Определение Судебной коллегии по уголовным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ ВОСЬМОГО КАССАЦИОННОГО СУДА ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 27 июля 2022 года Дело N 7У-6376/2022

г. Кемерово

                           27 июля 2022 года


Судебная коллегия по уголовным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Старчиковой Е.В.,

судей Волковой Е.В., Колчанова Е.Ю.,

при секретаре Бабийчук Г.А.,

с участием прокурора Ковязиной Ю.Н.,

адвоката Ахмедовой Т.Г.,

представителя потерпевшего ФИО10 - адвоката Доржиевой С.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационное представление заместителя прокурора Республики Бурятия Хобракова Д.Ц. и кассационную жалобу потерпевшего ФИО22 на приговор Муйского районного суда Республики Бурятия от 30 ноября 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Бурятия от 10 февраля 2022 года в отношении ФИО17.

Заслушав доклад судьи Старчиковой Е.В., мнения прокурора Ковязиной Ю.Н. и представителя потерпевшего ФИО23 - адвоката Доржиевой С.В., полагавших необходимым судебные решения отменить, выступление адвоката Ахмедовой Т.Г., возражавшей против доводов кассационного представления прокурора и кассационной жалобы потерпевшего, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

приговором Муйского районного суда Республики Бурятия от 30 ноября 2021 года

ФИО18, <данные изъяты>, не судимый,

оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступлений, предусмотренных п. "а" ч. 3 ст. 286 УК РФ, ч. 2 ст. 292 УК РФ, на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, за отсутствием в деяниях составов преступлений.

На основании п. 1 ч. 2 ст. 133 УПК РФ и ч. 1 ст. 134 УПК РФ за ФИО24 признано право на реабилитацию и разъяснен порядок возмещения вреда, связанного с уголовным преследованием.

Приговором разрешена судьба вещественных доказательств.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Бурятия от 10 февраля 2022 года указанный приговор оставлен без изменения.

В кассационном представлении заместитель прокурора Республики Бурятия Хобраков Д.Ц. просит судебные решения в отношении ФИО19 отменить в связи с существенными нарушениями уголовного и уголовно-процессуального законов, уголовное дело передать на новое судебное рассмотрение.

Анализируя содержание обжалуемых судебных решений, а также нормы действующего законодательства, автор кассационного представления делает вывод о нарушении судами первой и апелляционной инстанций принципа непротиворечивости судебных актов и правовой определенности.

В обоснование своих доводов прокурор указывает, что прейдя к выводу о наличии у ФИО16 законных оснований для установления личности ФИО20, применения к нему физической силы, доставления в ОМВД России по Муйскому району, возбуждения в отношении него дела об административном правонарушении и, соответственно, об отсутствии в действиях подсудимого составов инкриминированных преступлений, суд тем самым констатировал факт совершения ФИО10 административного правонарушения, предусмотренного ст.19.3 КоАП РФ. Тогда как вступившим в законную силу постановлением Муйского районного суда от 5 апреля 2019 года административное производство в отношении ФИО10 по делу об административном правонарушении, предусмотренном ч. 1 ст. 19.3 КоАП РФ прекращено в связи с отсутствием в его действиях состава правонарушения.

Настаивая на определяющей роли и преюдициальном значении постановления Муйского районного суда от 5 апреля 2019 года, прокурор выражает несогласие с выводом судов первой и апелляционной инстанций о том, что в соответствии со ст.90 УПК РФ решения, принятые судом по делам об административных правонарушениях, не имеют преюдициального значения для уголовного судопроизводства.

Автор кассационного представления полагает, что суд, принимая такое решение, исходил из неверного толкования норм процессуального закона, что повлекло ошибочный вывод о наличии у оправданного законных оснований к совершению инкриминируемых действий.

Не соглашаясь с вынесенными судебными решениями, прокурор указывает на неверную оценку судами исследованных доказательств. При этом отмечает, что в приговоре не приведено мотивов, по которым суд отверг позицию прокурора и потерпевшего об обстоятельствах произошедшего.

Утверждает, что наличие у ФИО10 каких-либо оснований оговаривать оправданного в судебном заседании не установлено, ранее указанные лица знакомы не были. Полагает, что показания потерпевшего о том, что он не совершал правонарушения и не оказывал неповиновения ФИО1, безосновательно отвергнуты. Вместе с тем приведенные ФИО10 сведения полностью соответствуют видеозаписям с места происшествия и не противоречат показаниям свидетеля ФИО9, присутствовавшего при помещении ФИО10 в служебный автомобиль, а также иным представленным стороной обвинения доказательствам в их совокупности. Кроме того, судами проигнорирован довод потерпевшего о том, что действия ФИО1 были обусловлены не стремлением обеспечить общественный порядок, а личной неприязнью, возникшей в связи с не подтверждением предполагаемого им факта продажи алкоголя в запрещенное время.

