Определение Судебной коллегии по уголовным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ ВОСЬМОГО КАССАЦИОННОГО СУДА ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 4 октября 2022 года Дело N 7У-9486/2022

Судебная коллегия по уголовным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Павловой И.В.,

судей: Каримовой И.Г., Шушаковой С.Г.,

при секретаре Солоян С.Р.

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу адвоката Степанова А.Б. в защиту осужденного Морозова Антона Владимировича на приговор Куйбышевского районного суда города Иркутска от 22 ноября 2021 года, постановленный с участием коллегии присяжных заседателей, и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Иркутского областного суда от 11 апреля 2022 года.

По приговору Куйбышевского районного суда города Иркутска от 22 ноября 2021 года, постановленному с участием коллегии присяжных заседателей,

МОРОЗОВ Антон Владимирович, <данные изъяты> ранее судимый:

- 12.10.2020 Куйбышевским районным судом г. Иркутска по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 161 УК РФ к 1 году лишения свободы условно, с испытательным сроком 1 год 6 месяцев,

осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ к 6 годам лишения свободы.

Согласно ч. 5 ст. 74 УК РФ отменено условное осуждение по приговору Куйбышевского районного суда г. Иркутска от 12 октября 2020 года.

В соответствии со ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров к назначенному наказанию частично присоединена неотбытая часть наказания по приговору Куйбышевского районного суда г. Иркутска от 12 октября 2020 года и окончательно назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 6 лет 6 месяцев с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Срок наказания исчислен со дня вступления приговора в законную силу.

В соответствии с п. "а" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ зачтено в срок лишения свободы время содержания под стражей с 1 декабря 2020 года до вступления приговора в законную силу.

Мера пресечения в виде заключения под стражу оставлена без изменения до вступления приговора в законную силу.

Разрешен вопрос о судьбе вещественных доказательств.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Иркутского областного суда от 11 апреля 2022 года приговор Куйбышевского районного суда г. Иркутска от 22 ноября 2021 года и постановление от 19 января 2022 года, которым отклонены замечания адвоката Степанова А.Б. на протокол судебного заседания, оставлены без изменения.

Заслушав доклад судьи Павловой И.В., изложившей обстоятельства дела, содержание обжалуемых судебных решений, принятых по делу, доводы кассационной жалобы, возражений на жалобу, заслушав мнения осужденного Морозова А.В., его защитника - адвоката Орловского С.О., поддержавших доводы жалобы, прокурора Богдан А.И., возражавшую против удовлетворения жалобы, судебная коллегия

установила:

по уголовному делу на основании обвинительного вердикта коллегии присяжных заседателей постановлен обвинительный приговор, по которому Морозов А.В. признан виновным и осужден за покушение на убийство, то есть покушение на умышленное причинение смерти другому лицу.

Преступление совершено 15 ноября 2020 года в г. Иркутске в отношении потерпевшего Р.П.А. при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В кассационной жалобе адвокат Степанов А.Б. в защиту осужденного Морозова А.В. просит приговор и апелляционное определение отменить, передать уголовное дело на новое рассмотрение в тот же суд.

В обоснование доводов жалобы адвокат ссылается на допущенные судом первой инстанции существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые выразились, по его мнению, в следующем.

При формировании коллегии присяжных заседателей председательствующим необоснованно был снят вопрос к кандидатам, сложилось ли у них впечатление о виновности или невиновности подсудимого, что не позволило выявить лиц, имеющих сформированные предубеждения в отношении Морозова А.В.

Во вступительном слове сторона обвинения оказывала незаконное воздействие на присяжных заседателей, сообщая сведения, которые к компетенции присяжных не относились, в частности, поясняя о том, что преступление было совершено в алкогольном опьянения, а также о том, что Морозов А.В. <данные изъяты>, а доказательства, исследованные в судебном заседании, являются допустимыми и проверенными председательствующим.

Вводил государственный обвинитель в заблуждение присяжных заседателей и в прениях сторон, а также при выступлении с репликой.

Сведения о телесных повреждениях, отсутствующие в обвинении Морозова А.В., довел до коллегии присяжных заседателей представитель потерпевшего.

Также до присяжных заседателей в судебном заседании было доведено заключение <данные изъяты> экспертизы в отношении потерпевшего и показания эксперта о правдивости показаний Р.П.А.

При допросе свидетелей Н.Н.А., Н.С.А. на них оказывал воздействие государственный обвинитель, задавая вопрос о достоверности показаний.

Несмотря на то, что председательствующий снимал вопросы государственного обвинителя, сторона защиты считает, что, тем не менее, они сформировали у присяжных заседателей убеждение, в том числе о том, что Морозов А.В. оставил свою семью без поддержки, а нож, которым были причинены телесные повреждения, имел большие размеры.

Также государственный обвинитель допускал возможность отвечать на вопросы, которые сам же задавал потерпевшему, предлагал потерпевшему показывать рубцы от ран.

Сторона защиты, напротив, ограничивалась председательствующим в возможности представить доказательства коллегии присяжных заседателей, председательствующий запрещал присяжным учитывать сведения, сообщенные свидетелями, которые могли повлиять на их ответы при вынесении вердикта, в частности, об обстоятельствах вызова скорой помощи и доставлении потерпевшего в больницу, о самочувствии осужденного и потерпевшего в медицинском учреждении, о причинах отказа потерпевшего от госпитализации, о том, видел ли свидетель Н.Н.А. нож у кого-либо на месте преступления, давала ли свидетель Р.А.В. показания следователю, оглашенные в суде. Также председательствующий не дал выяснить у Морозова А.В., обладал ли он сведениями о том, что потерпевший носил при себе нож.

По мнению автора кассационной жалобы, суд, несмотря на то, что дело рассматривалось с участием коллегии присяжных заседателей, взял на себя функции обвинения, что выразилось в том, что председательствующий выяснял у подсудимого, свидетелей фактические обстоятельства дела, оказывал на них давление, давал оценку показаниям, тем самым пытался вызвать предупреждение у присяжных относительно личности Морозова А.В., в отношении которого также допускал некорректные высказывания.

При отсутствии существенных противоречий в показаниях допрошенных лиц суд давал согласие стороне обвинения на оглашение показаний, данных на предварительном следствии, а также допустил повторное исследование карты скорой медицинской помощи, нарушил процедуру исследования в присутствии присяжных заседателей вещественного доказательства - ножа, источник происхождения которого установлен не был, так как протокол осмотра места происшествия до сведения коллегии не доводился, незаконно были оглашены в суде показания свидетеля К.Н.А.

В напутственном слове председательствующий сообщил о способности Морозова А.В. искажать факты.

Не согласен автор кассационной жалобы и с содержанием вопросного листа, полагает, что он содержит непонятные, неверные формулировки, выходящие за рамки предъявленного обвинения и компетенцию коллегии присяжных заседателей, что повлияло на содержание вердикта.

При этом, исходя из предложенных коллегии присяжных заседателей вопросов, сторона защиты полагает, что присяжные не могли высказаться о наличии в действиях Морозова А.В. необходимой обороны в том случае, когда пришли к выводу о наличии таких обстоятельств, а второй вопрос вердикта не позволял квалифицировать действия Морозова А.В. по приговору как покушение на убийство.

Защитник считает, что вердикт коллегии является неясным и по тому основанию, что решения принимались присяжными заседателями не единодушно, а единогласно, председательствующий не предложил присяжным заседателям вернуться в совещательную комнату и уточнить вердикт.

Совокупность допущенных нарушений при рассмотрении уголовного дела в отношении Морозова А.В. с участием коллегии присяжных заседателей является достаточной для того, чтобы признать такие нарушения, повлиявшими на вердикт.

Также защитник обращает внимание на то, что уголовное дело не содержит сведения о его распределении для рассмотрения в производство судьи с использованием автоматизированной системы, в связи с чем полагает, что дело рассмотрено судом, созданным не на основании закона.

Суд апелляционной инстанции, проверяя доводы стороны защиты, не прослушал аудиозапись судебного заседания, в связи с чем его выводы о том, что протокол судебного заседания соответствует ходу судебного разбирательства и требованиям ст. 259 УПК РФ, не основаны на законе и материалах дела.

Иным доводам стороны защиты суд апелляционной инстанции также оценки не дал и фактически отказался проверять законность и обоснованность приговора.

В возражениях на кассационную жалобу адвоката государственный обвинитель в судебном разбирательстве Щербакова С.Н. полагает, что оснований для отмены приговора и апелляционного определения по доводам кассационной жалобы адвоката Степанова А.Б. в защиту осужденного Морозова А.В. не имеется.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы и возражений на жалобу, судебная коллегия полагает, что приговор постановлен в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей о виновности Морозова А.В., который основан на всестороннем и полном исследовании доказательств.

В соответствии с ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ основанием отмены или изменения судебного решения при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

Как следует из представленных материалов уголовного дела, в том числе и протокола судебного заседания, таких нарушений уголовно-процессуального закона в процессе расследования, на стадии предварительного слушания и в ходе судебного разбирательства, влекущих отмену приговора, постановленного с участием присяжных заседателей, по данному делу не допущено.

Доводы адвоката Степанова А.Б. относительно незаконности состава суда в связи с необоснованной передачей уголовного дела в производство судьи без использования автоматизированной системы распределения уголовных дел в Куйбышевском районном суде г. Иркутска опровергаются выпиской из протокола распределения дел от 17 августа 2021 года (т.3 л.д. 156).

Согласно данной выписке, уголовное дело было распределено судье Тонконоговой А.П., под председательством которой состоялись отбор коллегии присяжных заседателей и дальнейшее рассмотрение уголовного дела. Каких-либо обстоятельств, исключающих участие в уголовном судопроизводстве данной судьи, предусмотренных ст. 61, 62, 63 УПК РФ, не установлено.

Как видно из протокола судебного заседания, формирование коллегии присяжных заседателей также проведено с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, в том числе положений ст. 327, 328 УПК РФ.

Сторонам было разъяснено право заявления отводов кандидатам в присяжные заседатели и предоставлена возможность задать каждому из кандидатов в присяжные заседатели вопросы, которые, по их мнению, связаны с выяснением обстоятельств, препятствующих участию лица в качестве присяжного заседателя в рассмотрении данного уголовного дела. Данное право сторонами реализовано в полном объеме.

При этом снятие председательствующим вопроса стороны защиты о наличии (отсутствии) у кандидатов в присяжные заседатели сформированного мнения о виновности (невиновности) Морозова А.В. в совершении преступления на данной стадии производства по делу не свидетельствует о формировании коллегии присяжных заседателей с нарушением требований уголовно-процессуального закона, поскольку в соответствии с п. 13 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации "О применении судами норм УПК РФ, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей" при опросе кандидатов в присяжные заседатели следует выяснять, имеются ли у кого-нибудь из них обстоятельства, препятствующие их участию в данном деле, в том числе обстоятельства, предусмотренные ст. 7 Федерального закона "О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в РФ", ч. 7 ст. 326 УПК РФ.

Таких обстоятельств в отношении кандидатов в присяжные заседатели в судебном заседании по уголовному делу в отношении Морозова А.В. установлено не было и не имелось.

По завершении формирования коллегии присяжных заседателей заявлений о роспуске коллегии ввиду тенденциозности ее состава от сторон не поступало.

При таких обстоятельствах судебная коллегия считает, что формирование коллегии присяжных заседателей по делу проведено в соответствии с требованиями ст. 326 - 328 УПК РФ.

Кроме того, после перерывов неоднократно председательствующий выяснял у присяжных заседателей вопрос о том, не было ли оказано на них во время перерыва кем-либо их участников судебного разбирательства, либо иными лицами, и не утратили ли они свою объективность, на которые никто из присяжных заседателей не дал утвердительного ответа.

В связи с изложенным у судебной коллегии отсутствуют основания сомневаться в беспристрастности и объективности коллегии присяжных заседателей по уголовному делу в отношении Морозова А.В.

Из протокола судебного заседания следует, что судебное следствие по данному делу проводилось с учетом требований ст. 335 УПК РФ, определяющей его особенности в суде с участием присяжных заседателей, в соответствии с их полномочиями, установленными ст. 334 УПК РФ.

Доводы о нарушении уголовно-процессуального закона в процессе судебного следствия, о нарушении судом принципа состязательности сторон, в том числе права на представление стороной защиты доказательств, которые поставили бы под сомнение объективность принятого коллегией присяжных заседателей решения, не нашли подтверждения в материалах дела.

Из содержания протокола судебного заседания следует, что в необходимых случаях председательствующий останавливал участников судебного разбирательства, обращался к присяжным заседателям с просьбой не принимать во внимание обстоятельства, выходящие за пределы их полномочий, при вынесении вердикта.

При этом на протяжении всего судебного следствия, если сторонами и допускались отступления от правил, предусмотренных законом, в частности, задавались вопросы, не относящиеся к предмету исследования, то председательствующий своевременно на них реагировал, снимая эти вопросы, в том числе, разъясняя присяжным заседателям то, что они не должны принимать во внимание высказывания сторон, которые сами по себе доказательствами не являются.

При проверке кассационных доводов не установлено нарушений, которые бы ограничили право стороны защиты на представление доказательств, либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов и ответов на них.

Право сторон, как стороны обвинения, так и стороны защиты, на представление доказательств были обеспечены судом в равной мере. В ходе судебного следствия сторонами присяжным заседателям представлялись доказательства, достоверность и допустимость которых проверена судом и сомнений не вызывает.

В этом контексте председательствующим обоснованно снимались вопросы защиты к свидетелям и потерпевшему, касающиеся состояния здоровья последнего, поскольку допрошенные лица знаниями, относящимися к компетенции медицинских экспертов, не обладали, а показания давали по фактическим обстоятельствам произошедших событий.

При этом с учетом особенностей рассмотрения уголовного дела с участием присяжных заседателей суд обоснованно пресекал выяснение сторонами у допрашиваемых лиц обстоятельств, имеющих характер предположений.

Все заявленные сторонами ходатайства, в том числе об оглашении показаний на предварительном следствии допрошенных в суде лиц, в том числе свидетеля К.Н.А., разрешены в установленном законом порядке.

Отклонение ряда ходатайств, в том числе заявленных стороной защиты, не препятствовало рассмотрению дела по существу и не влияло на полноту и достаточность представленных доказательств для установления вины Морозова А.В.

Прения сторон проведены в соответствии со ст. 336, 337 УПК РФ.

Изложенные в кассационной жалобе доводы о том, что государственным обвинителем в выступлении в судебных прениях, а также высказанной им репликой оказывалось незаконное воздействие на коллегию присяжных заседателей, не подтверждены материалами дела. Содержание его речи не выходило за пределы полномочий по поддержанию государственного обвинения в суде при рассмотрении уголовных дел в порядке главы 42 УПК РФ.

Нарушений в ходе судебного следствия председательствующим объективности и беспристрастности, а также при обращении с напутственным словом и разъяснении присяжным заседателям правил оценки доказательств не допускалось.

Возражения со стороны защиты относительно содержания напутственного слова были рассмотрены и до сведения коллегии присяжных заседателей председательствующим доведены.

Коллегии присяжных заседателей председательствующий также разъяснил последствия признания осужденного заслуживающим снисхождения в соответствии со ст. 65 УК РФ, данный вопрос затруднений у присяжных заседателей не вызвал, на него они дали единодушный положительный ответ, что было учтено председательствующим при постановлении приговора.

То обстоятельство, что в вопросном листе все решения присяжными заседателями в совещательной комнате были приняты единогласно, а не единодушно, на что адвокат Степанов А.Б. указывает в кассационной жалобе, неясностей и сомнений в содержании вердикта, вопреки его мнению, не порождает.