Постановление Президиума Волгоградского областного суда от 17 апреля 2019 года №4Г-1206/2019, 44Г-99/2019

ПРЕЗИДИУМ ВОЛГОГРАДСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 17 апреля 2019 года Дело N 44Г-99/2019
Президиум Волгоградского областного суда в составе:
председательствующего Туленкова Д.П.,
членов президиума: Клочкова А.В, Юткиной С.М., Свиридовой Ю.В., Соловьевой Н.А.
с участием заместителя прокурора Волгоградской области Чиженьковой С.В.
при секретаре Заболотней Н.Ю.
на основании определения судьи Волгоградского областного суда Федоренко И.В. от 29 марта 2019 года о передаче кассационного представления и кассационной жалобы с делом для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции,
по докладу судьи Волгоградского областного суда Федоренко И.В.,
рассмотрев истребованное по поступившему 14 февраля 2019 года кассационному представлению прокурора Волгоградской области и поступившей 19 февраля 2019 года кассационной жалобе Мезенцевой Т. М. на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 16 августа 2018 года
гражданское дело по иску Мезенцевой Т. М., действующей в своих интересах и интересах малолетней ФИО, к ГБУЗ "Урюпинская центральная районная больница им. В.Ф. Жогова" о взыскании материального и морального вреда,
УСТАНОВИЛ:
Мезенцева Т.М., действуя в своих интересах и интересах малолетней ФИО, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, обратилась в суд с иском к ГБУЗ "Урюпинская центральная районная больница им. В.Ф. Жогова" о взыскании материального и морального вреда.
В обоснование иска указала, что 11 января 2017 года в результате некачественно оказанной ответчиком малолетней ФИО медицинской услуги по вакцинации была занесена инфекция, после чего на месте прививки началось загноение. На протяжении 3-х месяцев Мезенцева Т.М. выполняя рекомендации врачей обрабатывала место прививки, делала перевязки, однако состояние здоровья малолетней ФИО не улучшалось.
Обратившись в областную больницу ГУЗ "КБ СМП N 7" ребенку в срочном порядке была проведена операция, на место прививки установлен дренаж, после чего состояние здоровья малолетней ФИО улучшилось, а 26 апреля 2017 года ребенка выписали из больницы.
Указывая на то, что из-за оказанной ответчиком медицинской услуги малолетней ФИО были причинены физическая боль, а Мезенцевой Т.М. нравственные страдания, заключающиеся в длительных переживаниях связанных с состоянием здоровья её дочери, просила признать ревакцинацию <.......> и лечение <.......> некачественно оказанной медицинской услугой, взыскать компенсацию причиненного ей и её дочери морального вреда в размерах 250000 рублей и 500000 рублей соответственно, возместить стоимость приобретенных лекарственных средств в размере 1709,60 рублей и транспортные расходы в сумме 2100 рублей.
Решением Урюпинского городского суда Волгоградской области от 18 января 2018 года медицинская услуга, оказанная ГБУЗ "Урюпинская центральная районная больница им. В.Ф.Жогова" ФИО по лечению <.......>, признана некачественно оказанной, с ответчика в пользу Мезенцевой Т.М., действующей как в своих интересах, так и интересах малолетней ФИО взыскана компенсация морального вреда в размере 100000 рублей и 150000 рублей соответственно, а также штраф в размере 50000 рублей и 75000 рублей соответственно.
С ГБУЗ "Урюпинская центральная районная больница им. В.Ф. Жогова" в пользу Мезенцевой Т.М. взысканы транспортные расходы в размере 2100 рублей и стоимость лекарственных средств в размере 1719,60 рублей. В удовлетворении остальной части требований отказано.
Также с ГБУЗ "Урюпинская центральная районная больница им. В.Ф. Жогова" в пользу ГБУЗ "Волгоградское областное бюро СМЭ" взысканы расходы на оплату судебной экспертизы в размере 58066 рублей.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 16 августа 2018 года решение суда первой инстанции в части взыскания с ГБУЗ "Урюпинская центральная районная больница им. В.Ф.Жогова" в пользу Мезенцевой Т.М., действующей в своих интересах, компенсации морального вреда в сумме 100000 рублей и штрафа в сумме 50000 рублей отменено, и в данной части по делу принято новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований, в остальной части решение Урюпинского городского суда Волгоградской области от 18 января 2018 года оставлено без изменения.
Также с ГБУЗ "Урюпинская Центральная районная больница имени В.Ф. Жогова" в пользу ООО "Южный межрегиональный центр судебных экспертиз" взысканы расходы на оплату судебной экспертизы в сумме 68000 рублей.
В кассационной жалобе Мезенцева Т.М. просит отменить апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 16 августа 2018 года и оставить в силе решение Урюпинского городского суда Волгоградской области от 18 января 2018 года, ссылаясь на существенные нарушения судами норм материального и процессуального права.
В кассационном представлении прокурор Волгоградской области просит отменить апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 16 августа 2018 года в той части, в которой Мезенцевой Т.М., действующей в своих интересах, отказано в удовлетворении её исковых требований.
Определением судьи Волгоградского областного суда от 29 марта 2019 года кассационная жалоба и кассационное представление с делом переданы для рассмотрения в судебном заседании президиума Волгоградского областного суда.
Проверив материалы дела, выслушав заместителя прокурора Волгоградской области Чиженькову С.В., поддержавшую доводы представления, возражения на жалобу и представление представителя комитета здравоохранения Волгоградской области - Ишмаметовой Н.Н., обсудив доводы кассационной жалобы и представления, президиум Волгоградского областного суда приходит к следующему.
В соответствии со статьей 387, частью 2 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.
Такие нарушения были допущены при рассмотрении данного дела.
При разрешении спора судами установлено, что 11 января 2017 года малолетней ФИО, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, в ГБУЗ "Урюпинская центральная районная больница им. В.Ф. Жогова" оказана медицинская услуга - сделана прививка <.......>.
12 января 2017 года ввиду образования у малолетней припухлости в области правого бедра, истец обратилась в детскую поликлинику, где была направлена в ГБУЗ "Урюпинская Центральная районная больница имени В.Ф. Жогова" на амбулаторное лечение диагностированного постинъекционного инфильтрата.
На протяжении 3-х месяцев Мезенцева Т.М. неоднократно обращалась в ГБУЗ "Урюпинская Центральная районная больница имени В.Ф. Жогова", вызывала врача на дом по факту образования у малолетней припухлости в области правого бедра, выполняя рекомендации врачей обрабатывала место прививки и делала перевязки, однако состояние здоровья малолетней ФИО не улучшалось.
18 апреля 2017 года Мезенцева Т.М. обратилась в ГУЗ "КБ СМП N 7" с жалобами на опухолевидное образование в области правого бедра ФИО, где ребёнку в этот же день под общим наркозом выполнена операция "<.......>" в области наружной поверхности правого бедра. Послеоперационный диагноз - "<.......>".
26 апреля 2017 года ФИО выписана из ГУЗ "КБ СМП N 7" с заключительным клиническим диагнозом "<.......>".
При рассмотрении гражданского дела судом назначалась судебно-медицинская экспертиза, однако эксперты не смогли сделать категоричный вывод о правильности проведенного лечения ФИО
Руководствуясь положениями статей 2, 19, 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", статьями 151, 1064, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку доказательств того, что медицинская услуга была оказана качественно, ответчиком представлено не было, суд первой инстанции признал право Мезенцевой Т.М., действующей в своих интересах и интересах малолетней ФИО, на компенсацию материального и морального вреда.
Проверяя законность принятого решения, суд апелляционной инстанции согласился с выводами районного суда о том, что медицинская услуга была оказана некачественно.
Вместе с тем, посчитав, что ответчик не совершал в отношении Мезенцевой Т.М. какие-либо действия (бездействие), посягающие на принадлежащие ей от рождения или в силу закона нематериальные блага, либо нарушающие ее личные неимущественные права, в результате которых она претерпевала нравственные или физические страдания, суд апелляционной инстанции отменил решение суда первой инстанции в части взыскания с ГБУЗ "Урюпинская центральная районная больница им. В.Ф.Жогова" в пользу Мезенцевой Т.М., действующей в своих интересах, компенсации морального вреда в сумме 100000 рублей и штрафа в сумме 50000 рублей.
При этом, суд также исходил из отсутствия прямой причинно-следственной связи претерпевания матерью ФИО нравственных страданий, связанных с состоянием здоровья ребенка, с обстоятельствами причинения ей вреда.
Президиум Волгоградского областного суда находит, что с такими выводами суда апелляционной инстанции согласиться нельзя, поскольку они основаны на неправильном толковании и применении норм материального права, регулирующих спорные правоотношения.
В соответствии со статьей 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.
К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесены в том числе право на охрану здоровья (статья 41).
Под защитой государства находится также семья, материнство и детство (часть 1 статьи 38 Конституции Российской Федерации).
Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.
Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (абзац первый статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Согласно постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина.
Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др. (абзацы первый и второй пункта 2 названного постановления).
Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда (абзац третий пункта 4 названного постановления).
Из вышеизложенного следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. В случае причинения гражданину морального вреда (физических или нравственных страданий) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.
Законодатель, закрепив в статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации общий принцип компенсации морального вреда, не установил ограничений в отношении оснований такой компенсации. Поскольку возможность денежной компенсации морального вреда связана с посягательством на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, само по себе отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда.
Между тем в данном деле суд апелляционной инстанций неправильно истолковал и применил к спорным отношениям нормы материального права, регулирующие отношения по компенсации морального вреда, причиненного гражданину, вследствие чего пришел к ошибочному выводу об отсутствии правовых оснований для возмещения указанного вреда Мезенцевой Т.М. в связи с перенесенными нравственными страданиями и переживаниями за физическое здоровье малолетней дочери ФИО, поставленное под угрозу по вине ответчика.
Делая вывод об отсутствии правовых оснований для удовлетворения исковых требований Мезенцевой Т.М., суд апелляционной инстанции также не принял во внимание общепризнанные принципы и нормы международного права, которые в силу части 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации являются составной частью правовой системы Российской Федерации.
В соответствии с разъяснениями, изложенными в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации", под общепризнанными принципами международного права следует понимать основополагающие нормы международного права, принимаемые и признаваемые международным сообществом государств в целом, отклонение от которых недопустимо (пункт 1 названного постановления).
Так, в частности, согласно принципу 4 "Декларация прав ребенка" (Принята 20 ноября 1959 Резолюцией 1386 (XIV) на 841-ом пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН) ребенок должен пользоваться благами социального обеспечения. Ему должно принадлежать право на здоровые рост и развитие; с этой целью специальные уход и охрана должны быть обеспечены как ему, так и его матери.
Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации (статья 1 Федерального закона от 30 марта 1998 г. N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней"), поэтому применение судами вышеназванной конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод (пункт 10 названного постановления).
Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.
Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками. Понятие "семейная жизнь" не относится исключительно к основанным на браке отношениям и может включать другие семейные связи, в том числе связь между родителями и совершеннолетними детьми.
Из нормативных положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, толкования положений Конвенции в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации и положениями статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками лица, претерпевающего физические страдания, поскольку в силу сложившихся между ними семейных отношений, прав и одновременно обязанностей осуществлять заботу о них, и невозможностью реализации данных прав и обязанностей, родственникам причиняются нравственные и физические страдания (моральный вред), что судом апелляционной инстанции при разрешении спора по настоящему делу учтено не было, вследствие чего обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения спора, судебными инстанциями не установлены.
Судом апелляционной инстанции не принято во внимание, что нематериальные блага защищаются в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации и другими федеральными законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12) вытекает из существа нарушенного нематериального блага или личного неимущественного права и характера последствий этого нарушения (абзац первый пункта 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации).
В соответствии со статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.
В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина" разъяснено, что по общему правилу, установленному пунктами 1 и 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.
Согласно пункту 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.
При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме (пункт 1). Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2).
В постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя вреда. Исключение составляются случаи, прямо предусмотренные законом (пункт 1 названного постановления).
Суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались (часть 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).
При принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применен по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению (часть 1 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).
По смыслу приведенных нормативных положений, право на компенсацию морального вреда возникает при наличии предусмотренных законом оснований и условий ответственности за причинение вреда, а именно физических или нравственных страданий потерпевшего, то есть морального вреда как последствия нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага, неправомерного действия (бездействия) причинителя вреда, причинной связи между неправомерными действиями и моральным вредом, вины причинителя вреда.
Следовательно, для применения ответственности в виде компенсации морального вреда юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенес физические или нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага, при этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины.
В нарушение положений приведенных норм материального и процессуального права и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению апелляционной инстанцией не было принято во внимание, что в обоснование требования о компенсации морального вреда истец ссылалась на то, что некачественно оказанная медицинская услуга способствовала причинению физической боли малолетней ФИО, вследствие чего Мезенцевой Т.М., являющейся её матерью лично причинены нравственные страдания, компенсировать которые она просила в денежной форме в соответствии с нормами статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации. При этом характер и тяжесть перенесенных Мезенцевой Т.М. страданий также были обусловлены возрастом её дочери ФИО
Между тем нормы Гражданского кодекса Российской Федерации, регулирующие порядок и основания возмещения морального вреда, несмотря на то, что суд апелляционной инстанции приводил их в судебных постановлениях, применены неправильно, в частности судебными инстанциями не установлены вышеуказанные юридически значимые обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения спора о возмещении морального вреда.
Ввиду изложенного апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 16 августа 2018 года нельзя признать законным в части отказа в удовлетворении требований Мезенцевой Т.М. о компенсации морального вреда, поскольку оно принято с существенными нарушениями норм материального и процессуального права, повлиявшими на исход дела, без их устранения невозможна защита нарушенных прав и законных интересов заявителей, что согласно статье 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является основанием для отмены указанного судебного постановления в этой части и направления дела на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.
При новом рассмотрении дела суду следует учесть вышеизложенное, определить подлежат ли применению к требованиям Мезенцевой Т.М. о компенсации ей морального вреда положения Закона "О защите прав потребителя" и разрешить заявленные ею исковые требования на основании норм закона, подлежащих применению к спорным отношениям и установленных по делу обстоятельств.
Руководствуясь статьями 387, 388, 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, президиум
ПОСТАНОВИЛ:
апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 16 августа 2018 года по гражданскому делу по иску Мезенцевой Т. М., действующей в своих интересах и интересах малолетней ФИО, к ГБУЗ "Урюпинская центральная районная больница им. В.Ф. Жогова" о взыскании материального и морального вреда - отменить в части отказа в удовлетворении требований Мезенцевой Т. М. о компенсации ей морального вреда, дело в указанной части направить на новое апелляционное рассмотрение в судебную коллегию по гражданским делам Волгоградского областного суда.
Председательствующий Д.П. Туленков


Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка