Решение Иркутского областного суда от 28 декабря 2020 года №7-320/2020

ИРКУТСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД

РЕШЕНИЕ

от 28 декабря 2020 года Дело N 7-320/2020
Судья Иркутского областного суда Карнышов А.И., с участием Х. и его защитника Т., рассмотрев в открытом судебном заседании жалобу Х. на постановление судьи <...> районного суда г. Иркутска от <...> по делу об административном правонарушении, предусмотренном частью 1 статьи 20.2 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, в отношении Х.,
установил:
Постановлением судьи <...> районного суда г. Иркутска от <...> Х. признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного частью 1 статьи 20.2 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, и ему назначено наказание в виде административного штрафа в размере 15 000 рублей.
В жалобе, поданной в Иркутский областной суд, защитник Т. просит об отмене постановления судьи <...> районного суда г. Иркутска и прекращении производства по делу. В обоснование доводов жалобы указывает, что уведомление о проведении публичного мероприятия было подано Х. своевременно, однако, ответ администрации г. Иркутска о невозможности проведения публичного мероприятия не содержал предложений о согласовании иного места и времени его проведения; полагает, что отказ в проведении публичного мероприятия не был объективным, поскольку проправительственной организации в указанный день проведение публичного мероприятия было разрешено. Указывает на необъективность выводов суда, поскольку к участию в деле не был допущен прокурор или представитель административного органа для поддержания обвинения. Кроме того, высказывается о несогласии с размером назначенного административного штрафа.
Проверив с учетом требований части 3 статьи 30.6 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях материалы дела об административном правонарушении, заслушав в судебном заседании Х. и его защитника Т., поддержавших жалобу, проанализировав доводы жалобы, прихожу к следующим выводам.
Статьёй 31 Конституции Российской Федерации предусмотрено право граждан Российской Федерации собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование.
Статья 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, наряду с провозглашением права каждого свободно выражать свое мнение, исходит из того, что осуществление такой свободы налагает обязанности и ответственность и может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены в законе и необходимы в демократическом обществе в целях охраны здоровья и нравственности.
Исходя из провозглашённой в преамбуле Конституции Российской Федерации цели утверждения гражданского мира и согласия и учитывая, что в силу своей природы публичные мероприятия (собрания, митинги, демонстрации, шествия и пикетирование) могут затрагивать права и законные интересы широкого круга лиц - как участников публичных мероприятий, так и лиц, в них непосредственно не участвующих, - государственная защита гарантируется только праву на проведение мирных публичных мероприятий, которое, тем не менее, может быть ограничено федеральным законом в соответствии с критериями, предопределяемыми требованиями статей 17, 19, 55 Конституции Российской Федерации, на основе принципа юридического равенства и вытекающего из него принципа соразмерности, то есть в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.
Такой подход согласуется с общепризнанными принципами и нормами международного права, в том числе закреплёнными во Всеобщей декларации прав человека, согласно пункту 1 статьи 20 которой каждый человек имеет право на свободу мирных собраний, и в Международном пакте о гражданских и политических правах, статья 21 которого, признавая право на мирные собрания, допускает введение обоснованных ограничений данного права, налагаемых в соответствии с законом и необходимых в демократическом обществе в интересах государственной или общественной безопасности, общественного порядка, охраны здоровья и нравственности населения или защиты прав и свобод других лиц.
Порядок организации и проведения публичных мероприятий определён Федеральным законом от 19 июня 2004 г. N 54-ФЗ "О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях".
Одним из требований к проведению публичных мероприятий выступает законность - соблюдение положений Конституции Российской Федерации, а также вышеуказанного Федерального закона, иных законодательных актов Российской Федерации (часть 1 статьи 3 Федерального закона N 54-ФЗ).
Согласно положениям статьи 2 Федерального закона от 19 июня 2004 г. N 54-ФЗ "О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях" под митингом понимается массовое присутствие граждан в определенном месте для публичного выражения общественного мнения по поводу актуальных проблем преимущественно общественно-политического характера; демонстрация - организованное публичное выражение общественных настроений группой граждан с использованием во время передвижения, в том числе на транспортных средствах, плакатов, транспарантов и иных средств наглядной агитации.
Указанным Федеральным законом в рамках организации публичного мероприятия предусмотрен ряд процедур, направленных на обеспечение мирного и безопасного характера публичного мероприятия, согласующегося с правами и интересами лиц, не принимающих в нём участия, и позволяющих избежать возможных нарушений общественного порядка и безопасности, на что указано в статье 4 данного Закона.
