Определение Судебной коллегии по административным делам Иркутского областного суда

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО АДМИНИСТРАТИВНЫМ ДЕЛАМ ИРКУТСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 5 августа 2021 года Дело N 33а-5939/2021

5 августа 2021 г.

г. Иркутск


Судебная коллегия по административным делам Иркутского областного суда в составе:

судьи-председательствующего Медведевой Н.И.,

судей Бутиной Е.Г. и Абрамчика И.М.,

при секретаре судебного заседания Ермилиной А.С.

рассмотрела в открытом судебном заседании административное дело N 2а-492/2021 по административному исковому заявлению Чернова А.Н. к ФКУ СИЗО-3 ГУФСИН России по Иркутской области, ГУФСИН России по Иркутской области, ФСИН России о взыскании компенсации морального вреда за необеспечение надлежащих условий содержания

по апелляционной жалобе Чернова А.Н. на решение Тайшетского городского суда Иркутской области от 9 апреля 2021 г.,

УСТАНОВИЛА:

В обоснование заявленных требований административный истец указал, что в 2007 году он был этапирован в СИЗО-3 г.Тайшет для участия в судебном заседании. В указанный период содержался в данном учреждении, где грубо нарушались его права, а именно он был помещен в нечеловеческие условия содержания: отсутствовала горячая вода, индивидуальное спальное место, средства гигиены, нормальное освещение, площадь помещения не соответствовала нормативным требованиям для проживания, антисанитарные условия, плохое питание.

В СИЗО-3 г. Тайшет, в камере были установлены две трехъярусные кровати, вдоль стен, между ними был приварен небольшой стол, лавочки от этого стола не помещались между кроватями и находились под ними, при том, что в камере одновременно находились до 10 заключенных. Он был вынужден делить спальное место с другими заключенными.

Камера плохо освещалась, одна лампочка накаливания 40Вт освещала около 15 кв.м. камеры, отсутствовало ночное освещение, и лампочка горела круглые сутки. Полы в камере были изготовлены из бетона. Окна камеры не открывались, камера не проветривалась, не имела вентиляции, при этом все заключенные в камере были курящими, в результате чего он был вынужден стать пассивным курильщиком, т.к. в камере круглосуточно стояли клубы дыма.

Камера находилась в антисанитарных условиях, в ней обитали клопы, тараканы, пауки и мокрицы. Несмотря на его обращения, администрация необходимых мер не принимала.

Краска на стенах камеры облупилась, местами осыпалась штукатурка, в связи с чем, в стенах образовались сквозные отверстия. В углах была плесень и грибок черного цвета.

В камере отсутствовали необходимые сантехнические условия, "отхожее" место было забетонировано в пол, слабый напор воды не позволял смыть нечистоты. При этом вода подавалась нерегулярно, с перебоями, нечистоты скапливались в сливном отверстии унитаза, в связи с чем по камере распространялся неприятный запах. Унитаз не был ничем отгорожен от жилой зоны, находился в 1,5 м. от стола в камере, заключенные были вынуждены принимать пищу вблизи туалета и держать тарелку в руках, поскольку за стол было невозможно сесть. Условия приватности не были соблюдены, к туалету возникала очередь, поскольку он был один на 10 человек. Такая же очередь возникала к единственному крану с холодной водой.

Из-за тусклого освещения в камере у него появились боли в глазах, произошло снижение зрения.

Предметы первой необходимости и средства личной гигиены не выдавались. Кроме матраца и подушки, бывших в использовании, ничего не выдавали, как и постельные принадлежности. Из-за длительного использования матрац невозможно было использовать по назначению, т.к. его наполнение уплотнилось по краям, одеяло не выдавали.

Пища в СИЗО-3 г.Тайшета была однообразная, низкое качество приготовления, нередко использовались испорченные продукты, часто еда была непригодной для употребления. Свежие фрукты и овощи не выдавались. Капуста, картофель, лук и морковь подавались в ограниченном количестве и только в супе, мяса не было вообще.

Прием душа осуществлялся один раз в 10 дней, при этом время на помывку отводилось 15 мин. Из стен, где был душ, торчали два крана с горячей и холодной водой, всем приходилось пользоваться металлическими тазами. Санитарно-гигиенические условия в душевых отсутствовали, на стенах был белый налет. Его неоднократные жалобы в устном порядке оставлены без внимания.

Камера, в которой он содержался, на каждого заключенного приходилось по 1,3 кв.м., без учета того, что в камере находилось стол, кровати и лавочки. В камере находилось 10 человек, вместо 6. Скученность заключенных создавала невыносимые условия содержания, порождала напряженность между сокамерниками и конфликтные ситуации, не позволяла своевременно и в полной мере пользоваться туалетом, кроватью и осуществлять гигиенические процедуры.

Он был лишен спального места, пастельных принадлежностей, камера была в антисанитарных условиях.

Ненадлежащими условиями содержания ему причинен моральный вред.

В связи с чем, истец, с учетом уточнений к иску, просил суд взыскать с ФКУ СИЗО-3 г. Тайшета Иркутской области компенсацию морального вреда в размере 1 000 000 рублей.

Определением суда от 27 января 2021 г. в качестве административных соответчиков привлечены ФСИН России, ГУФСИН России по Иркутской области.

Решением Тайшетского городского суда Иркутской области от 9 апреля 2021 г. требования Чернова А.Н. оставлены без удовлетворения.

В апелляционной жалобе Чернов А.Н. просит решение Тайшетского городского суда Иркутской области от 9 апреля 2021 г. отменить, принять по делу новое решение. В обоснование доводов жалобы указывает, что суд необоснованно возбудил административное дело и принял его к производству, несмотря на то обстоятельство, что предъявленное им административное исковое заявление не соответствовало требованиям ст.ст. 227.1, 220 КАС РФ. Суд подошел к разрешению его требований формально, не правильно оценил доказательства, представленные административным ответчиком. Суд при принятии решения не принял во внимание решения Европейского Суда по правам человека по аналогичным делам.

В письменных возражениях представитель ФКУ СИЗО-3 ГУФСИН России по Иркутской области, ГУФСИН России по Иркутской области, ФСИН России по доверенности Цыпляева Т.А. просит решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.

Участвующие в административном деле лица о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы извещены заблаговременно и надлежащим образом, в судебное заседание не явились, о причинах неявки не известили, возражений против рассмотрения апелляционной жалобы в их отсутствие не заявили и не ходатайствовали об отложении судебного заседания, Чернов А.Н. просил о рассмотрении дела в его отсутствие. Руководствуясь частью 2 статьи 150 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации (далее КАС РФ), судебная коллегия рассмотрела дело в отсутствие административного истца Чернова А.Н., представителя ФКУ СИЗО-3 ГУФСИН России по Иркутской области.

Заслушав доклад судьи, объяснения представителя административных ответчиков ГУФСИН России по Иркутской области, ФСИН России Куприной З.А., изучив материалы дела, проверив законность и обоснованность решения суда в апелляционном порядке, судебная коллегия приходит к следующему.

Как установлено судом Чернов А.Н., (данные изъяты), осужденный 12 сентября 2002 г. Абаканским районным судом по части 1 статьи 105 УК РФ к 9 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, содержался в ФКУ СИЗО-3 г. Тайшета в период с 21 апреля 2007 г. по 23 мая 2007 г., в связи с переводом в порядке ст. 77.1 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации.

В соответствии со статьей 218 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации гражданин, организация, иные лица могут обратиться в суд с требованиями об оспаривании решений, действий (бездействия) органа государственной власти, органа местного самоуправления, иного органа, организации, наделенных отдельными государственными или иными публичными полномочиями, должностного лица, государственного или муниципального служащего, если полагают, что нарушены или оспорены их права, свободы и законные интересы, созданы препятствия к осуществлению их прав, свобод и реализации законных интересов или на них незаконно возложены какие-либо обязанности.

В силу части 1 статьи 227.1 названного Кодекса лицо, полагающее, что нарушены условия его содержания под стражей, содержания в исправительном учреждении может заявить требование о присуждении компенсации за нарушение установленных законодательством Российской Федерации и международными договорами Российской Федерации условий содержания под стражей, содержания в исправительном учреждении.

Отказывая в удовлетворении административного иска, суд первой инстанции, исходил из того, что в рассматриваемом случае нарушений установленных нормативными правовыми актами требований к условиям содержания Чернова А.Н. в следственном изоляторе в части обеспечения нормативов помещений, питанием, гигиенических требований к содержанию осужденных, санитарного состояния помещений не установлено.

Оснований не согласиться с выводами суда первой инстанции судебная коллегия не усматривает.

В соответствии с пунктом 2 части 2 статьи 1, статьей 17 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации суды в порядке административного судопроизводства рассматривают и разрешают подведомственные им административные дела о защите нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан, возникающие из административных и иных публичных правоотношений и связанные с осуществлением судебного контроля за законностью и обоснованностью осуществления государственных или иных публичных полномочий, за исключением дел, отнесенных федеральными законами к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации и арбитражных судов.

В силу положений пунктов 1 и 7 статьи 13 Закона Российской Федерации от 21 июля 1993 г. N 5473-1 "Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы" учреждения, исполняющие наказания, обязаны обеспечивать исполнение уголовно-исполнительного законодательства Российской Федерации и режим содержания подозреваемых и обвиняемых, в отношении которых в качестве меры пресечения применено заключение под стражу, а также соблюдение их прав и исполнение ими своих обязанностей в соответствии с Федеральным законом "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений".

Согласно статье 4 Федерального закона от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" (далее - Закон N 103-ФЗ) содержание под стражей осуществляется в соответствии с принципами законности, справедливости, презумпции невиновности, равенства всех граждан перед законом, гуманизма, уважения человеческого достоинства, в соответствии с Конституцией Российской Федерации, принципами и нормами международного права, а также международными договорами Российской Федерации и не должно сопровождаться пытками, иными действиями, имеющими целью причинение физических или нравственных страданий подозреваемым и обвиняемым в совершении преступлений, содержащимся под стражей.

Как следует их правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в пунктах 4, 13, 14 постановления Пленума от 25 декабря 2018 г. N 47 "О некоторых вопросах, возникающих у судов при рассмотрении административных дел, связанных с нарушением условий содержания лиц, находящихся в местах принудительного содержания", лишенные свободы лица вправе оспорить по правилам КАС РФ (бездействие), решения либо иные акты органов или учреждений, должностных лиц, которые нарушают или могут нарушить условия содержания при исполнении названных процессуальных решений (главы 21, 22 КАС РФ).

Пунктом 9 статьи 17 названного Федерального закона от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ закреплено, что подозреваемые и обвиняемые имеют право получать бесплатное питание, материально-бытовое и медико-санитарное обеспечение, в том числе в период участия их в следственных действиях и судебных заседаниях.

Подозреваемые и обвиняемые обеспечиваются бесплатным питанием, достаточным для поддержания здоровья и сил по нормам, определяемым Правительством Российской Федерации; им создаются бытовые условия, отвечающие требованиям гигиены, санитарии и пожарной безопасности; бесплатно выдаются постельные принадлежности, посуда и столовые приборы, туалетная бумага, а также по их просьбе в случае отсутствия на их лицевых счетах необходимых средств индивидуальные средства гигиены.

Оказание медицинской помощи и обеспечение санитарно-эпидемиологического благополучия в местах содержания под стражей организуются в соответствии с законодательством в сфере охраны здоровья. Администрация указанных мест обязана выполнять санитарно-гигиенические требования, обеспечивающие охрану здоровья подозреваемых и обвиняемых (статьи 22 и 23 упомянутого Федерального закона).

Норма санитарной площади в камере на одного человека устанавливается в размере четырех квадратных метров с учетом требований, предусмотренных частью первой статьи 30 Федерального закона от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений".

В силу пункта 11 статьи 17 Закона от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ подозреваемые и обвиняемые имеют право пользоваться ежедневной прогулкой продолжительностью не менее одного часа.

Согласно части 3 статьи 99 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации (далее - УИК РФ), минимальные нормы питания и материально-бытового обеспечения осужденных устанавливаются Правительством Российской Федерации.

В силу части 3 статьи 101 УИК РФ администрация исправительных учреждений несет ответственность за выполнение установленных санитарно-гигиенических и противоэпидемических требований, обеспечивающих охрану здоровья осужденных.

Питание в исправительных учреждениях регламентируется постановлением Правительства Российской Федерации от 11 апреля 2005 г. N 205 "О минимальных нормах питания и материально-бытового обеспечения осужденных к лишению свободы, а также о нормах питания и материально-бытового обеспечения подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, находящихся в следственных изоляторах Федеральной службы исполнения наказаний, в изоляторах временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел Российской Федерации и пограничных органов федеральной службы безопасности, лиц, подвергнутых административному аресту, задержанных лиц в территориальных органах Министерства внутренних дел Российской Федерации на мирное время".

В соответствии с пунктом 4 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2018 г. N 47 "О некоторых вопросах, возникающих у судов при рассмотрении административных дел, связанных с нарушением условий содержания лиц, находящихся в местах принудительного содержания" нарушение условий содержания является основанием для обращения лишенных свободы лиц за судебной защитой, если они полагают, что действиями (бездействием), решениями или иными актами органов государственной власти, их территориальных органов или учреждений, должностных лиц и государственных служащих (далее - органы или учреждения, должностные лица) нарушаются или могут быть нарушены их права, свободы и законные интересы (ст. 46 Конституции Российской Федерации).

Согласно положениям частей 2 и 3 статьи 62 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации обязанность доказывания соблюдения надлежащих условий содержания лишенных свободы лиц возлагается на административного ответчика - соответствующие орган или учреждение, должностное лицо, которым следует подтверждать факты, обосновывающие их возражения.

Приходя к выводу о том, что факты ненадлежащих условий содержания в ФКУ СИЗО-3 ГУФСИН России по Иркутской области, нарушающих права и законные интересы административного истца, не нашли своего подтверждения относимыми и допустимыми доказательствами, суд первой инстанции в основу своих решений положил, в том числе, доказательства, представленные должностными лицами административного ответчика, подтвержденные первичными документами.

Так, давая оценку доводам административного истца о ненадлежащих условиях содержания его под стражей, суд, проанализировав представленные стороной административного ответчика доказательства, указали на то, что вопреки утверждениям Чернова А.Н., норматив наполнения камер, в том числе N 39, где содержался заявитель, превышен не был; камера оборудована санитарным узлом с обеспечением требований приватности; санитарное оборудование находится в удовлетворительном состоянии; водоснабжение, отопление камер соответствуют предъявляемым к ним требованиям; мероприятия по дезинсекции и дератизации помещений учреждения проводились; право Чернова А.Н. на еженедельную помывку в душе и время помывки не менее 15 минут соблюдались.

Судом также отмечено, что ФКУ СИЗО-3 ГУФСИН России по Иркутской области имеет центральное холодное водоснабжение и отопление, перебоев холодной воды за период содержания Чернова А.Н. не допускалось, допускается отсутствие горячей водопроводной воды, горячая вода раздается по заявкам, а, кроме того, в камере, где содержался Чернов А.Н., имелась возможность использовать водонагревательные приборы (кипятильники); на предмет соблюдения температурного режима и уровня влажности неоднократно проводились проверки, нарушений не установлено; камера в период содержания Чернова А.Н. была оборудованы искусственным и естественным освещением в соответствии со СНиП 23-05 "Нормы проектирования. Естественное и искусственное освещение", а также системой вентиляции.

Также судом установлено, что питание содержащихся под стражей, в том числе и Чернова А.Н., организовано в соответствии с постановлением Правительства Российской Федерации от 11 апреля 2005 г. N 205 "О минимальных нормах питания и материально-бытового обеспечения осужденных к лишению свободы, а также о нормах питания и материально-бытового обеспечения подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, находящихся в следственных изоляторах Федеральной службы исполнения наказаний, в изоляторах временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел Российской Федерации и пограничных органов федеральной службы безопасности, лиц, подвергнутых административному аресту, задержанных лиц в территориальных органах Министерства внутренних дел Российской Федерации на мирное время", Правилами внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы, утвержденными Приказом Минюста России от 14 октября 2005 г. N 189.

Из истребованных судебной коллегией информации следует, что в Тайшетской межрайонной прокуратуре сведения о результатах проверок условий содержания в 2007 году в ФКУ СИЗО-3 ГУФСИН России по Иркутской области не сохранились, поскольку журналы учета, надзорные дела, производства по обращениям за 2007 год уничтожены в связи с истечением срока хранения.

Выводы суда первой инстанции судебная коллегия находит обоснованными и состоятельными, основанными на правильном толковании норм материального права, которые подтверждаются всей совокупностью собранных и исследованных в ходе рассмотрения дела доказательств. Суд правильно применил нормы материального и процессуального права.

При этом надлежащего фактического и правового обоснования действительного нарушения прав Чернова А.Н. при содержании его в исправительном учреждении административным истцом не приведено.

Несогласие же административного истца с выводами суда, иная оценка фактических обстоятельств дела не означают, что при рассмотрении дела допущена судебная ошибка, и не подтверждают, что имеет место нарушение судом норм права.

Вопреки доводам административного истца факт несоответствия условий содержания в ФКУ СИЗО-3 ГУФСИН России по Иркутской области в 2007 году требованиям закона, не является общеизвестным, подлежал доказыванию на общих основаниях.

При этом указание в апелляционной жалобе как на основание освобождения от доказывания на решение Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) "Ананьев и другие (ANANYEV AND OTHERS) против Российской Федерации", несостоятельна.

В своем Постановлении от 10 января 2012 года (дело "Ананьев и другие (Ananyev and others) против Российской Федерации) Европейский Суд по правам человека указал, что установление несоответствия условий содержания под стражей с требованиями статьи 3 Конвенции на основе критериев, перечисленных в § 143 - 158 настоящего Постановления, имеет фактический характер и создает прочную правовую презумпцию о том, что такие условия причиняют моральный вред потерпевшему. Национальный закон о компенсации должен отражать существование этой презумпции, а не присуждать, как это происходит сейчас, компенсацию в зависимости от способности заявителя доказать вину конкретных должностных лиц или органов и незаконность их действий (§ 229).