Об отказе в принятии к рассмотрению запроса судьи Московского областного суда Н.В.Григорьевой  

ОПРЕДЕЛЕНИЕ


КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ


об отказе в принятии к рассмотрению запроса судьи Московского областного суда Н.В.Григорьевой



город Москва 3 июля 1997 года



Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя М.В.Баглая, судей
Э.М.Аметистова, Н.Т.Ведерникова, Н.В.Витрука, Г.А.Гаджиева, Ю.М.Данилова, Л.М.Жарковой,

В.Д.Зорькина, А.Л.Кононова, Т.Г.Морщаковой, Ю.Д.Рудкина, Н.В.Селезнева, В.Г.Стрекозова,
О.И.Тиунова, О.С.Хохряковой, Б.С.Эбзеева, В.Г.Ярославцева,

заслушав в пленарном заседании заключение судьи Т.Г.Морщаковой, проводившей на

основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской
Федерации" предварительное изучение запроса судьи Московского областного суда Н.В.Григорьевой,

установил:


1. В Конституционный Суд Российской Федерации обратилась судья Московского областного
суда Н.В.Григорьева с запросом о проверке конституционности пункта 2 части первой статьи 378,

части второй статьи 379 и части третьей статьи 380 УПК РСФСР в связи с находящимся у нее в
производстве делом по обвинению С.А.Беличенко, Д.В.Лунева и А.В.Ванюшина в совершении
преступлений, предусмотренных частью третьей статьи 147, пунктами "а", "е", "з", "н" статьи 102 УК
РСФСР. Приговором Московского областного суда от 24 мая 1996 года, постановленным с участием

присяжных заседателей, названные лица были оправданы. Определением Кассационной палаты
Верховного Суда Российской Федерации от 27 августа 1996 года приговор оставлен без изменения и
вступил в законную силу. 29 января 1997 года по протесту заместителя Генерального прокурора
Российской Федерации Президиум Верховного Суда Российской Федерации, руководствуясь

оспариваемыми нормами, приговор и кассационное определение отменил, направив дело на новое
рассмотрение в тот же суд в ином его составе со стадии судебного разбирательства. В результате
суд первой инстанции оказался обязанным вторично по одному и тому же обвинению слушать дело в

отношении лиц, уже оправданных приговором, вынесенным на основании вердикта присяжных и
вступившим в законную силу, т.е. окончательным.

2. По мнению заявителя, оспариваемые нормы противоречат статье 50 (часть 1) Конституции

Российской Федерации, согласно которой никто не может быть повторно осужден за одно и то же
преступление, и пункту 7 статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах,
предусматривающему, что никто не должен быть вторично судим или наказан за преступление, за
которое он был уже окончательно осужден или оправдан в соответствии с законом и уголовно-

процессуальным правом. При этом под окончательными решениями суда, согласно статье 50 (часть
3) Конституции Российской Федерации и пункту 5 статьи 14 Международного пакта о гражданских и
политических правах, понимаются такие приговоры, которые после реализации осужденным права на
рассмотрение его дела в вышестоящем суде в качестве второй инстанции вступили в законную силу

и подлежат исполнению.

В соответствии со статьей 14 Международного пакта исключения из запрета повторно осуждать

за то же деяние и, следовательно, пересматривать окончательные приговоры судов допускаются,
лишь если это необходимо в силу новых или вновь обнаруженных обстоятельств, в том числе
указывающих на судебную ошибку, приведшую к незаконному осуждению. Это положение нашло
свою конкретизацию в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля

1996 года по делу о проверке конституционности пункта 5 части второй статьи 371, части третьей
статьи 374 и пункта 4 части второй статьи 384 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, из которого
2

следует, что никому не может быть отказано в вынесении справедливого решения по делу в случаях,

когда вступивший в законную силу, т.е. окончательный приговор, содержит судебную ошибку и его
пересмотр необходим для обеспечения судебной защиты прав необоснованно осужденных граждан.

В других случаях окончательные приговоры судов пересмотру не подлежат. При этом из

сопоставления части 1 статьи 50 Конституции Российской Федерации и пункта 7 статьи 14
Международного пакта о гражданских и политических правах следует, что после окончательного
разрешения дела ни один оправданный по обвинению в преступлении не может быть вновь судим за
него и ни одному осужденному не может быть за то же деяние назначено еще одно, в том числе

дополнительное, наказание, либо более суровое наказание, в то время как оправдание или
смягчение наказания не исключается и после вынесения окончательных приговоров, так как такое
изменение всегда служит защите прав граждан от допущенных судебных ошибок.


3. Нормы УПК РСФСР 1960 года как акта, принятого до вступления в силу Конституции
Российской Федерации, подлежат применению лишь постольку, поскольку они ей не противоречат.
Это положение, вытекающее из пункта 2 раздела второго "Заключительные и переходные

положения" Конституции Российской Федерации, адресовано всем органам, применяющим
доконституционные законы. Кроме того, по смыслу статьи 15 (часть 4) Конституции Российской
Федерации, в случае, если обнаруживается, что какая-либо норма противоречит общепризнанным
принципам и нормам международного права или международным договорам Российской Федерации,

при рассмотрении конкретных дел надлежит применять правила соответствующих международных
актов. На это специально обращалось внимание судов всех инстанций в постановлении Пленума
Верховного Суда Российской Федерации от 31 октября 1995 года № 8 "О некоторых вопросах
применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия".


Следовательно, при противоречии оспариваемых в запросе норм УПК РСФСР статье 14
Международного пакта о гражданских и политических правах подлежит применению норма

международного права. Это тем более оправданно, если речь идет о введенных в УПК РСФСР лишь
в июле 1993 года процедурах с участием присяжных, поскольку уголовно-процессуальный закон не
содержит особого регулирования пересмотра приговоров, вынесенных судом на основе
оправдательного вердикта присяжных, и на него распространены предписания, создававшиеся для

других форм уголовного судопроизводства.

Однако Конституционный Суд Российской Федерации не вправе ни восполнять пробелы в
правовом регулировании, т.е. подменять законодателя, ни решать вопрос о том, подлежит ли

применению в конкретном деле международно-правовой акт, если обнаруживается несоответствие
ему внутреннего закона, - это относится к компетенции судов общей юрисдикции.


На основании изложенного и руководствуясь пунктом 1 части первой статьи 43 и частью первой
статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации",
Конституционный Суд Российской Федерации


определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению запроса судьи Московского областного суда
Н.В.Григорьевой ввиду неподведомственности поставленного в нем вопроса Конституционному Суду

Российской Федерации.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данному запросу

окончательно и обжалованию не подлежит.


Председатель

Конституционного Суда
Российской Федерации
М.В.Баглай


Судья-секретарь
Конституционного Суда
Российской Федерации

Ю.Д.Рудкин


№ 87-О
3