Постановление Президиума Московского областного суда от 13 декабря 2017 года №44г-339/17

 
ПРЕЗИДИУМ МОСКОВСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
 
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
 
от 13 декабря 2017 года Дело N 44г-339/17
Судья: Курганова Н.В. Дело N 44г-339/17Суд апелляционной инстанции:
Зубова Л.М., Алябушева М.В., Рыбачук Е.Ю.
Докладчик: судья Зубова Л.М.
Президиум Московского областного суда в составе:
председательствующего Волошина В.М.,
членов президиума Бокова К.И., Виноградова В.Г., Гаценко О.Н., Лащ С.И., Мязина А.М., Самородова А.А., Соловьева С.В.,
при секретаре И.,
рассмотрел гражданское дело по иску П.И.В. к К.Е.Б. о сносе самовольно возведенных построек, по иску К.Е.Б. к П.И.В., администрации Пушкинского муниципального района Московской области, Л.М.А. о признании частично недействительными постановления администрации, записи о регистрации права, договора купли-продажи и признании права собственности на часть земельного участка,
по кассационной жалобе К.Е.Б. на решение Пушкинского городского суда Московской области от 29 марта 2017 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 7 августа 2017 года.
Заслушав доклад судьи Абдулгалимовой Н.В.,
объяснения К., поддержавшей доводы кассационной жалобы, представителей П.И. - М., Л.О. - Е., возражавших против удовлетворения кассационной жалобы,
установил:
П.И. обратилась в суд с иском к К. о сносе самовольно возведенных построек лит. А4, лит. Г8, лит. Г9, лит. Г10, лит. Г11, лит. К2, расположенных на земельном участке площадью... кв.м с кн... при доме..., принадлежащем истцу на праве собственности.
Требования истица мотивировала тем, что в 2011 году на указанном земельном участке К. возвела строение из пеноблоков общей площадью... кв.м, подсобные хозяйственные постройки, колодец без согласия истца и без получения необходимых разрешений и отказалась снести указанные постройки в добровольном порядке.
К. с иском не согласилась и обратилась с иском к П.И., администрации Пушкинского муниципального района Московской области, Л.М. о признании недействительными постановления главы администрации г.п. Софрино N 1 от 5 января 1999 г. "О перерегистрации земельного участка...", записи регистрации права собственности Л.М.

N 50-01.13-5.2000-208.1 от 17 марта 2000 г., договора купли-продажи земельного участка и жилого дома по указанному адресу от 22 октября 2014 г., заключенного между Л.М. и П.И.
В обоснование заявленных требований К. указала, что оспариваемым постановлением администрации земельный участок площадью... кв.м при названном доме был незаконно передан в собственность только Л.М., который является одним из десяти наследников умершей 7 февраля 1986 г. ее бабушки В., которой принадлежал жилой дом, находящийся на указанном земельном участке.

Ей на сегодняшний день принадлежит 8/9 долей в праве собственности на указанный жилой дом.

Она полагала, что передача в собственность земельного участка одному из наследников лишило прав на земельный участок всех остальных наследников, в числе которых была ее мать Ч.Т.Н.

После смерти В.

Ч.Т.Н. пользовалась земельным участком при доме, на котором имелись внутренние разделительные заборы, а после смерти Ч.Т.Н. она продолжала пользоваться большей частью земельного участка, в том числе возводила хозяйственные постройки, о сносе которых заявила П.И.

Просила признать за ней право собственности на 8/9 долей в праве на спорный земельный участок.
Представитель администрации Пушкинского муниципального района пояснила, что Л.М. принадлежал указанный жилой дом на праве собственности на момент вынесения администрацией оспариваемого постановления в 1999 г. по передаче ему земельного участка в собственность, а далее в администрацию не было сообщено о том, что произошли изменения в составе собственников дома.

Заявила о пропуске срока исковой давности.
П.И. иск не признала, также заявила о пропуске срока исковой давности.
Представитель Л.М. иск П.И. поддержал, возражал против удовлетворения иска К.
Решением Пушкинского городского суда Московской области от 29 марта 2017 г. иски П.И. и К. оставлены без удовлетворения.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 7 августа 2017 г. решение суда оставлено без изменения.
В кассационной жалобе К. просит судебные постановления отменить в части отказа в удовлетворении ее исковых требований.
По запросу от 12 октября 2017 года дело истребовано для изучения в кассационную инстанцию и определением судьи Московского областного суда Шиян Л.Н. от 1 декабря 2017 г. вместе с кассационной жалобой передано для рассмотрения по существу в судебном заседании президиума Московского областного суда.
Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в жалобе, возражения на нее, президиум находит, что имеются предусмотренные статьей 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основания для отмены в кассационном порядке решения Пушкинского городского суда Московской области от 29 марта 2017 года и апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 7 августа 2017 г. в части отказа в удовлетворении исковых требований К.
В соответствии со ст. 387 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального или процессуального права, повлиявшие на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.
Президиум находит, что такого характера нарушения при разрешении настоящего спора судебными инстанциями были допущены и выразились в следующем.
Подпунктом 5 пункта 1 статьи 1 Земельного кодекса РФ установлен правовой принцип единства судьбы земельных участков и прочно связанных с ними объектов, согласно которому все прочно связанные с земельными участками объекты следуют судьбе земельных участков, за исключением случаев, установленных федеральными законами.
В соответствии с пунктом 1 статьи 36 ЗК РФ (в редакции, действовавшей в период возникновения спорных правоотношений) граждане и юридические лица, имеющие в собственности здания, строения, сооружения, расположенные на земельных участках, находящихся в государственной или муниципальной собственности, приобретают права на эти земельные участки в соответствии с Кодексом.

Если иное не установлено федеральными законами, исключительное право на приватизацию земельных участков или приобретение права аренды земельных участков имеют граждане и юридические лица - собственники зданий, строений, сооружений.
Исключительный характер права на приватизацию земельного участка означает, что никто, кроме собственника здания, строения, сооружения, не имеет права на приватизацию земельного участка, занятого этим зданием, строением, сооружением.
Приватизация одним лицом земельного участка в той его части, которая необходима для использования этого участка другим лицом, являющимся собственником расположенного на нем объекта недвижимого имущества, нарушает исключительное право последнего на приватизацию данного земельного участка.
Судом установлено и следует из материалов дела, что П.И. является собственником земельного участка площадью... кв.м и жилого дома лит.

Б, б по адресу: ... на основании договора купли-продажи от 22 октября 2014 г., заключенного с Л.М.

Право собственности зарегистрировано 20 августа 2015 г.
После смерти В., наступившей в 1986 г., права на ее наследственное имущество в виде жилого дома Лит.

А по указанному адресу оформил сын Л.М., получивший свидетельство о праве на наследство по закону от 29 апреля 1998 г.
Постановлением главы администрации пос. Софрино Пушкинского района от 15 января 1999 г. N 1 "О перерегистрации земельного участка в <...>" за домом закреплен земельный участок площадью 1621 кв.м под личное подсобное хозяйство.

Л.М. передан в собственность бесплатно земельный участок площадью... кв.м и... кв.м - в долгосрочную аренду под личное подсобное хозяйство.
Определением Пушкинского городского суда Московской области от 23 марта 1999 г. было утверждено мировое соглашение, по условиям которого между девятью наследниками В. по закону распределены доли в праве собственности на дом, в том числе за Ч.Т.Н. признано право собственности на 1/9 долю в праве на указанный жилой дом и признано частично недействительным свидетельство о праве на наследство по закону после смерти В., выданное Л.М., за которым также признано право собственности на 1/9 долю дома.
Тем самым Л.М.

фактически признал отсутствие у него права на 8/9 долей наследуемого дома.
Указанное мировое соглашение было заключено через два месяца после издания администрацией оспариваемого постановления о передаче Л.М. в собственность всего земельного участка при доме.
Ч.Т.Н. умерла 17 июня 2007 г. Решением Пушкинского городского суда Московской области от 18 марта 2013 г. за К., как наследницей по закону после смерти матери, признано право собственности на 1/9 долю названного выше жилого дома.
В настоящее время К. принадлежит 8/9 долей жилого дома по вышеуказанному адресу, свидетельство о государственной регистрации права выдано 25 ноября 2015 г.
К. стала собственником 8/9 долей указанного дома на основании договоров дарения долей дома, заключенных с прежними сособственниками этого дома в период с 2013 по 2015 годы.

Объектом приобретенного ею права является жилой дом площадью... кв.м лит.

А, А4, Г4, Г5, Г6, 1, 2, Г8, Г9, Г11, Г2, 3.
Л.М. принадлежит 1/9 доля в праве на жилой дом лит.

А по указанному адресу.
Обращаясь в суд с иском о признании права собственности на 8/9 долей земельного участка, К. имела целью защиту своего права на приватизацию той части земельного участка, на котором расположены принадлежащие ей на праве общей долевой собственности 8/9 долей указанного жилого дома.
Отказывая в иске К., руководствуясь ст. ст. 196, 199, 200 ГК РФ, применив по заявлению ответчиков к данным правоотношениям срок исковой давности, суд пришел к выводу, что при условии добросовестного выполнения обязанностей землепользователя К. должна была узнать о нарушении ее прав вынесенным в 1999 г. постановлением администрации о передаче всего земельного участка при доме Л.М. в разумный срок.

Учитывая, что К. обратилась с иском 28 ноября 2016 г., суд пришел к выводу о пропуске установленного ст. 196 ГК РФ трехлетнего срока на обращение в суд с настоящим иском.
Суд также указал на то, что наследники В. не реализовали свое право на оформление в собственность земельного участка при доме пропорционально принадлежащим им долям в праве собственности на дом, постановление главы администрации от 15 января 1999 г. не оспорили, а в наследственную массу после смерти Ч.Т.Н. доля в праве собственности на земельный участок не входила.
Судебная коллегия с выводами суда согласилась.
Между тем, выводы судебных инстанций об отказе в удовлетворении иска К. основаны на неправильном применении норм материального и процессуального права.
В силу ч. 1 ст. 196 Гражданского кодекса РФ общий срок исковой давности, то есть срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено, составляет три года со дня, определяемого в соответствии со ст. 200 Гражданского кодекса РФ.
В соответствии со ст. 200 ГК Российской Федерации (в ред. от 21.03.2002 г., действующей на момент возникновения правоотношений), течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.
Согласно разъяснениям абзаца второго пункта 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.2015 N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности", если иное не установлено законом, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо, право которого нарушено, узнало или должно было узнать о совокупности следующих обстоятельств: о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права (пункт 1 статьи 200 ГК РФ).
Исходя из п. 1 ст. 200 ГК РФ и разъяснений Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации следует, что срок исковой давности по требованиям, заявленным К., начал течь со дня, когда истец узнала или должна была узнать о нарушенном праве.
Однако в нарушение требований ст. 56 ГПК РФ суд не устанавливал обстоятельства, связанные со временем, когда К. узнала или должна была узнать о своем нарушенном праве на земельный участок.
В исковом заявлении К. указала, что о постановлении главы администрации г.п. Софрино от 05.01.1999 г., которым весь земельный участок при доме был передан в собственность только Л.М., узнала 19 октября 2016 года (л.д. 3 т.

3), то есть после обращения в суд с иском П.И. к ней о сносе самовольно возведенной постройки.

С настоящим иском в суд К. обратилась 28 ноября 2016 года.
К. в судебных заседаниях утверждала, что наследники 8/9 долей дома после смерти В. в праве пользования земельным участком не были ограничены, на земельном участке стояли внутренние разделительные заборы, все наследники пользовались земельным участком и осуществили строительство хозяйственных построек на всей территории земельного участка при доме.

Ее мать Ч.Т.Н. постоянно проживала в названном доме и также, как остальные наследники, фактически владела земельным участком, а после ее смерти она стала пользовалась земельным участком.

До момента предъявления П.И. иска в суд о сносе построек, ее права на земельный участок не были нарушены.

Л.М., оформивший земельный участок в свою собственность, никогда единолично не использовал весь земельный участок при доме.
Более того, в своем исковом заявлении П.И., настаивая на сносе возведенных К.

хозяйственных построек, утверждала об их возведении ответчицей в 2011 г., то есть до заключения договора купли-продажи между П.И. и Л.М. в 2014 г. Расположение хозяйственных построек по всей территории названного земельного участка, о сносе которых заявлен иск П.И., также указывает на использование всего земельного участка К.
Данные доводы К. не были опровергнуты ответчиками, а суд в нарушение требований ст. 67 ГПК РФ не дал оценки этим доводам истца.
Суд в обоснование вывода об отказе в иске К. также сослался на то, что наследники В. не оспаривали постановление N 1 главы администрации пос. Софрино от 5 января 1999 г.
Однако суд в решении не привел доказательств тому, что правопредшественникам К. было известно об издании администрацией указанного постановления.
При этом в договорах дарения долей в праве общей долевой собственности на жилой дом от 2 мая 2015 года и 16 ноября 2015 года, заключенных между Н., П.О., Л.А. и К., указано, что земельный участок под принадлежащими дарителям долями жилого дома является муниципальной собственностью (л.д. 136 - 137, 163 - 165, т.

1).
Указанные допущенные судом первой инстанции и оставленные без внимания судом апелляционной инстанции нарушения норм материального и процессуального права являются существенными, повлияли на исход дела и могут быть устранены только путем отмены судебных постановлений в части отказа в удовлетворении исковых требований К. и направления дела в этой части на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Руководствуясь ст. 390 ГПК РФ, президиум
постановил:
решение Пушкинского городского суда Московской области от 29 марта 2017 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 7 августа 2017 года в части отказа в удовлетворении иска К. к П.И., администрации Пушкинского муниципального района Московской области, Л.М. о признании частично недействительными постановления администрации, записи о регистрации права, договора купли-продажи и признании права собственности на часть земельного участка отменить, дело в этой части направить на новое рассмотрение в тот же суд первой инстанции.


Председательствующий
В.М.ВОЛОШИН

Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка