Определение Судебной коллегии по уголовным делам Первого апелляционного суда общей юрисдикции

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ ПЕРВОГО АПЕЛЛЯЦИОННОГО СУДА ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 12 января 2023 года Дело N 55-5/2023

Судебная коллегия по уголовным делам Первого апелляционного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Мелехина П.В.,

судей: Изотьевой Л.С. и Михеевой З.В.

при помощнике судьи Гореловой О.А., секретаре судебного заседания Кирьяновой Е.П.,

с участием старшего прокурора отдела апелляционно-кассационного управления Главного уголовно-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации И.В. Самойлова,

осужденного Гудыны А.Г., адвокатов Танасчишина А.А. и Березуна А.В.,

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденного Гудыны А.Г., адвокатов Танасчишина А.А., Заморышева Ю.В., Пальмского А.А., заинтересованных лиц А.С.В. и А.О.И. на приговор Новгородского областного суда от 16 июня 2022 г., по которому

Гудына Алексей Геннадьевич, <данные изъяты>, несудимый, осужден за совершение преступления, предусмотренного статьей 210.1 УК РФ, за которое ему назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 12 лет с отбыванием первых 5 лет лишения свободы в тюрьме, а оставшейся части наказания - в исправительной колонии строгого режима со штрафом в размере 3 000 000 руб., с ограничением свободы сроком на 1 год 6 месяцев, с установлением ограничений и возложением обязанности из числа предусмотренных ст. 53 УК РФ.

Мера пресечения в отношении Гудыны А.Г. в виде заключения под стражу до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения.

Срок назначенного Гудыне А.Г. основного наказания в виде лишения свободы исчислен со дня вступления приговора в законную силу, ему зачтено в срок лишения свободы время содержания под стражей в период с 4 июня 2020 г. по день вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в тюрьме.

В счет исполнения дополнительного наказания в виде штрафа обращено взыскание на имущество, на которое наложен арест: на денежные средства в сумме 810 000 руб. и 5 800 долларов США, сданные на хранение в ЦФО УМВД России <данные изъяты>.

Приговором разрешен вопрос о вещественных доказательствах и процессуальных издержках.

Заслушав доклад судьи Мелехина П.В., изложившего содержание обжалуемого приговора, существо апелляционных жалоб и письменных возражений на них, выступления участников процесса, судебная коллегия

установила:

Гудына А.Г. признан виновным в занятии высшего положения в преступной иерархии при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В основной апелляционной жалобе и в дополнениях к ней (в том числе в возражениях на возражения государственного обвинителя от 20 октября 2022 г., дополнениях от 16 сентября и 5 декабря 2022 г.) адвокат Танасчишин А.А. просит приговор отменить и вынести оправдательный приговор в связи с отсутствием в действиях Гудыны А.Г. состава преступления; указывает на то, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на недопустимых доказательствах, суд не установил все объективные признаки состава преступления, вышел за пределы предъявленного обвинения и существенно изменил в приговоре фактические обстоятельства преступления, обосновал выводы о виновности Гудыны А.Г. действиями иных лиц, не привлекавшихся к уголовной ответственности в качестве соучастников.

Суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства о допросе специалиста Ц.Е.С., явка которой была обеспечена, в то время как ее допрос существенно повлиял на исход дела, и принял во внимание анонимные сведения; отверг в качестве доказательства объяснения и заявления свидетеля и иные материалы, полученные защитником в порядке ч.3 ст. 89 УПК РФ, а затем не принял исчерпывающие меры для допроса опрошенного свидетеля и иных лиц.

По мнению защитника, описание преступного деяния, предусмотренного ст. 210.1 УК РФ, содержит неустранимые противоречия в толковании высшего положения в преступной иерархии, поскольку суд, отрицая лидерство Гудыны А.Г. в конкретной преступной организации, признал доказанным наличие "всероссийской" преступной организации, существующей в виде структуры с жесткой иерархией лиц, совершающих преступления в зависимости от их криминального статуса, в число руководителей которого входит и Гудына А.Г., но в то же время признал доказанным существование отдельной уголовно-преступной среды <данные изъяты> области с неустановленными характеристиками; признал доказанным, что Гудына А.Г. не совершал в каком-либо виде противоправных действий, свидетельствующих о нем как о лице, занимающем высшее положение в преступной иерархии; не определил, какие правоотношения являлись предметом вмешательства со стороны Гудыны А.Г.; не определилформу, конкретные противоправные цели преступной иерархии, момент ее образования, структуру, функции и порядок взаимоотношений; необоснованно не согласился с показаниями в судебном заседании специалиста В.А.В., воспроизведенными в апелляционной жалобе.

По мнению защитника, суд, установив, что Гудына А.Г. с ноября 1999 г. по 4 июня 2020 г. умышленно занимал высшее положение в преступной иерархии <данные изъяты> областей, г. <данные изъяты>, сконструировал новую норму уголовного закона, дав собственное определение занятию высшего положения в преступной иерархии, что не соответствует диспозиции ст. 210.1 УК РФ, в связи с чем Гудына А.Г. признан виновным в совершении деяния, не являющегося преступлением. Кроме того, суд осудил Гудыну А.Г. за деяния, имевшие место в 2018 г., когда отсутствовала уголовная ответственность по ст. 210.1 УК РФ.

Как считает автор апелляционных жалоб, ссылаясь на содержание приговора, в нарушение требований ст. 307 УПК РФ суд при описании преступного деяния не указал обстоятельства получения Гудыной А.Г. статуса "вор в законе" и наступившие последствия в виде полученного им лидерства в преступной организации, признав приобретенный Гудыной А.Г. статус "вора в законе" не как криминальный, а как социальный; указывает на то, что Гудына А.Г. не привлекался к уголовной ответственности, в связи с чем не мог ознакомиться с правилами, традициями криминальной субкультуры и соблюдать их; суд не установил положение Гудыны А.Г. в преступной иерархии до "коронации", лиц, ее проводивших, его прозвище для идентификации в преступной среде, однако признал, что мотивами приобретения Гудыной А.Г. статуса являлись незаконное извлечение имущественной выгоды и улучшение своего социального положения; не установил, в чем выражалось влияние Гудыны на деятельность преступных структур, а описание такого влияния в приговоре не соответствует фактическим обстоятельствам, противоречит тому, что уголовная ответственность по ч.4 ст. 210 УК РФ была введена ФЗ от 3 ноября 2009 г., а Гудына находился под стражей по ч.2 ст. 228 УК РФ с 02.10.2006 по 01.10.2011, в остальных случаях привлекался к уголовной ответственности по ч.1 ст. 322 и ч.3 ст. 327 УК РФ, то есть за преступления, не связанные с положением в преступной иерархии. Указывает на то, что суд исключил из обвинения Гудыны действия по назначению на пост "смотрящего" за исправительными учреждениями УФСИН <данные изъяты> и сбору "воровского общака", но не установил, в чем выражались инкриминируемые ему действия; не установил фактических обстоятельств, указывающих на то, что Гудына А.Г. на территории <данные изъяты> умышленно занимал высшее положение в преступной иерархии, отождествляя территорию регионов с исправительными учреждениями, при этом г. <данные изъяты> и <данные изъяты> область являются разными регионами, а СИЗО и не имеет отношения к <данные изъяты> области.

По мнению защитника, суд в основу выводов о виновности положил недопустимое доказательство - справку ГУУР МВД России от 4 марта 2020 г., поскольку содержащиеся в ней сведения противоречат УПК РФ, правовой позиции Конституционного Суда РФ и Верховного Суда РФ, были опровергнуты показаниями специалиста В.А.В., а содержащиеся в справке сведения об участии Гудыны А.Г. в "воровской сходке" с "вором в законе" Н. были исключены судом, в ходе судебного разбирательства не были исследованы доказательства инсценировки Гудыной своей смерти в 2001 г. для избежания нахождения в розыске, а наоборот были исследованы доказательства отсутствия такой инсценировки, связанные с его обращением в различные государственные органы; свидетели Р., А.М.М., К.С.А., И.А.А., П.Н.А., М.Л.Ю., К.А.А., К.Р.М., И.С.Д., Д.О.А., "И.Д.В.", "С.В.В.", Ч.А.Г., А.С.В., С.Р.Г., К.А.В., М.С.В., М.С.П., Ц., Б.Н.Г. ничего не сообщили о конкретной преступной деятельности Гудыны, при каких обстоятельствах его "короновали", а показания последний семерых, показания свидетеля Г.Е.В. и самого Гудыны, его работу в клубе <данные изъяты> и ООО <данные изъяты> суд необоснованно оценил критически.

При этом трудовая деятельность Гудыны и отсутствие у него авторитета в преступном мире подтверждена его показаниями, показаниями свидетелей, определением Санкт-Петербургского городского суда от 14 февраля 2014 г. и исследованными в суде апелляционной инстанции документами, характеристикой из ФКУ <данные изъяты>, постановлением Зубово-Полянского районного суда Республики Мордовия от 24 марта 2008 г.

Указывает на показания свидетеля "Л.Ю.М." о том, что о присвоении Гудыне статуса ему рассказали К.А.Ю. и А.В.В., которым в 1999 г. было 10 и 17 лет и которые не были допрошены; свидетель "Д.И.А." показал, что ему об этом стало известно от К.М.А., который не допрашивался. Ссылаясь на содержание прослушиваемых телефонных переговоров между З., М.О.А., Гудыной, другими лицами, указывает на то, что Гудына живет на законные денежные средства, осуществляет многолетнюю трудовую деятельность, не участвует в принятии решений по вопросам, относящимся к компетенции "воров в законе".

Считает, что изъятые в ходе обыска по месту жительства Гудыны четки были приобретены Г.Е.В. в магазине при колонии, куда она ездила на свидание с Гудыной; полагает, что суд не установил обстоятельства, при которых К.А.Ю., Д.О.А., К.М.А. были представлены Гудыне, назначались, были его доверенными лицами, в чем выражалась сфера их преступной деятельности.

Приводя содержание исследованных доказательств, автор апелляционных жалоб указывает на то, что доказательства относительно положения К.А.Ю. как смотрящего за ИК, положения Д.О.А. как смотрящего за ЛИУ, положения К.М.А. как смотрящего за ИК являются противоречивыми и недостоверными.

Справка о том, что Гудына поставил смотрящими К.А.Ю., Д.О.А., К.М.А., противоречит показаниям свидетелей К.С.А., И.А.А., М.Л.Ю., П.Н.А., "И.С.Д.", "Л.Ю.М.", "К.Р.М.", "С.В.В.", "Д.И.А.", "И.Д.В.", показания свидетелей Ц.М.Б., Х.С.Л., Д.О.А., Д.А.Б., Ч.А.Г. и М.Г.Л. суд необоснованно признал недостоверными, а К.А.Ю. и Ц. не были допрошены. Обращает внимание на то, что К.М.А. в свое время дал показания в отношении Д., не имел взысканий, поощрялся /т.5 л.д. 141-142/, в связи с чем его никогда бы не признали "смотрящим".