К таким процедурам относится уведомление о проведении публичного мероприятия, которое в силу пункта 1 части 4 статьи 5 того же Федерального закона от 19 июня 2004 г. N 54-ФЗ подаётся в орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации или орган местного самоуправления не ранее 15 и не позднее 10 дней до дня проведения публичного мероприятия (часть 1 статьи 7).
В соответствии с пунктом 7 части 1 статьи 2 Федерального закона от 19 июня 2004 г. N 54-ФЗ, уведомление о проведении публичного мероприятия - документ, посредством которого органу исполнительной власти субъекта Российской Федерации или органу местного самоуправления в порядке, установленном настоящим Федеральным законом, сообщается информация о проведении публичного мероприятия в целях обеспечения при его проведении безопасности и правопорядка.
Согласно пункту 2.1 статьи 8 Закона N 54-ФЗ после определения органом исполнительной власти субъекта Российской Федерации в соответствии с частью 1.1 настоящей статьи специально отведенных мест публичные мероприятия проводятся, как правило, в указанных местах. Проведение публичного мероприятия вне специально отведенных мест допускается только после согласования с органом исполнительной власти субъекта Российской Федерации или органом местного самоуправления. Орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации или орган местного самоуправления отказывает в согласовании проведения публичного мероприятия только при наличии оснований, предусмотренных частью 3 статьи 12 настоящего Федерального закона.
Частью 1 статьи 20.2 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях предусмотрена административная ответственность за нарушение организатором публичного мероприятия установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования, за исключением случаев, предусмотренных частями 2 - 4 настоящей статьи.
Как следует из материалов дела и установлено судьей районного суда, <...> Х., получив в ответ на поданное им уведомление о проведении митинга и демонстрации предложение администрации г. Иркутска от <...> об изменении места и времени проведения публичных мероприятий, не приняв мер к согласованию с органом публичной власти иного времени и места их проведения, в период действия на территории Иркутской области режима функционирования повышенной готовности в связи с распространением новой коронавирусной инфекцией COVID-19, в нарушение требований п. 1.6 Постановления Главного государственного санитарного врача Российской Федерации от 13 марта 2020 г. N 6 "О дополнительных мерах по снижению рисков распространения COVID-19", п. 1.3 Постановления Главного государственного санитарного врача Российской Федерации от 30 марта 2020 г. N 9 "О дополнительных мерах по недопущению распространения COVID-19", пунктов 1, 4 части 4 статьи 5, части 5 статьи 5, пункта 1 статьи 8 Федерального закона от 19 июня 2004 г. N 54-ФЗ "О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях", организовал и провел публичное мероприятие с количеством участников около 100 человек: в форме митинга возле памятника <...>, расположенного по адресу: <...>, и в форме демонстрации с применением средств наглядной агитации по маршруту от памятника <...> по ул. <...> до <...> и обратно по ул. <...> к площади возле памятника <...> в г. Иркутске.
Действия Х. квалифицированы по части 1 статьи 20.2 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.
Указанные обстоятельства подтверждаются собранными по делу об административном правонарушении доказательствами: протоколом об административном правонарушении, составленным с участием Х. (л.д.6-9); рапортом старшего инспектора ООПАЗ УОООП ГУ МВД России по Иркутской области, из которого следует, что Х. являлся организатором несанкционированных публичных мероприятий <...> (л.д.10); сообщением о происшествии, поступившим в ОП-N МУ МВД России "Иркутское" в <...>, из которого следует, что около памятника <...> собралась группа людей, около 130 человек, митингуют, выдвинулись в сторону <...> (л.д.11); сообщением о происшествии, поступившим в ОП-N МУ МВД России "Иркутское" в <...> из которого следует, что в сквере <...> собрались граждане, проводят митинг (л.д.16); объяснениями А., из которых следует, что <...> он находился около памятника <...> и видел, как толпа людей двигалась в сторону <...>, выкрикивая при этом лозунги политического содержания (л.д.22); объяснениями Б. и В., которые <...> находились на сквере <...> и видели толпу людей, которая двигалась в сторону <...>, периодически выкрикивая лозунги (л.д.23,24); объяснениями Г., видевшей как <...> толпа людей проходила в сторону <...>, выкрикивая различные лозунги (л.д.25); объяснениями Д., видевшей как <...> по ул. <...> прошла группа людей, похожая на демонстрацию (л.д.26); объяснениями Е., видевшей как <...> со стороны <...> в направлении к <...> прошла колонна людей, скандировавших лозунги (л.д.27); объяснениями Ж., З. и И., видевших, как <...> в сторону остановки общественного транспорта <...> шла толпа людей, около 50 человек, что-то скандируя (л.д.28,29,31); объяснениями К., видевшего <...> толпу людей, примерно 100-150 человек, около памятника <...>, они скандировали политические лозунги. Также указал о том, что сотрудник администрации предупреждал граждан в громкоговоритель, что их действия не санкционированы и незаконны (л.д.32); объяснениями Л., в которых он сообщил о том, что <...> Х., несмотря на несогласование публичных мероприятий, организовал и провел на площади возле памятника <...> несогласованное мероприятие в форме митинга, на котором присутствовало около 50 человек, после чего провел публичное мероприятие в форме демонстрации от памятника <...> до памятника <...>. Участники демонстрации повторяли за Х. выкрикиваемые им лозунги, держали в руках наглядную агитацию (л.д.33-34); актом осмотра диска DVD-RW, объемом 4,7 ГБ, из которого следует, что <...> Х. организовал и координировал проведение публичных мероприятий (л.д.36); записью на DVD-RW диске (л.д.38); копией уведомления о проведении <...> публичного мероприятия в форме митинга (л.д.39); копией уведомления о проведении <...> публичного мероприятия в форме демонстрации (л.д.40); ответ администрации г. Иркутска о том, что в соответствии с Указом Губернатора Иркутской области от 18 марта 2020 г. N 59-уг "О введении режима функционирования повышенной готовности для территориальной подсистемы Иркутской области единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций" проведение мероприятий с очной формой присутствия граждан приостановлено (л.д.41-42); предостережением врио заместителя начальника полиции (по ООП) МУ МВД России "Иркутское" (л.д.43) и другими материалами дела.
Приведенные выше материалы дела свидетельствуют о том, что Х. организовал и провел несанкционированные митинг и демонстрацию.
Требования статьи 24.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях при рассмотрении дела об административном правонарушении судьей районного суда соблюдены, на основании полного и всестороннего анализа собранных по делу доказательств установлены все юридически значимые обстоятельства совершения административного правонарушения.
Протокол об административном правонарушении составлен в присутствии Х. с соблюдением требований, предусмотренных статьёй 28.2 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, уполномоченным на то должностным лицом, и содержит все необходимые сведения для рассмотрения дела, в том числе в нем полно описано событие вмененного административного правонарушения, предусмотренного частью 1 статьи 20.2 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (л.д.6-9).
Протокол об административном правонарушении обоснованно признан допустимым доказательством по делу, исследован при рассмотрении дела, оценка ему дана в соответствии со статьей 26.11 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, изложенные в протоколе сведения объективно подтверждаются совокупностью собранных по делу доказательств. Обстоятельств, порочащих данный документ как доказательство, не имеется.
Доводы защитника Т. о нарушении указом Губернатора Иркутской области от 18 марта 2020 г. N 59-уг "О введении режима функционирования повышенной готовности для территориальной подсистемы Иркутской области единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций" (в редакции от <...>) конституционного права Х. на свободу передвижения являются несостоятельными.
Конституция Российской Федерации (статьи 2, 7 и 41) исходит из того, что жизнь и здоровье человека - высшее благо, без которого утрачивают свое значение многие другие блага и ценности, а потому забота об их сохранении и укреплении образует одну из основополагающих конституционных обязанностей государства.
Необходимость защиты жизни и здоровья граждан при возникновении чрезвычайных ситуаций или угрозе их возникновения и осуществлении мер по борьбе с эпидемиями и ликвидацией их последствий - учитывая, что жизнь человека является высшей конституционной ценностью, без которой реализация гражданских, экономических, социальных и иных прав становится во многом бессмысленна, - предполагает принятие таких правовых актов, которые не исключают возможности ограничения прав и свобод человека, в том числе и свободы передвижения, но только в той мере, в какой это соответствует поставленным целям при соблюдении требований соразмерности и пропорциональности (часть 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации).