Считает, что отсутствие жалоб со стороны ФИО10 во время прохождения медицинского освидетельствования не опровергает самого факта оказания на него физического воздействия. Обращает внимание на установленные судом обстоятельства, согласно которым ФИО1 применил к потерпевшему физическую силу в виде загиба руки за спину, однако последний медицинскому работника об этом также не сообщил.

Прокурор полагает, что реабилитация ФИО1 повлекла необоснованное освобождение его от уголовной ответственности, нарушение права ФИО10 на защиту от преступных посягательств и восстановления социальной справедливости.

В кассационной жалобе потерпевший ФИО10 просит судебные решения отменить, передать уголовное дело на новое рассмотрение.

В обоснование доводов жалобы указывает, что при разрешении уголовного дела судом не дана надлежащая оценка рапорту, составленному ФИО1 на свое имя, а также резолюции, наложенной на данный рапорт ФИО11 Делает вывод о нарушении требований, регламентирующих порядок ведения служебной документации. Указанные нарушения проигнорированы судом первой инстанции и оставлены без внимания судом апелляционной инстанции, несмотря на наличие соответствующих доводов в апелляционной жалобе.

Судом первой инстанции не дана оценка нахождению ФИО1 в гражданской одежде во время дежурства в качестве ответственного от руководящего состава ОМВД РФ по Муйскому району, что является нарушением соответствующего ведомственного приказа, которое ввело ФИО10 в заблуждение и способствовало возникновению конфликтной ситуации, поскольку служебное удостоверение ФИО1 предъявил только после начала осмотра карманов его куртки.

Судом апелляционной инстанции в нарушение требований ст. 389.28 УК РФ доводы апелляционной жалобы фактически не рассмотрены и не оценены.

В возражениях оправданный ФИО1 просит кассационное представление прокурора оставить без удовлетворения.

Проверив материалы дела в соответствии с требованиями ст. 401.16 УПК РФ, обсудив доводы, изложенные в кассационном представлении и кассационной жалобе, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Согласно ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ, основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно - процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

В соответствии со ст. 401.6 УПК РФ, пересмотр в кассационном порядке приговора, определения, постановления суда по основаниям, влекущим ухудшение положения осужденного, оправданного, лица, в отношении которого уголовное дело прекращено, допускается в срок, не превышающий одного года со дня вступления их в законную силу, если в ходе судебного разбирательства были допущены повлиявшие на исход дела нарушения закона, искажающие саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия.

По смыслу закона к числу нарушений уголовно-процессуального закона, искажающих саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия, могут быть отнесены неправильное применение уголовного закона, при ошибочной квалификации содеянного по уголовному закону о менее тяжком преступлении, нарушения, указанные в пп. 2, 8, 10, 11 ч. 2 ст. 389.17, в ст. 389.25 УПК РФ, а также иные нарушения, которые лишили участников уголовного судопроизводства возможности осуществления гарантированных законом прав на справедливое судебное разбирательство на основе принципа состязательности и равноправия сторон либо существенно ограничили эти права, если такое лишение либо такие ограничения повлияли на законность приговора, определения или постановления суда (п. 20 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 июня 2019 г. N 19 "О применении норм главы 47.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в суде кассационной инстанции").

При разрешении настоящего уголовного дела таких нарушений закона, вопреки мнению прокурора и потерпевшего, судами первой и апелляционной инстанций допущено не было.

Из материалов уголовного дела следует, что, исследовав в судебном заседании и оценив собранные по делу доказательства, выслушав мнения сторон, суд пришел к мотивированному выводу о том, что они не подтверждают выдвинутое против ФИО1 обвинение по каждому из инкриминируемых деяний.

Вопреки доводам прокурора и потерпевшего, в соответствии с требованиями пп. 3, 4 ч. 1 ст. 305 УПК РФ суд привёл в приговоре убедительные мотивы, по которым отверг представленные стороной обвинения доказательства, а также изложил основания оправдания подсудимого.

