Постановление Президиума Верховного Суда Республики Дагестан от 27 июня 2018 года №4Г-1365/2017, 44Г-130/2017

ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СУДА РЕСПУБЛИКИ ДАГЕСТАН

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 27 июня 2018 года Дело N 44Г-130/2017
Президиум Верховного Суда Республики Дагестан в составе:
председательствующего Суворова С.А.,
членов президиума Абдулхалимова М.М., Загирова Н.В., Магомедова М.А., Мустафаевой З.К., Орцханова А.И., Османова Т.С., Сулейманова С.М.,
при секретаре Гаджиевой Л.М.,
рассмотрел по кассационной жалобе Будаевой Г.С. и законного представителя Будаевой С.Н. и Будаева А.Н. - Газимагомедовой П.М. на решение Советского районного суда г. Махачкалы от 2 мая 2017 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Дагестан от 31 августа 2017 года гражданское дело по иску Будаевой Г.С., законного представителя Будаевой С.Н. и Будаева А.Н. - Газимагомедовой П.М. к Муртазалиевой Н.Р. о признании недействительными договоров купли-продажи земельного участка, постановления о выделении земельного участка, аннулировании записей в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним (далее - ЕГРП), приведении сторон в первоначальное положение, встречному иску Муртазалиевой Н.Р. к Будаевой Г.С., законному представителю Будаевой С.Н. и Будаеву А.Н. - Газимагомедовой П.М. о понуждении к заключению основного договора купли-продажи доли жилого дома, признании недействительными договора дарения, записей в ЕГРП, приведении сторон в первоначальное положение, восстановлении записи в ЕГРП.
Заслушав доклад члена президиума Абдулхалимова М.М., объяснения Будаевой Г.С. и ее представителя адвоката Абдусамадовой Л.А., просивших кассационную жалобу удовлетворить, объяснения представителя Муртазалиевой Н.Р. по доверенности Саадуева Д.Г., просившего в удовлетворении кассационной жалобы отказать, президиум,
установил:
Будаева Г.С. обратилась в суд с иском к Муртазалиевой Н.Р. о признании недействительными договора от 17 мая 2016 года купли-продажи земельного участка по адресу <адрес>, записи в ЕГРП N о праве собственности Муртазалиевой Н.Р., применении последствий недействительности сделки.
Иск мотивирован следующим.
По указанному договору Будаева Г.С. продала Муртазалиевой Н.Р. земельный участок площадью 135 кв.м, однако, фактически земельный участок передан ответчице не был, поскольку на участке расположено домостроение, 1/3 часть которого принадлежит истице. Дом отчужден не был. Муртазалиева Н.Р., приобретая земельный участок и осматривая его перед покупкой, знала о существовании на нем жилого дома. Однако, несмотря на это, не проявила должного беспокойства о последствиях различности судеб земельного участка и расположенного на нем домостроения. Отчуждение земельного участка отдельно от расположенного на нем домостроения не соответствует ст.35 Земельного кодекса РФ.
Муртазалиева Н.Р. обратилась в суд со встречным иском к Будаевой Г.С. о понуждении к заключению основного договора купли-продажи доли жилого дома по адресу <адрес>, кадастровый (условный) N, на условиях, определенных в предварительном договоре от 17 мая 2016 года.
Встречный иск мотивирован следующим.
Между ними 17 мая 2016 года заключен предварительный договор купли-продажи, согласно которому Будаева Г.С. обязалась до 31 августа 2016 года заключить с Муртазалиевой Н.Р. договор купли-продажи принадлежащих Будаевой Г.С. земельного участка и доли жилого дома по указанному адресу. Объекты недвижимого имущества были оценены сторонами в 10.000.000 рублей, из которых Муртазалиева Н.Р. часть - 5.500.000 рублей обязалась уплатить денежными средствами, оставшуюся часть - 4.500.000 рублей - предоставлением трех однокомнатных квартир общей площадью <.> кв.м в строящемся многоквартирном жилом доме по адресу <адрес>, после ввода в эксплуатацию. Заключив в оговоренные сроки основной договор купли-продажи земельного участка, Будаева Г.С. начала уклоняться от заключения договора купли-продажи доли жилого дома. Просит понудить Будаеву Г.С. заключить основной договор купли-продажи доли жилого дома на основании ч.4 ст.445 ГК РФ.
К участию в деле в качестве третьего лица привлечена нотариус ФИО19
Муртазалиева Н.Р. обратилась в суд с дополнительным иском к Будаевой Г.С., законному представителю Будаевой С.Н. и Будаева А.Н. - Газимагомедовой П.М., Управлению Росреестра по РД о признании недействительным договора дарения от 07.09.2016г. доли жилого дома по адресу <адрес>, кадастровый (условный) N, приведении сторон в первоначальное положение, исключив из ЕГРП запись N о регистрации права собственности на доли жилого дома за Будаевой С.Н. и Будаевым А.Н., восстановив запись о регистрации права собственности за Будаевой Г.С.
Дополнительный иск мотивирован следующим.
При подписании 17 мая 2016 года предварительного договора Муртазалиева Н.Р. оплатила Будаевой Г.С. аванс в размере 2.200.000 рублей. Данная денежная сумма не возвращена, предварительный договор сторонами не расторгнут, в судебном порядке не отменен. В ходе судебного заседания выяснилось о заключении Будаевой Г.С. договора дарения доли жилого дома своим несовершеннолетним внукам. Данный договор дарения заключен формально и мнимо с целью уклонения от исполнения обязательств по отчуждению Муртазалиевой Н.Р. доли жилого дома согласно предварительному договору.
Будаева Г.С. и законный представитель Будаевой С.Н. и Будаева А.Н. - Газимагомедовой П.М. обратились в суд с дополнительным иском к Муртазалиевой Н.Р., Администрации г.Махачкалы, Управлению по земельным ресурсам и землеустройству г.Махачкалы, органу опеки и попечительства Советского района г.Махачкалы, Управлению Росреестра по РД, Уполномоченному по правам ребенка по РД о признании незаконным постановления Администрации г.Махачкалы от 3 ноября 2016 года N 2075 о предоставлении Муртазалиевой Н.Р. в собственность земельного участка по адресу <адрес>, признании недействительным договора купли-продажи земельного участка площадью <.> кв.м, аннулировании записи N в ЕГРП о регистрации права собственности на данный земельный участок на имя Муртазалиевой Н.Р.
Дополнительный иск мотивирован следующим.
Данным постановлением нарушаются права и законные интересы как Будаевой Г.С., так и несовершеннолетних соистцов, как собственников 1/3 доли жилого дома по указанному адресу. Муртазалиева Н.Р., прося о понуждении заключить основной договор купли-продажи доли жилого дома и оспаривая договор дарения, не учла, что предварительный договор от 17 мая 2016 года, заключенный со сроком действия до 31 августа 2016 года, после последней даты считается прекращенным на основании п.7 договора и п.6 ст.429 ГК РФ, поскольку к указанному сроку основной договор не заключен и Муртазалиева Н.Р. не направила в адрес Будаевой Г.С. предложение заключить этот договор.
Решением Советского районного суда г.Махачкалы от 2 мая 2017 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Дагестан от 31 августа 2017 года, постановлено:
"Отказать в удовлетворении исковых требований Будаевой Г.С. к Муртазалиевой Н.Р. о признании недействительным договора от 17 мая 2016 года купли-продажи земельного участка по адресу <адрес>, заключенного между Будаевой Г.С. и Муртазалиевой Н.Р., применении последствий недействительности сделки и признании недействительной записи в ЕГРП N о праве собственности Муртазалиевой Н.Р., и исковых требований Будаевой Г.С., Будаевой С.Н. и Будаева А.Н. к Муртазалиевой Н.Р. о признании незаконным постановления Администрации г.Махачкалы от 3 ноября 2016 года N 2075 о предоставлении Муртазалиевой Н.Р. в собственность земельного участка по адресу <адрес>, признании недействительным договора купли-продажи земельного участка площадью <.> кв.м по адресу <адрес>, от 29 ноября 2016 года, применив последствия недействительности ничтожной сделки путем приведения сторон в первоначальное положение, аннулировании записи в ЕГРП права собственности Муртазалиевой Н.Р. на земельный участок площадью <.> кв.м по адресу <адрес>, кадастровый N.
Встречные исковые требования Муртазалиевой Н.Р. к Будаевой Г.С., Будаевой С.Н. и Будаеву А.Н. удовлетворить.
Признать недействительным договор дарения от 7 сентября 2016 года, заключенный между Будаевой Г.С. и Газимагомедовой П.М. в качестве законного представителя Будаева А.Н. и Будаевой С.Н. в отношении доли жилого дома по адресу <адрес>, кадастровый (условный) N.
Применить последствия недействительности сделки путем приведения сторон в первоначальное положение, исключив их ЕГРП записи о регистрации права собственности по адресу <адрес>, кадастровый (условный) N, за Будаевой С.Н. N от 9 сентября 2016 года и Будаевым А.Н. N от 9 сентября 2016 года, и восстановив за Будаевой Г.С. в ЕГРП запись о регистрации права собственности N от 2 июня 2014 года на долю жилого дома по адресу <адрес>, кадастровый (условный) N.
Понудить Будаеву Г.С. к заключению с Муртазалиевой Н.Р. основного договора купли-продажи 1/3 доли жилого дома по адресу <адрес>, кадастровый (условный) N, на условиях, определенных в предварительном договоре от 17 мая 2016 года, заключенном между Муртазалиевой Н.Р. и Будаевой Г.С., удостоверенном нотариусом Махачкалинского нотариального округа ФИО19 с регистрацией в реестре за N.
Договор купли-продажи 1/3 доли жилого дома по адресу <адрес>, кадастровый (условный) N, между Будаевой Г.С. и Муртазалиевой Н.Р. считается заключенным с момента вступления в законную силу настоящего решения суда.
Муртазалиевой Н.Р. в счет исполнения обязательств по договору внести в течение пяти рабочих дней с момента вступления настоящего решения суда в законную силу на депозитный счет Советского районного суда г.Махачкалы денежные средства в размере 3.300.000 рублей для выплаты Будаевой Г.С.
Снять арест на спорную долю жилого дома по адресу <адрес>, кадастровый (условный) N, в виде запрета Управлению Росреестра по РД на совершение каких-либо регистрационных действий, а также запрет Муртазалиевой Н.Р. и другим лицам осуществлять строительство и иные действия на земельном участке по адресу <адрес>".
В кассационной жалобе Будаева Г.С. и законный представитель Будаевой С.Н. и Будаева А.Н. - Газимагомедова П.М. просят судебные постановления отменить, по делу принять новое решение об удовлетворении их требований и отказе в удовлетворении встречных требований Муртазалиевой Н.Р.
В обоснование жалобы указывается, что судами нарушен принцип состязательности сторон, поскольку ни один их довод во внимание принят не был, ни одному их доводу и представленным ими доказательствам оценка судами не дана.
Суды неправомерно посчитали, что в предварительном договоре от 17 мая 2016 года определены все существенные условия - предмет, цена и срок заключения основного договора купли-продажи. При этом, не принято во внимание, что в этом договоре шла речь о передаче Будаевой Г.С. трех однокомнатных квартирах в строящемся многоквартирном доме по ул.Лаптиева, по которым нет никаких правоустанавливающих документов, нет какой-либо разрешительной документации на строительство этого дома и введения его в эксплуатацию, отсутствуют сведения об отношении к этим квартирам Муртазалиевой Н.Р., о сроках окончания строительства дома.
Суды, посчитав, что Муртазалиева Н.Р., во исполнение требований п.6 ст.427 ГК РФ, направила в адрес Будаевой Г.С. предложение о заключении основного договора в срок действия предварительного договора, сослались на недопустимое сфальсифицированное доказательство - простое письмо, якобы возвращенное Муртазалиевой Н.Р. почтовым учреждением в связи с невозможностью его вручения Будаевой Г.С. из-за отсутствия адресата.
Данное письмо, на которое сторона Муртазалиевой Н.Р. не ссылалась в течение всего судебного процесса и появившееся в последний день судебного заседания, не соответствует нормативным актам, регулирующим правила оказания услуг почтовой связи.
Суды понудили Будаеву Г.С. заключить договор купли-продажи доли жилого дома при отсутствии оплаты, а также в отсутствие самого предмета договора - спорного дома, который был снесен Муртазалиевой Н.Р. в июне 2016 года после заключения предварительного договора. По условиям последнего цена продаваемого недвижимого имущества установлена сторонами в размере 10.000.000 рублей, из которых Муртазалиева Н.Р. уплатила только 2.200.000 рублей. При этом Муртазалиевой Н.Р. не было представлено доказательств, подтверждающих факт передачи ею денежных средств Будаевой Г.С., либо свидетельствующих о ее попытках передать денежные средства.
Определением судьи Верховного Суда Республики Дагестан Мирзаева Р.М. от 15 ноября 2017 года кассационная жалоба вместе с делом передана на рассмотрение суда кассационной инстанции - президиума Верховного Суда Республики Дагестан.
Рассмотрев кассационную жалобу, президиум считает ее подлежащей частичному удовлетворению. При этом в соответствии с ч. 2 ст. 390 ГПК РФ, в интересах законности, президиум считает необходимым выйти за пределы доводов кассационной жалобы.