Согласно Конституции Российской Федерации (часть 1 статьи 27) каждый, кто законно находится на территории Российской Федерации, имеет право свободно передвигаться. Свобода передвижения гарантирована также Международным пактом о гражданских и политических правах (статья 12), другими международными и международно-правовыми актами, в том числе Протоколом N 4 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод (статья 2). Однако реализация гражданами индивидуального по своей правовой природе права на свободу передвижения в условиях возникновения реальной общественной угрозы предполагает проявление с их стороны разумной сдержанности. Принятие государством в отношении данного права конституционно допустимых и вынужденных временных ограничительных мер прежде всего имеет направленность на самоорганизацию общества перед возникновением общей угрозы и тем самым является проявлением одной из форм социальной солидарности, основанной на взаимном доверии государства и общества, тем более что ограничение свободы передвижения по своим отличительным конституционным параметрам не тождественно ограничению личной свободы (часть 1 статьи 22, статья 75.1 Конституции Российской Федерации).
Одной из основ федеративного устройства Российской Федерации является разграничение предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 5). Определяя в этих целях сферы ведения Российской Федерации и сферы совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов, Конституция Российской Федерации устанавливает, что по предметам совместного ведения издаются федеральные законы и принимаемые в соответствии с ними законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации, которые не могут противоречить федеральным законам, принятым по предметам ведения Российской Федерации и предметам совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов (статьи 71 и 72; части 2 и 5 статьи 76).
Правовым актом, определяющим общие организационно-правовые нормы в области защиты от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера, является Федеральный закон от 21 декабря 1994 г. N 68-ФЗ "О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера", действие которого распространяется на отношения, возникающие в процессе деятельности органов государственной власти Российской Федерации, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, а также предприятий, учреждений и организаций независимо от их организационно-правовой формы и населения в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций.
Конкретизируя предписания статей 41, 71 и 72 Конституции Российской Федерации, применительно к условиям чрезвычайных ситуаций, связанных с борьбой и ликвидацией последствий эпидемий (пандемий), Федеральный закон от 30 марта 1999 г. N 52-ФЗ "О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения" предусматривает в целях предупреждения возникновения и распространения инфекционных заболеваний своевременное и в полном объеме проведение, в том числе на уровне субъектов Российской Федерации, предусмотренные санитарными правилами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации санитарно-противоэпидемических (профилактических) мероприятий и ограничительных мероприятий (карантина) (пункты 1 и 2 статьи 2, статьи 6, 29 и 31).
Помимо этого, Федеральным законом от 6 октября 1999 г. N 184-ФЗ "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" к полномочиям органов государственной власти субъекта Российской Федерации по предметам совместного ведения, осуществляемым данными органами самостоятельно за счет средств бюджета субъекта Российской Федерации, отнесено решение вопроса предупреждения чрезвычайных ситуаций межмуниципального и регионального характера, стихийных бедствий, эпидемий и ликвидации их последствий, реализации мероприятий, направленных на спасение жизни и сохранение здоровья людей при чрезвычайных ситуациях (подпункт 5 пункта 2 статьи 26.3).
30 января 2020 г. по решению Всемирной организации здравоохранения эпидемиологической ситуации, вызванной вспышкой коронавирусной инфекции, присвоен уровень международной опасности, объявлена чрезвычайная ситуация международного значения, а 11 марта 2020 г. ситуация признана пандемией. Как следует из принятых 19 марта 2020 г. Всемирной организацией здравоохранения Рекомендаций по помещению людей в карантин в контексте сдерживания вспышки коронавирусной болезни (COVID-2019), меры общественного здравоохранения для достижения этих целей могут включать ограничение передвижения или отделение людей, которые могли быть подвержены воздействию вируса, от остальной части населения с целью мониторинга симптомов и раннего выявления случаев заболевания.
Необходимость принятия наряду с другими мерами борьбы с пандемией мер, связанных с ограничением свободы передвижения, подтверждается опытом других государств. Меры изоляции и самоизоляции граждан по месту их проживания (пребывания), получившие международное обозначение "lockdown", не являются особенностью Российской Федерации. В апреле 2020 года они в той или иной степени применялись более чем в 90 странах мира и, таким образом, охватывали более половины населения планеты.
Опираясь на приведенное регулирование, а также на основании Указа Президента Российской Федерации от 2 апреля 2020 г. N 239 "О мерах по обеспечению санитарно-эпидемиологического благополучия населения на территории Российской Федерации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19)" Губернатором Иркутской области, как высшим должностным лицом государственной власти субъекта Российской Федерации, был принят указ от 18 марта 2020 г. N 59-уг "О введении режима функционирования повышенной готовности для территориальной подсистемы Иркутской области единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций" (в редакции от <...>), обладающий нормативными свойствами, что по смыслу правовой позиции, неоднократно высказанной Конституционным Судом Российской Федерации, не может расцениваться как противоречие положениям Конституции Российской Федерации (постановления от 21 марта 1997 г. N 5-П, от 9 июля 2002 г. N 12-П и от 14 апреля 2008 г. N 7-П).
Доводы жалобы о необоснованном отказе администрацией г. Иркутска Х. в проведении публичного мероприятия являются несостоятельными.
Частью 1 статьи 12 Федерального закона от 19 июня 2004 г. N 54-ФЗ определены обязанности органа исполнительной власти субъекта Российской Федерации или орган местного самоуправления после получения уведомления о проведении публичного мероприятия.
В соответствии с частью 3 статьи 12 указанного закона орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации или орган местного самоуправления отказывает в согласовании проведения публичного мероприятия только в случаях, если уведомление о его проведении подано лицом, которое в соответствии с настоящим Федеральным законом не вправе быть организатором публичного мероприятия, либо если в уведомлении в качестве места проведения публичного мероприятия указано место, в котором в соответствии с настоящим Федеральным законом или законом субъекта Российской Федерации проведение публичного мероприятия запрещается.
При этом часть 2 названной нормы устанавливает, что, если информация, содержащаяся в тексте уведомления о проведении публичного мероприятия или иные сведения дают основания предположить, что проведение публичного мероприятия нарушают запреты, предусмотренные законодательством Российской Федерации об административных правонарушениях, орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации или орган местного самоуправления незамедлительно доводит до сведения организатора публичного мероприятия письменное мотивированное предупреждение о том, что организатор, а также иные участники публичного мероприятия в случае указанных несоответствия и (или) нарушения при проведении такого мероприятия могут быть привлечены к ответственности в установленном порядке.
В связи с глобальным распространением, угрозой завоза и распространения новой коронавирусной инфекции (COVID-2019) на территории Российской Федерации, в соответствии с пунктом 6 части 1 статьи 51 Федерального закона от 30 марта 1999 г. N 52-ФЗ "О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения" Главный государственный санитарный врач Российской Федерации постановилограничить проведение массовых мероприятий (пункт 1.6 Постановления от 13 марта 2020 г. N 6 "О дополнительных мерах по снижению рисков распространения COVID-2019").
Во исполнение Постановления Главного государственного санитарного врача Российской Федерации от 2 марта 2020 г. N 5 "О дополнительных мерах по снижению рисков завоза и распространения новой коронавирусной инфекции (2019-nCoV)" указом Губернатора Иркутской области от 18 марта 2020 г. N 59-уг "О введении режима функционирования повышенной готовности для территориальной подсистемы Иркутской области единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций" (в редакции от <...>) в связи с угрозой распространения новой коронавирусной инфекции (COVID-19) на территории Иркутской области запрещено проведение любых массовых мероприятий на срок до ликвидации угрозы распространения коронавирусной инфекции.
Из ответа администрации г. Иркутска организатору публичного мероприятия Х. следует, что проведение публичного мероприятия в условиях режима повышенной готовности, распространения коронавирусной инфекции, вызванной 2019-nCoV, влечет угрозу безопасности участников публичного мероприятия, а потому проведение <...> публичного мероприятия не представляется возможным. При этом Х. разъяснено право обратиться в администрацию г. Иркутска с уведомление о проведении публичного мероприятия в иные время и месте (л.д.41-42).
Судья <...> районного суда г. Иркутска, оценив все исследованные в судебном заседании доказательства в совокупности, пришел к правильному выводу о том, что приведенный выше ответ администрации г. Иркутска не содержит отказа в согласовании проведения публичных мероприятий в том понимании, которое предполагает толкование положений части 3 статьи 12 Федерального закона от 19 июня 2004 г. N 54-ФЗ. Предложение органа местного самоуправления об изменении времени и места проведения публичных мероприятий является законным, обоснованным и мотивированным, обусловленным необходимостью защиты публичных интересов - обеспечением безопасности граждан.
Вопреки доводам жалобы в материалах дела отсутствуют сведения о том, что администрацией г. Иркутска было разрешено проведение иного публичного мероприятия с числом участников более двух человек <...>
Довод жалобы о необъективности выводов суда является необоснованным.
Конституция Российской Федерации устанавливает принципы состязательности и равноправия сторон как основу судопроизводства, не делая при этом исключений. Состязательность предполагает, что возбуждение преследования и формулирование обвинения обеспечивается указанными в законе органами и должностными лицами.
Дело об административном правонарушении в отношении Х. судьей районного суда рассмотрено в рамках того обвинения, которое сформулировано должностным лицом полиции в протоколе об административном правонарушении. Новое обвинение Х. судьей не формулировалось. Принцип равноправия и состязательности сторон при рассмотрении дела об административном правонарушении судьёй районного суда соблюдён.
Право Х., предусмотренное статьей 46 Конституции Российской Федерации, на судебную защиту, а также его право на справедливое судебное разбирательство, гарантированное статьей 6 параграфа 1 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г., судьей <...> районного суда г. Иркутска обеспечено.
Оценка доказательств виновности Х. в совершении правонарушения, приведённая в постановлении судьи <...> районного суда г. Иркутска, соответствует требованиям статьи 26.11 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях. Виновность Х.. в совершении административного правонарушения, предусмотренного частью 1 статьи 20.2 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, доказана.
Вывод о наличии в действиях Х. состава административного правонарушения, предусмотренного частью 1 статьи 20.2 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, соответствует фактическим обстоятельствам дела и представленным доказательствам, которые получили надлежащую оценку в судебном постановлении. Каких-либо противоречий или неустранимых сомнений, влияющих на правильность вывода судьи о доказанности вины Х. в совершении описанного выше административного правонарушения, материалы дела не содержат.
Несогласие автора жалобы с толкованием судьей норм Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях и законодательства, подлежащих применению в деле, не свидетельствует о том, что судьей допущены какие-либо нарушения названного Кодекса и предусмотренные им процессуальные требования, не позволившие всесторонне, полно и объективно рассмотреть дело.
С учетом изложенного, привлечение Х. к административной ответственности за организацию и проведение публичных мероприятий в форме митинга и демонстрации с нарушением требований Федерального закона от 19 июня 2004 г. N 54-ФЗ не свидетельствует о нарушении прав Х. на свободу выражения мнения и свободу собраний.
Иных доводов, которые могли бы повлечь отмену состоявшегося по делу судебного постановления, в жалобе не приведено.
Нарушений гарантированных Конституцией Российской Федерации и статьёй 25.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях прав, в том числе права на защиту, а также нарушений принципов презумпции невиновности и законности, закрепленных в статьях 1.5, 1.6 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, при рассмотрении дела не допущено.
Постановление о привлечении Х. к административной ответственности за совершение административного правонарушения, предусмотренного частью 1 статьи 20.2 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, вынесено с соблюдением срока давности привлечения к административной ответственности, установленного частью 1 статьи 4.5 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях для данной категории дел.
Вопреки доводам жалобы, при назначении наказания судья учел требования статей 3.1, 3.5, 4.1, 4.2 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, обстоятельства совершенного административного правонарушения, выразившегося в проведении двух публичных мероприятий с нарушением требований законодательства, данные о личности Х., его имущественное положение, наличие смягчающего административную ответственность обстоятельства - нахождение на иждивении ребенка, отсутствие отягчающих административную ответственность обстоятельств, и пришел к правильному выводу, что назначение наказания в виде административного штрафа не в максимальном и не в минимальном размере будет являться справедливым и соразмерным содеянному.
Наказание Х. в виде административного штрафа назначено в пределах санкции части 1 статьи 20.2 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.
Нарушений норм процессуального закона, влекущих отмену обжалуемого судебного акта, в ходе производства по делу не допущено, нормы материального права применены правильно, оснований для удовлетворения жалобы по изложенным в ней доводам не имеется.
Руководствуясь статьями 30.6 - 30.8 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях,
решил:
Постановление судьи <...> районного суда г. Иркутска от <...> по делу об административном правонарушении, предусмотренном частью 1 статьи 20.2 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, в отношении Х. оставить без изменения, жалобу защитника Т. - без удовлетворения.
Решение вступает в законную силу немедленно, может быть обжаловано и опротестовано в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции.
Судья А.И. Карнышов


Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка