Дата принятия: 09 августа 2019г.
Номер документа: 4У-340/2019, 44У-48/2019
ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СУДА УДМУРТСКОЙ РЕСПУБЛИКИ
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
от 9 августа 2019 года Дело N 44У-48/2019
Президиум Верховного Суда Удмуртской Республики в составе:
председательствующего - Емельянова А.В.,
членов Президиума - Зиминой Е.Г., Калмыкова В.Ю., Никулина А.Л.,
при секретаре Гончаровой Т.В.,
рассмотрел материалы уголовного дела по кассационному представлению заместителя прокурора Удмуртской Республики Попова Х.С. о пересмотре приговора Можгинского районного суда Удмуртской Республики от 12 октября 2018 года и апелляционного определения судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Удмуртской Республики от 29 января 2019 года.
Приговором Можгинского районного суда Удмуртской Республики от 12 октября 2018 года
ССВ, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, судимый:
15 марта 2012 года Можгинским районным судом Удмуртской Республики по ч. 1 ст. 119, пп. "а", "в", "г" ч. 2 ст. 163 УК РФ с применением ч. 3 ст. 69 УК РФ к 4 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима; освобожденный 20 января 2016 года по отбытии наказания;
17 октября 2016 года мировым судьей судебного участка N 3 г. Можги Удмуртской Республики по ч. 1 ст. 112 УК РФ к 1 году лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима; освобожденный 14 августа 2017 года по отбытии наказания;
- осужден по ст. 116 УК РФ к 1 году лишения свободы.
В срок наказания зачтено время содержания под стражей в период с 10 октября 2016 года по 21 апреля 2017 года, а также в период с 7 августа 2017 года по 11 октября 2018 года.
ССВ от назначенного наказания освобожден в связи с его отбытием в полном объеме.
Мера пресечения изменена с заключения под стражу наподписку о невыезде и надлежащем поведении до вступления приговора в законную силу.
Гражданский иск потерпевшего ОВА о взыскании с осужденного ССВ компенсации морального вреда, причиненного в результате преступления, удовлетворен частично.
Постановлено взыскать с осужденного ССВ в пользу потерпевшего ОВА в счет компенсации морального вреда, причиненного в результате преступления, <данные изъяты> рублей 00 копеек.
Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда Удмуртской Республики от 29 января 2019 года приговор суда в отношении ССВ отменен и уголовное дело по ст. 116 УК РФ прекращено на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.
Постановлено гражданский иск ОВА о компенсации морального вреда, причиненного преступлением, оставить без рассмотрения. Разъяснить гражданскому истцу ОВА право на последующее предъявление и рассмотрение гражданского иска в порядке гражданского судопроизводства.
В кассационном представлении заместитель прокурора Удмуртской Республики Попов Х.С. ставит вопрос о пересмотре приговора суда и апелляционного определения в связи с нарушением уголовного и уголовно-процессуального закона.
Заслушав доклад судьи Митрофанова С.Г., изложившего обстоятельства, содержание приговора и апелляционного определения, вынесенных по делу, доводы кассационного представления, послужившие основанием для его передачи вместе с материалами уголовного дела для разрешения в судебном заседании суда кассационной инстанции, а также выступление заместителя прокурора Удмуртской Республики Токарева Д.В. об удовлетворении представления и отмене судебных решений, Президиум
установил:
Органом предварительного расследования ССВ обвинялся в том, что 25 сентября 2016 года около 4:30 часов, находясь в состоянии алкогольного опьянения в общественном месте на лестничной площадке здания развлекательного комплекса <данные изъяты> по адресу; Удмуртская Республика, <адрес>, имея умысел на причинение тяжкого вреда здоровью, из хулиганских побуждений нанес один удар ногой в область правой ноги ОВА, причинив последнему телесные повреждения характера закрытого винтообразного перелома нижней трети правой большеберцовой кости, наружной лодыжки правой голени со смещением, которые квалифицируются как тяжкий вред здоровью по признаку значительной стойкой утраты общей трудоспособности не менее чем на 1/3 (стойкая утрата общей трудоспособности свыше 30 %).
Суд не согласился с указанным обвинением, исключил из обвинения ССВ причинение им потерпевшему тяжкого вреда здоровью и переквалифицировал его действия с п. "д" ч. 2 ст. 111 УК РФ на ст. 116 УК РФ.
Судом ССВ признан виновным в совершении иных насильственных действий, причинивших физическую боль, но не повлекших последствий, указанных в ст. 115 УК РФ, из хулиганских побуждений.
Уголовное дело рассмотрено в общем порядке судебного разбирательства, предусмотренном главами 35-39 УПК РФ. В судебном заседании ССВ вину в предъявленном обвинении не признал, отрицал сам факт нанесения какого-либо удара потерпевшему ОВА.
В кассационном представлении ставится вопрос о пересмотре приговора и апелляционного определения ввиду незаконности, необоснованности, существенных нарушений уголовного и уголовно-процессуального законов, повлиявших на исход дела, искажающих саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия, приводятся тому следующие основания. По мнению прокурора, суд нарушил положения ч. 1 ст. 207 УПК РФ, устанавливающие основания для проведения дополнительной экспертизы. Считает, что заключения судебно-медицинской экспертизы N 904 от 6 октября 2016 года и комиссионной судебно-медицинской экспертизы N 65 от 24 мая 2017 года содержат ответы на все поставленные перед экспертом вопросы, при проведении экспертиз учтены все обстоятельства, имеющие значение для разрешения поставленных вопросов, разъяснена методика исследования. Комплексная судебно-медицинская экспертиза назначена судом немотивированно. В нарушение предъявляемым требованиям и разъяснениям, содержащимся в пункте 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2010 года N 28 "О судебной экспертизе по уголовным делам" проведение экспертизы поручено экспертам ООО "Лига независимых судебных экспертиз". Данный пункт постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2010 года N 28 "О судебной экспертизе по уголовным делам" определяет последовательность производства экспертиз: в государственном судебно-экспертном учреждении, обслуживающем определенную территорию, при невозможности проведения экспертизы в этом учреждении, производство экспертизы поручается государственным судебно-экспертным учреждениям, обслуживающим другие территории, и только потом негосударственному судебно-экспертному учреждению или лицу, не работающему в судебно-экспертном учреждении. При назначении экспертизы в ООО "Лига независимых судебных экспертиз", суд не мотивировал свои выводы о необходимости ее назначения в данном учреждении и не выяснил, возможно ли проведение экспертизы в государственном судебно-экспертом учреждении, либо государственном судебно-экспертном учреждении, обслуживающем другие территории (каких-либо документов об этом в материалах дела нет). Кроме этого, суд первой инстанции при поручении производства экспертизы лицам, не являющимся государственными судебными экспертами, предварительно не запросил сведения, касающиеся возможности производства данной экспертизы, а также сведения об экспертах, в том числе их фамилии, имена, отчества, образование, специальности, стаж работы в качестве судебных экспертов и иные данные, свидетельствующие об их компетенции и надлежащей квалификации, о чем следовало указать в постановлении о назначении экспертизы и, при необходимости приобщить к материалам уголовного дела заверенные копии документов, подтверждающие указанные сведения. Указывает о нарушении положений ст. 198 УПК РФ, согласно которой при назначении и производстве судебной экспертизы подозреваемому, обвиняемому, его защитнику, потерпевшему, представителю при назначении экспертизы должны быть разъяснены их права, предусмотренные указанной статьей. Как следует из протокола судебного заседания от 23 - 29 мая 2018 года, назначив комплексную судебно-медицинскую экспертизу, суд не разъяснил участникам процесса, находящимся в зале суда, их права. Кроме того, потерпевшему ОВА не направил копию постановления о назначении экспертизы, учитывая, что он в судебном заседании участия не принимал. Таким образом, потерпевший был ограничен в правах, указанных в пп. 5, 9, 11 ч. 2 ст. 42, ст. 198 УПК РФ, что также противоречит разъяснениям, содержащимся в пункте 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2010 года N 28 "О судебной экспертизе по уголовным делам". Кроме