Цитируя приговор и содержание приведенных в нем и исследованных в судебном заседании доказательств, защитник полагает, что описание деяния Гудыны в части сбора им средств в "воровской общак" не соответствует требованиям ст. 307 УПК РФ, выходит за рамки предъявленного обвинения и основано на недопустимых доказательствах, поскольку суд не описал конкретные действия Гудыны в этой части, не установил лиц, входящих в структуру иерархии, размеры денежных сумм, способы и формы передачи денег, несмотря на то, что в обвинительном заключении эти обстоятельства подробно описаны как транзит денежных средств от осужденных УФСИН <данные изъяты> на карту Г.Е.В., с которой они были потрачены на собственные нужды. При этом суд изменил формулировки "израсходовал" и "потратил" на "расходовал" и "тратил", чем установил наличие остатка денежных средств в "воровском общаке", а также безмотивно изменил обвинение Гудыны, исключив из него сбор денежных средств в "воровской общак" с целью финансовой поддержки "членов организованных преступных формирований".

При этом свидетель И.А.А. сообщил, что владеет только оперативной информацией, а свидетель К.С.Б. не обладает бухгалтерскими или иными специальными познаниями в финансовой или экономической сферах. Защитник не согласен с выводами аналитической справки-меморандума, составленной К.С.Б., о том, что большинство денежных средств, поступавших на карты С.О.Ю., А.С.В. и Л.П.Е., направлялись транзитом на карту Г.Е.В. /т.1 л.д. 187-191, 192-193, 199-208/, которые опровергаются выводами специалиста К., принятыми судом, справкой из Сбербанка о том, что мобильный банк карты Л.П.Е. привязан только к ее телефону, а мобильный банк карты А.С.В. - к телефону <данные изъяты> /т.1 л.д. 175, 182/; содержанием тетради С.О.Ю., в которой отсутствуют записи "СП", А.С.В., или номер его телефона.

Обращает внимание на отсутствие банковской карты у самого Гудыны и на законное поступление денежных средств на банковские карты Г.А.Г. и Г.Е.В.; на выписку об операциях с банковской картой Л.П.Е., согласно которой на банковскую карту А.С.В. поступило меньше денежных средств, чем перед этим с карты С.О.Ю., лишь одна операция производилась в банкомате, а другие - через систему "Сбербанк-онлайн"; видеозапись из отделения Сбербанка, согласно которой операции по банковской карте Л.П.Е. осуществлял М.С.П., а при обыске эта карта была изъята у Л.П.Е. вместе с чеками; считает, что суд не обосновал возможность того, что А.С.В., распоряжаясь картой Л.П.Е., мог снимать наличные непосредственно в банкомате.

Считает необоснованным вывод суда о том, что денежные средства в размере 810 000 руб. и 5 800 долларов США, являющиеся накоплениями А.С.В., являются "воровским общаком" и сопоставимы с переведенными на его карту в период с сентября 2019 г. по 4 июня 2020 г. денежными средствами в размере 1 169 200 руб., поскольку этот вывод опровергается заключением специалиста К. о том, что зачисление денежных средств С.О.Ю. на карту А.С.В. отсутствовало, кроме переводов от 21 июня и 1 августа 2019 г., не признанных судом как переводы, направленные на формирование "воровского общака". Кроме того, судом признано, что сумма, переведенная С.О.Ю. на карту Л.П.Е., составила 1 313 180 руб.

Приводя содержание исследованных в судебном заседании выписок по счетам А.С.В., С.О.Ю., результатов ОРД, показаний свидетелей "С.В.В.", "Д.И.А.", "И.Д.В.", К.С.А., П.А.В.; С.О.Ю.; С.И.Н., Ф. (чьи показания о направленности денежных переводов их родственникам суд необоснованно отверг), защитник указывает на то, что суд не учел сведения об операциях посредством полных выписок по счетам карт А.С.В. и С.О.Ю., иных банковских вкладов, указывает на то, что обнаруженные денежные средства не имеют отношения к переводам с карты Л.П.Е.; не принял во внимание то обстоятельство, что К.М.А. освободился из ИК 2 апреля 2020 г., а переводы с карты Л.П.Е. на карту А.С.В. имели место 19 мая и 1 июня 2020 г.; сделал ошибочный вывод о транзите денежных средств, поступающих от осужденных ИК на карту С.О.Ю. (<данные изъяты> которой М.А.О. не был допрошен), на карту Л.П.Е.; указывает на ошибочность вывода суда при наложении ареста на имущество А.С.В., А.Е.С. об отсутствии продажи автомашины <данные изъяты> А.С.В. - А.Е.С., которая на самом деле является <данные изъяты>; не учел показания С.Р.Г. о том, что он давал А.С.В. в долг денежные средства.