Субъективная оценка рассматриваемых событий и анализ доказательств, которые даны авторами кассационных жалоб и представления, не могут быть приняты, поскольку суд первой инстанции, как того требуют положения ст. 87, 88 УПК РФ, оценил каждое доказательство с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все доказательства в совокупности - достаточности для вынесения итогового решения по делу. Тот факт, что данная оценка доказательств не совпадает с позицией стороны обвинения, не свидетельствует о нарушении судом требований уголовно-процессуального закона и не является основанием к отмене оправдательного приговора.

Фактически в представлении и жалобе высказывается несогласие не с правилами, а с результатом оценки доказательств, которые суд признал недостаточными для вывода о виновности подсудимого.

Выводы суда о невиновности ФИО1 соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным судом, сделаны с учетом всех имеющих значение для принятия решения обстоятельств.

Судами первой и апелляционной инстанции обоснованно указано, что в период рассматриваемых событий ФИО1 не допустил явного выхода за пределы своих служебных полномочий.

Вывод суда о наличии у ФИО1 предусмотренных п.2 ст.13 ФЗ "О полиции" оснований для выяснения данных о личности ФИО10 стороной обвинения не оспаривается и с учетом установленных судом конкретных обстоятельств, при которых произошла встреча подсудимого и потерпевшего, сомнений в своей обоснованности не вызывает.

На основании оценки исследованных доказательств судом установлено, что с учетом отказа ФИО26 добровольно назвать сотруднику полиции минимально необходимые, позволяющие его идентифицировать личные данные, принимая во внимание состояние ФИО10 и его поведение в сложившихся обстоятельствах, у ФИО1 имелись предусмотренные п.13 ст.13 ФЗ "О полиции" основания для доставления ФИО10 в отдел полиции в целях установления его личности.

Доводы автора кассационного представления о том, что действия ФИО1 были обусловлены личной неприязнью последнего к потерпевшему, возникшей в связи с не подтверждением предполагаемого им факта продажи алкоголя в запрещенное время, основаны на высказанном ФИО10 предположении и выводов суда, изложенных в приговоре, не опровергают.

Судом установлено, что применению физической силы к ФИО10 предшествовал отказ со стороны ФИО10 выполнить законные требования ФИО1 о сообщении полных данных о личности, позволивших бы ФИО1 на месте проверить ФИО10 на предмет его возможного нахождения в розыске, а также действия ФИО10, зафиксированные на видеозаписи с камеры видеонаблюдения, где видно как последний пытался уйти от ФИО1, отмахивался от него рукой, а после того, как ФИО1 взял его под руку, отклонился в сторону, пытаясь изменить направление движения.

Согласно показаниям подсудимого, указанные действия ФИО10 он расценил как попытку скрыться, в связи с чем применил физическую силу для препровождения ФИО27 к служебному автомобилю.

При установленных в ходе разрешения уголовного дела обстоятельствах вывод суда о том, что примененный ФИО1 прием в виде загиба руки и последующее препровождение ФИО10 в таком положении до служебного автомобиля не могут быть расценены как действия, явно выходящие за пределы полномочий, предоставленных ч.1 ст.20 ФЗ "О полиции", сомнений в своей обоснованности не вызывают.

Вывод суда об отсутствии объективных доказательств нанесения ФИО10 в момент помещения в служебный автомобиль ФИО1 удара в область шеи является обоснованным и надлежащим образом мотивирован.

Такой вывод основан на анализе всех представленных суду доказательств, в том числе и показаний свидетеля ФИО9, который присутствовал при помещении ФИО28 в служебный автомобиль. При этом судом дана оценка тому обстоятельству, что о нанесении ему удара в область шеи ФИО29 сообщил лишь спустя продолжительный период времени после рассматриваемых событий.

Как правильно отмечено судом в приговоре, представленные стороной обвинения доказательства как в отдельности, так и в совокупности не опровергают показаний подсудимого о том, что в момент водворения ФИО30 в автомобиль, он лишь наклонил тому голову в целях предотвращения получения последним травмы.

Судебная коллегия находит обоснованным вывод суда об отсутствии доказательств, свидетельствующих об отражении ФИО1 в своем рапорте заведомо ложных сведений об имевших место событиях. Как правильно отмечено судом в приговоре, указание в рапорте на наличие в действиях ФИО21 административного правонарушения, предусмотренного ст.19.3 КоАП РФ не может быть расценено как внесение заведомо ложных сведений, поскольку представляет субъективную возможную предварительную квалификацию действий ФИО10, которую ФИО1, как сотрудник полиции, в соответствии с положениями гл.23 КоАП РФ и п.1 ч.2 ст.28.3 КоАП РФ мог давать.

Указания ФИО1 своим подчиненным на необходимость регистрации рапорта, наложения резолюции на него, отобрания у ФИО10 объяснения в рамках административного производства и составления в отношении него административного протокола по признакам административного правонарушения, предусмотренного ст.19.3 КоАП РФ, правильно расценены судом как не выходящие за рамки законных требований и направленные на обеспечение надлежащей регистрации произошедшего и принятия правового решения в установленном КоАП РФ порядке.

Оснований подвергать сомнению вывод суда об отсутствии достоверных доказательств о совершении ФИО1 служебного подлога посредством внесения в рапорт заведомо ложных сведений о событиях, имевших место 23 марта 2019 года, об основаниях и обстоятельствах доставления в отдел полиции ФИО31, у судебной коллегии не имеется.

Приведенные в кассационной жалобе суждения потерпевшего о неверном составлении и оформлении служебной документации, равно как и доводы о нахождении ФИО1 в период рассматриваемых событий в гражданской одежде, приведенных в приговоре выводов суда не опровергают и на законность постановленного в отношении ФИО1 приговора не влияют.

Оценив все исследованные доказательства, суд пришел к мотивированному выводу о невиновности ФИО1, поэтому постановилоправдательный приговор.

Утверждение прокурора о преюдициальном в силу ст.90 УПК РФ, а потому определяющем значении при разрешении настоящего уголовного дела постановления Муйского районного суда Республики Бурятия, которым прекращено административное производство в отношении ФИО10 по ст.19.3 КоАП РФ на основании п.2 ч.1 ст.24.5 КоАП РФ нельзя признать обоснованным.

Наличие такого решения, вынесенного в отношении ФИО10, не может рассматриваться как предрешающие выводы суда при осуществлении уголовного судопроизводства в отношении ФИО12, поскольку выводы о том, содержат ли вмененные ему деяния признаки преступлений, а также о виновности привлекаемого к уголовной ответственности лица должны основываться на всей совокупности доказательств по уголовному делу.

Вопреки утверждению автора кассационного представления, в приговоре суда отсутствует вывод о совершении ФИО10 административного правонарушения, предусмотренного ст.19.3 КоАП РФ.

Между тем вступившее в законную силу решение, принятое в порядке производства по делам об административных правонарушениях в отношении ФИО10, не может препятствовать правильному осуществлению правосудия по уголовному делу в отношении ФИО1 исходя из требований Конституции Российской Федерации, в том числе принципа презумпции невиновности лица, обвиняемого в совершении преступления, которая может быть опровергнута только посредством процедур, предусмотренных уголовно-процессуальным законом, и только в рамках уголовного судопроизводства.

Разрешая уголовное дело в отношении ФИО1 в рамках своей компетенции и с учетом предмета доказывания в данном виде судопроизводства, суд пришел к выводу об отсутствии в действиях ФИО1 составов инкриминируемых ему преступлений, истолковав сомнения в виновности обвиняемого в его пользу, что соответствует требованиям ч.3 ст.14 УПК РФ.

При установленных судом обстоятельствах постановление оправдательного приговора не дает оснований для вывода о нарушения принципа непротиворечивости судебных актов, как об этом ставится вопрос прокурором в кассационном представлении.

Судебное разбирательство проведено в соответствии с положениями гл.35 - 39 УПК РФ.

Нарушений уголовно-процессуального закона, которые лишили участников уголовного судопроизводства возможности осуществления гарантированных законом прав на справедливое судебное разбирательство на основе принципа состязательности и равноправия сторон, влекущих отмену приговора, по материалам дела не установлено, в кассационных представлении и жалобе не приведено.

Вопреки утверждению об обратном, судом апелляционной инстанции проверены и оценены все доводы, изложенные в апелляционных жалобе и представлении. Нарушений уголовного и уголовно-процессуального закона, влекущих отмену и (или) изменение судебных решений, судом апелляционной инстанции не допущено.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 401.14 - 401.16 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

кассационное представление заместителя прокурора Республики Бурятия Хобракова Д.Ц. и кассационную жалобу потерпевшего ФИО32 на приговор Муйского районного Суда Республики Бурятия от 30 ноября 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда Республики Бурятия от 10 февраля 2022 года в отношении ФИО33, оставить без удовлетворения.

Председательствующий Е.В. Старчикова

Судьи Е.В. Волкова

Е.Ю. Колчанов


Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка