворены частично. С Федерального казенного учреждения здравоохранения "Медико-санитарная часть Министерства внутренних дел Российской Федерации по Челябинской области" в пользу Суханова С.С. взыскана компенсация морального вреда в размере 50 000 руб. С Федерального казенного учреждения здравоохранения "Медико-санитарная часть Министерства внутренних дел Российской Федерации по Челябинской области" взыскана государственная пошлина в доход местного бюджета в размере 300 руб. С Федерального казенного учреждения здравоохранения "Медико-санитарная часть Министерства внутренних дел Российской Федерации по Челябинской области" в пользу Государственного бюджетного учреждения здравоохранения "Челябинское областное бюро судебно-медицинских экспертиз" взысканы расходы по проведению судебной экспертизы в размере 57 612 руб.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда от 25 августа 2022 года решение Центрального районного суда г. Челябинска от 19 апреля 2022 года изменено в части размера компенсации морального вреда, взысканного с Федерального казенного учреждения здравоохранения "Медико-санитарная часть Министерства внутренних дел Российской Федерации по Челябинской области". С Федерального казенного учреждения здравоохранения "Медико-санитарная часть Министерства внутренних дел Российской Федерации по Челябинской области" в пользу Суханова С.С. взыскана компенсация морального вреда в размере 500 000 руб. В остальной части решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

В кассационной жалобе Федеральное казенное учреждение здравоохранения "Медико-санитарная часть Министерства внутренних дел Российской Федерации по Челябинской области" ставит вопрос об отмене решения Центрального районного суда г. Челябинска от 19 апреля 2022 года и апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда от 25 августа 2022 года.

В доводах кассационной жалобы, повторяя обстоятельства дела, указывает на отсутствие всей совокупности оснований для возложения на учреждение деликтной ответственности. В решении суда первой инстанции указано, что выявленные нарушения заполнения медицинской документации не привели к причинению вреда здоровью истца. В ходе проведения судебно-медицинской экспертизы данный факт своего подтверждения не нашел. Не установлен он при исследовании других доказательств. По результатам проведенной экспертизы, эксперт пришел к выводу об оказании медицинской помощи по удалению зуба в соответствии с нормативными документами. Экспертом указано, что выявленные дефекты заполнения медицинской документации не явились причиной возникновения воспалительного процесса в области 38 зуба, данный процесс уже имел место в момент обращения истца за медицинской помощью. Эксперт не исключил влияние самостоятельных действий истца по отношению к своему здоровью на возникшие негативные последствия. Зуб у истца болел несколько месяцев, что свидетельствует об обострении хронического очага инфекции. Не смотря на такие выводы эксперта, на отсутствие прямой причинно-следственной связи между выявленными дефектами и наступившими последствиями, суды не установили оснований для освобождения ответчика от гражданско-правовой ответственности. Полагает, что оставление корня после сложного удаления зуба нельзя трактовать как дефект оказания медицинской помощи, либо как причинение вреда здоровью, это является осложнением после оперативного вмешательства. Непроведение рентгенограммы до и после удаления зуба не является дефектом оказания медицинской помощи, такое исследование является вспомогательным инструментом и не является обязательным. Необходимость проведения рентгенографии определяет сам лечащий врач в зависимости от клинической ситуации, о чем указано в заключении экспертов. Заполнение медицинской документации не относится к оказанию медицинских услуг, поскольку является частью медицинской деятельности. Полагает, что заявленные истцом нравственные страдания обусловлены тяжестью и характером заболевания, начались задолго до удаления зуба, развитие воспалительного процесса связано с поздними сроками обращения за медицинской помощью, а не с медицинскими манипуляциями, произведенными 22 марта 2018 года. Судами не дана оценка поведению истца, которым из медицинского учреждения изъята медицинская карта стоматологического больного. Указанное стало причиной невозможности установления всех обстоятельств проведенных медицинских манипуляций 22 марта 2018 года, оценки полноты всех сделанных врачом записей в медицинской документации. Судами не дана оценка тому обстоятельству, что истец обратился в суд спустя 3 года после проведенного лечения. Такое поведение свидетельствует об его корыстных целях. Не согласен с решением суда в части взыскания с учреждения расходов по оплате судебно-медицинской экспертизы в размере 57 612 рублей, поскольку ходатайство о проведении экспертизы заявил истец, заявленные исковые требования удовлетворены частично в размере 2,5%. Судебные расходы по оплате экспертизы должны быть распределены между истцом и ответчиком пропорционально удовлетворенным требованиям.

В письменных возражениях на кассационную жалобу Прокуратура Челябинской области указывает на законность и обоснованность вынесенного судом апелляционной инстанции определения, просит оставить апелляционное определение без изменения, а кассационную жалобу Федерального казенного учреждения здравоохранения "Медико-санитарная часть Министерства внутренних дел Российской Федерации по Челябинской области" - без удовлетворения.

Третье лицо Ляхова Т.В. в судебное заседание не явилась, надлежаще извещена о дате, месте и времени рассмотрения дела. Судебная коллегия в соответствии с частью 3 статьи 167, частью 5 статьи 3795 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации находит возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившегося третьего лица.

На основании части 1 статьи 3796 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии с частью 1 статьи 3797 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Обсудив доводы кассационной жалобы, изучив материалы гражданского дела, выслушав доводы лиц, участвующих в деле, заключение прокурора, судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения обжалуемых судебных постановлений по доводам кассационной жалобы.

Как установлено судами и следует из материалов дела, Суханов С.С. 22 марта 2018 года обратился с острой зубной болью к стоматологу-хирургу Федерального казенного учреждения здравоохранения "Медико-санитарная часть Министерства внутренних дел Российской Федерации по Челябинской области" Ризванову Р.А., ему произведено сложное удаление 38 зуба, выполнен гемостаз.

По результатам осмотра 23 марта 2018 года стоматологом-хирургом указанного медицинского учреждения истец в экстренном порядке направлен на госпитализацию в Государственное бюджетное учреждение здравоохранения "Областная клиническая больница N 3" (г. Челябинск) с диагнозом: <данные изъяты>

23 марта 2018 года Суханову С.С. в Государственном бюджетном учреждении здравоохранения "Областная клиническая больница N 3" (г. Челябинск) проведена операция: <данные изъяты> Истец находился на стационарном лечении в отделение челюстно-лицевой хирургии с 23 марта 2018 по 02 апреля 2018 года с диагнозом: <данные изъяты>). При поступлении в стационар Сухановым С.С. представлен снимок ортопантомограммы: в проекции лунки 38 зуба визуализируется корень зуба.

После выписки из стационара истец с 04 апреля 2018 года по 16 апреля 2018 года находился на амбулаторном лечении в Федеральном казенном учреждении здравоохранения "Медико-санитарная часть Министерства внутренних дел Российской Федерации по Челябинской области" у врача-хирурга.

Обращаясь в суд с иском, Суханов С.С. ссылался на то, что в Федеральном казенном учреждении здравоохранения "Медико-санитарная часть Министерства внутренних дел Российской Федерации по Челябинской области" при удалении 38 зуба ему оказана некачественная, неквалифицированная медицинская помощь, не в полном объеме, что привело к ухудшению состояния здоровья, к проведению оперативного лечения в условиях стационара.

Разрешая спор и частично удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статей 150, 151, 1100, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункта 1 статьи 2, пунктов 2,3 статьи 2, статей 4, 19 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан Российской Федерации", разъяснениями, изложенными в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", оценив представленные в материалы дела доказательства, медицинские документы, заключение судебно-медицинской экспертизы, проведенной Государственным бюджетным учреждением здравоохранения "Челябинское областное бюро судебно-медицинских экспертиз", пришел к выводу о наличии недостатков при оказании ответчиком медицинской помощи Суханову С.С., что повлекло причинение ему морального вреда в связи с нарушением его прав в сфере охраны здоровья.

Основываясь на заключении проведенной по делу судебно-медицинской экспертизы, а также на пояснениях врача Ризванова Р.А., суд пришел к выводу о том, что дефект оказания Суханову С.С. медицинской помощи заключается в непроведении рентгенографии после выполнения сложного удаления 38 зуба 22 марта 2018 года. При сложной операции по удалению зуба оказание медицинской помощи без проведения рентгенографии не допускается, чего врачом сделано не было, поскольку рентген аппарат в учреждении неисправен. Кроме того Суханову С.С. не назначено какой-либо лекарственной сопроводительной терапии после удаления 38 зуба, рекомендации по дальнейшему лечению с целью профилактики прогрессирования воспалительного процесса не даны. Исходя из имеющихся в амбулаторной карте записей, на основании заключения судебно- медицинской экспертизы, судом констатировано наличие воспалительно-инфекционного процесса в области зуба 38. При этом болезненность зуба отмечалась на протяжении нескольких месяцев, что свидетельствует о периодическом обострении хронического очага инфекции, причиной которой стал 38 зуб.

Также суд указал, что ответчиком ненадлежащим образом велась медицинская документация, поскольку в медицинской документации отсутствуют: подробное описание клинического состояния пациента на день обращения, а именно наличие отека на лице (если определяется), его конфигурация, консистенция при пальпации; степень открывания рта; состояние самого зуба 38 и прилегаемых мягких тканей. Установленные дефекты, связанные с нарушением заполнения медицинской документации, не стали причиной возникновения у Суханова С.С. воспалительно-инфекционного процесса в области 38 зуба, данный процесс уже имел место на момент его обращения за медицинской помощью 22 марта 2018 года, и, соответственно, они не состоят в прямой причинно-следственной связи с развитием у пациента одонтогенной флегмоны крыло-челюстного пространства.

Каких-либо дефектов, связанных непосредственно с проведением самой операции по удалению зуба не установлено. Ухудшение состояния здоровья истца вызвано характером и тяжестью заболевания, поздними сроками начала лечения, а не дефектами оказания медицинской помощи. Действиями сотрудников ответчика вред здоровью истца не причинен. Не исключено также влияние самостоятельных действий Суханова С.С. по отношению к своему здоровью, приведших к необходимости удаления зуба и возникновения одонтогенной флегмоны - наличие воспалительного процесса в полости рта в области зуба 38 уже на момент обращения его за медицинской помощью 22 марта 2018 года.

Суд указал, что сам по себе факт отсутствия прямой причинно-следственной связи допущенных дефектов оказания медицинской помощи с осложнением состояния здоровья истца не может служить достаточным основанием для освобождения ответчика от гражданско-правовой ответственности за нарушение права истца на здоровье, гарантированное на законодательном уровне.

При определении размера подлежащей взысканию компенсации морального вреда в сумме 50 000 руб. суд учел основание обращения истца за оказанием медицинской помощи, характер допущенных ответчиком нарушений при оказании медицинской помощи, отсутствие прямой причинно-следственной связи между установленными дефектами и осложнением состояния здоровья истца, продолжительность периода, в течение которого истец испытывал нравственные и физические страдания, поведение истца по отношению к своему здоровью, приведшее к необходимости удаления зуба и возникновения одонтогенной флегмоны, требования разумности и справедливости.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции о наличии оснований для возложения на ответчика ответственности за причиненный истцу моральный вред, основания для освобождения от ответственности отсутствуют, поскольку в ходе рассмотрения дела установлены дефекты, допущенные сотрудником медицинского учреждения при оказании медицинской помощи Суханову С.С.

Также суд апелляционной инстанции согласился с выводом суда первой инстанции о том, что проведение рентгенографии Суханову С.С. было показано, но не назначено. Рентгенография истцу не выполнена в связи с отсутствием рентген-аппарата в медицинском учреждении, для проведения рентгенографии в другом медицинском учреждении пациент не направлен. Однако отсутствие необходимого оборудования не может влиять на качество оказываемых пациенту медицинских услуг, на выполнение требований по оказанию необходимых (показанных) пациенту медицинских услуг. Кроме того Суханову С.С. при наличии установленных и описанных воспалительных процессов не назначено какой-либо лекарственной сопроводительной терапии после удаления 38 зуба, рекомендации по дальнейшему лечению с целью профилактики прогрессирования воспалительного процесса не даны.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводом суда первой инстанции об установлении факта нарушения ответчиком порядка заполнения медицинской документации в отношении приема истца 22, 23 марта 2018 года в части полноты заполнения.

Изменяя решение суда первой инстанции, увеличивая размер компенсации морального вреда, суд апелляционной инстанции указал, что при определении размера компенсации морального вреда, судом первой инстанции не в полной мере учтены все обстоятельства причинения морального вреда, характер причиненных физических и нравственных страданий, поведение ответчика, индивидуальные особенности потерпевшего.

Судебная коллегия указала, что нарушение порядка заполнения медицинской документации, неполнота содержащейся в ней информации привели к тому, что комиссия экспертов, проводившая судебно-медицинскую экспертизу, не смогла достоверно ответить на ряд существенных вопросов. Эксперты не смогли в полном объеме оценить качество оказанной медицинской помощи.

При этом суд апелляционной инстанции принял во внимание, что согласно записям из стационарной карты ГАУЗ "Областная клиническая больница N 3" (г. Челябинск) при экстренном обращении у Суханова С.С. в проекции лунки 38 зуба определился корень удаленного зуба, который удален в результате оперативного вмешательства, удаление зуба при амбулаторном лечении не завершено. На момент проведения операции корень зуба находился в левой подъязычной области.

Исходя из изложенных обстоятельств, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что ответчик не доказал отсутствие дефектов, непосредственно связанных с проведением манипуляции по удалению зуба 22 марта 2018 года; не доказал наличие у истца на момент обращения за медицинской помощью 22 марта 2018 года осложнений (флегмоны); не доказал, что образование одонтогенной флегмоны произошло исключительно по вине истца, не следившего надлежащим образом за состоянием своего здоровья; не доказал отсутствие необходимости назначения истцу после произведенного 22 марта 2018 года удаления зуба лекарственной сопроводительной терапии, которая была показана в связи с наличием воспалительного процесса в полости рта в области зуба 38 уже на момент обращения истца за медицинской помощью 22 марта 2018 года; невозможность после удаления зуба 22 марта 2018 года определить наличие неудаленного корня зуба, указав, что оказанная истцу медицинская помощь не отвечала критериям качества.

Учитывая вышеперечисленные дефекты оказания истцу медицинской помощи, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что взысканная судом первой инстанции сумма компенсации морального вреда не отвечает положениям статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При увеличении размера компенсации морального вреда суд апелляционной инстанции учел весь выявленный объем и характер дефектов при оказании ответчиком медицинских услуг, отношение ответчика к содеянному (до настоящего времени вред не заглажен, извинения истцу не принесены), наличие вины в причинении истцу физических и нравственных страданий и форму вины. Также суд учел продолжительность и характер лечения истца, в том числе стационарного с 23 марта по 02 апреля 2018 года - 10 дней, амбулаторного с 03 апреля по 16 апреля 2018 года, экстренный характер и особенности проведенного оперативного лечения. Претерпевание истцом боли в период как стационарного, так и последующего амбулаторного лечения. В период стационарного лечения истцу проведено оперативное вмешательство в виде вскрытия флегмоны и удаления корня 38 зуба, располагавшегося в левой подъязычной области, под эндотрахеальным наркозом, а также выполнена экстренная интубация трахеи. После оперативного лечения на шее истца имеется видимый шрам длиною около 6 сантиметров. Суд принял во внимание объяснения Суханова С.С. о том, что он испытывал чувство боли, чувство страха за состояние своего здоровья, за свою жизнь, был лишен возможности вести полноценный образ жизни, в том числе питаться и спать, нормально общаться, после лечения у ответчика он испытывает чувство страха перед врачами при лечении зубов. Суд также принял во внимание молодой возраст истца, на 22 марта 2018 года ему было 34 года.

Приходя к выводу, что в пользу истца не подлежит взысканию компенсация морального вреда в заявленном им размере 2 000 000 рублей, суд указал, что эксперты не исключили влияние самостоятельных действий Суханова С.С. по отношению к своему здоровью, приведших к необходимости удаления зуба и к возникновению одонтогенной флегмоны. Ухудшение состояния его здоровья вызвано характером и тяжестью заболевания, поздними сроками начала лечения, поскольку до обращения за медицинской помощью зуб у Суханова С.С. болел несколько месяцев.

С учетом изложенного, суд апелляционной инстанции принял решение о взыскании с ответчика в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 500 000 рублей. По мнению суда, указанная компенсация в наибольшей степени обеспечивает баланс прав и законных интересов потерпевшего и причинителя вредавреда, позволяет компенсировать ему причиненные физические и нравственные страдания, и не направлена на личное обогащение истца.

Судебная коллегия полностью соглашается с приведенными выводами суда первой инстанции в неизмененной части и суда апелляционной инстанции и считает, что выводы судов основаны на надлежащей оценке доказательств по делу, сделаны в строгом соответствии с правилами статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и с нормами материального права, регулирующего спорные правоотношения и при правильном распределении между сторонами бремени доказывания и установлении всех обстоятельств, имеющих значение для дела. Вопреки доводам кассационной жалобы, представленным сторонами доказательствам судами дана верная правовая оценка. Результаты оценки доказательств суды отразили в постановленных судебных актах. Нарушений требований процессуального законодательства при оценке судами доказательств, которые могли бы привести к неправильному разрешению спора, судами не допущено.

Доводы Федерального казенного учреждения здравоохранения "Медико-санитарная часть Министерства внутренних дел Российской Федерации по Челябинской области", приведенные в кассационной жалобе, об отсутствии вины своих сотрудников в причинении истцу физических и нравственных страданий, об оказании медицинской помощи по удалению зуба в соответствии с нормативными документами, выявленные дефекты заполнения медицинской документации не относятся к дефектам оказания медицинской помощи, причиной возникновения одонтогенной флегмоны явился воспалительный процесс в области 38 зуба, данный процесс уже имел место в момент обращения истца за медицинской помощью, аналогичны правовой позиции ответчика при рассмотрении дела в суде первой и апелляционной инстанций. Приведенные доводы уже являлись предметом проверки судов и мотивированно отклонены. Оснований не соглашаться с выводами судов у судебной коллегии не имеется. При определении размера компенсации морального вреда судом апелляционной инстанции в полном объем учтены все заслуживающие внимание обстоятельства.

В соответствии со статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.