Защитник считает, что суду не были предъявлены лица, относительно постановки которых на профилактический учет представил справку государственный обвинитель; изъятые в ИК предметы не доказывают вину Гудыны, поскольку не установлены обстоятельства их появления после освобождения К.М.А. под половой доской с записью так называемого "прогона" и листа с записями, содержание которых не соответствует традициям криминальной субкультуры; изъятые в тумбочках Е., Н., И.В.В. записи не подписаны, рапорт об изъятии указанных предметов не зарегистрирован, проверка не проводилась, а указанные лица не допрашивались.

Впоследствии суд признал операции между картами А.С.В. и Г.Е.В. законными, а не перечислением средств "воровского общака"; без оснований признал использование телефона <данные изъяты> в сборе "воровского общака" и участие в этом А.С.В., поскольку А.С.В. общался по этому телефону в связи с тяжелой жизненной ситуацией у содержащегося в СИЗО М.О.А..

В этой связи адвокат считает незаконным отказ в удовлетворении ходатайств стороны защиты о возвращении уголовного дела прокурору, поскольку текст обвинения Гудыны идентичен тексту указанной справки-меморандума, о допросе вышеуказанного специалиста Ц.Е.С., явившейся в суд, об исключении из числа доказательств недостоверных и противоречивых показаний вышеуказанных свидетелей "С.В.В.", "Д.И.А.", "И.Д.В."; указывает на то, что справка ГУ МВД России <данные изъяты> о сборе А.С.В. денежных средств от преступной деятельности Гудыны противоречит показаниям свидетелей А.С.В., С.Р.Г., К.А.В., М.С.В., содержанию видеозаписи из ресторана, в том числе о том, с какой целью А.С.В. 19 марта 2020 г. находился в г. <данные изъяты>.

Ссылаясь на содержание исследованных показаний свидетелей П.Н.А., К.Р.М., И.С.Д., Х.С.Л., Д.О.А., Д.А.В., П., акт обыска, указывает на отсутствие доказательств организации игорной деятельности для поступления средств в "воровской общак" из ЛИУ.

Кроме того, адвокат Танасчишин А.А., цитируя обжалуемый приговор, ссылаясь на показания специалиста В.А.В., свидетелей П.А.В., "Л.Ю.М.", Ц.С.Б., "С.В.В.", "Д.И.А.", "И.Д.В.", Ч.А.Г., М.Г.Л., аудиозапись, содержащую разговор М. и М., указал на то, что суд при описании преступного деяния, признанного доказанным, неверно изложил обстоятельства совершения преступления и последствия действий Гудыны А.Г. по применению насилия к осужденным С.Е.А. и Ш.А.Г. и понижению их криминального статуса, поскольку доказательства наличия у них криминального статуса до понижения не исследовались, социальный статус осужденного определяется администрацией учреждения, государственный обвинитель отказался давать правовую оценку действиям Гудыны по ст. 321 УК РФ, а суд не усмотрел оснований для возвращения уголовного дела прокурору и не посчитал возможным устанавливать последствия действий Гудыны.

Кроме того, по мнению автора апелляционных жалоб, суд пришел к выводу о том, что Ш.А.Г. и С.Е.А. были понижены в криминальном статусе с момента принятия решения "вором в законе", а при описании фактических обстоятельств указал обратное, выводы суда не основаны на УИК РФ, ведомственных приказах МВД РФ, МЮ РФ, ФСИН России; рапорт начальника отряда В. от 28 апреля 2018 г. об обыске и обнаружении у осужденного Я. запрещенных предметов не был зарегистрирован, проверка по нему не проводилась, осужденный не допрашивался, само изъятие было незаконным, а на самой записи запечатлено, как на дне рождения Гудыны находятся сотрудники ФСИН, что дискредитирует Гудыну, если бы он был так называемым "вором в законе"; суд отказал в удовлетворении ходатайств о допросе Ш.А.Г., К.М.А., К.А.Ю., С.Е.А., не принял письменные заявления свидетеля Ш.А.Г..

При этом суд безмотивно изменил обвинение Гудыны, исключив то установленное следствием обстоятельство, что указание Гудыны в отношении С.Е.А. не было исполнено вследствие действий администрации по переводу его в другой отряд.

Адвокат указывает о том, что в нарушение ч.9 ст. 166 УПК РФ в материалах уголовного дела при ознакомлении с ними стороны защиты отсутствовали конверты с постановлениями следователя о сохранении в тайне данных о личности свидетелей "И.С.Д.", "Л.Ю.М.", "К.Р.М.", "С.В.В.", "Д.И.А.", "И.Д.В.", "К.А.А.", а при направлении уголовного дела в суд они появились, в связи с чем отсутствовала возможность удостовериться в наличии постановлений. При допросе свидетелей "С.В.В." и "И.Д.В." посредством видеоконференцсвязи суд не объявил состав суда, то есть не объявил об участии судьи Новгородского областного суда М.Е.Ю., не разъяснил право на его отвод.

По мнению адвоката Танасчишина А.А., приговор в части описания разрешения спорной ситуации между М.О.А. и неустановленным лицом по прозвищу "М" также вынесен с ранее указанными нарушениями.

Приводя содержание приговора, цитируя выступления в прениях государственного обвинителя, ссылаясь на показания свидетелей "К.А.А.", А.М.М., К.С.А., А.С.В., М.О.А., З., специалистов В.А.В. и Ц.Е.С., исследованные в судебном заседании телефонные переговоры между заключенными, указывает на то, что суд согласился с позицией государственного обвинителя о совершении М.О.А. действий без ведома Гудыны, не поручавшего сообщать кому-либо, что М.О.А. письменно информировал лиц, содержащихся в СИЗО под стражей, о совершении Т. недостойных с точки зрения криминальной субкультуры поступков по указанию Гудыны; суд проигнорировал доказательства того, что письма якобы от имени "вора в законе" М.О.А. писал под угрозой расправы со стороны сокамерников, сотрудничавших с оперативными сотрудниками УФСИН.

В апелляционной жалобе адвокат Пальмский А.А. указывает на допущение судом в ходе рассмотрения уголовного дела существенных нарушений уголовного и уголовно-процессуального закона, несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела, просит приговор отменить и вынести оправдательный приговор в отношении Гудыны А.Г.

В апелляционных жалобах (основной и дополнительной) осужденный Гудына А.Г. указывает на то, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, судом допущены существенные нарушения закона, просит приговор отменить и вынести оправдательный приговор в связи с отсутствием в его действиях состава преступления. Как считает осужденный, выводы суда о понижении статуса осужденного Ш.А.Г. выходят за рамки доказательств, противоречат показаниям скрытых свидетелей И.В.В., Д.И.А., С.В.В., П.А.В. о том, что Ш.А.Г. закрыли в безопасном месте и он написал заявление об угрозах, поскольку согласно материалам дела Ш.А.Г. был помещен в ШИЗО за нарушение. Ш.А.Г., не смотря на заявление ходатайств на предварительном следствии и в судебном заседании, не был допрошен, в его принудительном приводе было отказано; он был опрошен адвокатом Пальмским в г. Москве в присутствии своего защитника и нотариуса и пояснил, что все события в отношении него вымышленные, однако суд отказал в удовлетворении ходатайства о приобщении указанных материалов.

