Определение Судебной коллегии по уголовным делам Второго кассационного суда общей юрисдикции

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ ВТОРОГО КАССАЦИОННОГО СУДА ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 2 августа 2022 года Дело N 7У-7169/2022

Судебная коллегия по уголовным делам Второго кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего судьи Сюбаева И.И.,

судей: Акатова Д.А. и Рябова Н.Н.

при ведении протокола судебного заседания

помощником судьи Харадуровым Д.А.

с участием прокурора Мироновой А.Б.,

осужденного Нарудьяна А.Р. и его защитника - адвоката Панина М.А., представившего ордер N 003939 от 20 апреля 2022г. и удостоверение N 11980,

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационные жалобы осужденного Нарудьяна А.Р.. и его защитника - адвоката Панина М.А. на приговор Хамовнического районного суда г. Москвы от 23 июня 2021 г. и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 20 декабря 2021 г. в отношении Нарудьяна А.Р

Заслушав доклад судьи Акатова Д.А., выступления осужденного Нарудьяна А.Р. и его защитника - адвоката Панина М.А., поддержавших доводы кассационных жалоб об отмене судебных решений, прокурора Мироновой А.Б., просившей об изменении судебных решений, переквалификации действий Нарудьяна А.Р. на ч.3 ст. 30, ч.6 ст. 290 УК РФ, а в остальном судебные решения оставить без изменения, судебная коллегия

установила:

по приговору Хамовнического районного суда г. Москвы от 23 июня 2021 г.

Нарудьян А.Р родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес> Республики Адыгея, ранее не судимый,

осужден по ч. 6 ст. 290 УК РФ к 8 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима с лишением права занимать должности в органах внутренних дел, связанных с осуществлением функций представителя власти, сроком на 3 года.

Срок наказания исчислен со дня вступления приговора в законную силу.

Мера пресечения Нарудьяну А.Р. в виде заключения под стражу оставлена без изменения до вступления приговора в законную силу.

На основании п. "а" ч.3.1 ст.72 УК РФ в срок отбывания наказания зачтено время содержания Нарудьяна А.Р. под стражей в период с 2 сентября 2019 г. до дня вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии особого режима.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 20 декабря 2021 г. указанный приговор изменен: из резолютивной части приговора исключено указание на назначение Нарудьяну А.Р. дополнительного наказания в виде лишения права занимать должности в органах внутренних дел, связанные с осуществлением функций представителя власти.

В остальной части приговор оставлен без изменения.

По приговору суда Нарудьян А.Р. признан виновным в получении должностным лицом через посредника взятки в виде денег за совершение действий в пользу взяткодателя, когда указанные действия входят в служебные полномочия должностного лица, и оно в силу должностного положения может способствовать указанным действиям, в особо крупном размере.

Преступление совершено им при обстоятельствах, подробно изложенных в описательно-мотивировочной части приговора.

В кассационной жалобе осужденный Нарудьян А.Р. считает состоявшиеся судебные решения незаконными и необоснованными.

Указывает, что в ходе судебных заседаний 26 апреля 2021 г. и 23 июня 2021 г. был нарушен порядок рассмотрения ходатайств об исключении доказательств и изменении порядка исследования доказательств, выразившийся в отсутствии постановлений суда по результатам их разрешения.

Выражает несогласие с действиями суда первой инстанции по возобновлению судебного следствия после прений сторон в нарушение положений ст. 294 УПК РФ. Указывает, что в ходе прений ни с его стороны, ни со стороны защитника не заявлялось ходатайств о возобновлении судебного следствия; кроме того, каких-либо новых сведений по уголовному делу в ходе прений сообщено не было. Считает, что данное решение судом принято в нарушение позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в определении от 24 ноября 2016 г. N 2554-О. При этом отмечает, что после возобновления судебного следствия суд приобщил к материалам уголовного дела копии документов, с которыми он ранее не ознакамливался при выполнении требований ст. 217 УПК РФ, вследствие чего было нарушено его право на защиту. Ссылается на положения ст. 240, 307 УПК РФ, указывая, что судом не был установлен источник получения вышеуказанных документов, в связи с чем они не могут быть положены в основу приговора.

Выражает несогласие с выводами суда о квалификации его действий как оконченного преступления. Анализирует положения п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 9 июля 2013г. N 24, указывая, что преступление считается оконченным после принятия денежных средств должностным лицом. Утверждает, что доводы апелляционной жалобы в данной части остались без внимания суда апелляционной инстанции.

Считает неверными выводы суда, изложенные в приговоре, относительно его (Нарудьяна) намерения прекратить уголовное дело в отношении Назарова; полагает, что они противоречат показаниям свидетеля Макаровой, показаниям Киселева и Клименко, аудиозаписям переговоров. По мнению автора жалобы, суд апелляционной инстанции, указав на такое действие, как "прекращение уголовного преследования" Назарова за денежное вознаграждение, вышел за рамки предъявленного обвинения, поскольку на момент общения между ним (Нарудьяном), Киселевым, Клименко и Макаровой Назаров не обладал статусом подозреваемого либо обвиняемого.

Обращает внимание на протокол судебного заседания от 1 февраля 2021 г. в части допроса в качестве свидетелей Клименко и Киселева, как лиц, с которыми заключены досудебные соглашения о сотрудничестве. Отмечает, что судом нарушены положения ст. 56.1 УПК РФ, поскольку указанные лица не могли предупреждаться об уголовной ответственности по ст. 307, 308 УК РФ. Считает, что в связи с допущенными нарушениями их показания являются недопустимыми доказательствами.

Ссылаясь на п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2016 г. N 55 "О судебном приговоре", указывает, что суд сослался на протокол осмотра предметов и документов в качестве доказательства, однако его содержание не раскрыл, не указав, какие именно сведения содержатся в нем.

Просит состоявшиеся судебные решения отменить.

В кассационной жалобе защитник осужденного Нарудьяна А.Р. - адвокат Панин М.А. считает состоявшиеся судебные решения незаконными и подлежащими отмене.

Отмечает, что в фабуле обвинения не указано, использовал ли Нарудьян А.Р. свои служебные полномочия либо должностное положение, не установлены место и время получения взятки. Считает, что обвинение построено на противоречивых показаниях Назарова, Клименко, Киселёва; отмечает, что Назаров сообщал только о том, что все требования о передаче взятки ему озвучивал Клименко, с которым он и обсуждал её размер; из показаний всех допрошенных свидетелей непосредственно на Нарудьяна А.Р. указали только Клименко и Киселёв и только после заключения с ними досудебного соглашения о сотрудничестве.

Анализирует установленные судом фактические обстоятельства и констатирует, что они не позволяют сделать достоверный вывод о действиях Клименко по доведению до сведения Назарова о наличии возможности прекращения уголовного дела за денежное вознаграждение с ведома и с согласия Нарудьяна А.Р. Оценивая исследованные доказательства, делает вывод об отсутствии договорённости между Нарудьяном А.Р., Клименко, Киселёвым о том, что деньги и другие ценности, полученные от взяткодателя Назарова, остаются у посредников.

Выражает несогласие с квалификацией содеянного как оконченного преступления, анализируя положения п. 13 Постановления Пленума ВС РФ от 9 июля 2013г. N 24, отмечая, что деньги Нарудьяну А.Р. не переданы.

Обращает внимание на то, что Нарудьяну А.Р. инкриминировано получение взятки за прекращение уголовного дела, в совершении которого подозревается Назаров В.С., то есть за совершение действий, которые входят исключительно в его служебные полномочия руководителя следственного органа, которые он правомочен совершить самостоятельно, и установлены должностной инструкцией, утвержденной начальником СУ УМВД России по <адрес> и ст. 39 УПК РФ. Указывает, что в должностных обязанностях ФИО1 отсутствуют пункты, а из содержания ст. 39 УПК РФ не усматривается наличие у Нарудьяна А.Р. как руководителя следственного органа, полномочий по самостоятельному принятию и исполнению решения о прекращении уголовного дела, которое им к собственному производству не принималось и расследование которого им (Нарудьяном А.Р.) не производилось. Указывает, что в соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 38 и ч. 1 ст. 213 УПК РФ прерогатива принятия решения о прекращении уголовного дела относится к исключительной компетенции следователя; обращает внимание на показания свидетеля Макаровой В.Н. о том, что в ходе встречи 28.08.2019г. с Нарудьяном А.Р. тот сообщил ей, что уголовное дело не может быть прекращено, на аудиозапись разговора адвоката Макаровой В.Н. с Нарудьяном А.Р. и констатирует, что вывод суда о намерении Нарудьяна А.Р. за взятку прекратить уголовное дело в отношении Назарова B.C. опровергается собранными по делу доказательствами.

Утверждает, что судом не установлены дата, время и место совершения инкриминируемого Нарудьяну А.Р. преступления ввиду неконкретности предъявленного обвинения, отсутствия договорённости и согласованности с Нарудьяном А.Р. относительно действий, совершаемых Клименко Д.С. и Киселёвым А.Б., отсутствия договорённости с Нарудьяном А.Р. о принятии Клименко Д.С. денежных средств от Назарова B.C., неосведомлённости Нарудьяна А.Р. о встрече 30.08.2019 Клименко Д.С. с Назаровым B.C. в целях передачи последним денежных средств Клименко Д.С. в качестве взятки за прекращение уголовного дела, неустановления факта получения Нарудьяном А.Р. денежных средств, передаваемых Назаровым B.C.

Отмечает, что описательно-мотивировочная часть приговора содержит ссылку на протоколы осмотров предметов, а именно: диска с аудиозаписями разговора Макаровой В.Н. с Нарудьяном А.Р., Киселёвым А.Б. и Клименко Д.С. и разговоров Назарова B.C. с Клименко С.С., и диска с аудиозаписью результатов ОРМ, проведённого сотрудниками ФСБ РФ; однако при изложении содержания данных доказательств суд первой инстанции ограничился лишь указанием на объекты осмотра, не приведя тех обстоятельств, которые в ходе осмотра были установлены; между тем, исследованные протоколы, совокупный объем которых превышает 100 листов, содержат в себе, в том числе результаты прослушивания аудиозаписей, содержащие сведения о невиновности Нарудьяна А.Р. Полагает, что формальное упоминание наличия дисков и протоколов их осмотров не позволяет установить, какие конкретно слова и каких лиц убедили суд в виновности Нарудьяна А.Р., и какие конкретно сведения уличают подсудимого в совершении инкриминируемого деяния. Указывает, что суд не привел в приговоре сведений о том, какие именно суммы денежных средств, в каком контексте фигурируют в соответствующих разговорах, а также как это соотносится с ролью и фактическим участием Нарудьяна А.Р. в инкриминируемом преступлении.

Считает, что суд неправильно определилпроцессуальный статус участников процесса. В обоснование указывает, что по состоянию на 29.03.2021г. Клименко Д.С. и Киселёв А.Б. являлись лицами со специальным правовым статусом, с которыми были заключены досудебные соглашения о сотрудничестве, однако в нарушение ч. 7 ст. 56.1 УПК РФ судом первой инстанции Клименко Д.С. и Киселёву А.Б. перед началом допроса были разъяснены права и ответственность по ст. 307 УК РФ, как лицам, имеющим процессуальный статус "свидетель". При этом в нарушение ч. 2 ст. 281.1 УПК РФ суд не предупредил их о последствиях несоблюдения условий и невыполнения обязательств, предусмотренных досудебным соглашением о сотрудничестве, в том числе в случае умышленного сообщения ложных сведений или умышленного сокрытия каких-либо существенных фактов.

По мнению автора жалобы из приговора следует, что Нарудьян А.Р. не был осведомлен об общих целях вымогательства взятки, процесс которой организован Клименко Д.С. совместно с соучастником Киселёвым А.Б., о чём свидетельствуют материалы ОРД, многочисленные записи диалогов Назарова B.C. с Клименко Д.С., заявление Назарова B.C. от 29.08.2019г. о вымогательстве денежных средств в сумме 8.000.000 руб. и залогов в сумме 65.000.000 руб.; из указанных материалов следует активная роль в процессе организации вымогательства взятки и самостоятельной её реализации Клименко Д.С. без какого-либо участия и уведомления о данном факте Нарудьяна А.Р.; в материалах уголовного дела отсутствуют доказательства, свидетельствующие о том, что Нарудьян А.Р. был осведомлён о ведении диалогов Клименко Д.С. с Назаровым B.C., выдвигаемых им условиях и об обязательствах, незаконно принятых Клименко Д.С. пред Назаровым B.C. Полагает, что показаниям Клименко Д.С. и Киселёва А.Б., данным на предварительном следствии, доверять нельзя, поскольку они неоднократно меняли свои показания.

Автор жалобы считает также приговор несправедливым, поскольку суд не конкретизировал, какие данные о личности Нарудьяна А.Р. свидетельствуют о невозможности применения ст.ст. 64, 73 УК РФ.

Просит состоявшиеся судебные решения отменить.

В письменных возражениях на кассационную жалобу осужденного Нарудьяна А.Р. заместитель прокурора ЦАО г. Москвы Кутузов А.А. выражает несогласие с приведенными в ней доводами, считает приговор и апелляционное определение законными и обоснованными, просит оставить их без изменения.

Изучив доводы кассационных жалоб осужденного и защитника, письменных возражений прокурора, материалы уголовного дела, судебная коллегия приходит к следующему.

Вывод суда первой инстанции о виновности Нарудьяна А.Р. в совершении преступления соответствует фактическим обстоятельствам дела, установленным в судебном заседании, и основан на исследованных судом доказательствах, приведенных в приговоре, проверенных и получивших надлежащую оценку в соответствии с требованиями ст. 87, 88 УПК РФ, а именно на:

- показаниях ФИО10 об обстоятельствах знакомства с Назаровым, который просил его узнать о возможности прекращения в отношении него уголовного дела, находящегося в производстве следственного органа в <адрес>, за денежное вознаграждение, о том, что Киселев познакомил его (Клименко) с начальником следственного отдела Нарудьяном, который пообещал за вознаграждение в размере 8 000 000 рублей прекратить уголовное преследование в отношении Назарова, после чего состоялась встреча Нарудьяна с адвокатом Назарова - Макаровой, на которой Нарудьян сообщил, что уголовное дело прекращено не будет, но будет прекращено уголовное преследование в отношении Назарова; об обстоятельствах его (Клименко) задержания в г. Москве при передаче ему Назаровым части денежных средств в качестве взятки для Нарудьяна;

- показаниях ФИО14, рассказавшего об обстоятельствах обсуждения с Клименко и ФИО1 вопроса о возможности прекращения уголовного дела в отношении Назарова, возбужденного по признакам преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ, о том, что ФИО1 в присутствии Клименко за прекращение уголовного дела просил передать ему 8 млн. рублей и эта информация была доведена до сведения Назарова; об обстоятельствах встречи его (Киселева), Клименко, адвоката Макаровой, действующей в интересах Назарова, с ФИО1, в ходе которой последний сообщил, что уголовное дело прекратить он не может, но уголовное преследование в отношении Назарова будет прекращено, деньги, полученные от Назарова, он (Киселев) либо Клименко, должны были передать ФИО1;

- показаниях свидетеля Назарова B.C. о том, как у него требовали взятку в размере 8 млн. рублей за прекращение в отношении него уголовного дела, об обстоятельствах его участия в оперативно-розыскном мероприятии, в ходе которого он передал Клименко денежные средства в сумме 4 млн. рублей в качестве взятки, предназначавшейся для руководителя следственного отдела ФИО1, после чего Клименко был задержан сотрудниками правоохранительного органа;

- показаниях свидетеля ФИО9 - адвоката, представлявшей интересы ФИО8, об обстоятельствах встречи с Клименко, Киселевым, ФИО1 и обсуждения вопроса о прекращении уголовного дела в отношении Назарова, о том, что ФИО1 обещал прекратить уголовное преследование в отношении Назарова, также с ним обсуждался вопрос отмены меры пресечения, избранной в отношении Назарова;

- показаниях свидетеля ФИО13 - старшего следователя Центрального следственного управления МВД России по <адрес> об обстоятельствах расследования уголовного дела, возбужденного в отношении неустановленного лица по признакам преступления предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ, в ходе которого им проводился ряд следственных действий, в том числе допрос Назарова в качестве подозреваемого, Назарову избиралась мера пресечения в виде подписки о невыезде, вручалась повестка о необходимости явки в <адрес> для проведения очной ставки с потерпевшей Симоновой, также налагался арест на квартиру Назарова;

- иных доказательствах, в числе которых заявление ФИО8 о привлечении к уголовной ответственности лиц, требующих у него взятку за прекращение уголовного дела, результаты оперативно-розыскной деятельности, полученные в соответствии с положениями соответствующего федерального закона.

Вопреки утверждению авторов кассационных жалоб, суд тщательно проверил все доводы стороны защиты, привел в приговоре мотивы, по которым признал их несостоятельными, признал достоверными одни доказательства и отверг другие.

Оснований не доверять показаниям ФИО14 и ФИО10, изобличивших ФИО1 в совершении преступления, у суда первой инстанции не имелось. Вопреки утверждениям стороны защиты, показания ФИО10 и ФИО14 не содержат противоречий, которые могли бы повлиять на выводы суда при постановлении приговора. При этом суд первой инстанции, как того и требуют положения ст. 87 УПК РФ, сопоставил показания ФИО14 и ФИО10 не только между собой, но и с другими доказательствами, в том числе с показаниями свидетеля ФИО9, которая также вела переговоры с ФИО1 о перспективах прекращения уголовного дела в отношении ФИО8, с результатами оперативно-розыскной деятельности.

Предупреждение ФИО14 и ФИО10 перед допросом в суде первой инстанции об ответственности по ст. ст. 307 и 308 УК РФ само по себе не может рассматриваться как существенное нарушение требований УПК РФ и не влечет признание их показаний недопустимыми доказательствами, поскольку допросы ФИО14 и ФИО10, в отношении которых уголовные дела были выделены в отдельные производства в связи с заключением с ними досудебных соглашений о сотрудничестве, производились в условиях состязательного процесса, когда стороны имели равную возможность задать им интересующие и относящиеся к предмету доказывания по делу вопросы и получить на них исчерпывающие ответы, чем они и воспользовались. Кроме того, ФИО10 и ФИО14 подтвердили содержание показаний, которые они давали в ходе предварительного расследования (т.9 л.д. 55, 66). При этом, как следует из приговора, показания ФИО10 и ФИО14 не имели для суда заранее установленной силы и не обладали преимуществом перед другими доказательствами, а оценивались в совокупности с другими доказательствами. При этом суд обоснованно констатировал отсутствие у ФИО10 и ФИО14 оснований для оговора ФИО1, тем более, когда они и сами привлечены к уголовной ответственности за посредничество во взяточничестве.

Доводы кассационных жалоб о неустановлении судом действий, которые входили в служебные полномочия ФИО1 и за совершение которых ему предназначалась взятка, являются несостоятельными.

Как следует из разъяснений, содержащихся в п.п. 3, 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 09.07.2013 N 24 (ред. от 24.12.2019) "О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях", под входящими в служебные полномочия действиями (бездействием) должностного лица следует понимать такие действия (бездействие), которые оно имеет право и (или) обязано совершить в пределах его служебной компетенции (например, сокращение установленных законом сроков рассмотрения обращения взяткодателя, ускорение принятия должностным лицом соответствующего решения, выбор должностным лицом в пределах своей компетенции или установленного законом усмотрения наиболее благоприятного для взяткодателя или представляемых им лиц решения). Способствование должностным лицом в силу своего должностного положения совершению действий (бездействию) в пользу взяткодателя или представляемых им лиц выражается в использовании взяткополучателем авторитета и иных возможностей занимаемой должности для оказания любого влияния на других должностных лиц в целях совершения ими указанных действий (бездействия) по службе, например путем просьб, уговоров, обещаний, принуждения и др.

Так, Нарудьян А.Р., являясь временно исполняющим обязанности начальника отдела по расследованию преступлений на обслуживаемой территории отдела полиции (<адрес>) СУ МВД РФ по <адрес>, в производстве которого у следователя ФИО13 находилось уголовное дело, возбужденное по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ, в силу положений ст. 39 УПК РФ обладал широким кругом прав властного характера, в том числе был уполномочен поручать производство предварительного следствия следователю либо нескольким следователям, а также изымать уголовное дело у следователя и передавать его другому следователю, создавать следственную группу, изменять ее состав либо принимать уголовное дело к своему производству, давать следователю указания о направлении хода расследования, производстве отдельных следственных действий, об объеме обвинения, отменять по находящимся в производстве подчиненного следственного органа уголовным делам незаконные или необоснованные постановления руководителя, следователя (дознавателя) другого органа предварительного расследования, утверждать постановление следователя о прекращении производства по уголовному делу, а также исполнять иные полномочия, предусмотренные УПК РФ.

При таких обстоятельствах суд первой инстанции с учетом исследованных доказательств пришел к обоснованному выводу о том, что ФИО1 требовал передачи взятки за действия, которые входили в его служебные полномочия как руководителя следственного органа, и он мог не только сам их совершить, изъяв уголовное дело у следователя и приняв его к производству произвести предварительное следствие в полном объеме, обладая при этом полномочиями следователя, но мог также и способствовать их совершению в силу должностного положения путем дачи соответствующих указаний следователю ФИО13 о прекращении уголовного преследования в отношении ФИО8

Доводы стороны защиты о том, что ФИО1 инкриминировано получение взятки за прекращение уголовного дела, в то время как из показаний свидетелей и аудиозаписи переговоров следует, что возможность принятия такого решения ФИО1 исключал, не опровергает обоснованность выводов судов нижестоящих инстанций и не свидетельствует о нарушении положений ст. 252 УПК РФ.