того, считает, что суд необоснованно переквалифицировал действия осужденного с п. "д" ч. 2 ст. 111 УК РФ на ст.116 УК РФ, опираясь и руководствуясь выводами экспертизы от 10 сентября 2018 года N 8/09-2018, проведенной негосударственным учреждением и противоречащей выводам двух экспертиз, проведенных в государственных учреждениях. Суд в приговоре сослался на допросы экспертов, хотя противоречия между заключениями экспертов не устранены. Согласно ч. 4 ст. 283 УПК РФ суд по ходатайству сторон, либо по собственной инициативе назначает повторную либо дополнительную судебную экспертизу при наличии противоречий между заключениями экспертов, которые невозможно преодолеть в судебном разбирательстве путем допросов экспертов. При указанных противоречивых выводах проведенных экспертиз, суду апелляционной инстанций следовало решить вопрос о проведении повторной или дополнительной судебно-медицинской экспертизы либо дать надлежащую оценку выводам последней экспертизы на предмет ее недопустимости, ввиду допущенных нарушений судом первой инстанции при ее назначении. Суд апелляционной инстанции, давая оценку доводам апелляционного представления, фактически признал обоснованными выводы суда в части переквалификации действий осужденного с п. "б" ч. 2 ст. 111 УК РФ на ст. 116 УК РФ при наличии существенных нарушений уголовно-процессуального закона, допущенных судом первой инстанции при рассмотрении уголовного дела по существу. По мнению прокурора, совокупность приведенных в кассационном представлении нарушений требований уголовно-процессуального закона, относится в соответствии с п. 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 января 2014 года N 2 "О применении норм главы 47.1 Уголовно-процессуального Кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в суде кассационной инстанции" к числу существенных нарушений уголовно-процессуального закона, искажающих саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия. Назначенное ССВ наказание не отвечает в полной мере требованиям ст. 60 УК РФ и является несправедливым вследствие чрезмерной мягкости. С учетом изложенных доводов, в кассационном представлении ставится вопрос об отмене судебных решений, с направлением уголовного дела на новое рассмотрение в тот же суд, в ином составе суда.
Президиум оснований для удовлетворения кассационного представления не усматривает по следующим основаниям.
Производство в суде кассационной инстанции, являясь важной гарантией законности судебных решений по уголовным делам и реализации конституционного права граждан на судебную защиту, предназначено для выявления и устранения допущенных органом предварительного расследования или судом в ходе предшествующего разбирательства дела существенных нарушений уголовного закона и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявших на исход дела, и нарушений, искажающих саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия.
В силу ст. 401.1 УПК РФ суд кассационной инстанции проверяет по кассационной жалобе законность приговора, определения или постановления суда, вступивших в законную силу, то есть правильность применения норм уголовного и уголовно-процессуального закона.
С учетом указанного ограничения, доводы жалобы об оспаривании правильности установления судом фактических обстоятельств дела (вопросы факта), не относятся к предмету рассмотрения суда кассационной инстанции и проверке по правилам главы 47.1 УПК РФ не подлежат.
В соответствии с ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ основанием отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела (вопросы права).
Таких нарушений норм уголовного или уголовно-процессуального закона, указанных в ст. 389.17 и 389.18 УПК РФ, которые путем лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на законность судебных решений, влекущих согласно ст. 401.15 УПК РФ их пересмотр в кассационном порядке, не установлено.
Выводы суда о совершении ССВ преступления при обстоятельствах, указанных в приговоре, основаны на правильном применении уголовного и уголовно-процессуального закона, является законными и обоснованными.
В приговоре изложено описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с мотивировкой и квалификацией содеянного, в полном объеме приведены доказательства, на которых основаны выводы суда о совершении осужденным преступления.
Вина ССВ в совершении преступления при обстоятельствах, изложенных в приговоре, подтверждается совокупностью доказательств, исследованных в судебном заседании полно, всесторонне и объективно, в том числе показаниями свидетелей НВА, ХСВ, не противоречащими им свидетельскими показаниями НАВ, КАА, НАВ, МАЮ, ЗМС, заключением комплексной судебно-медицинской экспертизы, проведенной в ходе судебного следствия 10 сентября 2018 года экспертами ООО "Лига независимых судебных экспертов", заключениями специалистов ЛАВ и ККИ, показаниями указанных специалистов, допрошенных в судебном заседании в качестве свидетелей, а также показаниями потерпевшего ОВА, эксперта БЕГ, заключением судебно-медицинского эксперта от 6 октября 2016 года и заключением комиссионной судебно-медицинской экспертизы от 24 мая 2017 года в той части, в которой они не противоречат установленным судом фактическим обстоятельствам дела.
Решение суда о причастности ССВ к совершенному им уголовно-наказуемому деянию судом принято в рамках уголовно-процессуальных норм с соблюдением требований материального закона, данное решение судом мотивировано и основания, указанные в приговоре, соответствуют материалам дела.
Так, из показаний потерпевшего ОВА следует, что после нанесения ему прямого удара в область ноги он самостоятельно отошел на 1-1,5 метра к перилам. В момент удара он стоял на обеих ногах, при этом ноги не были зафиксированы, после удара какого-либо вращения тела не было.
Свидетели НВА и ХСВ также дали показания о нанесении ССВ прямого удара в область голени, через некоторое время увидел потерпевшего без сознания внизу под лестницей. Факт нахождения потерпевшего без сознания внизу под лестницей установлен показаниями и иных свидетелей.
При этом судом обоснованно принято во внимание заключение комиссионной судебной экспертизы от 10 сентября 2018 года, проведенной экспертами ООО "Лига независимых судебных экспертов", установившей невозможность причинения установленных у ОВА повреждений при ударе по голени при обстоятельствах, указанных потерпевшим.
Указанные выводы экспертов полностью согласуются с заключениями специалистов в области медицины и не противоречат показаниями эксперта БЕГ, участвовавшей в проведении комиссионной судебно-медицинской экспертизы потерпевшего, из которых следует, что образование конструкционного перелома от прямого удара без последующего кручения тела невозможно, для получения винтообразного перелома голени необходимо вращения туловища при зафиксированной стопе вдоль вертикальной оси.
Обстоятельств, которые бы свидетельствовали о том, что в момент нанесения ССВ. удара по ноге ОВА имело место вращение туловища (кручение тела) потерпевшего судом не установлено, материалы уголовного дела таких данных не содержат. Более того, данное обстоятельство отрицается самим потерпевшим.
При указанных обстоятельствах суд первой инстанции совершенно обоснованно не усмотрел оснований для осуждения ССВ по п. "д" ч. 2 ст. 111 УК РФ и переквалифицировал его действия на ст. 116 УК РФ.
Соответственно, с доводами кассационного представления о допущенных по делу нарушениях уголовно-процессуального закона при производстве судебного следствия и как следствие необъективности, неполноте судебного следствия, использовании судом недопустимых доказательств и неправильной квалификации действий осужденного нельзя согласиться. Обстоятельства по делу исследованы в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства. Допустимость приведенных доказательств сомнения не вызывает, поскольку они добыты в установленном законом порядке. Дело рассмотрено всесторонне, полно и объективно, все лица, имеющие отношение к делу, судом допрошены.
Выводы суда основаны на достоверных доказательствах, которые в своей совокупности являются достаточными для принятия решения о совершении ССВ преступления, предусмотренного ст. 116 УК РФ.
Вопреки доводам представления, суд дал надлежащую оценку всем собранным по делу и исследованным в судебном заседании доказательствам. Изложенные в кассационном представлении обстоятельства и доводы не позволяют усомниться в объективности рассмотрения судом уголовного дела.
Показания подсудимого, потерпевшего, свидетелей, заключения экспертов и специалистов судом тщательно исследованы, проанализированы и, исходя из положений ст. 17 УПК РФ, оценены по внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в деле доказательств, с соблюдением требований ст. 88 УПК РФ. Суд первой инстанции надлежащим образом проверил, оценил и опровергнул доводы обвинения о причастности ССВ к причинению потерпевшему тяжкого вреда здоровью и в обоснование принятого решения привел убедительные доводы.
Учитывая обстоятельства, изложенные в приговоре, подтвержденные доказательствами, добытыми и представленными по уголовному делу, действия ССВ судом обоснованно квалифицированы ст. 116 УК РФ. Доводы кассационного представления о допущенных по делу процессуальных нарушениях, использовании судом недопустимых доказательств и неверной правовой оценке содеянного, являются несостоятельными, противоречат обстоятельствам дела и не основаны на законе. Оснований, ставящих под сомнение выводы суда о виновности осужденного в совершении преступления при обстоятельствах, изложенных в приговоре, по делу не имеется.
Суд исследовал все представленные сторонами доказательства и разрешилпо существу все заявленные ходатайства в точном соответствии с требованиями ст. 271 УПК РФ, изложил в приговоре мотивы, по которым он принял одни доказательства и отверг другие.
Судом при рассмотрении дела в судебном заседании нарушений норм УПК РФ, способных повлиять либо повлиявших на вывод суда о совершении ССВ преступления, предусмотренного ст. 116 УК РФ, допущено не было, дело рассмотрено всесторонне, полно и объективно.
Указанные в кассационном представлении основания отмены приговора и апелляционного определения повторяют доводы, заявленные ранее в суде апелляционной инстанций, которые обоснованно отвергнуты как несостоятельные по основаниям, подробно и мотивированно изложенным в апелляционном решении.
Все доводы апелляционных жалоб и представления о постановлении судом незаконного, необоснованного и несправедливого приговора изучены апелляционной инстанцией и проверены по материалам уголовного дела в рамках компетенции, предоставленной процессуальным законом.
Апелляционной инстанцией установлено, что судебное разбирательство проведено объективно, с достаточной полнотой, в условиях состязательности и равноправия сторон, в соответствии с требованиями ст. 15 УПК РФ. Выводы суда основаны на относимых, допустимых, достоверных и достаточных для разрешения дела доказательствах.
Суд апелляционной инстанции признал правильными выводы суда, изложенные в приговоре, об объеме и доказанности обвинения, выдвинутого в отношении ССВ, и обоснованно указал на необходимость отмены постановленного в отношении него приговора на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с истечением срока давности уголовного преследования. Апелляционное рассмотрение по настоящему уголовному делу проведено судом второй инстанции с соблюдением процессуальных норм, предусмотренных главой 45.1 УПК РФ.
Апелляционное определение полно отражает сущность принятого судом второй инстанции решения по доводам апелляционных жалобы и представления. В апелляционном определении приведены доказательства совершения ССВ. преступления, установленные судом первой инстанции, дана оценка указанным доказательствам и сделан обоснованный вывод об установлении в ходе судебного разбирательства фактических обстоятельств совершенного осужденным преступления, верной правовой оценке его действий по ст. 116 УК РФ. Судебное решение надлежащим образом мотивировано, все заявленные сторонами доводы, в том числе аналогичные доводы, что заявлены заместителем прокурора в настоящем кассационном представлении, судом проверены и получили верную правовую оценку.
Судебная коллегия, изучив материалы дела, проверив в полном объёме доводы апелляционных жалоб представителя потерпевшего, представления прокурора и правомерно признав доводы стороны обвинения о нарушениях прав потерпевшего и процессуального закона при назначении экспертизы несостоятельными, указала следующее.
Положения ч. 2 ст. 195 УПК РФ прямо предусматривают проведение судебной экспертизы наряду с государственными судебными экспертами и иными экспертами из числа лиц, обладающих специальными знаниями.
Согласно п. 5 разъяснения постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2010 N 28 "О судебной экспертизе по уголовным делам", в тех случаях, когда в государственном судебно-экспертном учреждении, обслуживающем определенную территорию, невозможно производство судебной экспертизы в связи с отсутствием эксперта конкретной специальности или надлежащей материально-технической базы либо специальных условий для выполнения исследований, а также при наличии обстоятельств, указанных в статье 70 УПК РФ, то есть когда все компетентные государственные судебно-экспертные учреждения на данной территории не могут выступить в этом качестве, ее производство может быть поручено государственным судебно-экспертным учреждениям, обслуживающим другие территории, негосударственному судебно-экспертному учреждению или лицу, не работающему в судебно-экспертном учреждении, в том числе сотруднику научно-исследовательского учреждения, вуза, иной организации, обладающему специальными знаниями и имеющему в распоряжении необходимое экспертное оборудование.
Согласно материалам дела комиссионная судебно-медицинская экспертиза N 65 проведена с участием начальника - заведующей отделом сложных экспертиз БУЗ УР "БСМЭ МЗ УР" БЕГ, при этом последняя являлась экспертом-организатором.
При таких обстоятельствах судом первой инстанции сделан верный вывод об отсутствии оснований для проведения повторной экспертизы в системе БСМЭ МЗ УР.
Доводы прокурора о наличии последовательности, предполагающей проведение экспертизы иными компетентными обладающими специальными знаниями лицами лишь при обязательном исчерпании возможности ее назначения в государственные судебно-экспертные учреждения, обслуживающие другие территории, является несостоятельными.
В материалах дела имеются документы, подтверждающие наличие у вышеуказанных экспертов специальных познаний в области судебной медицины - дипломы о наличии медицинского образования, свидетельства и удостоверения о повышении квалификации, а также сертификаты о допуске к деятельности, связанной с проведением судебно-медицинских экспертиз. Согласно материалам дела эксперт САП является врачом-травматологом, в качестве консультанта привлечен врач-рентгенолог.
Отсутствие на момент назначения экспертизы полных сведений о квалификации экспертов не является безусловным основанием при признания заключения экспертизы недопустимым доказательством.
Проведение экспертизы с привлечением этих указанных экспертов, компетентность которых не вызывает сомнения, соответствует положениям ч. 2 ст. 195, п. 60 ст. 5 УПК РФ. При этом в деле отсутствуют какие-либо основанные на фактических данных сведения о наличии обстоятельств для отвода экспертов.
Заключение экспертизы от 10 сентября 2018 года отвечает требованиям ст. 204 УПК РФ, заключение содержит полные ответы на все поставленные вопросы. Вопреки доводам прокурора, в заключении имеются ссылки на примененные методики и использованную литературу, другие необходимые данные. Экспертам разъяснены права и обязанности, предусмотренные ст. 57 УПК РФ, они предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Представленные на исследование материалы дела были достаточны для ответов на поставленные перед экспертами вопросы.
Вопреки доводам апелляционных представлений, результаты данного экспертного заключения верно оценены судом во взаимосвязи с другими доказательствами. Так, судом проанализированы заключения специалистов, а также их показания в судебном заседании, сделан верный вывод, что они не противоречат заключению указанной экспертизы. Согласно положениям ст. 74 УПК РФ заключение и показания специалиста также являются доказательствами по уголовному делу наряду с заключением эксперта.
Указанная экспертиза проведена на основании постановления суда, вынесенного в соответствии с положениями уголовно-процессуального закона. Доводы государственного обвинителя о нарушении закона при назначении экспертизы являются несостоятельными.
Согласно протоколу судебного заседания судом предложено сторонам представить перечень вопросов для экспертизы, однако государственный обвинитель, указывая лишь на отсутствие оснований для назначения экспертизы, данным правом не воспользовался.
В ходе предварительного следствия, а также в суде первой инстанции потерпевшему и его представителю, являющемуся адвокатом, разъяснялись предусмотренные ст. 42 УПК РФ права потерпевшего, а также предусмотренные ст.ст. 189, 206 УПК РФ права, связанные с проведением по делу судебной экспертизы. Согласно протоколу судебного заседания после получения заключения потерпевший ОВА и его представитель с ним ознакомлены, при этом ходатайства о назначении повторной либо дополнительной экспертизы не заявили.
При таких обстоятельствах несвоевременное ознакомление потерпевшего и его представителя с постановление суда о назначении экспертизы не является нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим признание данного заключения недопустимым доказательством. Доводы прокурора о нарушении прав потерпевшего ОВА. являются несостоятельными.
В апелляционных представлениях и жалобе представителя потерпевшего не приведено убедительных доводов, которые могли бы поставить под сомнение выводы вышеуказанных специалистов и заключение экспертизы от 10 сентября 2018 года.
Вопреки доводам представлений, судом дана надлежащая оценка заключениям медицинских судебных экспертиз от 6 октября 2016 года и 24 мая 2017 года. При этом судом обоснованно учтены пояснения эксперта БЕГ, давшей в судебном заседании показания, не противоречащие заключению экспертизы от 10 сентября 2018 года.
Так, БЕГ показала, что для конкретного ответа на постановленные вопросы о механизме причинения повреждения в деле не имелось достаточных данных, при этом эксперт выразила согласие с мнением специалистов ККИ и ПВЛ о необходимости вращения туловища при зафиксированной стопе вдоль вертикальной оси для получения винтообразного перелома голени. Вопреки доводам апелляционных представлений, по мнению эксперта, причиной повреждения костей голени явилось не само ударное воздействие, образование конструкционного перелома от прямого удара без последующего кручения тела невозможно.
При этом из заключения комиссионной судебной экспертизы от 24 мая 2017 года также следует, что для получения повреждения в момент воздействия необходима фиксация опорной правой стопы (с переносом на нее веса тела) с дальнейшей избыточной пронацией (наружным отклонением стопы) и скручиванием тела вдоль оси правой голени.
Таким образом, указанное заключение в части необходимости специальных условий для получения такого повреждения также не противоречит последующей экспертизе, заключениям специалистов и показаниям эксперта БЕГ в суде.
Из показаний потерпевшего и свидетелей следует, что в момент удара ОВА стоял на двух опорных ногах, права стопа зафиксирована не была. После удара потерпевший присел и не падал, кручение туловища вокруг вертикальной оси отсутствовало. Данный факт стороной обвинения не отрицается.
При таких обстоятельствах судом первой инстанции обоснованно поставлены под сомнение заключения первоначальных экспертиз в части возможности получения повреждения от прямого удара ногой. Вместе с тем, вопреки доводам государственного обвинителя, оснований для признания указанных экспертиз в целом недопустимыми доказательствами не имеется.
Процессуальных нарушений в ходе предварительного следствия не допущено. Согласно материалам дела протоколы следственных действий подписаны участвующими лицами, замечания от участников не поступили, оснований для признания протоколов недопустимыми доказательствами судебная коллегия не усматривает.
Нарушений судом норм уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на постановление законного и обоснованного решения, не установлено. Судебное разбирательство проведено с соблюдением уголовно-процессуального закона, объективно и с достаточной полнотой, в условиях состязательности и равноправия сторон, процессуальные права участников процесса не нарушены. Принятые судом первой инстанции решения по ходатайствам сторон являются обоснованными.
Оснований для переоценки установленных судом обстоятельств совершения преступления суд апелляционной инстанции не усматривает.
У Президиума не имеется оснований не согласиться с указанными выводами судебной коллегии, поскольку выводы суда второй инстанции по всем указанным вопросам надлежащим образом мотивированы и основаны на результатах проверки материалов уголовного дела.
Обстоятельств, свидетельствующих о существенном (фундаментальном) нарушении судом апелляционной инстанции уголовно-процессуального закона при разрешении апелляционных жалобы и представления, на что заместитель прокурора республики обращает внимание в своем представлении, в ходе её проверки в кассационном порядке не установлено.
При вынесении апелляционного определения суд в полной мере выполнили требования закона, оснований для пересмотра указанного судебного решения не имеется.
Доводы кассационного представления заместителя прокурора республики не основаны на законе, а её обоснование носит не вытекающий из материалов дела и требований действующего закона субъективный характер.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 401.13 и 401.14 УПК РФ, Президиум
постановил:
кассационное представление заместителя прокурора Удмуртской Республики Попова Х.С. оставить без удовлетворения.
Председательствующий подпись А.В. Емельянов
Копия верна: судья Верховного Суда
Удмуртской Республики С.Г. Митрофанов
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
