Определение Судебной коллегии по уголовным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ ВОСЬМОГО КАССАЦИОННОГО СУДА ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 23 августа 2022 года Дело N 7У-7888/2022

Судебная коллегия по уголовным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Павловой И.В.,

судей: Каримовой И.Г., Рубанова И.А.,

при секретаре Солоян С.Р.

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационное представление заместителя прокурора Кемеровской области - Кузбасса Закусилова А.В. на приговор Ленинского районного суда города Кемерово от 11 ноября 2021 года, постановленный коллегией присяжных заседателей, и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Кемеровского областного суда от 22 февраля 2022 года.

По приговору Ленинского районного суда города Кемерово от 11 ноября 2021 года, постановленному с участием присяжных заседателей,

ЖИГАЛОВ Андрей Евгеньевич, <данные изъяты>,

оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, на основании вердикта коллегии присяжных заседателей о его невиновности.

Отменена мера пресечения в виде заключения под стражу, освобожден из-под стражи немедленно.

Признано за оправданным Жигаловым А.Е. право на реабилитацию.

Уголовное дело направлено руководителю следственного органа для производства предварительного расследования и установления лица, подлежащего преследованию в качестве обвиняемого.

Разрешен вопрос о судьбе вещественных доказательств.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Кемеровского областного суда от 22 февраля 2022 года прекращено апелляционное производство по апелляционным представлениям, поданным 22 ноября 2021 года и 7 декабря 2021 года на приговор Ленинского районного суда г. Кемерово от 11 ноября 2021 года в отношении Жигалова А.Е.

Заслушав доклад судьи Павловой И.В., изложившей обстоятельства дела, содержание обжалуемых судебных решений, принятых по делу, доводы кассационного представления, возражений на представление, заслушав мнения прокурора Сечко Ю.Д., поддержавшей представление, просившей его удовлетворить, адвоката Будникова П.А. в защиту Жигалова А.Е., возражавшего против доводов представления, судебная коллегия

установила:

по приговору Жигалов А.Е. оправдан по предъявленному обвинению в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшем по неосторожности смерть потерпевшего.

В кассационном представлении заместитель прокурора Кемеровской области - Кузбасса Закусилов А.В. просит приговор и апелляционное определение в отношении Жигалова А.Е. отменить и направить уголовное дело на новое рассмотрение в тот же суд иным составом суда.

В обоснование доводов представления его автор ссылается на то, что при рассмотрении уголовного дела стороной защиты неоднократно нарушались требования ст. 335, 336, 337 УК РФ, регламентирующие особенности судебного разбирательства с участием присяжных заседателей.

До сведения присяжных заседателей доводилась информация, не относящаяся к обстоятельствам дела и не подлежащая исследованию с участием присяжных заседателей, в том числе о личности потерпевшего.

Доведенная до присяжных заседателей информация, характеризующая потерпевшего, способствовала формированию негативного отношения к нему.

В присутствии коллегии присяжных заседателей по ходатайству защитника оглашались процессуальные документы, а также доказательства, в той части, в которой они содержали процессуальные вопросы, не подлежащие доведению до коллегии присяжных заседателей.

Нарушения уголовно-процессуального законодательства были допущены при допросе свидетеля Т.Е.С., после оглашения показаний которого председательствующим был снят вопрос стороны защиты, касающийся фактических обстоятельств дела, иные вопросы свидетелю не задавались.

Оглашение протоколов допросов свидетеля без подтверждения свидетелем данных показаний, по мнению автора кассационного представления, не позволило присяжным заседателям определить, в чем выразились противоречия и были ли они устранены в показаниях этого свидетеля.

В судебном заседании был допрошен свидетель защиты М.А.Ю., который по фактическим обстоятельствам дела ничего пояснить не смог, однако его допрос был продолжен и его пояснения были использованы стороной защиты в судебных прениях в качестве одного из доказательств стороны защиты.

Допускались председательствующим нарушения, повлиявшие на объективность рассмотрения уголовного дела и при допросе Жигалова А.Е. в присутствии присяжных заседателей, поскольку подсудимый допускал высказывания предположительного характера, замечания ему председательствующий не делал.

В присутствии коллегии присяжных заседателей сторона защиты ставила под сомнение допустимость исследованных доказательств, подменяла их оценку собственным мнением о недопустимости, что, как считает автор кассационного представления, создало у присяжных заседателей их неправильное восприятие.

Такие нарушения были допущены, в частности, при допросе свидетеля Н.Б.В., который в присутствии коллегии присяжных заседателей пояснил о, якобы ему известном, давлении на Жигалова А.Е., оказанном на предварительном следствии.

Председательствующим было сделано замечание, но информация уже была доведена до сведения присяжных.

Допускались стороной защиты и иные нарушения при исследовании доказательств стороны обвинения, которые председательствующий должным образом не пресекал, что способствовало формированию у коллегии присяжных заседателей негативного отношения к государственному обвинителю, а также формированию мнения о том, что стороной обвинения предоставляется недостоверная информация.

Во время выступления государственного обвинителя в прениях сторон его речь подсудимый прерывал, за период прений государственного обвинителя стороне защиты было сделано 6 замечаний.

Адвокат подсудимого в прениях использовал недопустимые выражения в адрес представителей стороны обвинения, а также излагал недостоверное содержание анализируемых доказательств, вводя в заблуждение коллегию присяжных заседателей, однако председательствующий его речь не прерывал, соответствующие разъяснения коллегии присяжных заседателей не делал.

Формулировка реплики адвоката после прений являлась некорректной, поскольку, по сути, содержала сведения о том, что от коллегии присяжных заседателей была скрыта часть информации по делу.

Выступая с последним словом, подсудимый сделал процессуальное заявление о давлении, оказанном на свидетеля Т.Е.С.

В возражениях в связи с содержанием напутственного слова председательствующего защитник, игнорируя порядок рассмотрения уголовного дела, огласил и проанализировал ряд доказательств, воздействуя таким образом на присяжных заседателей.

Указанные нарушения в своей совокупности, по мнению автора кассационного представления, свидетельствуют о систематическом доведении стороной защиты до присяжных заседателей сведений, которые в силу закона им не могли быть представлены.

Неподчинением стороны защиты указаниям председательствующего судьи было оказано незаконное воздействие на присяжных заседателей, что могло вызвать у них предубеждение в отношении потерпевшего, негативное отношение к деятельности правоохранительных органов и повлиять на вынесение объективного и беспристрастного вердикта.

Также кассатор считает, что приговор суда не содержит указания на основания оправдания в соответствии с ответами присяжных заседателей на поставленные перед ними три основных вопроса.

Судом апелляционной инстанции указанные нарушения закона оставлены без внимания.

При этом, по мнению автора кассационного представления, у апелляционной инстанции отсутствовали правовые основания для прекращения апелляционного производства по апелляционным представлениям, поскольку доводы об ухудшении положения осужденного были изложены в первом представлении, поданном в срок, установленный ст.389.4 УПК РФ.

Кроме того, принимая такое решение суд апелляционной инстанции вышел за пределы своих полномочий.

В возражениях на кассационное представление адвокат Будников П.А. полагает, что оснований для отмены оправдательного приговора в отношении Жигалова А.Е. по доводам кассационного представления не имеется.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления заместителя прокурора Кемеровской области - Кузбасса Закусилова А.В., возражений стороны защиты, судебная коллегия находит оправдательный приговор суда, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, подлежащим отмене по следующим основаниям.

В силу ст. 401.1 УПК РФ при рассмотрении кассационных жалобы, представления суд кассационной инстанции проверяет только законность судебных решений, то есть правильность применения норм уголовного и уголовно-процессуального права.

В соответствии с ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

Согласно ст. 401.6 УПК РФ пересмотр в кассационном порядке приговора суда по основаниям, влекущим ухудшение положения оправданного, допускается в срок, не превышающий одного года со дня вступления его в законную силу, если в ходе судебного разбирательства были допущены повлиявшие на исход дела нарушения закона, искажающие саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия.

Такие нарушения уголовно-процессуального закона судом первой инстанции при рассмотрении уголовного дела в отношении Жигалова А.Е. с участием коллегии присяжных заседателей допущены.

Так, в соответствии с ч. 7 ст. 335 УПК РФ в ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ.

При этом, по смыслу уголовного закона, при рассмотрении уголовного дела в порядке главы 42 УПК РФ, доказательства, представленные сторонами, подлежат исследованию в присутствии присяжных заседателей, поскольку к их исключительной компетенции относится разрешение вопросов, которые предусмотрены п.п. 1,2 и 4 ч.1 ст. 299 УПК РФ, о доказанности преступного деяния, причастности к нему подсудимого и виновности его в нем.

Как следует из материалов уголовного дела в отношении Жигалова А.Е., на протяжении судебного следствия исследование доказательств суд преимущественно проводил дважды. Первоначально тщательно и подробно доказательства, представленные стороной обвинения и защиты, исследовались при участии представителей стороны обвинения и защиты в отсутствие коллегии присяжных заседателей, после чего такие доказательства представлялись присяжным заседателям.

Вместе с тем, при исследовании доказательств в присутствии коллегии присяжных заседателей сторона обвинения в отсутствие каких-либо на то правовых оснований неоднократно ограничивалась председательствующим в возможности полного ознакомления с доказательствами, в то время как сторона защиты, неоднократно нарушая пределы и ограничения, обусловленные особенностями судебного разбирательства уголовного дела с участием коллегии присяжных заседателей, председательствующим в своих действиях не пресекалась, несмотря на наличие у председательствующего полномочий для этого, предоставленных уголовно-процессуальным законом.

Так, в судебном заседании был допрошен свидетель обвинения Т.Е.С., который, согласно его показаниям, являлся очевидцем совершения преступления (т. 4 л.д. 173).

При допросе данный свидетель использовал схему, на которую неоднократно ссылался, с данной схемой председательствующий по собственной инициативе ознакомился, разрешилее использовать, однако коллегии присяжных заседателей, согласно протоколу судебного заседания, данное доказательство, на которое ссылался свидетель обвинения представлено не было, председательствующий судья данное обстоятельство оставил без внимания.

В ходе допроса, исходя из протокола судебного заседания, данный свидетель приостановил дачу показаний, сославшись на неудовлетворительное состояние здоровья.

Вопрос о возможности продолжить допрос данного свидетеля, т.е. процессуальный вопрос, был разрешен судом в присутствии присяжных заседателей при активной позиции стороны защиты, настаивавшей на продолжении допроса Т.Е.С. и ставившей, таким образом, под сомнение достоверность заявления свидетеля о плохом его состоянии здоровья, что председательствующим не было пресечено и могло оказать негативное воздействие на коллегию присяжных заседателей, вызвать предубеждение в недостоверности пояснений данного свидетеля не только о его состоянии здоровья, но и по фактическим обстоятельствам дела, о которых он пояснил в присутствии коллегии присяжных заседателей до того как сообщил об ухудшении состояния своего здоровья.

Допрос данного свидетеля был продолжен в следующем судебном заседании, после чего, удалив коллегию присяжных заседателей из зала суда, стороны перешли к оглашению протоколов допроса свидетеля Т.Е.С. на предварительном следствии, а затем суд предоставил сторонам право его допроса не только по процессуальным вопросам о ходе и порядке проведения следственных действий, но и по фактическим обстоятельствам уголовного дела, что подлежало исследованию в присутствии присяжных заседателей (т.4 л.д. 211-217, т.5 л.д. 14-19).

При этом показания свидетеля Т.Е.С., которые он дал в отсутствие присяжных заседателей, до коллегии присяжных заседателей путем повторного его допроса доведены не были, а вопрос, заданный свидетелю в присутствии присяжных заседателей, председательствующий снял (т.5 л.д. 25 об.).

Такие действия суда привели к существенному сужению доказательственной базы стороны обвинения, лишению присяжных возможности исследовать в полной мере доказательства, изобличающие подсудимого в совершении умышленного причинения тяжкого вреда здоровью потерпевшего, повлекшего по неосторожности его смерть, и в конечном счете повлияли на содержание их ответов.

Согласно ч.ч. 7 и 8 ст. 335 УПК РФ в ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 данного Кодекса; данные о личности подсудимого исследуются с участием присяжных заседателей лишь в той мере, в какой они необходимы для установления отдельных признаков состава преступления, в совершении которого он обвиняется. Запрещается исследовать факты прежней судимости, а также иные данные, способные вызвать предубеждение присяжных в отношении подсудимого.

При этом, по смыслу ч. 8 ст. 335 УПК РФ, запрет об исследовании указанных данных распространяется не только на подсудимого, но и на потерпевшего.

С учетом изложенных выше положений ч.ч. 7, 8 ст. 335 УПК РФ, а также ст. 252 УПК РФ, председательствующий должен обеспечить проведение судебного разбирательства только в пределах предъявленного подсудимому обвинения, своевременно реагировать на нарушения порядка в судебном заседании участниками процесса, принимать к ним меры воздействия, предусмотренные статьей 258 УПК РФ.

Эти требования закона также неоднократно нарушались председательствующим по настоящему делу.

Как следует из протокола судебного заседания, в присутствии присяжных заседателей неоднократно обсуждались не только вопросы процессуального характера, но и вопросы, не имеющие отношения к установлению фактических обстоятельств дела, выходящие за пределы полномочий присяжных заседателей.

Так, в судебном заседании 10 февраля 2021 года потерпевшая С.Р.Б. при даче показаний, отвечая на вопросы стороны защиты, поясняла об обстоятельствах вызова ее в правоохранительные органы, ссылалась на обстоятельства совершения процессуальных действий, связанных с ознакомлением ее с заключением судебно-медицинской экспертизы по делу, выводы которой на дату проводимого судебного заседания в присутствии присяжных заседателей исследованы не были (т. 4 л.д. 108-109).

На неисследованное заключение судебно-медицинской экспертизы в судебном заседании 24 февраля 2021 года сослался и свидетель Н.Б.В., который с данным доказательством, в силу своего процессуального статуса, не знакомился, но о его содержании в присутствии коллегии присяжных заседателей пояснил, сопровождая свои показания предположительными высказываниями о наличии у потерпевшего заболевания <данные изъяты> (т. 4 л.д. 137-139).

О наличии указанного выше заболевания у потерпевшего поясняли в присутствии коллегии присяжных заседателей и не имеющие каких-либо доказательств и подтверждений этому свидетели Н.Н.Ф., С.А.В., предположительные пояснения давал и свидетель защиты М.А.Ю., который не смог пояснить источник своей осведомленности.

При этом данные обстоятельства, а также показания свидетелей, в той части, в которой они подлежали оценке с учетом положений ст. 74, 75 УПК РФ, председательствующий оставил без внимания и не указал коллегии присяжных заседателей на то, что при удалении в совещательную комнату для вынесения вердикта, они учитывать их не должны.

Помимо этого, в присутствии присяжных заседателей неоднократно стороной защиты инициировались вопросы юридического характера, которые не относятся к полномочиям присяжных заседателей.

Так, защитник неоднократно в присутствии присяжных заседателей, настаивал на исследовании доказательств, которые до сведения коллегии присяжных заседателей не были доведены, ссылаясь на то, что они исследованы стороной обвинения не в тех формулировках и не в полном объёме (прим.: т. 5 л.д. 52 об.- 53).

В данном случае замечание стороне защиты было сделано лишь после того, как на это внимание обратил государственный обвинитель, поскольку до такого замечания председательствующий данные обстоятельства игнорировал, что, как правильно указано в кассационном представлении, могло вызвать предубеждение относительно законности и обоснованности действий стороны обвинения, стремящейся скрыть от присяжных заседателей какие-то важные факты.