Определение Судебной коллегии по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ СЕДЬМОГО КАССАЦИОННОГО СУДА ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 13 сентября 2022 года Дело N 8Г-13246/2022

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Давыдовой Т.И.,

судей Шушкевич О.В., Ложкарёвой О.А.,

с участием прокурора Кустикова А.Г.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-113/2022 по иску Мальгинова Александра Васильевича к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края "Клиническая медико-санитарная часть N 1" о взыскании компенсации морального вреда,

по кассационной жалобе Мальгинова Александра Васильевича на решение Мотовилихинского районного суда г. Перми от 03 февраля 2022 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 11 апреля 2022 года.

Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Ложкарёвой О.А. об обстоятельствах дела, принятых судебных актах, доводах кассационной жалобы, заключение прокурора, полагавшего, что судебные акты отмене не подлежат, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Мальгинов А.В. обратился в суд с иском к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края "Клиническая медико-санитарная часть N 1" (далее по тексту - Клиническая медико-санитарная часть N 1) о взыскании компенсации морального вреда в размере 2 000 000 руб.

В обоснование требований указал, что 19 января 2021 года его супруга - <данные изъяты> была экстренно госпитализирована в Клиническую медико-санитарную часть N 1". С момента госпитализации <данные изъяты> жаловалась на ухудшение самочувствия, на отношение к ней сотрудников клиники и отсутствие должного предоставления медицинских услуг (лечения) со стороны клиники, не был сообщен диагноз, ему отказано в общении с лечащим врачом. Вечером, около 17 часов 22 января 2021 года он узнал данные лечащего врача (<данные изъяты> и связался с ней. Лечащий врач сообщила, что по данным компьютерной томографии органов грудной клетки легкие его супруги были поражены на 40 процентов, на его вопрос о подключении супруги к аппарату ИВЛ, врач ответила отказом. 22 и 23 января он не смог связаться ни с супругой, ни с больницей, а 23 января 2021 года по приезду в клинику узнал, что она скончалась. Согласно выданной справке, причиной смерти его супруги послужила "острая респираторная легочная недостаточность, вызванная коронавирусной инфекцией". Считает, что с 22 января 2021 года и до момента смерти жены, 23 января 2021 года в 04 часа, лечащий врач <данные изъяты> затем дежурный врач <данные изъяты> не оказали временную экстренную помощь, что является неисполнением или ненадлежащим исполнением должностным лицом своих обязанностей (предоставили некачественные медицинские услуги). Также отказались предоставить информацию близким родственникам пациента <данные изъяты>.. Считает, что действиями медицинского персонала Клинической медико-санитарной части N 1 грубо допущены нарушения правил и стандартов оказания медицинской помощи. В связи с непредставлением документации от ответчика о состоянии здоровья и лечении его жены, он длительное время находился в неведении относительно результатов оказания ей медицинских услуг, что на фоне подавленного настроения провоцировало стрессы и вызвало резкое ухудшение самочувствия. Из-за непрофессионализма врачей Клинической медико-санитарной части N 1 и несвоевременным оказанием и неоказанием специализированной медицинской помощи в экстренном порядке у жены ухудшилось состояние здоровья, которое привело к летальному исходу. Тем самым ему был причинен моральный вред.

Решением Мотовилихинского районного суда г. Перми от 03 февраля 2022 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 11 апреля 2022 года, в удовлетворении исковых требований Мальгинову А.В. отказано.

В кассационной жалобе Мальгинов А.В. ставит вопрос об отмене состоявшихся судебных актов, ссылаясь на их незаконность.

От представителя Клинической медико-санитарной части N 1 поступили возражения на кассационную жалобу, в которых просит оставить обжалуемые судебные акты без изменения, жалобу без удовлетворения.

Лица, участвующие в деле, в судебное заседание не явились, надлежаще извещены о дате, месте и времени рассмотрения дела. Судебная коллегия в соответствии с частью 3 статьи 167, частью 5 статьи 3795 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации находит возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

На основании части 1 статьи 3796 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии с частью 1 статьи 3797 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Обсудив доводы кассационной жалобы, изучив материалы гражданского дела, заслушав заключение прокурора, судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения обжалуемых судебных постановлений по доводам кассационной жалобы.

Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, Мальгинов А.В. приходится <данные изъяты>. супругом.

Согласно медицинской карты N 317 стационарного больного <данные изъяты> года рождения, она находилась на лечении в Клинической медико-санитарной части N 1 в период с 19 января 2021 года по 23 января 2021 года с диагнозом: основной НКВИ, подверженная (РНК SARS CoV-2 обнаружено от 21 января 2021 года), тяжелое течение, сахарный диабет 2 типа, инсулинопотребный. Сопутствующий: гипертоническая болезнь III стадия, риск 4. Ожирение III ст., хронический гепатит С, неактивная стадия.

23 января 2021 года <данные изъяты> скончалась.

Согласно медицинскому свидетельству о смерти от 26 января 2021 года, выданному Государственным бюджетным учреждением здравоохранения Пермского края "Клиническое патологоанатомическое бюро", причина смерти - острая респираторная недостаточность, другая пневмония, коронавирусная инфекция, вызванная вирусом СOVID-19.

Согласно акту экспертизы качества медицинской помощи от 19 апреля 2021 года N 95, составленному обществом с ограниченной ответственностью "Капитал медицинское Страхование" в Пермском крае по жалобе Мальгинова В.А., организована и проведена экспертиза качества медицинской помощи, оказанной <данные изъяты>. в Клинической медико-санитарной части N 1. Экспертом врачом-инфекционистом выявлены нарушения в оказании <данные изъяты>. медицинской помощи в период с 19 января 2021 года по 23 января 2021 года в Клинической медико-санитарной части N 1, а именно невыполнение необходимых пациенту диагностических и лечебных мероприятий в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, на основе клинических рекомендаций и с учетом стандартов медицинской помощи, не повлиявшие на состояние здоровья застрахованной. Экспертом врачом анестезиологом - реаниматологом нарушений в оказании <данные изъяты>. медицинской помощи в Клинической медико-санитарной части N 1 не выявлено, медицинская помощь была оказана застрахованной в полном объеме в соответствии с порядками оказания медицинской помощи и клиническими рекомендациями и с учетом стандартом медицинской помощи.

Определением Мотовилихинского районного суда города Перми от 04 октября 2021 года, по ходатайству истца, была назначена комплексная судебно-медицинская экспертиза, проведение которой было поручено руководителю Кировского областного государственному бюджетного судебно-экспертного учреждения здравоохранения "Кировское областное бюро судебно-медицинской экспертиз".

Согласно заключению комиссии экспертов от 29 декабря 2021 года N 214, при поступлении <данные изъяты>. 19 января 2021 года в Клиническую медико-санитарную часть N 1 имела место недооценка её состояния по уровню сатурации кислорода. Учитывая данные сатурации при поступлении - 84%, необходимо было оценить ее состояние как тяжелое, выполнить совместный осмотр с врачом анестезиологом-реаниматологом. Вместе с тем, какого-либо негативного влияния на наступление неблагоприятного исхода недооценка тяжести состояния не оказала: обследование и лечение были назначены правильно, своевременно, в полном объеме. Динамическое наблюдение медицинским персоналом за состоянием пациентки было выполнено в достаточном объеме. Показаний для лечения пациентки <данные изъяты>. в палате интенсивной терапии не имелось: при соблюдении прон-позиции (латеропозиции) сатурация кислорода у <данные изъяты>. была выше 90%, гемодинамика была стабильная, температура тела субфебрильная, сознание ясное. Диагноз <данные изъяты>. был установлен правильно, в соответствии с Временными методическими рекомендациями "Профилактика, диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции COVID-19" (версия 9 от 26 октября 2020 года), как на этапе предварительной диагностики, так и при формулировке окончательного диагноза. Обследование и лечение были назначены <данные изъяты>. правильно, своевременно и в достаточном объеме, в соответствии с Временными методическими рекомендациями. Отказ <данные изъяты>. от нахождения в прон-позиции или латеропозиции и неиспользование поточного кислорода в период с 19 января 2021 года по 23 января 2021 года, а также частые разговоры по мобильному телефону могли значительно повлиять на ухудшение её состояния. Данные причины могли привести к усугублению гипоксии (пониженному содержанию кислорода в органах и тканях), гипоксемии (снижению содержания кислорода в крови) и ухудшению общего состояния. Нахождение больного в прон- или латеропозиции в течение 12-16 часов обеспечивает эффективную оксигенацию крови, профилактику развития ателектазов и улучшает прогноз заболевания. Наличие у <данные изъяты>. тяжелой сопутствующей патологии внутренних органов имело отягощающее влияние на течение новой коронавирусной инфекции (COVID-2019), осложненной развитием двусторонней пневмонии. Дефектов оказания медицинской помощи <данные изъяты>. при лечении в Клинической медико-санитарной части N 1 не установлено. Причинно-следственной связи между оказанием медицинской помощи <данные изъяты>. в Клинической медико-санитарной части N 1 и наступлением ее смерти не имеется. В данном случае смерть наступила в результате быстрого прогрессирования основного заболевания - новой коронавирусной инфекции, осложнившейся развитием двусторонней пневмонии, на фоне тяжелой сопутствующей патологии внутренних органов при проведении достаточного лечения.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции, руководствуясь статьями 151, 1064, 1068, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями, данными в пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", Федеральным законом от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", с учетом заключения комиссии экспертов N 214 от 29 декабря 2021 года, акта экспертизы качества медицинской помощи от 19 апреля 2021 года N 95, исходил из того, что выявленные дефекты оказания медицинской помощи при поступлении пациентки <данные изъяты>. в Клиническую медико-санитарную часть N 1, выраженные в недооценки состояния пациента по уровню сатурации кислорода, не могли привести к ухудшению течения заболевания и не находятся в прямой причинно-следственной связи с наступившими последствиями - смертью <данные изъяты>., поскольку ей была оказана медицинская помощь надлежащего качества и лечение было назначено правильно; сама <данные изъяты> не придерживалась рекомендаций врача по нахождению в прон-позиции или латеропозиции и использованию поточного кислорода в период с 19 января 2021 года по 23 января 2021 года, а также часто разговаривала по мобильному телефону, что могло значительно повлиять на ухудшение её состояния, в связи с чем пришел к выводу об отсутствии нарушений личных неимущественных прав истца Мальгинова А.В., выраженных в некачественном оказании медицинских услуг супруге, приведших к ее смерти, а, следовательно, и об отсутствии оснований для взыскания с ответчика компенсации морального вреда.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции и их правовых обоснованием.

В соответствии со статьей 41 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

Согласно статье 4 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" основными принципами охраны здоровья являются: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи.

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Каждый имеет право на медицинскую помощь. Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1 - 2 статьи 19 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 - 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В соответствии со статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина" разъяснено, что по общему правилу, установленному статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

В соответствии со статьей 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

В соответствии со статьей 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Согласно разъяснениям, данным в пункте 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др.

Судебная коллегия полностью соглашается с приведенными выводами суда первой и апелляционной инстанций, и считает, что они основаны на надлежащей оценке доказательств по делу, сделаны в строгом соответствии с правилами статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и с нормами материального права, регулирующего спорные правоотношения и при правильном распределении между сторонами бремени доказывания и установлении всех обстоятельств, имеющих значение для дела. Вопреки доводам кассационной жалобы, представленным сторонами доказательствам, судами дана верная правовая оценка. Результаты оценки доказательств суды отразили в постановленных судебных актах. Нарушений требований процессуального законодательства, при оценке доказательств, которые могли бы привести к неправильному разрешению спора, судами не допущено.

Доводы кассационной жалобы о том, что при оказании медицинской помощи <данные изъяты>. были допущены нарушения в ходе диагностических мероприятий и что именно недооценка тяжести состояния его супруги при поступлении в лечебное учреждение привела в дальнейшем к ее смерти аналогичны правовой позиции истца при рассмотрении дела судами первой и апелляционной инстанций. Позиция истца проанализирована судом первой и апелляционной инстанций, мотивы, по которым его доводы признаны необоснованными и отклонены, подробно изложены в оспариваемых судебных актах. Оснований не соглашаться с выводами судов у судебной коллегии не имеется, поскольку они соответствуют установленным по делу обстоятельствам, сделаны при правильном применении норм материального права и его толковании.

Приняв в качестве достоверного и допустимого доказательства заключение комиссии экспертов N 214 от 29 декабря 2021 года, которое выполнено в соответствии с требованиями статей 84, 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Федерального закона от 31 мая 2001 года N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации", и согласуется с актом экспертизы качества медицинской помощи от 19 апреля 2021 года N 95, согласно которому тактика оказания медицинской помощи <данные изъяты>. специалистами Клинической медико-санитарной части N 1 соответствовала порядкам и стандартам оказания медицинской помощи, а также клиническим рекомендациям; дефектов и недостатков в оказании медицинской помощи <данные изъяты>. специалистами ответчика не выявлено, кроме недостатка, выразившегося в недооценке её состояния по уровню сатурации кислорода при поступлении в лечебное учреждение, который не повлиял на качество оказания медицинской помощи и не мог привести к неблагоприятным последствиям; медицинская помощь и лечение, назначенное специалистами ответчика, были правильными, своевременными и достаточными, при соблюдении пациентом рекомендаций врача, суды пришли к обоснованному выводу об отсутствии причинно-следственной связи между действиями ответчика при оказании медицинской помощи и наступившими негативными последствиями - смерти <данные изъяты>.

Заключение экспертов в силу статьи 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является доказательством по делу. Заключение получило правовую оценку в совокупности с другими доказательствами, в том числе объяснениями сторон, письменными доказательствами, в соответствии с положениями статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, о чем указано в оспариваемых судебных постановлениях. Нарушений судами порядка оценки доказательств, в том числе и медицинских заключений, судом кассационной инстанции не установлено.

Доводы кассационной жалобы о наличии в действиях сотрудников ответчика косвенной (опосредованной) причинно-следственной связи недостатков оказания медицинской помощи, что привело к ухудшению состояния здоровья <данные изъяты>. и ее последующей смерти являлись предметом оценки судами обеих инстанций и не нашли своего подтверждения в оценке совокупности представленных доказательств.

Несогласие лица, подавшего кассационную жалобу, с результатами оценки доказательств, произведенной судами первой и апелляционной инстанций, не подпадает под приведенный в статье 3797 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации исчерпывающий перечень оснований к пересмотру вступивших в законную силу судебных постановлений.

Соответственно, не имеется оснований для повторного обсуждения вопроса о допустимости, относимости, достоверности и достаточности доказательств, положенных в основу решения и апелляционного определения, либо отвергнутых судами первой и апелляционной инстанции, включая те из них, на которые заявитель ссылается в кассационной жалобе.

В кассационной жалобе не приведено доводов и доказательств, опровергающих установленные судами обстоятельства, и их выводов, как и не приведено оснований, которые в соответствии со статьей 3797 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации могли бы явиться безусловным основанием для отмены судебных постановлений. Нарушений норм процессуального права при оценке доказательств судами не допущено.

С учетом изложенного, судебная коллегия приходит к выводу, что обжалуемые судебные акты приняты с соблюдением норм права, оснований для их отмены или изменения в соответствии со статьей 3797 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации по доводам кассационной жалобы заявителя не имеется.

Руководствуясь статьями 390, 3901 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции,

определила:

решение Мотовилихинского районного суда г. Перми от 03 февраля 2022 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 11 апреля 2022 года оставить без изменения, кассационную жалобу Мальгинова Александра Васильевича - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи


Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка