Определение Судебной коллегии по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ ТРЕТЬЕГО КАССАЦИОННОГО СУДА ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 19 сентября 2022 года Дело N 8Г-14054/2022

Санкт-Петербург 19 сентября 2022 г.

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Ирышковой Т.В.

судей Минаевой Н.Е., Шлопак С.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу ФИО1, ФИО3 и ФИО2 на решение Вологодского городского суда Вологодской области от 30 декабря 2021 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Вологодского областного суда от 19 мая 2022 г. по делу N 2-6950/2021 по иску ФИО1, ФИО2, ФИО3 к бюджетному учреждению здравоохранения Вологодской области "Вологодская городская больница N 1", Департаменту здравоохранения Вологодской области, Департаменту имущественных отношений Вологодской области о взыскании компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Третьего кассационного суда общей юрисдикции Ирышковой Т.В., заключение старшего прокурора второго отдела апелляционно- кассационного управления Главного гражданско- судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Мазиной О.Н., полагавшей, что оснований для удовлетворения кассационной жалобы не имеется, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

установила:

ФИО1 обратилась в суд с иском к бюджетному учреждению здравоохранения Вологодской области "Вологодская городская больница N 1" (далее также- БУЗ ВО "Вологодская городская больница N 1", больница) и привлеченному к участию в деле в качестве соответчика Департаменту здравоохранения Вологодской области (далее также- Департамент) о взыскании компенсации морального вреда в размере 1000000 руб.

В обоснование требований указано об оказании ее отцу ФИО7 некачественной медицинской помощи специалистами БУЗ ВО "Вологодская городская больница N 1", следствие чего стала смерть 12 мая 2020 г. ФИО7

Привлеченные к участию в деле третьих лиц ФИО2 и ФИО3 в порядке статьи 42 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, заявили самостоятельные требования относительно предмета спора. Ссылаясь на обстоятельства, аналогичные изложенные в исковом заявлении ФИО1, просили взыскать с БУЗ ВО "Вологодская городская больница N 1" компенсацию морального вреда по 1000000 руб. в пользу каждого.

Решением Вологодского городского суда Вологодской области от 30 декабря 2021 г. исковые требования ФИО1, ФИО2, ФИО3 удовлетворены частично.

С БУЗ ВО "Вологодская городская больница N 1" в пользу ФИО1, ФИО3 взыскана компенсация морального вреда в пользу каждого по 500 000 руб., в пользу ФИО2 - 700 000 руб.

В удовлетворении остальной части исковых требований отказано.

Определено при недостаточности находящихся в распоряжении БУЗ ВО "Вологодская городская больница N 1" денежных средств возложить субсидиарную ответственность по данному обязательству на Департамент здравоохранения Вологодской области.

С БУЗ ВО "Вологодская городская больница N 1" в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в размере 300 руб.

Суд апелляционной инстанции, рассмотрел дело по правилам суда первой инстанции в связи с привлечением к участию в деле в качестве ответчика Департамент имущественных отношений Вологодской области.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Вологодского областного суда от 19 мая 2022 г. решение Вологодского городского суда Вологодской области от 30 декабря 2021 г. отменено.

Принято по делу новое решение, которым с БУЗ ВО "Вологодская городская больница N 1" взыскана компенсация морального вреда в пользу ФИО1, ФИО3 по 250000 руб. каждому, в пользу ФИО2 300000 руб.

В удовлетворении исковых требований к Департаменту здравоохранения Вологодской области, Департаменту имущественных отношений Вологодской области отказано.

Взыскана с БУЗ ВО "Вологодская городская больница N 1" в доход местного бюджета государственная пошлина в размере 300 руб.

В кассационной жалобе ФИО1, ФИО3, ФИО2 ставится вопрос об отмене постановленных по делу судебных актов и удовлетворении иска в полном объеме заявленных требований.

Лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещены о времени и месте рассмотрения дела в кассационном порядке.

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции, руководствуясь частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее также-ГПК РФ), считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся участников процесса.

Проверив материалы дела в соответствии с частью 1 статьи 379.6 ГПК РФ в пределах доводов кассационной жалобы, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе и в поданных на жалобу возражениях, с учетом заключения прокурора судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции приходит к следующему.

На основании статьи 379.7 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанции, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции таких нарушений при принятии апелляционного определения по доводам кассационной жалобы не усматривает.

Судом установлено и из материалов дела следует, что ФИО1 и ФИО3 приходятся детьми, а ФИО2 - супругой умершему ФИО7

ФИО7 12 мая 2020 г. в 8 часов 30 минут доставлен в стационар инфекционного отделения БУЗ ВО "Вологодская городская больница N 1" по экстренным показаниям с жалобами на выраженную одышку при минимальной физической активности, озноб, общую слабость, небольшой сухой кашель.

На основании жалоб, анамнеза, данных осмотра и дополнительных методов исследования ему поставлен диагноз: подозрение на коронавирусную инфекцию. ИБС: АКС. СН ФК 3. ПИКС (ОИМ от 2002 и 2006 г.г.) АКШ от 2006 года. ХСН III ФК 3-4. ухудшение. ДГПЖ? Хр. простатит? Хронический пиелонефрит, обострение? Гематурия. ХОБЛ. тяжелое течение. неконтролируемое. ФИО7 проведено исследование и лечение.

12 мая 2020 г. в 21 час 30 минут наступила смерть ФИО7 вследствие нарастания явлений сердечно-сосудистой и дыхательной недостаточности, возникших на фоне тяжелой коморбидной патологии: рак мочевого пузыря (Т4 стадия), ишемическая болезнь сердца: постинфарктный кардиосклероз, задней стенки левого желудочка кардиомиопатия, хроническое венозное полнокровие внутренних органов, двусторонний гидроторакс, атеросклероз аорты (4 стадия. 3 степень), межуточный миокардит, хроническая сердечная недостаточность и др.

Судом первой инстанции назначена комплексная судебно-медицинская экспертиза, производство которой поручено автономной некоммерческой организации "Санкт-Петербургский институт независимой экспертизы и оценки".

Из заключения экспертов автономной некоммерческой организации "Санкт- Петербургский институт независимой экспертизы и оценки" N от ДД.ММ.ГГГГ следует, что при оказании БУЗ ВО "Вологодская городская больница N 1" ФИО7 12 мая 2020 г. медицинской помощи выявлены недостатки:

- в заключительном клиническом диагнозе анемия тяжелой степени недостаточно обоснованно рассматривается как сопутствующая патология, поскольку есть основания рассматривать ее как конкурирующую патологию;

- нет назначений в отношении установления причины анемии: консультация хирурга, ультразвуковое исследование органов живота и малого таза;

- назначение в лечении препарата фраксипарин не является достаточно обоснованным;

- несвоевременно начато лечение анемии - восполнение дефицита объема циркулирующей крови;

- нет сведений о проведении анализа мочи и ЭКГ;

- нарушение ведения медицинской документации.

Ухудшение состояние здоровья ФИО7 в период оказания медицинской помощи в больнице проявилось в прогрессировании тяжелого интоксикационного синдрома на фоне анемического синдрома и тяжелой сердечной патологии, что было обусловлено неблагоприятным течением соматической коморбидной патологией.

Имеется причинно-следственная связь (косвенная) между недостатками оказания 12 мая 2020 г. медицинской помощи ФИО7 и наступлением летального исхода. Проведение своевременного и полного обследования пациента, а также выполнение в более ранний срок лечения анемии- восполнение дефицита объема циркулирующей крови повышали вероятность наступления благоприятного исхода.

Прямая причинно-следственная связь между недостатками оказания медицинской помощи и смертью ФИО7 не установлена.

Отменяя решение суда первой инстанции по предусмотренным пунктом 4 части 4 статьи 330 ГПК РФ основаниям и принимая новое решение по делу, суд апелляционной инстанции руководствовался положениями статей 401, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", оценив представленные в материалы дела доказательства, признал установленным, что допущенные сотрудниками БУЗ ВО "Вологодская городская больница N 1" дефекты оказания медицинской помощи находятся в косвенной причинно-следственной связи со смертью ФИО7, пришел к выводу об удовлетворении иска ФИО9 о взыскании компенсации морального вреда, поскольку действиями ответчика по оказанию некачественной медицинской помощи ФИО7 были нарушены принадлежащие его супруге, детям нематериальные блага, их личные неимущественные права, в результате чего, ФИО2. ФИО1, ФИО3 претерпевали и претерпевают нравственные страдания.

Судом учтено, что смерть мужа и отца для жены и детей является необратимым обстоятельством, нарушающим их психическое благополучие, а также неимущественное право на родственные и семейные связи, и, безусловно, является тяжелейшим событием в жизни истца, третьих лиц, неоспоримо причинившим нравственные страдания, и должно рассматриваться в качестве переживания, влекущего состояние стресса и эмоционального расстройства.

Разрешая спор, суд учел основания, указанные ФИО2, ФИО1, ФИО3 в обоснование заявленного ко взысканию размера компенсации по 1000000 руб. в пользу каждого, а именно, тех обстоятельств, что истцы тяжело перенесли известие о смерти близкого человека, испытали глубокие нравственные страдания; дети ФИО3 и ФИО1 указали, что роль отца в семье была значащая, он был опорой, наставником и поддержкой для них, проявлял постоянную заботу, воспитывал их, ежедневно созванивался, старался проводить вместе свободное время, ФИО7 принимал активное участие в жизни и воспитании внучки (дочери ФИО1), оказывал материальную поддержку, поскольку, будучи пенсионером, подрабатывал, ФИО3 на момент смерти проживал совместно с отцом, ФИО1 - отдельно.

ФИО2 указала, что она также тяжело перенесла известие о смерти супруга, до его смерти проживали совместно, вели общее хозяйство, строили дом, находились в замечательных отношениях.

Определяя размер компенсации морального вреда, подлежащего взысканию в пользу каждого из истцов, суд апелляционной инстанции учел конкретные действия причинителя вреда в совокупности с обстоятельством наличия у ФИО7 тяжелой коморбидной патологии, при которой у больного протекают одновременно несколько заболеваний, одно усиливает другое, и их отрицательное влияние на организм резко усиливается. Принял во внимание экспертное заключение, согласно которому наличие тяжелой коморбидной патологии, отсутствие у лечащего врача информации о злокачественном заболевании, а также кратковременность пребывания пациента в стационаре (13 часов) в непрофильном инфекционном отделении в значительной мере ограничивали возможности в организации и оказании адекватной медицинской помощи и эффективности предпринимаемых лечебно-диагностических мер; при этом факт проведения заместительной гемоплазматрансфузии указывает на получение пациентом основного вида патогенетического лечения интоксикационного синдрома и анемии, которые обуславливали тяжесть пациента; указания на незначительное повышение вероятности не наступления неблагоприятных последствий в случае надлежащего оказания медицинской помощи, те обстоятельства, что выполнение диагностических мер, направленных на выявление злокачественного процесса в более ранние сроки, не могло существенно повлиять на течение заболеваний, и не привело бы к значительному улучшению состояния пациента.

В совокупности оценив вышеприведенные конкретные действия причинителя вреда, учитывая, что нравственные страдания, вызванные потерей близкого человека, предполагаются и не подлежат доказыванию, исходя из характера нравственных страданий и переживаний дочери и сына умершего вследствие некачественного оказания медицинской помощи ФИО7, степени вины причинителя вреда, отсутствия прямой причинно-следственной связи между допущенными работниками БУЗ ВО "Вологодская городская больница N 1" дефектами оказания медицинской помощи и смертью ФИО7, принимая во внимание требования разумности и справедливости, суд апелляционной инстанции взыскал с БУЗ ВО "Вологодская городская больница N 1" в пользу ФИО1 и ФИО3 компенсацию морального вреда по 250 000 руб.

Разрешая требования третьего лица ФИО2, вдовы умершего ФИО7, учитывая глубину ее морально-нравственных страданий, связанных с потерей супруга, с которым прожили более 30 лет в браке, воспитали двоих детей, ее преклонный возраст, требования разумности и справедливости, суд определилко взысканию с БУЗ ВО "Вологодская городская больница N 1" в пользу ФИО2 компенсацию морального вреда в размере 300 000 руб.

Размер денежной компенсации морального вреда, на котором настаивали истец, третьи лица (по 1000000 руб.), суд апелляционной инстанции признал не отвечающим признакам соразмерности и разумности.

Оснований для возложения на Департамент здравоохранения Вологодской области, Департамент имущественных отношений Вологодской области субсидиарной ответственности суд апелляционной инстанции не усмотрел, установив достаточность имущества и денежных средств, принадлежащих учреждению для удовлетворения требований ФИО9.

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции находит апелляционное определение в оспариваемой заявителями жалобы части законным, поскольку выводы, изложенные в нем, соответствуют установленным судом фактическим обстоятельствам дела, а нарушения или неправильного применения норм материального или процессуального права, которые привели или могли привести к принятию неправильного судебного постановления, не допущено.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи (часть 2 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации".

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (пункт 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации).

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная <данные изъяты>, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная <данные изъяты> и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной <данные изъяты>, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

Пунктом 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что нематериальные блага защищаются в соответствии с данным кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12) вытекает из существа нарушенного нематериального блага или личного неимущественного права и характера последствий этого нарушения.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Как разъяснено в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (абзац второй пункта 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда").

В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина" разъяснено, что по общему правилу, установленному статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.