Определение Судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ ВОСЬМОГО КАССАЦИОННОГО СУДА ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 6 сентября 2022 года Дело N 8Г-14210/2022

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Латушкиной С.Б.,

судей Гусева Д.А., Кожевниковой Л.П.,

с участием прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Афонина А.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-1913/2021 (УИД 75RS0002-01-2021-001154-71) по иску Праскова Ивана Сергеевича к Управлению Федеральной службы исполнения наказаний по Забайкальскому краю, Федеральной службе исполнения наказаний, федеральному казенному учреждению здравоохранения "Медико-санитарная часть N 75 Федеральной службы исполнения наказаний", Министерству финансов Российской Федерации о компенсации морального вреда,

по кассационной жалобе Праскова Ивана Сергеевича на решение Ингодинского районного суда г. Читы от 15 декабря 2021 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Забайкальского краевого суда от 11 мая 2022 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Гусева Д.А., объяснения участвующего в судебном заседании Восьмого кассационного суда общей юрисдикции посредством видеоконференц-связи истца Праскова И.С., поддержавшего доводы и требования кассационной жалобы, заключение прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Афонина А.В., полагавшего кассационную жалобу подлежащей оставлению без удовлетворения, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Прасков Иван Сергеевич (далее по тексту - Прасков И.С., истец) обратился в суд с иском к Управлению Федеральной службы исполнения наказаний по Забайкальскому краю (далее по тексту - УФСИН России по Забайкальскому краю, ответчик), Федеральной службе исполнения наказаний (далее по тексту - ФСИН России, ответчик), федеральному казенному учреждению здравоохранения "Медико-санитарная часть N 75 Федеральной службы исполнения наказаний" (далее по тексту - ФКУЗ "МСЧ-75 ФСИН России", ответчик), Министерству финансов Российской Федерации (далее по тексту - ответчик) о взыскании компенсации морального вреда.

Требования мотивированы тем, что при поступлении 14 ноября 2014 г. в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Забайкальскому краю он был размещен в камере N, где находилось иное лицо (имя которого не помнит) с <данные изъяты>.

Несмотря на неоднократные просьбы перевести его в другую камеру, он продолжал находиться в ней, и в 2017 году был поставлен на учет как лицо, <данные изъяты> <данные изъяты>, получал лечение.

Просил суд взыскать с ответчиков компенсацию морального вреда за вред, причиненный здоровью, в размере 500000 рублей.

Оригинал искового заявления находится в материалах административного дела N N, рассмотренного Ингодинским районным судом г. Читы 30 июля 2021 г.

Определением суда от 15 декабря 2021 г. производство по делу в части требований к ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Забайкальскому краю прекращено ввиду отказа истца от исковых требований к данному лицу.

Решением Ингодинского районного суда г. Читы от 15 декабря 2021 г. исковые требования Праскова И.С. к УФСИН России по Забайкальскому краю, ФСИН России, ФКУЗ "МСЧ-75 ФСИН России" удовлетворены частично, с Российской Федерации в лице ФСИН России за счет средств казны Российской Федерации в пользу Праскова И.С. взыскана компенсация морального вреда в размере 10000 рублей, в остальной части требований к УФСИН России по Забайкальскому краю, ФСИН России, ФКУЗ "МСЧ-75 ФСИН России" отказано, в иске к Министерству финансов Российской Федерации отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Забайкальского краевого суда от 11 мая 2022 г. решение Ингодинского районного суда г. Читы от 15 декабря 2021 г. оставлено без изменения.

В кассационной жалобе, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, Прасков И.С. просит отменить решение Ингодинского районного суда г. Читы от 15 декабря 2021 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Забайкальского краевого суда от 11 мая 2022 г.

Относительно доводов кассационной жалобы прокуратурой Забайкальского края представлены письменные возражения.

Истец Прасков И.С., участвующий в судебном заседании Восьмого кассационного суда общей юрисдикции посредством видеоконференц-связи, доводы и требования кассационной жалобы поддержал, просил кассационную жалобу удовлетворить.

Иные лица, участвующие в деле, своевременно и надлежащим образом извещенные о дне, времени и месте рассмотрения дела в суде кассационной инстанции, в судебное заседание не явились, сведений об уважительных причинах неявки суду не сообщили.

На основании части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, письменных возражениях на кассационную жалобу, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции приходит к следующим выводам.

Согласно части 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает, что такие нарушения по настоящему делу были допущены судами первой и апелляционной инстанций и они выразились в следующем.

Как установлено судами первой и апелляционной инстанций и следует из материалов дела, Прасков И.С. содержался в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Забайкальскому краю в период с 13 ноября 2014 г. по 12 августа 2020 г. в различных камерах. На момент рассматриваемых событий содержался в камере N.

В период с 29 декабря 2016 г. по 10 января 2017 г. в нарушение требований статьи 33 Федерального закона от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" в камере N совместно с истцом и другими здоровыми осужденными содержался осужденный В.И.Е., являющийся <данные изъяты>.

Согласно заключению УФСИН России по Забайкальскому краю о результатах служебной проверки от 10 мая 2017 г. основанием для проведения которой явилась жалоба П.А.М. по поводу размещения в камере <данные изъяты> с лицами, не болеющими данным заболеванием, осужденный В.И.Е., будучи <данные изъяты> и имеющий заболевание "<данные изъяты>", прибывший в СИЗО-1 из <данные изъяты>, 29 декабря 2016 г. размещен в камеру N, где содержались не болеющие <данные изъяты> лица, в том числе Прасков И.С.

Нарушение правил размещения стало возможным вследствие недостоверной информации в справке по личному делу В.И.Е., несоблюдения дежурным медицинским работником (фельдшером МСЧ-75 Ч.Е.В..) требований приказа Минздравсоцразвития Российской Федерации N 640, Минюста Российской Федерации N 190 от 17 октября 2005 г. об обязательном первичном медицинском осмотре, а также слабого контроля со стороны дежурного помощника начальника СИЗО-1 В.Д.А.. за организацией первичного медицинского осмотра, в результате которого лица, не прошедшие первичный осмотр, дежурным помощником начальника СИЗО-1 Б.Д.В распределены по камерам.

Решением Ингодинского районного суда г. Читы от 30 июля 2021 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Забайкальского краевого суда от 27 октября 2021 г., частично удовлетворены исковые требования Праскова И.С. и признаны незаконными действия (бездействие) ФКУЗ МСЧ-75 ФСИН России по организации содержания Праскова И.С. совместно с лицом, <данные изъяты>, с Российской Федерации в лице ФСИН России взыскана за счет средств казны Российской Федерации в пользу Праскова И.С. компенсация за нарушение условий содержания в размере 10000 рублей.

Из представленных медицинских документов на имя Праскова И.С. следует, что 17 января 2017 г. Прасков И.С. осмотрен врачом-<данные изъяты>, установлен диагноз: <данные изъяты>, рекомендовано наблюдение в течение одного года, курс профилактического лечения - <данные изъяты>. Повторно консультирован <данные изъяты> 17 апреля 2017 г., с установлением повторной явки в январе 2018 года. 12 января 2018 г. вновь осмотрен <данные изъяты>, снят с учета. 16 февраля 2017 г. консультирован врачом-<данные изъяты> с жалобами на <данные изъяты>. Установлен диагноз: <данные изъяты>?, проведено лечение. 14 июня 2017 г. и 19 декабря 2017 г. проведена <данные изъяты>, <данные изъяты>.

Кроме того, 15 апреля 2017 г. обращался к <данные изъяты> в Хилокскую ЦРБ, где предъявлял жалобы на <данные изъяты>, установлен <данные изъяты>.

Разрешая заявленные требования, суд первой инстанции указал, что принял во внимание установленные по делу обстоятельств, характер причиненных истцу физических и нравственных страданий, требования разумности и справедливости, а также то, что у применяемых истцом препаратов <данные изъяты> имеются побочные эффекты, такие как <данные изъяты>, с которыми Прасков И.С. обращался с жалобами к врачам в период приема названных препаратов, пришел к выводу о наличии причинно-следственной связи между приемом препаратов и соответствующим ухудшением состояния здоровья истца, кроме того, сама по себе необходимость приема препаратов возникла вследствие незаконных действий по размещению Праскова И.С. в одной камере с <данные изъяты>, в связи с чем взыскал в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 10000 рублей.

Суд апелляционной инстанции, проверяя законность и обоснованность принятого по делу решения, согласился с выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции полагает, что выводы судов первой и апелляционной инстанций по определению размера подлежащей взысканию компенсации морального вреда основаны на неправильном толковании и применении норм материального права, регулирующих спорные отношения, а также сделаны с существенным нарушением норм процессуального права.

Частью 1 статьи 46 Конституции Российской Федерации установлено, что каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод.

Согласно Конституции Российской Федерации право на судебную защиту и доступ к правосудию относится к основным неотчуждаемым правам и свободам человека и одновременно выступает гарантией всех других прав и свобод, оно признается и гарантируется согласно общепризнанным принципам и нормам международного права (статьи 17 и 18; статья 46, части 1 и 2; статья 52). Из приведенных конституционных положений во взаимосвязи со статьей 14 Международного пакта о гражданских и политических правах и статьей 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод следует, что правосудие как таковое должно обеспечивать эффективное восстановление в правах и отвечать требованиям справедливости (пункт 2 постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 5 февраля 2007 г. N 2-П).

Порядок и условия содержания под стражей, гарантии прав и законных интересов лиц, которые в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации задержаны по подозрению в совершении преступления, а также лиц, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, в отношении которых в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации избрана мера пресечения в виде заключения под стражу регулируются Федеральным законом от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений".

Согласно статье 4 Федерального закона от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" содержание под стражей осуществляется в соответствии с принципами законности, справедливости, презумпции невиновности, равенства всех граждан перед законом, гуманизма, уважения человеческого достоинства, в соответствии с Конституцией Российской Федерации, принципами и нормами международного права, а также международными договорами Российской Федерации и не должно сопровождаться пытками, иными действиями, имеющими целью причинение физических или нравственных страданий подозреваемым и обвиняемым в совершении преступлений, содержащимся под стражей.

Как следует из положений статьи 15 Федерального закона от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" в местах содержания под стражей устанавливается режим, обеспечивающий соблюдение прав подозреваемых и обвиняемых, исполнение ими своих обязанностей, их изоляцию, а также выполнение задач, предусмотренных Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации.

Обеспечение режима возлагается на администрацию, а также на сотрудников мест содержания под стражей, которые несут установленную законом ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение служебных обязанностей.

Согласно части 1 статьи 24 Федерального закона от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" оказание медицинской помощи и обеспечение санитарно-эпидемиологического благополучия в местах содержания под стражей организуются в соответствии с законодательством в сфере охраны здоровья. Администрация указанных мест обязана выполнять санитарно-гигиенические требования, обеспечивающие охрану здоровья подозреваемых и обвиняемых.

Пунктом 2 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих нематериальных благ.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно статье 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред (пункт 1).

Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда (пункт 2).

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

В Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" (далее также - Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10) разъяснено, что суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора (абзац второй пункта 1 названного постановления).

В пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья, либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

Согласно пункту 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 при рассмотрении требований о компенсации причиненного гражданину морального вреда необходимо учитывать, что размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального ущерба, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

Из изложенного следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь и здоровье, охрана которых гарантируется государством, а в случае нарушения прав гражданина в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданина он вправе заявить требования о взыскании компенсации морального вреда.

Разумные и справедливые пределы компенсации морального вреда являются оценочной категорией, четкие критерии его определения применительно к тем или иным категориям дел федеральным законодательством не предусматриваются, следовательно, в каждом случае суд определяет такие пределы с учетом конкретных обстоятельств дела, индивидуальных особенностей истца и характера спорных правоотношений.

Исходя из специфики дел о взыскании компенсации морального вреда, причиненного в том числе ненадлежащими условиями в местах содержания под стражей или в исправительных учреждениях, принимая во внимание приведенные выше нормы, для правильного разрешения вопроса о размере компенсации необходимо учитывать в совокупности характер выявленных нарушений, их длительность, какие последствия они повлекли именно для истца с учетом его индивидуальных особенностей (например, возраст, состояние здоровья), были ли они восполнены каким-либо иным способом.

При этом соответствующие мотивы о размере компенсации должны быть приведены в судебном акте во избежание произвольного завышения или занижения судом суммы компенсации, отсутствие которых в случае несоразмерно малой суммы присужденной истцу компенсации свидетельствует о нарушении принципа адекватного и эффективного устранения нарушения, означает игнорирование требований закона и может создать у истца впечатление пренебрежительного отношения к его правам.

Однако, нормативным положениям, регулирующим вопросы компенсации морального вреда и определения размера такой компенсации, разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению, обжалуемые судебные постановления не отвечают.