Определение Судебной коллегии по уголовным делам Пятого апелляционного суда общей юрисдикции

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ ПЯТОГО АПЕЛЛЯЦИОННОГО СУДА ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 24 июня 2021 года Дело N 55-388/2021

Судебная коллегия по уголовным делам Пятого апелляционного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Карлина А.П.,

судей Красноперова В.В., Сучковой Е.Г.,

при секретаре судебного заседания Катковской А.С., с участием:

прокурора отдела Генеральной прокуратуры Российской Федерации Чернышова А.А.,

осужденных Лабутина Д.А., Сидорова А.С.,

защитников - адвокатов Михайлова А.П., Затолокиной М.Г.,

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденного Лабутина Д.А., защитников - адвокатов Михайлова А.П. и Корнеева О.В. на приговор Верховного Суда Республики Саха (Якутия) с участием коллегии присяжных заседателей от 1 марта 2021 года, которым

Лабутин Д,А., <данные изъяты>

осужден по пп. "а", "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 19 лет в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы на 2 года, ограничения и обязанность, установленные в соответствии со ст. 53 УК РФ, указаны в приговоре,

Сидоров А.С., <данные изъяты>,

осужден по пп. "а", "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 17 лет в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы на 2 года, ограничения и обязанность, установленные в соответствии со ст. 53 УК РФ, указаны в приговоре.

Мера пресечения Лабутину Д.А. и Сидорову А.С. до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения в виде заключения под стражу.

Начало срока наказания в виде лишения свободы постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу.

На основании п. "а" ч. 31 ст. 72 УК РФ зачтено в срок отбывания наказания в виде лишения свободы время содержания под стражей:

Лабутину Д.А. в период с 30 мая 2019 года по 4 августа 2020 года и с 10 февраля 2021 года до вступления приговора в законную силу из расчета один день за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима;

Сидорову А.С. в период с 30 мая 2019 года до вступления приговора в законную силу из расчета один день за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Приговором разрешены вопросы о гражданских исках, вещественных доказательствах и процессуальных издержках.

Заслушав доклад судьи Красноперова В.В., изложившего содержание приговора, существо апелляционных жалоб и возражений на них, выступления осужденных Лабутина Д.А. и Сидорова А.С., защитника - адвоката Михайлова А.П. в режиме видеоконференц-связи и защитника - адвоката Затолокиной М.Г., поддержавших доводы апелляционных жалоб, мнение прокурора Чернышова А.А., полагавшего необходимым приговор оставить без изменения, судебная коллегия

установила:

по приговору суда, постановленному на основании обвинительного вердикта коллегии присяжных заседателей, Лабутин Д.А., Сидоров А.С. признаны виновными и осуждены за убийство ФИО8 и ФИО9

Преступление совершено в период времени с <данные изъяты> ДД.ММ.ГГГГ в <адрес> <адрес> при обстоятельствах, установленных вердиктом и указанных в приговоре.

В апелляционной жалобе защитник - адвокат Михайлов А.П. находит приговор не отвечающим требованиям ст. 297 УПК РФ в связи с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона.

Указывает на нарушение положений ч. 1 ст. 343 УПК РФ, выразившееся в том, что присяжные заседатели, совещаясь менее 3 часов, ответили на некоторые вопросы путем голосования. Однако председательствующий не предложил коллегии присяжных заседателей удалиться в совещательную комнату для продолжения совещания и не разъяснил о возможности приступить к голосованию только по истечении 3 часов с момента первого удаления. Кроме того, в вопросном листе не указано время начала и окончания обсуждения коллегией присяжных заседателей сформулированных вопросов.

Считает нарушенными положения ч. 2 ст. 345 УПК РФ при провозглашении вердикта. В обоснование этого указывает, что председательствующий, найдя вердикт неясным и противоречивым, без оглашения указанных неясностей и противоречий вместе с вопросным листом удалился в совещательную комнату, не дав при этом необходимых, по его мнению, разъяснений ни сторонам, ни присяжным заседателям, также удаленным в свою совещательную комнату в связи с объявлением перерыва. Считает, что такими действиями председательствующего была нарушена тайна совещания коллегии присяжных заседателей, поскольку после удаления председательствующего с вердиктом в совещательную комнату на коллегию присяжных было оказано воздействие, повлиявшее на принятие решения при вынесении вердикта. После повторного возвращения коллегии присяжных заседателей из совещательной комнаты председательствующим вердикт вновь был найден неясным и противоречивым, при этом без разъяснения сторонам и присяжным указано о неясности и противоречивости ответов на вопросы NN 2, 5, 7. Не указав на противоречие ответов на вопросы NN 2 и 5, на которые во второй раз присяжные заседатели ответили отрицательно, ответам на вопросы NN 3 и 6, подлежащих в таком случае оставлению без ответов, председательствующий, по мнению автора жалобы, нарушил принцип объективности и беспристрастности при провозглашении вердикта, оказывая давление на коллегию присяжных заседателей высказыванием о том, что они приняли неправильное решение, ответив на вопросы NN 2 и 5. Об оказании давления на коллегию присяжных заседателей и её предубеждении свидетельствуют взаимопротивоположные ответы на вопрос N 5.

Считает полученным с нарушением уголовно-процессуального закона исследованный в судебном заседании протокол осмотра места происшествия от 26 июня 2019 года (т. 1, л. д. 200-206), в связи с чем в удовлетворении ходатайства стороны защиты о признании указанного протокола недопустимым доказательством отказано необоснованно.

Наряду с этим находит чрезмерно суровым назначенное Лабутину Д.А. наказание, поскольку последний имеет семью, малолетнего ребенка на иждивении, положительно характеризуется, ранее не судим, по делу имеются смягчающие обстоятельства. Просит приговор отменить, дело направить на новое рассмотрение со стадии предварительного слушания.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный Лабутин Д.А. также заявляет о наличии существенных нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих, по его мнению, безусловную отмену приговора суда и вердикта коллегии присяжных заседателей, при этом дословно приводит доводы апелляционной жалобы защитника - адвоката Михайлова А.П. о нарушении процедур совещания коллегии присяжных заседателей и оглашения вердикта, а также об оказании давления на коллегию присяжных заседателей и её предубеждении.

Кроме того, указывает, что в ходе судебного заседания при осмотре вещественного доказательства по ходатайству государственного обвинителя топор-колун был взвешен на весах с нарушением требований Федерального закона от 26 июня 2008 года N 102-ФЗ "Об обеспечении единства измерений", поскольку использовался прибор, не прошедший проверку.

В ходе судебного заседания государственные обвинители неоднократно "передергивали" факты и необоснованно обвиняли его во лжи, позволяли себе недопустимые и некорректные высказывания, чем допускали нарушения требований ст. ст. 252, 335, 336 УПК РФ, на которые председательствующий не всегда реагировал, запутывали судебное следствие и оказывали незаконное воздействие на присяжных заседателей, намеренно мешая им вынести объективный вердикт. В обоснование выборочно приводит содержание протокола судебного заседания на страницах 198, 164, 179, 185, 162, 166, 334, 325, 190, 253, 332, 341, 342, 371, 336, 342, и указывает, что в нарушение ст. 15 УПК РФ председательствующий замечаний стороне обвинения не делал, проявив заинтересованность в обвинительном вердикте присяжных и постановлении обвинительного приговора. Кроме того, 2 февраля 2021 года в ходе его допроса адвокат Корнеев О.В., упоминая документы, не исследованные в суде с участием присяжных, задал ему вопрос, который был снять председательствующим без каких-либо разъяснений присяжным (страница протокола 178). По мнению автора жалобы, приведенные им нарушения уголовно-процессуального закона, связанные с воздействием на присяжных с целью вызвать предубеждение и повлиять на их беспристрастность, повлекли имеющийся вердикт, а отсутствие реакции со стороны председательствующего позволило стороне обвинения довести недопустимую информацию до сведения присяжных, вызвав у них сомнения относительно объективности его показаний.

Полагает, что время удаления коллегии присяжных заседателей в совещательную комнату для устранения противоречий и время возвращения из нее в протоколе судебного заседания указано произвольно, поскольку не нашло отражения в аудиозаписи судебного заседания. Просит приговор отменить, дело направить на новое рассмотрение со стадии предварительного слушания.

В апелляционной жалобе защитник - адвокат Корнеев О.В. просит приговор в отношении Сидорова А.С. отменить с возвращением уголовного дела на новое рассмотрение со стадии предварительного слушания для решения вопроса о возвращении уголовного дела прокурору.

Указывает, что суд в нарушение положений ст. 15 УПК РФ отказал стороне защиты в допросе эксперта с целью устранения противоречий о месте расположения ножевого ранения шеи на трупе ФИО9, чем лишил обвиняемого возможности привести доводы о недопустимости заключения эксперта и ограничил право на представление доказательств, что является нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим отмену приговора.

Приводит содержание протокола осмотра места происшествия от 29 мая 2019 года (т. 1, л. д. 65-120), заключений экспертов N 104 от 31 мая 2019 года и N 104 от 7 февраля 2020 года (т. 3, л. д. 123-134, т. 5, л. д. 211-219), протокола осмотра предметов от 8 февраля 2020 года (т. 2, л. д. 136-227), на основании чего приходит к выводу о доказанности наличия на теле погибшего ФИО9 единственного повреждения области шеи слева. Данное обстоятельство с учетом указания в обвинительном заключении о наличии у ФИО9 повреждения на правой боковой поверхности шеи, по мнению автора жалобы, является основанием для возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, поскольку обвинительное заключение порождает вопрос о том, какие именно телесные повреждения, состоящие в причинно-следственной связи со смертью ФИО9 и образующие объективную сторону преступления, причинены Сидоровым А.С.

Наряду с этим, ссылаясь на положения ст. ст. 171, 220, 307 УПК РФ, ст. 6 Европейской конвенции по правам человека, указывает о нарушении права на защиту и справедливое судебное разбирательство, выразившееся в отсутствии четкого обвинения. Считает неверным вывод суда о том, что изменение обвинения государственным обвинителем в рамках предоставленных ч. 8 ст. 246 УПК РФ полномочий не изменило фактических обстоятельств и сути обвинения. В обоснование приводит положения ч. 8 ст. 246 УПК РФ и указывает, что государственный обвинитель, не имея на то соответствующих полномочий, признал технической ошибкой вывод эксперта и изменил фактические обстоятельства, подлежавшие установлению и доказыванию на стадии предварительного следствия. Как следует из ходатайства государственного обвинителя, последний просил суд уточнить обвинение и считать его изложенным в другой редакции, что не предусмотрено на судебной стадии уголовного судопроизводства. По мнению автора жалобы, нарушения, допущенные при составлении обвинительного заключения, свидетельствуют о нарушении права Сидорова А.С. на защиту. На основании описания преступных действий Сидорова А.С. и Лабутина Д.А. в обвинительном заключении приходит к выводу о непричастности Сидорова А.С. к причинению потерпевшим повреждений, состоящих в причинно-следственной связи со смертью, и указывает на отсутствие конкретизации действий Сидорова А.С. в этот момент, а также сведений о том, в чем заключалось совместность и согласованность действий при совершении преступления группой лиц. При таких обстоятельствах считает, что в обвинительном заключении неконкретно описано событие преступления, его место, время совершения, не указаны конкретные действия Сидорова А.С., составляющие признаки объективной стороны и вменяемые ему в вину, не конкретизирована форма вины последнего при преступных действиях Лабутина Д.А. Полагает неустановленной предварительную договоренность осужденных на совершение преступления и указывает об отсутствии в обвинительном заключении действий Сидорова А.С., образующих соисполнительство. При таких обстоятельствах указанные нарушения требований ст. 220 УПК РФ, по его мнению, исключали возможность постановления судом законного и обоснованного приговора, в том числе и в связи с несоответствием квалификации действий Сидорова А.С. фактическим обстоятельствам дела и формулировке предъявленного обвинения.

Суд первой инстанции в нарушении требований уголовно-процессуального законодательства и Конституции Российской Федерации, отказывая стороне защиты в удовлетворении ходатайства о признании ряда доказательств недопустимыми, мотивировал свое решение отсутствием у Сидорова А.С. на момент проведения следственного действия процессуального статуса подозреваемого, тогда как последний фактически подозревался в совершении особо тяжкого преступления, и его свобода передвижения к тому моменту была ограничена.

Считает необоснованным отказ суда в удовлетворении ходатайства стороны защиты о постановке перед присяжными ряда вопросов, содержание которых приводит в апелляционной жалобе. Указывает, что необходимость постановки таковых вытекала из описания преступных действий осужденных и отсутствия конкретизации вины Сидорова А.С. в момент совершения преступных действий вторым осужденным. При этом предложенные вопросы не содержали каких-либо непонятных для коллегии присяжных терминов и формулировок и с учетом предъявленного обвинения не требовали от присяжных юридической оценки при вынесении вердикта. Обращает внимание, что государственный обвинитель, поддерживая обвинение, неоднократно указывал, что подсудимые желали наступления смерти потерпевших, действовали совместно. Считает, что, допуская изложение обвинения государственным обвинителем во вступительном слове и прениях сторон с формулировкой о совершении осужденными преступления совместно с намерением причинить смерть потерпевшим и отказывая стороне защиты в постановке вопросов в том же контексте, суд ограничил право защиты, разрешив при этом государственному обвинителю использовать названные формулировки обвинения, что свидетельствует об отсутствии объективности и беспристрастности со стороны суда. Кроме того, приводит ряд вопросов, предложенных стороной защиты в соответствии с ч. 3 ст. 338 и ч. 3 ст. 339 УПК РФ, указывая при этом, что суд первой инстанции действовал явно с обвинительным уклоном. Пренебрегая основополагающим принципом состязательности сторон, суд лишил защиту права на постановку как основных вопросов, исключающих ответственность подсудимого за содеянное или влекущих за собой его ответственность за менее тяжкое преступление, так и частных вопросов, влияющих на размер и вид наказания.

Обращает внимание, что присяжные заседатели дважды возвращались в зал судебного заседания после ухода в совещательную комнату, и считает данное обстоятельство свидетельством того, что председательствующий ненадлежащим образом разъяснил порядок совещания, поставил не понятые присяжным заседателям вопросы. Отмечает, что присяжные заседатели приступили к голосованию до истечения трех часов. Суд, указывая присяжным заседателям на противоречивость ответов на вопросы NN 1 и 2, при отсутствии таковой, склонил мнение присяжных в выгодную для обвинения сторону, чем нарушил принцип состязательности сторон. По выходе присяжных заседателей из совещательной комнаты второй раз председательствующий вновь признал вердикт неясным и противоречивым, однако, возвращая коллегию присяжных заседателей в совещательную комнату, не сообщил, в чем выразилась неясность и противоречивость вердикта, в связи с чем, по предположению автора жалобы, у присяжных заседателей сложилось мнение о противоречивости в ранее указанных ответах.

Заявляет об отсутствии доказательств о направленности умысла Сидорова А.С. на лишение потерпевших жизни и совершении преступления группой лиц. При квалификации действий Сидорова А.С. судом не учтено и не мотивировано заявление последнего о том, что перед тем, как покинуть гараж, он останавливал Лабутина Д.А. от нанесения ударов потерпевшим. Судом оставлен без внимания довод стороны защиты об отсутствии Сидорова А.С. в гараже продолжительный промежуток времени в тот момент, когда Лабутин Д.А. оставался один с потерпевшими, а также подтвержденный исследованными доказательствами довод о том, что при возвращении Сидорова А.С. в гараж потерпевшие находились в других местах, признаков жизни не подавали, порядок в гараже был нарушен. Указанные обстоятельства свидетельствуют о том, что после ухода Сидорова А.С. конфликт между потерпевшими и Лабутиным Д.А. продолжился, и последний реализовал свой умысел на убийство, который никак не являлся умыслом Сидорова А.С. При таких обстоятельствах полагает, что вывод государственного обвинения о совершении инкриминируемого Сидорову А.С. преступления в составе группы лиц является предположением, не подтвержденным доказательствами, противоречащим фактическим обстоятельствам уголовного дела. При этом предъявленное Сидорову А.С. обвинение указывает на то, что он, применив насилие к потерпевшим, свои преступные действия прекратил до начала преступных действий Лабутина Д.А. и содействие последнему никаким образом не оказывал. Таким образом, выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в ходе судебного заседания, не учтены обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда, что привело к применению не той статьи особенной части УК РФ.

Выражает несогласие с отказом суда в признании смягчающим наказание Сидорова А.С. обстоятельством активного способствования в раскрытии и расследовании преступления, поскольку Сидоров А.С. с самого начала следствия сообщил правоохранительным органам о действиях второго осужденного, его показания позволили предъявить обвинение, которое было предметом рассмотрения с участием присяжных заседателей.

Отмечает нарушение требований Общей части УК РФ, выразившее в признании ряда смягчающих обстоятельств со ссылкой на ч. 2 ст. 61 УК РФ, тогда как те предусмотрены пп. "г", "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ. Суд необоснованно проигнорировал довод стороны защиты о признании смягчающим обстоятельством явки Сидорова А.С. с повинной, исследованной при изучении личности последнего, незаконно указал, что наличие на иждивении супруги, осуществляющей уход за малолетним ребенком, и матери пенсионера, не являются безусловным основанием для смягчения наказания. Полагает, что количество признанных судом смягчающих наказание Сидорова А.С. обстоятельств, а также необоснованно не признанных таковыми при условии признания Сидорова А.С. заслуживающим снисхождения свидетельствует о чрезмерной суровости назначенного наказания. Ссылаясь на уголовно-процессуальный закон и Конституцию Российской Федерации, считает, что уголовное дело рассмотрено с нарушением правил подсудности, поскольку судом первой инстанции было отказано в рассмотрении уголовного дела по месту совершения преступления.

В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель Третьякова Л.Н., потерпевшие ФИО12 и Потерпевший N 2, указывая на несостоятельность доводов апелляционных жалоб осужденного Лабутина Д.А. и защитников - адвокатов Михайлова А.П. и Корнеева О.В., просят приговор оставить без изменения.

Выслушав стороны, проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражений на них, судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно ст. 3899 УПК РФ суд апелляционной инстанции проверяет по апелляционным жалобам, представлениям законность, обоснованность и справедливость приговора.

В соответствии с ч. 2 ст. 297 УПК РФ приговор признается законным, обоснованным и справедливым, если он постановлен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и основан на правильном применении уголовного закона.

Исходя из положений ст. 38927 УПК РФ при пересмотре в апелляционном порядке приговора не подлежат проверке фактические обстоятельства уголовного дела, установленные судом первой инстанции на основании вердикта коллегии присяжных заседателей.

В силу правовой позиции, выраженной в п. 14 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 ноября 2012 года N 26 "О применении норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в суде апелляционной инстанции", в указанном случае достоверность доказательств, относящихся к фактическим обстоятельствам предъявленного лицу обвинения, судом апелляционной инстанции не проверяется, поскольку по смыслу закона в суде с участием присяжных заседателей оценка указанных доказательств относится к компетенции коллегии присяжных заседателей.

С учетом изложенного доводы защитника - адвоката Корнеева О.В. об отсутствии доказательств совершения Сидоровым А.С. убийства в группе с Лабутиным Д.А., о неверной оценке доводов защиты о том, что Сидоров А.С. останавливал Лабутина Д.А. от нанесения ударов потерпевшим, после чего покинул место преступления на продолжительное время, в течение которого Лабутин Д.А. причинил смерть потерпевшим, касающиеся оспаривания вердикта присяжных заседателей по фактическим обстоятельствам и недоказанности вины в преступлении, проверке в суде апелляционной инстанции не подлежат.

Как видно из протокола судебного заседания, его подготовительная часть проведена судом с соблюдением требований ст. 327 УПК РФ, сторонам разъяснены их процессуальные права, в том числе предусмотренные ч. 5 ст. 327 УПК РФ.

Коллегия присяжных заседателей сформирована с соблюдением положений ст. 328 УПК РФ. Все кандидаты в присяжные заседатели правдиво ответили на заданные им вопросы и представили необходимую информацию о себе и отношениях с другими участниками уголовного судопроизводства. В соответствии с законом сторонам была предоставлена возможность заявления мотивированных и немотивированных отводов кандидатам в присяжные заседатели. При этом не установлено обстоятельств, препятствующих отобранным присяжным заседателям участвовать в судопроизводстве.

После формирования коллегии присяжных заседателей заявлений о ее тенденциозности от сторон не поступило. Присяжным заседателям были разъяснены права, предусмотренные ст. 333 УПК РФ.

Судебное следствие проведено с учетом требований ст. ст. 252, 335 УПК РФ, определяющих пределы судебного разбирательства и особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей, а также положений ст. 334 УПК РФ о полномочиях судьи и присяжных заседателей.

В присутствии присяжных заседателей исследовались только те фактические обстоятельства, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями согласно ст. ст. 334 и 335 УПК РФ.