Определение Судебной коллегии по уголовным делам Первого апелляционного суда общей юрисдикции

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ ПЕРВОГО АПЕЛЛЯЦИОННОГО СУДА ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 21 августа 2020 года Дело N 55-1255/2020

N

Судья ФИО2

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

ДД.ММ.ГГГГ <адрес>

Судебная коллегия по уголовным делам Первого апелляционного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Мелехина П.В.,

судей: ФИО21, Неустроева В.С.,

при помощнике судьи ФИО5,

с участием: прокурора ФИО6,

защитника - адвоката ФИО8,

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя ФИО7 на приговор Московского областного суда с участием присяжных заседателей от ДД.ММ.ГГГГ, по которому

ФИО1, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, гражданин Российской Федерации, со средне-специальным образованием, в браке не состоящий, работавший охранником в АО НТЦ "Охрана", зарегистррированный и проживающий по адресу: <адрес>, г.о. Королев, <адрес>, несудимый,

оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступлений, предусмотренных п. "в", "з" ч. 2 ст. 112, п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ за непричастностью к совершению преступлений, по ч. 1 ст. 222 УК РФ - в связи с неустановлением события преступления.

ФИО1 из-под стражи освобожден.

За ФИО1 признано право на реабилитацию.

Принято решение о направлении уголовного дела начальнику ГСУ СК РФ по <адрес> для организации предварительного расследования и установления лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых.

Разрешен вопрос о вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи ФИО21, выступление прокурора ФИО6, поддержавшей доводы апелляционного представления, мнение защитника ФИО8, полагавшего приговор законным и обоснованным, судебная коллегия

установила:

Органами предварительного следствия ФИО1 обвинялся в умышленном причинении в сентябре 2017 г. ФИО10 средней тяжести вреда здоровью, не опасного для жизни человека и не повлекшего последствий, указанных в ст. 111 УК РФ, но вызвавшего длительное расстройство здоровья, в отношении лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, с применением предметов, используемых в качестве оружия; в незаконном приобретении и хранении боеприпасов до ДД.ММ.ГГГГ; в убийстве в октябре 2017 г. ФИО10, то есть умышленном причинении смерти другому человеку, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии.

По приговору Московского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ, постановленному на основании вердикта коллегии присяжных заседателей, ФИО1 оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступлений, предусмотренных п. "в", "з" ч. 2 ст. 112, п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ на основании п. 2, 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ за непричастностью к совершению преступлений, по ч. 1 ст. 222 УК РФ - на основании п. 1, 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ в связи с неустановлением события преступления.

В апелляционном представлении государственный обвинитель ФИО7, выражая несогласие с приговором, считает его незаконным и необоснованным в связи с несправедливостью и существенным нарушением уголовно-процессуального закона, устанавливающего особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей.

Указывает, что в ходе судебного следствия и прений сторон стороной защиты неоднократно нарушались требования ст. 335 УПК РФ, а принятые председательствующим меры не являлись достаточными для предотвращения этих нарушений и устранения их последствий.

Так, на стадии вступительных заявлений подсудимый ФИО1 заявил, что все обвинение строится только на его признательных показаниях, данных в ходе предварительного следствия под психологическим и физическим воздействием, а защитник ФИО8 сообщил, что патроны в квартире ФИО1 были изъяты в его отсутствие, намекая на то, что они были подброшены в квартиру ФИО1, чем вызвал предубеждение коллегии присяжных заседателей о якобы имевшей место фальсификации материалов уголовного дела.

Обращает внимание на то, что в ходе допроса свидетеля Жук З.В. об обстоятельствах обнаружения в августе 2017 г. во дворе дома потерпевшей ФИО10 с телесными повреждениями, которые, с ее слов, ей причинил сын - ФИО1, адвокат ФИО8 довел до сведения присяжных заседателей сведения о наличии в материалах дела не допустимого к оглашению и не исследованного в судебном заседании постановления об отказе в возбуждении уголовного дела по данному факту. Продолжая оказывать воздействие на коллегию присяжных заседателей с целью опорочить показания свидетеля Жук З.В., адвокат ФИО8, сославшись на не исследованные в судебном заседании объяснения Жук З.В., исказив их, задал свидетелю вопрос, почему она изначально не рассказала сотрудникам полиции о том, что накануне слышала из квартиры ФИО22 звуки ударов по телу и стоны, после чего, продолжая нарушать процедуру ведения процесса, заявил в присутствии присяжных заседателей процессуальное ходатайство об исследовании объяснений свидетеля Жук З.В.