Согласно ст. 387 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.
Такие нарушения при рассмотрении данного гражданского дела судами первой и апелляционной инстанции допущены.
Как разъяснено в п.24 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 11 декабря 2012 года N 29 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регулирующих производство в суде кассационной инстанции", если судом кассационной инстанции будет установлено, что судами первой и (или) апелляционной инстанций допущены нарушения норм процессуального права при исследовании и оценке доказательств, приведшие к судебной ошибке существенного и непреодолимого характера (например, судебное постановление в нарушение требований ст.60 ГПК РФ основано на недопустимых доказательствах), суд учитывает эти обстоятельства при вынесении кассационного постановления (определения).
Как следует из материалов дела, правоотношения между сторонами возникли на основании заключения ими предварительного договора от 17 мая 2017 года, согласно которому Будаева Г.С. выразила намерение продать Муртазалиевой Н.Р. принадлежащие ей на праве собственности земельный участок площадью 135 кв.м и размещенную на нем 1/4 долю жилого дома по адресу <адрес>, (т.1 л.д.39, 46).
Пунктом 3 договора определено, что Будаева Г.С. обязуется перед Муртазалиевой Н.Р. до 31 августа 2016 года заключить договор купли-продажи земельного участка и доли жилого дома.
В п.4 договора оговорено, что договор купли-продажи по соглашению сторон будет заключен по цене 10.000.000 рублей и что до подписания предварительного договора Муртазалиева Н.Р. оплатила Будаевой Г.С. деньги в сумме 2.200.000 рублей.
Согласно п.4.1 договора в счет стоимости земельного участка и доли жилого дома Муртазалиева Н.Р. обязуется предоставить Будаевой Г.С. три однокомнатные квартиры всего общей площадью 161 кв.м в строящемся многоквартирном жилом доме по адресу <адрес>, общей стоимостью 4.500.000 рублей после ввода в эксплуатацию; оставшуюся часть суммы в размере 3.300.000 рублей обязуется уплатить к 31 августа 2016 года.
В целях исполнения данного договора в тот же день - 17 мая 2016 года - Будаева Г.С. заключила с Муртазалиевой Н.Р. договор купли-продажи земельного участка площадью 135 кв.м по адресу <адрес>, оцененного сторонами в 1.000.000 рублей (т.1 л.д.7), а Муртазалиева Н.Р., как это следует из п.4 предварительного договора, до подписания договора оплатила Будаевой Г.С. 2.200.000 рублей.
Иные действия, предусмотренные предварительным договором, сторонами до 31 августа 2016 года не совершены:
- Муртазалиевой Н.Р. Будаевой Г.С. три однокомнатные квартиры общей стоимостью 4.500.000 рублей, не переданы, а также не уплачены 3.300.000 рублей;
- соответственно, сторонами не заключен договор купли-продажи 1/4 доли жилого дома по адресу <адрес>.
Будаева Г.С. ссылалась на то, что, поскольку ей три однокомнатные квартиры на общую сумму 4.500.000 рублей не переданы и не уплачены оставшиеся 3.300.000 рублей, а также, поскольку до 31 августа 2016 года договор купли-продажи доли жилого дома не заключен и к указанному сроку Муртазалиева Н.Р. не направила ей предложение заключить этот договор, то обязательства, предусмотренные предварительным договором, прекращаются в соответствии с п.7 договора и п.6 ст.429 ГК РФ, согласно которым обязательства, предусмотренные предварительным договором, прекращаются, если до окончания срока, в который стороны должны заключить основной договор, он не будет заключен либо одна из сторон не направит другой стороне предложение заключить этот договор.
Соответственно, Будаевой Г.С. предъявлен иск к Муртазалиевой Н.Р. о признании недействительным договора купли-продажи земельного участка по основаниям, предусмотренным п.4 ст.35 Земельного кодекса РФ, согласно которому не допускается отчуждение земельного участка без находящихся на нем здания, сооружения в случае, если они принадлежат одному лицу.
Муртазалиева Н.Р. ссылается на то, что Будаева Г.С. до 31 августа 2016 года уклонялась от заключения договора купли-продажи доли жилого дома, не принимала денежные средства в сумме 3.300.000 рублей, а три однокомнатные квартиры на общую сумму 4.500.000 рублей будут переданы Будаевой Г.С. по мере ввода в эксплуатацию строящегося многоквартирного дома по адресу <адрес>.
При этом, Муртазалиева Н.Р. в подтверждение того, что ею в адрес Будаевой Г.С. направлялось предложение заключить договор купли-продажи доли жилого дома, получив деньги в сумме 3.300.000 рублей, представила в суд письмо и конверт о его направлении Будаевой Г.С. по адресу <адрес>, и сведения о возврате этого письма Муртазалиевой Н.Р. в связи с отсутствием адресата (т.2 л.д.1-5).
Соответственно, Муртазалиевой Н.Р. предъявлен иск к Будаевой Г.С. о понуждении заключить договор купли-продажи доли жилого дома на основании п.6 договора, п.5 ст.429 и п.4 ст.445 ГК РФ, согласно которым в случаях, если сторона, заключившая предварительный договор, уклоняется от заключения основного договора, другая сторона вправе обратиться в суд с требованием о понуждении заключить договор; в этом случае договор считается заключенным на условиях, указанных в решении суда, с момента вступления в законную силу соответствующего решения суда.
Суды согласились с доводами Муртазалиевой Н.Р. и посчитали, что Будаева Г.С. уклонялась от заключения основного договора купли-продажи доли жилого дома и от принятия оставшейся части денежных средств.
В подтверждение этому суд первой инстанции сослался на показания свидетелей ФИО23 и ФИО24 о том, что они по просьбе Муртазалиевой Г.С. обращались летом 2016 года к Будаевой Г.С. с просьбой о принятии денежных средств, однако Будаевой Г.С. денежные средства приняты не были.
Суд первой инстанции также сослался на то, что Муртазалиева Н.Р. 22 августа 2016 года направила в адрес Будаевой Г.С. предложение о необходимости заключить основной договор купли-продажи доли жилого дома на условиях предварительного договора и получить денежную сумму в размере 3.300.000 рублей, что, по мнению суда первой инстанции, подтверждается, как письменными ответами должностных лиц Махачкалинского почтамта, так и оригиналом почтового конверта от 22 августа 2016 года.
При этом, суд первой инстанции отклонил доводы Будаевой Г.С. о подложности почтового конверта по тем основаниям, что факт отправки данной почтовой корреспонденции подтверждается самим конвертом и ответами должностных лиц Махачкалинского почтамта.
Суд апелляционной инстанции согласился с этим.
Однако, указанные выводы судов первой и апелляционной инстанций президиум считает необоснованными.
Показания в суде первой инстанции свидетелей ФИО23 и ФИО24 приведены в протоколе судебного заседания от 20 апреля 2017 года.
Иллаевым М.А. в суде показано, что по вопросу передачи денег 5-6 сентября 2016 года он встретился с Будаевой Г.С., которая сообщила ему, что отказывается от договора. На вопрос представителя Будаевой Г.С. свидетель сообщил, что у него полномочий на передачу денег от Муртазалиевой Н.Р. не было (т.1 л.д.154-155).
Гаджиевым М.Г. показано, что он на работе хотел отдать деньги Будаевой Г.С., но та сказала, что хочет пересмотреть условия договора (т.1 л.д.155). В данных показаниях нет уточнения, когда это было, летом 2016 года или после 31 августа 2016 года.
Тем самым, из данных показаний не следует, что ФИО23 и ФИО24 встречались с Будаевой Г.С. летом 2016 года. С учетом этого и отсутствия у свидетелей полномочий на передачу денег от Муртазалиевой Н.Р., ссылка в решении суда первой инстанции на их показания в подтверждение обстоятельств уклонения Будаевой Г.С. от заключения основного договора купли-продажи доли жилого дома и принятия оставшейся части денежных средств до окончания срока действия предварительного договора - 31 августа 2016 года - носит недопустимый характер.
Показания ФИО23 и ФИО24 носят недопустимый характер и в силу ст.ст.161, 162, 165.1 и п.6 ст.429 ГК РФ, согласно которым юридически значимые сообщения, с которыми закон или сделка связывает гражданско-правовые последствия для другого лица, в данном случае, предложение заключить основной договор, должны облекаться в письменную форму (заявления, уведомления, извещения, требования и т.п.), при не соблюдении которой стороны в случае спора лишаются права ссылаться на свидетельские показания.
Согласно штампам на конверте с письмом Муртазалиевой Н.Р. в адрес Будаевой Г.С. с предложением заключить основной договор купли-продажи доли жилого дома от 22 августа 2016 года и подписи на конверте почтальона ФИО27, данный конверт сдан в отделение почтовой связи 22 августа 2016 года и возвращен отправителю 24 августа 2016 года в связи с отсутствием адресата (т.2 л.д.5).
Будаева Г.С., указывая на недопустимость и подложность данного доказательства, ссылалась на то, что "движение" этого конверта не соответствуют порядку, установленному Правилами оказания услуг почтовой связи, утвержденных приказом Министерства связи и массовых коммуникаций Российской Федерации от 31 июля 2014 года N 234.
Согласно п.10 данных Правил почтовые отправления подразделяются на простые и регистрируемые.
Письмо Муртазалиевой Н.Р. с предложением Будаевой Г.С. заключить основной договор относится к простому почтовому отправлению, на что указывается в письме заместителя начальника Махачкалинского почтамта ФИО25 от 14 марта 2017 года N 15.6.9.19.9/4-13 (т.2 л.д.1).
В соответствии с п.34 Правил почтовые отправления при невозможности их вручения адресатам хранятся в объектах почтовой связи в течение 30 дней со дня поступления почтового отправления в объект почтовой связи; при неявке адресата за почтовым отправлением в течение 5 рабочих дней после доставки первичного извещения ему доставляется и вручается под расписку вторичное извещение.
Этим же пунктом предусмотрено, что по истечении установленного срока хранения не полученная адресатами простая письменная корреспонденция передается в число невостребованных почтовых отправлений; не полученные адресатами регистрируемые почтовые отправления возвращаются отправителям по обратному адресу.
В соответствии с п.40 Правил временное хранение невостребованных почтовых отправлений осуществляется в течение 6 месяцев; невостребованные письменные сообщения подлежат изъятию и уничтожению.
Таким образом, Правилами оказания услуг почтовой связи не предусмотрен возврат отправителю простых почтовых отправлений при невозможности их вручения адресатам, указанные простые почтовые отправления подлежат хранению в течение 30 суток, при этом, адресату направляется минимум два извещения, после этих попыток неврученное простое почтовое отправление передается в число невостребованных почтовых отправлений, которые подлежат хранению в течение 6 месяцев и последующему уничтожению.
Возврат отправителю при невозможности вручения их адресатам предусмотрен только для регистрируемых почтовых отправлений и тоже только по истечении 30 суток хранения и направления адресату двух извещений.
Будаева Г.С., указывая на недопустимость и подложность данного доказательства, ссылалась на то, что данное доказательство представлено Муртазалиевой Н.Р. в последний день судебного заседания, на данное письмо ранее сторона ответчика не ссылалась, оно имеет отметку о возврате Муртазалиевой Г.С., тогда как такие простые почтовые отправления возврату не подлежат, и возвращено 24 августа 2016 года, то есть спустя 2 дня после сдачи в отделение почтовой связи, без установленного срока хранения в 30 дней и без сведений о направлении двух извещений в адрес Будаевой Г.С.
Согласно ст.186 ГПК РФ в случае заявления о том, что имеющееся в деле доказательство является подложным, суд может для проверки этого заявления назначить экспертизу или предложить сторонам представить иные доказательства.
С учетом изложенного, Будаева Г.С. последовательно заявляла о подложности (фальсификации) данного доказательства и просила назначить экспертизу по определению давности изготовления подписей и почтовых штемпелей на представленном конверте, датированном 22-24 августа 2016 года, и письме с предложением заключить договор купли-продажи, а также допросить в качестве свидетеля почтальона ФИО27 (т.2 л.д.15, 19).
Суд первой инстанции в удовлетворении ходатайств отказал со ссылкой на то, что факт отправления письма с предложением заключить договор купли-продажи доли жилого дома подтверждается письмами Махачкалинского почтамта от 14 марта и 27 апреля 2017 года, и каких-либо доказательств подложности документа стороны не представили (т.2 л.д.16, 64, 65).
Указанные выводы президиум считает необоснованными, поскольку письма Махачкалинского почтамта от 14 марта и 27 апреля 2017 года, как обоснованно указано в кассационной жалобе, носят информационный характер, передающий содержание дат "движения" указанного простого почтового отправления, но никак не содержат в себе ответы на поставленные стороной Будаевой Г.С. вопросы о несоответствии этого "движения" Правилам оказания почтовых услуг.
Мотивировкой, что какие-либо доказательства подложности письма с предложением заключить договор купли-продажи доли жилого дома и конверта к нему Будаевой Г.С. суду не представлены, судом первой инстанции нарушены требования ч.1 ст.12 ГПК РФ об осуществлении правосудия на основе состязательности и равноправия сторон, поскольку самим же судом отвергнуты все ходатайства Будаевой Г.С. о проверке этого доказательства на предмет подложности.
Указанные нарушения норм процессуального права повлияли на исход дела.
Судами при рассмотрении дела допущены и иные нарушения норм права, также повлиявшие на исход дела.
Согласно п.5 ст.429 ГК РФ в случаях, если сторона, заключившая предварительный договор, уклоняется от заключения основного договора, применяются положения, предусмотренные п.4 ст.445 ГК РФ, в соответствии с которым другая сторона вправе обратиться в суд с требованием о понуждении заключить договор; в этом случае договор считается заключенным на условиях, указанных в решении суда, с момента вступления в законную силу соответствующего решения суда.
Суд первой инстанции, сославшись на данную норму, в резолютивной части решения, понуждая Будаеву Г.С. к заключению с Муртазалиевой Н.Р. основного договора купли-продажи доли жилого дома на условиях, определенных в предварительном договоре от 17 мая 2016 года, указал, что договор купли-продажи 1/3 доли жилого дома между Будаевой Г.С. и Муртазалиевой Н.Р. считается заключенным с момента вступления в законную силу решения суда, и что Муртазалиева Н.Р. в счет исполнения обязательств по договору должна внести в течение пяти рабочих дней с момента вступления решения суда в законную силу на депозитный счет Советского районного суда г.Махачкалы денежные средства в размере 3.300.000 рублей для выплаты Будаевой Г.С.
Между тем, согласно п.п. 1 и 2 предварительного договора Будаева Г.С. выразила намерение продать 1/4 долю жилого дома. Соответственно, решение суда о понуждении Будаевой Г.С. к продаже 1/3 доли жилого дома не соответствует условиям предварительного договора.
Согласно п.п.3 и 4.1 предварительного договора Будаева Г.С. обязуется заключить основной договор в срок до 31 августа 2016 года, а Муртазалиева Н.Р. оставшуюся часть суммы в размере 3.300.000 рублей обязуется оплатить также к 31 августа 2016 года.
Решение суда не соответствует и данным условиям, по сути, одномоментного заключения основного договора и передачи денежных средств в сумме 3.300.000 рублей. В нарушение данных условий суд первой инстанции посчитал основной договор заключенным после вступления решения суда в законную силу, а обязанность оплатить 3.300.000 рублей отложил на срок до 5 дней после вступления в законную силу решения суда.
В нарушение ч.5 ст.198 ГПК РФ суд первой инстанции, обязав Муртазалиеву Н.Р. внести денежные средства в размере 3.300.000 рублей для выплаты Будаевой Г.С. на депозитный счет Советского районного суда г.Махачкалы, номер и иные необходимые реквизиты этого счета не указал.
При этом, суд не учел, что в соответствии с ч.1 ст.96 ГПК РФ и бюджетным законодательством районные суды не имеют какие-либо счета, в том числе, депозитные.
Согласно п.п.4 и 4.1 предварительного договора цена основного договора купли-продажи земельного участка и доли жилого дома сторонами определена в 10.000.000 рублей, и Муртазалиева Н.Р., кроме ранее уплаченных 2.200.000 рублей и подлежащих уплате дополнительно 3.300.000 рублей, за составление основного договора купли-продажи должна была передать Будаевой Г.С. три однокомнатные квартиры общей стоимостью 4.500.000 рублей.
Суд первой инстанции, понуждая Будаеву Г.С. заключить основной договор и признавая этот договор заключенным со дня вступления в законную силу решения суда, в нарушение п.4 ст.445 ГК РФ в резолютивной части решения не указал о возложении на Муртазалиеву Н.Р. обязанности передать Будаевой Г.С. три однокомнатные квартиры общей стоимостью 4.500.000 рублей, не определилсроки передачи этих квартир.
Согласно п.1 ст.424 ГК РФ исполнение договора оплачивается по цене, установленной соглашением сторон.
В нарушение данной нормы суд первой инстанции, не указав в резолютивной части решения о возложении на Муртазалиеву Н.Р. обязанности передать Будаевой Г.С. три однокомнатные квартиры, свои решением фактически установил исполнение основного договора купли-продажи не по цене в 10.000.000 рублей, а по цене 5.500.000 рублей.
В соответствии со ст.431 ГК РФ при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений; буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.
В нарушение данной нормы судом первой инстанции не установлено, когда и в какой срок Муртазалиева Н.Р. в соответствии с п.4.1 предварительного договора должна была предоставить Будаевой Г.С. три однокомнатные квартиры, должна ли была Муртазалиева Н.Р. это сделать до 31 августа 2016 года или после, если после, то когда.
Судом первой инстанции в нарушение ст.56 ГПК РФ данные обстоятельства в качестве юридически значимых не определены, не установлено, какой многоквартирный дом строится по адресу <адрес>, какие имеются у Муртазалиевой Н.Р. правоустанавливающие и иные документы, подтверждающие принадлежность ей трех однокомнатных квартир в этом доме, когда должно завершиться строительство дома, когда он должен быть введен в эксплуатацию.
Касаясь содержания п.4.1 предварительного договора в части обязательства Муртазалиевой Н.Р. предоставить Будаевой Г.С. три однокомнатные квартиры, нижестоящими судами не учтено следующее.
В силу положений п.1 ст.429 ГК РФ по предварительному договору стороны обязуются заключить в будущем договор о передаче имущества, выполнении работ или оказании услуг (основной договор) на условиях, предусмотренных предварительным договором. Соответственно, предварительный договор не может устанавливать для сторон каких-либо иных обязательств, в том числе обязанность передать имущество.
Вместе с тем, как следует из условий заключенного сторонами предварительного договора и обстоятельств, связанных с его исполнением, несмотря на свое название, этот договор помимо обязанности сторон заключить в будущем договор купли-продажи земельного участка и доли жилого дома, установил непосредственную обязанность Муртазалиевой Н.Р. в счет исполнения договора предоставить Будаевой Г.С. три однокомнатные квартиры общей площадью 161 кв.м. в строящемся многоквартирном жилом доме по адресу <адрес>, общей стоимостью 4.500.000 рублей после ввода в эксплуатацию.
Пунктом 3 ст.421 ГК РФ предусмотрено, что стороны могут заключить договор, в котором содержатся элементы различных договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами (смешанный договор); к отношениям сторон по смешанному договору применяются в соответствующих частях правила о договорах, элементы которых содержатся в смешанном договоре.
Таким образом, заключенный сторонами спорный договор фактически является смешанным договором, содержащим не только условия предварительного договора купли-продажи земельного участка и доли жилого дома, но и условия договора мены земельного участка и доли жилого дома в части стоимости в 4.500.000 рублей на три однокомнатные квартиры, оцененные сторонами также в 4.500.000 рублей.
При таком положении к указанной части договора судам следовало применить правила, предусмотренные главой 31 ГК РФ (Мена).
Согласно ч.1 ст.567 ГК РФ по договору мены каждая из сторон обязуется передать в собственность другой стороны один товар в обмен на другой.
В соответствии со ст.570 ГК РФ, если законом или договором мены не предусмотрено иное, право собственности на обмениваемые товары переходит к сторонам, выступающим по договору мены в качестве покупателей, одновременно после исполнения обязательств передать соответствующие товары обеими сторонами.
В соответствии с данной нормой к Муртазалиевой Н.Р. право собственности на часть спорных земельного участка и доли жилого дома в размере стоимостью 4.500.000 рублей могла перейти только после исполнения ею своего обязательства по передаче Будаевой Г.С. трех однокомнатных квартир той же стоимости.
В соответствии со ст.569 ГК РФ в случае, когда в соответствии с договором мены сроки передачи обмениваемых товаров не совпадают, к исполнению обязательства передать товар стороной, которая должна передать товар после передачи товара другой стороной, применяются правила о встречном исполнении обязательств (ст.328 ГК РФ).
Согласно п.3 ст.328 ГК РФ ни одна из сторон обязательства, по условиям которого предусмотрено встречное исполнение, не вправе требовать по суду исполнения, не предоставив причитающегося с нее по обязательству другой стороне.
Суды при рассмотрении спора вышеуказанными нормами права, регулирующими спорные правоотношения, не руководствовались, что свидетельствует о неправильном применении судами норм материального права.
Указанные нарушения норм материального и процессуального права являются существенными, они повлияли на исход дела и без их устранения невозможны восстановление и защита прав, свобод и законных интересов Будаевой Г.С. и несовершеннолетних Будаевой С.Н. и Будаева А.Н., в связи с чем, принятые по делу судебные постановления подлежат отмене с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
На основании изложенного, руководствуясь ст.390 ГПК РФ, президиум
постановил:
кассационную жалобу Будаевой Г.С. и законного представителя Будаевой С.Н. и Будаева А.Н. - Газимагомедовой П.М. удовлетворить частично.
Решение Советского районного суда г. Махачкалы от 2 мая 2017 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Дагестан от 31 августа 2017 года отменить.
Дело направить на новое рассмотрение в тот же суд первой инстанции.
Председательствующий С.А. Суворов


Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка