Об отказе в принятии к рассмотрению жалоб закрытого акционерного общества «Викон» и гражданки Лоховой Алевтины Павловны на нарушение конституционных прав и свобод пунктом 1 статьи 181 Гражданского коде...

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

об отказе в принятии к рассмотрению жалоб закрытого
акционерного общества «Викон» и гражданки Лоховой Алевтины
Павловны на нарушение конституционных прав и свобод пунктом 1
статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации



город Санкт-Петербург 8 апреля 2010 года


Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя

В.Д.Зорькина, судей К.В.Арановского, Н.С.Бондаря, Ю.М.Данилова,
Л.М.Жарковой, Г.А.Жилина, С.М.Казанцева, М.И.Клеандрова, С.Д.Князева,

А.Н.Кокотова, Л.О.Красавчиковой, С.П.Маврина, Н.В.Мельникова,

Ю.Д.Рудкина, Н.В.Селезнева, В.Г.Ярославцева,
заслушав в пленарном заседании заключение судьи Н.С.Бондаря,

проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного

закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» предварительное
изучение жалоб ЗАО «Викон» и гражданки А.П.Лоховой,


у с т а н о в и л :

1. В своих жалобах в Конституционный Суд Российской Федерации

ЗАО «Викон» и гражданка А.П.Лохова оспаривают конституционность

пункта 1 статьи 181 ГК Российской Федерации, согласно которому срок
исковой давности по требованию о применении последствий

недействительности ничтожной сделки составляет три года; течение срока

исковой давности по указанному требованию начинается со дня, когда

началось исполнение этой сделки.
2

Как следует из приложенных к жалобе ЗАО «Викон» материалов,

решением Арбитражного суда Новосибирской области от 10 ноября 2006
года, оставленным без изменения судом апелляционной инстанции, было

отказано в удовлетворении иска прокурора Новосибирской области,

заявленного в интересах указанной организации, о признании

недействительным договора купли-продажи земельного участка,
заключенного между специализированным государственным

учреждением при Правительстве Российской Федерации «Российский

фонд федерального имущества» и ОАО «Новосибирский оловянный
комбинат». Одним из оснований для отказа послужил пропуск истцом

трехлетнего срока исковой давности, установленного пунктом 1 статьи

181 ГК Российской Федерации. В дальнейшем это судебное решение

неоднократно пересматривалось, так как различные судебные инстанции
по-разному определяли момент, с которого следует отсчитывать начало

течения срока исковой давности, и, соответственно, по-разному

подходили к решению вопроса о том, был ли пропущен истцом срок
давности в данном деле. Окончательно дело было разрешено

постановлением Федерального арбитражного суда Северо-Западного

округа от 1 июля 2008 года, которым было оставлено в силе решение суда

первой инстанции; Высший Арбитражный Суд определением от 15
декабря 2008 года отказал в передаче дела в Президиум Высшего

Арбитражного Суда Российской Федерации, согласившись тем самым с

изложенными в нем доводами относительно порядка исчисления срока

исковой давности.
Что касается А.П.Лоховой, то предпосылкой для ее обращения в

Конституционный Суд Российской Федерации послужило решение

Заволжского районного суда города Ярославля от 29 мая 2009 года,
оставленное без изменения судом кассационной инстанции, которым ей было

отказано в иске к концерну «Икар» и гражданину В.Н.Седьмову о признании

недействительными договора дарения квартиры, заключенного между

гражданином Б.А.Лоховым и концерном «Икар», и договора пожизненного
3

содержания с иждивением, заключенного между Б.А.Лоховым и

В.Н.Седьмовым, а также о признании права долевой собственности на
указанную квартиру. Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд,

руководствуясь в том числе пунктом 1 статьи 181 ГК Российской Федерации,

указал, что истицей пропущен срок исковой давности по требованиям о

применении последствий недействительности ничтожных сделок. При этом
судом были отвергнуты доводы представителя А.П.Лоховой о том, что

данная норма Гражданского кодекса Российской Федерации применима

только к участникам сделки, а для третьих лиц данный срок должен
исчисляться с момента, когда им стало известно о совершении сделки: по

мнению суда, эта норма не устанавливает никаких исключений для третьих

лиц и субъективный фактор – знание (незнание) о начале исполнения –

правового значения для определения момента начала течения срока исковой
давности не имеет.

По мнению заявителей, оспариваемые законоположения, как

устанавливающие одинаковый порядок исчисления срока исковой давности и
для сторон по сделке, и для третьих лиц, произвольно уравнивают названных

субъектов, объективно находящихся в различных условиях: третьи лица в

отличие от участников сделки не знают и не могут знать о начале ее

исполнения. Заявители полагают, что правовое регулирование, содержащееся
в пункте 1 статьи 181 ГК Российской Федерации, приводит к тому, что они

как третьи лица фактически оказываются в худшем правовом положении,

чем стороны по сделке, и не обладают всем объемом эффективных средств

защиты своих гражданских прав посредством правосудия, а потому
оспариваемые законоположения противоречат статьям 8 (часть 1), 17, 19

(части 1 и 2), 34 (часть 1), 45 (часть 2), 46 (часть 1) и 55 (часть 3)

Конституции Российской Федерации.
2. Закрепленное Конституцией Российской Федерации, ее статьей 46

(части 1 и 2), право на судебную защиту относится к основным

неотчуждаемым правам и одновременно выступает гарантией всех других

прав и свобод.
4

Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно

обращался к вопросу о сроках реализации данного права. Основываясь на
правовых позициях, сформулированных им в постановлениях от 16 июня

1998 года № 19-П и от 20 июля 1999 года № 12-П, Конституционный Суд

Российской Федерации в своих решениях указывал, что регулирование

сроков для обращения в суд, включая их изменение и отмену, относится к
компетенции законодателя и что установление этих сроков обусловлено

необходимостью обеспечить стабильность гражданского оборота и не может

рассматриваться как нарушение права на судебную защиту (определения от
14 декабря 1999 года № 220-О, от 3 октября 2006 года № 439-О, от 15 июля

2008 года № 563-О-О, от 24 июня 2008 года № 364-О-О, от 5 марта 2009 года

№ 253-О-О, от 19 мая 2009 года № 596-О-О).

Данный вывод Конституционного Суда Российской Федерации в
полной мере распространяется и на гражданско-правовой институт исковой

давности. Это означает, что законодатель в пределах своих дискреционных

полномочий вправе не только устанавливать, изменять и отменять сроки
исковой давности в зависимости от целей правового регулирования и

производить их дифференциацию при наличии к тому объективных и

разумных оснований, но и определять порядок их течения во времени,

момент начала и окончания, с тем чтобы обеспечить реальную возможность
исковой защиты права, стабильность, определенность и предсказуемость

правового статуса субъектов гражданских правоотношений.

2.1. Согласно Гражданскому кодексу Российской Федерации исковая

давность устанавливает временные границы для судебной защиты
нарушенного права лица по его иску и составляет три года (статьи 195 и 196);

течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или

должно было узнать о нарушении своего права; изъятия из этого правила
устанавливаются данным Кодексом и иными законами (пункт 1 статьи 200).

В порядке исключения из общего правила применительно к

требованиям, связанным с недействительностью ничтожных сделок,

законодателем в пункте 1 статьи 181 ГК Российской Федерации
5

предусмотрена специальная норма, в соответствии с которой течение

указанного срока по данным требованиям определяется не субъективным
фактором – осведомленностью заинтересованного лица о нарушении его

прав, – а объективными обстоятельствами, характеризующими начало

исполнения сделки. Такое правовое регулирование обусловлено характером

соответствующих сделок как ничтожных, которые недействительны с
момента совершения независимо от признания их таковыми судом (пункт 1

статьи 166 ГК Российской Федерации), а значит, не имеют юридической

силы, не создают каких-либо прав и обязанностей как для сторон по сделке,
так и для третьих лиц.

Следовательно, поскольку право на предъявление иска в данном случае

связано с наступлением последствий исполнения ничтожной сделки и имеет

своей целью их устранение, именно момент начала исполнения такой сделки,
когда возникает производный от нее тот или иной неправовой результат, в

действующем гражданском законодательстве избран в качестве

определяющего для исчисления давностного срока. Выяснение же в каждом
конкретном случае, с какого момента ничтожная сделка начала исполняться,

относится к полномочиям соответствующих судов.

2.2. Как вытекает из содержания оспариваемых законоположений,

установленный ими порядок исчисления сроков исковой давности является
универсальным и для сторон по сделке, и для третьих лиц, что согласуется с

относящимся к основным началам гражданского законодательства

принципом признания равенства участников регулируемых им отношений

(пункт 1 статьи 1 ГК Российской Федерации). При этом к сроку исковой
давности по ничтожным сделкам применяются общие правила об исковой

давности, а именно положения статей 195, 198–207 ГК Российской

Федерации, в том числе о возможности приостановления срока давности
(статья 202), перерыве его течения (статья 203) и о восстановлении давности

(статья 205). Соответственно, в установленный законодателем трехлетний

период заинтересованные лица не лишены возможности осуществить защиту
6

нарушенного права, а также воспользоваться иными законными

возможностями, гарантирующими реальность такой защиты.
Исчисление же срока исковой давности по требованиям третьих лиц,

связанным с недействительностью ничтожных сделок, с момента, когда они

узнали или должны были узнать о нарушении своего права, на чем

фактически настаивают заявители, как и иные возможные изменения сроков
исковой давности и порядка их исчисления, сопряжено с внесением

изменений в правовое регулирование, что не входит в компетенцию

Конституционного Суда Российской Федерации, как она определена статьей
125 Конституции Российской Федерации и статьей 3 Федерального

конституционного закона «О Конституционном Суде Российской

Федерации»; это относится к прерогативам федерального законодателя,

который реализует их в том числе с учетом конкретных условий социально-
экономического развития Российской Федерации и потребностей

гражданского оборота.

3. Таким образом, поскольку положения пункта 1 статьи 181 ГК
Российской Федерации не содержат неопределенности относительно порядка

исчисления срока исковой давности по требованиям третьих лиц, связанным

с недействительностью ничтожных сделок, и сами по себе не нарушают

конституционные права заявителей в их конкретных делах, данные жалобы,
как не отвечающие требованиям допустимости обращений в

Конституционный Суд Российской Федерации, установленным статьями 96 и

97 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде

Российской Федерации», не могут быть приняты Конституционным Судом
Российской Федерации к рассмотрению.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой

статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона
«О Конституционном Суде Российской Федерации», Конституционный Суд

Российской Федерации


о п р е д е л и л :
7

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалоб закрытого акционерного

общества «Викон» и гражданки Лоховой Алевтины Павловны, поскольку они
не отвечают требованиям Федерального конституционного закона «О

Конституционном Суде Российской Федерации», в соответствии с которыми

жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается

допустимой.
2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по

данным жалобам окончательно и обжалованию не подлежит.

3. Настоящее Определение подлежит опубликованию в «Вестнике
Конституционного Суда Российской Федерации».



Председатель
Конституционного Суда
Российской Федерации В.Д.Зорькин

№ 456-О-О