Указывает на то, что в ходе допроса потерпевшей Потерпевший N 1 адвокат ФИО8, преследуя цель создать негативное впечатление о потерпевшей перед коллегией присяжных заседателей, тем самым оказать на нее воздействие, поставив объективность показаний Потерпевший N 1 о негативном взаимоотношении ФИО1 с членами его семьи под сомнение, задал вопрос о ФИО19 (ФИО9), являющейся сводной сестрой потерпевшей, указав, что она ухаживала за бабушкой до ее смерти. Однако допрошенная в судебном заседании ФИО9 поясняла, что последний раз видела ФИО10 в 2016 <адрес> образом, адвокат довел до сведения присяжных заседателей недостоверную информацию, повлияв на их впечатление о потерпевшей Потерпевший N 1 Не реагируя на замечания председательствующего, адвокат ФИО8 в присутствии присяжных заседателей сообщил, что ФИО11 отказалась дать такие показания, какие дала потерпевшая.

Отмечает, что в присутствии присяжных заседателей во время оглашения показаний свидетелей ФИО12, ФИО13, ФИО14, согласие стороны защиты на оглашение которых было получено ранее, адвокат ФИО8, нарушая установленный порядок судебного заседания, стал возражать против оглашения показаний указанных свидетелей и потребовал вызвать их в суд для допроса. После отказа в удовлетворении этого ходатайства и оглашения показаний вышеуказанных свидетелей адвокат ФИО8, преследуя цель опорочить оглашенные показания свидетелей, заявил присяжным заседателям, что они написаны "как под копирку, но это разные люди".

Кроме того, адвокат ФИО8 в присутствии присяжных заседателей выяснял у свидетеля ФИО15, который в ходе следствия не допрашивался, сведения о якобы поступавших ему угрозах при попытке дачи им показаний следствию об алиби ФИО1, чем оказал незаконное воздействие на коллегию присяжных заседателей.

Обращает внимание на то, что в судебном заседании в присутствии присяжных заседателей при просмотре видеозаписи допроса ФИО1 в качестве обвиняемого защитник спросил ФИО1, что у него под глазом, на что ФИО1 ответил, что это синяк, который появился "в процессе общения с сотрудниками уголовного розыска". Игнорируя замечания председательствующего, адвокат ФИО8 заявил, что видеозапись состоит из трех файлов, а приостанавливалась только один раз.

Кроме того, ФИО1 в присутствии присяжных заседателей пояснял, что запись приостанавливалась, поскольку он путался и просил следователя дать ему явку с повинной, после чего допрос продолжился. Также ему обещали, что он пойдет домой, если явку с повинной "зачитают с листа". Таким образом, доводя до присяжных заседателей ложные сведения о фальсификации протокола допроса и применении к нему недозволенных методов ведения следствия, ФИО1 сообщил присяжных заседателям сведения о наличии в деле не исследованного в судебном заседании протокола явки с повинной, признанного судом недопустимым доказательством.

Указывает на то, что при исследовании протокола проверки показаний ФИО1 на месте последний указал, что он ничего не пояснял при проведении данного следственного действия, ему сказали, как встать и как поднять руку. Адвокат ФИО8, в свою очередь, сообщил присяжным заседателям, что комната, где находится манекен, это не та комната, где была убита ФИО10 Также ФИО1 заявил, что сейчас, находясь 2,5 года в тюрьме, он выглядит лучше, чем тогда, и что он мог подписать в то время что угодно.

Отмечает, что в прениях сторон адвокат ФИО8 повторно опорочил признанное судом допустимым доказательство - протокол осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ, в ходе которого из квартиры ФИО1 были изъяты патроны, заявив, что протокол напечатан на компьютере, хотя принтера в квартире не было, что патроны были найдены в отсутствие ФИО1, а сотрудники полиции находились там еще задолго, как приехал следователь. При этом председательствующий не сделал замечание адвокату и не разъяснил присяжным заседателям, чтобы они не принимали во внимание указанные заявления защитника. В репликах адвокат ФИО16, продолжая подвергать сомнению вышеуказанный протокол, заявил, что понятые, по его предположению, приглашались не с улицы.

Обращает внимание на то, что в последнем слове ФИО1 заявил в присутствии присяжных заседателей, что до них доводились не все процессуальные документы, что в деле присутствует порядка 60 жалоб и заявлений его и его защитника, что подтвердил и адвокат ФИО8, указав, что прокурор пытается ввести их в заблуждение. Таким образом, сторона защиты довела до сведения присяжных заседателей данные о наличии в деле материалов, не подлежащих исследованию в присутствии коллегии присяжных заседателей. ФИО1, продолжая порочить исследованные доказательства, заявил, что следователь не проверял происхождение патронов, "в деле нет запросов на этот счет, иначе бы их присяжным показали".

Указывает на то, что в последнем слове ФИО1 довел до сведения присяжных заседателей недостоверные сведения о состоянии здоровья потерпевшей, ее глухоте и старческой деменции, наличие последней якобы подтверждается медицинскими документами и показаниями свидетелей, однако это является несостоятельным, поскольку данные обстоятельства не исследовались в судебном заседании перед присяжными заседателями.

Просит приговор в отношении ФИО1 отменить, уголовное дело направить на новое судебное разбирательство.

В возражениях на апелляционное представление адвокат ФИО8 указывает о необоснованности доводов государственного обвинителя. Полагает, что нарушений, которые существенно ограничили право прокурора или потерпевшего на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов и ответов на них, допущено не было. Практически во всех необходимых случаях председательствующий делал замечания сторонам, отводил поставленные стороной защиты вопрос, которые могли бы создать предубеждение присяжных заседателей к доказательствам стороны обвинения, прерывал подсудимого и свидетелей, а также обращался к присяжным заседателям с разъяснением о том, чтобы при вынесении вердикта они не принимали во внимание высказанные ими сведения, не относящиеся к делу. Содержание вердикта не свидетельствует о его неясности либо противоречивости, не позволяет сделать вывод о его вынесении присяжными в силу какого-либо воздействия или предубеждения.

Обращает внимание на то, что в ходе судебного заседания государственный обвинитель доводил до сведения присяжных заседателей сведения, негативно характеризующие подсудимого и способные вызвать у них предубеждение к ФИО1 и его защитнику, в том числе об их договоренности со свидетелем ФИО15 о подтверждении последним алиби подсудимого.

Что касается объяснения свидетеля Жук З.В., председательствующий разъяснил присяжным заседателям, чтобы они не принимали во внимание высказывания стороны обвинения и защиты относительно указанного документа. Также присяжным было разъяснено, чтобы они не принимали во внимание показания подсудимого о явке с повинной. Упоминание защитником постановления об отказе в возбуждении уголовного дела по событиям августа 2017 г., которые не инкриминировались ФИО1, не могло, по его мнению, повлиять на объективность присяжных заседателей.

Указывает на то, что стороной защиты не озвучивалась при присяжных заседателях причина заявления ходатайства о допросе свидетелей ФИО12, ФИО13, ФИО14, чьи показания начал оглашать в судебном заседании государственный обвинитель. Кроме того, в присутствии присяжных заседателей сторона защиты не опровергала и не оспаривала показания указанных свидетелей.

Обращает внимание на то, что ФИО1 в присутствии присяжных заседателей о применении к нему насилия сотрудниками полиции не заявлял, а присяжные путем просмотра видеозаписи могли сами убедится, имелись ли на лице подсудимого синяки. Сторона защиты о недопустимости либо фальсификации протокола осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ не заявляла, а давала оценку достоверности этого доказательства.

Указывает, что наличие глухоты и старческой деменции у потерпевшей подтверждается сведениями, изложенными в карте вызова скорой помощи, а также показаниями свидетелей ФИО17, ФИО18 и ФИО15

Полагает, что доводы апелляционного представления противоречат обстоятельствам судебного следствия, не основаны на нормах закона, в связи с чем просит оставить апелляционное представление без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления, судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно ч. 1 ст. 389.25 УПК РФ оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, может быть отменен по представлению прокурора либо жалобе потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя лишь при наличии таких существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание данных присяжными заседателями ответов.

Особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей определены ст. 335 УПК РФ, в соответствии с требованиями которой в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ.

Сторонам в ходе судебного следствия с участием присяжных заседателей запрещается исследовать данные, способные вызвать предубеждение присяжных заседателей, обсуждать вопросы, связанные с применением права, либо вопросы процессуального характера, в том числе о недопустимости доказательств, нарушении УПК РФ при получении доказательств, их истребовании, вызове дополнительных свидетелей, о якобы оказанном давлении во время предварительного следствия и т.п., задавать наводящие вопросы, в какой-либо форме оценивать доказательства во время судебного следствия, выяснять вопросы о возможной причастности к преступлению иных лиц, не являющихся подсудимыми по рассматриваемому делу, ссылаться в обоснование своей позиции на не исследованные в присутствии присяжных заседателей или недопустимые доказательства и др.

С учетом данных требований закона, а также положений ст. 73, 243 и 252 УПК РФ председательствующий должен обеспечить проведение судебного разбирательства только в пределах предъявленного подсудимому обвинения, принимать необходимые меры, исключающие возможность ознакомления присяжных заседателей с недопустимыми доказательствами, а также возможность исследования вопросов, не входящих в их компетенцию, и своевременно реагировать на нарушения порядка в судебном заседании участниками процесса, принимать к ним меры воздействия, предусмотренные ст. 258 УПК РФ.

Прения сторон в суде с участием присяжных заседателей проводятся в соответствии со ст. 336 УПК РФ с учетом особенностей рассмотрения дела по данной форме судопроизводства и лишь в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями. Стороны не вправе касаться обстоятельств, которые рассматриваются после вынесения вердикта без участия присяжных заседателей. Обеспечение соблюдения процедуры прений сторон возложено на председательствующего судью.

В случае, если сторона в обоснование своей позиции ссылается на обстоятельства, которые подлежат разрешению после провозглашения вердикта, либо на доказательства, признанные недопустимыми или не исследованные в судебном заседании, судья, в соответствии с ч. 5 ст. 292 УПК РФ, должен остановить такого участника процесса и разъяснить присяжным заседателям, что они не должны принимать во внимание данные обстоятельства при вынесении вердикта. Такое же разъяснение председательствующий судья должен сделать и при произнесении напутственного слова, излагая позиции сторон.

Изложенные требования закона при рассмотрении настоящего уголовного дела соблюдены не были.

Из протокола судебного заседания усматривается, что в ходе судебного следствия и в прениях сторон подсудимым и его защитником, несмотря на то, что особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей были им разъяснены председательствующим, систематически допускались нарушения требований ст. 335, 336 УПК РФ.

До сведения присяжных заседателей стороной защиты неоднократно доводилась информация, не подлежащая исследованию с участием присяжных заседателей, ставящая под сомнение законность получения доказательств обвинения и, соответственно, их допустимость.

Так, после произнесения государственным обвинителем вступительного слова подсудимый ФИО1 в присутствии присяжных заседателей заявил: "...Все обвинение строится на моих признательных показаниях, данных мною в ходе предварительного следствия под психологическим и физическим воздействием...".

Несмотря на сделанное председательствующим ФИО1 замечание о недопустимости доведения до присяжных заседателей подобных сведений, при просмотре в судебном заседании представленной государственным обвинителем видеозаписи допроса ФИО1 в качестве обвиняемого от ДД.ММ.ГГГГ адвокат ФИО8 задал ФИО1 вопрос: "У Вас что под глазом на видеозаписи?", на что ФИО1, продолжая воздействовать на присяжных заседателей, ставя под сомнение допустимость представленного стороной обвинения доказательства, ответил: "Синяк, который появился в процессе общения с сотрудниками уголовного розыска. Но он сам появился".

Продолжая порочить вышеуказанный протокол допроса ФИО1 в качестве обвиняемого, допущенный председательствующим к исследованию с участием коллегии присяжных заседателей, адвокат ФИО8 вновь, после сделанного ФИО1 председательствующим замечания, заявил: "Согласно протоколу, видеозапись приостанавливалась один раз для составления протокола допроса, а видеозапись состоит из трех файлов. Что происходило во время, когда она останавливалась, мы не можем сказать". Таким образом, адвокат в завуалированной форме довел до присяжных заседателей сведения о нарушениях, допущенных, по его мнению, при допросе ФИО1 на следствии. После этого ФИО1 заявил: "...мне сказали, что сейчас мы зачитываем с листа явку с повинной, после чего я пойду домой...я просто повторил то, что было в явке с повинной. Обратите внимание, что запись приостанавливалась якобы для составления протокола, но протокол ведется параллельно, на видео слышны звуки аппаратуры, а так как я путался в показаниях и когда я совсем запутался, я говорю следователю: "Я уже забыл, что нужно говорить. Дайте мне явку с повинной". Мне дали явку с повинной и потом продолжается допрос".

Таким образом, ФИО1 и его защитник в очередной раз довели до присяжных заседателей сведения, ставящие под сомнение допустимость доказательства стороны обвинения, допущенного председательствующим к исследованию. Однако председательствующий, несмотря на то, что высказывания ФИО1 и его защитника касались порядка проведения следственного действия, то есть вопросов, не подлежащих исследованию с участием присяжных заседателей, не остановил ни защитника, ни подсудимого после данных высказываний, не разъяснил присяжным заседателям, что они не должны принимать во внимание данные обстоятельства при вынесении вердикта. Председательствующий лишь обратил внимание на недопустимость доведения до присяжных заседателей не исследованных с их участием доказательств, а именно явки с повинной. Наличие ее в деле было доведено ФИО1 до сведения присяжных заседателей несмотря на то, что явка с повинной была признана недопустимым доказательством, что является нарушением уголовно-процессуального закона.

Несмотря на то, что после возражений государственного обвинителя председательствующим стороне защиты было сделано повторное замечание, а присяжным разъяснено, что показания ФИО1 на предварительном следствии являются допустимыми доказательствами, а показания о явке с повинной не должны приниматься во внимание, высказывания ФИО1 и его защитника о применении к подсудимому в ходе предварительного следствия физического насилия, составлении следователем протокола его допроса на основе явки с повинной, по мнению судебной коллегии, повлияли на содержание данных присяжными заседателями ответов на поставленные перед ними вопросы.

Кроме того, сторона защиты в ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей ставила под сомнение допустимость и других собранных по делу доказательств, которые были допущены к исследованию в присутствии присяжных заседателей. Так, при исследовании протокола проверки показаний ФИО1 на месте подсудимый заявил: "...Насколько я помню, я там вообще ничего не пояснял. Мне просто говорили: "Встань сюда, руку подними, руку вытяни" для фотографий...". Председательствующим данные высказывания ФИО1, ставящие под сомнение допустимость представленного стороной обвинения доказательства, были оставлены без внимания, присяжным заседателям не разъяснено о необходимости не учитывать эти высказывания ФИО1

Продолжая оказывать воздействие на присяжных заседателей, ФИО1 тут же заявил: "Прошу присяжных обратить внимание, как я выгляжу сейчас и как я выглядел при допросе, когда меня к нему готовили. Сейчас, находясь 2,5 года в тюрьме, я выгляжу лучше, чем тогда. Я тогда мог подписать что угодно". Таким образом, подсудимый вновь в завуалированной, но очевидной для всех присутствовавших в зале суда форме довел до присяжных заседателей сведения о незаконных действиях органов следствия при собирании доказательств.

Кроме того, защитником ФИО8 в судебном заседании неоднократно в присутствии присяжных заседателей ставилась под сомнение допустимость протокола осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ, в ходе которого в квартире ФИО1 были обнаружены патроны. Так, сначала во вступительном слове, а затем в ходе судебного следствия защитник неоднократно указывал на то, что осмотр был проведен в отсутствие самого ФИО1: "...патроны были найдены в квартире, где самого хозяина не было...а сотрудники полиции находились там еще до того, как приехал следователь проводить осмотр. Я ничего не заявляю и ни на что не намекаю, но если проводится обыск без хозяина, говорить о его достоверности, сомнительно". Фактически защитник в данном случае говорит не о недостоверности, а о недопустимости протокола указанного следственного действия как проведенного в отсутствие лица, проживающего в жилом помещении, подменяя одно понятие другим. А указание на нахождение в квартире ФИО1 сотрудников полиции без него, со ссылкой на то, что он, адвокат, "ничего не заявляет и не намекает", несмотря на его завуалированность, является фактически прямым сообщением о том, что патроны подсудимому были подброшены.