В апелляционной жалобе адвокат Заморышев Ю.В., считая приговор в отношении Гудыны А.Г. незаконным и необоснованным, просит его отменить и вынести оправдательный приговор ввиду неверного толкования судом преступной иерархии, диспозиции ст. 210.1 УК РФ, отсутствия доказательств виновности Гудыны А.Г.

Приводя содержание приговора, автор апелляционной жалобы указывает на то, что суд не исследовал события, связанные с приобретением Гудыной статуса "вора в законе" в 1999 г., осуществлением организационно-распорядительных функций, распределением сфер влияния, с установлением иерархичности уголовной среды и входящих в нее лиц, предъявлением требований о созыве сходок, организацией преступлений; не были допрошены лица, которые присутствовали при "коронации" Гудыны, дали на нее согласие (Д., У., М., А., Л., К., Д.), тесно с ним взаимодействовали, осуществляли от его имени организационно-распорядительный функции в исправительных учреждениях, чем нарушил право подсудимого на защиту; полагает, что в обвинении и в приговоре не конкретизировано событие преступления; ссылается на показания Гудыны о невиновности, которым суд не дал надлежащей оценки, на приобретение им первой судимости в 2005 г.; считает, что судимости по приговорам 2005, 2007, 2015, 2017 годов и их последствия не свидетельствуют о виновности Гудыны в совершении преступления, предусмотренного ст. 210.1 УК РФ.

По мнению защитника, суд признал приобретенный Гудыной статус "вора в законе" как социальный, а не криминальный; приведенные им в апелляционной жалобе показания свидетелей К.С.А., И.А.А., П.А.В., П.Н.А., М.Л.Ю., "И.С.Д.", "Л.Ю.М.", "К.Р.М.", "С.В.В.", "Д.И.А.", "И.Д.В.", справка от 4 марта 2020 N 6/6-2186 ГУУР МВД РФ не подтверждают конкретные обстоятельства, подлежащие доказыванию, являются недостоверными, в том числе в части наличия у Гудыны прозвища "Л И", подтверждают лишь факты взаимодействия осужденных в ИК, ЛИУ; указание на место совершения описанного в приговоре преступления носит вероятностный характер; суд необоснованно сослался на показания специалиста В.А.В., изложившего свое мнение о неких типовых ситуациях, сложившихся в уголовно-правовой среде, о процедуре "коронации", о статусе "вора в законе", о формировании "воровского общака", но не бывшего свидетелем самой "коронации" Гудыны, не принял во внимание довод стороны защиты об отсутствии признака относимости науки, к которой специалист должен иметь отношение.

Как считает автор апелляционной жалобы, не допрошено лицо, которому, по мнению суда, Гудына звонил и назначил "смотрящим", номера телефонов; протоколами разговоров не установлено, почему суд безосновательно связал неподтвержденное телефонное соединение отбывавшего наказание в ИК К.М.А. и Гудыны с возможной угрозой понижения тюремного статуса Ш.А.Г. как выполнение полномочий "вора в законе", распорядившегося избить и понизить статус Ш.А.Г., и помещение его в штрафной изолятор. При этом полагает, что показания сотрудников УФСИН <данные изъяты> подлежат исключению из числа доказательств, поскольку они содержат сведения, ставшие им известными из бесед или опросов свидетелей (в частности, не допрошенного К.М.А.), отбывающих наказание в ИК.

Защитник полагает, что суд не признал факт зачисления денежных средств "воровского общака" Гудыне или членам его семьи, не раскрыл в приговоре содержание доказательств, влияющих на определение самого факта "наличия воровского общака", не выяснил наличие сделок по передаче Гудыне конкретных денежных средств; не установил размер денежных переводов родственников осужденных, содержащихся в ИК <данные изъяты>, по результатам азартных игр на карту одного из лиц, отбывающих в то время там же наказание, а добровольные, легальные денежные переводы не могут приравниваться к денежным средствам, полученным от профессионально спланированных и совершенных преступлений.