Определение Судебной коллегии по административным делам Ростовского областного суда

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО АДМИНИСТРАТИВНЫМ ДЕЛАМ РОСТОВСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 22 марта 2021 года Дело N 33а-4067/2021

Судебная коллегия по административным делам Ростовского областного суда в составе: председательствующего Авиловой Е.О.,

судей Утемишевой А.Р., Поляковой Е.А.,

при ведении протокола помощником судьи Зайцевым С.В.,

рассмотрела в открытом судебном заседании дело по административному иску Зубкова Александра Ивановича к Российской Федерации в лице Федеральной службы исполнения наказаний России, УФСИН России, УФСИН России по Республике Башкортостан, ФКУ ИК-8 УФСИН России по Республике Башкортостан о признании незаконным бездействия по обеспечению надлежащих условий содержания в исправительном учреждении, присуждении компенсации за нарушение условий содержания в исправительном учреждении и взыскании судебных расходов, по апелляционной жалобе Зубкова А.И. на решение Ворошиловского районного суда г. Ростова-на-Дону от 5 октября 2020 года.

Заслушав доклад судьи Авиловой Е.О., судебная коллегия по административным делам

установила:

Зубков А.И. обратился в суд с административным иском к Российской Федерации в лице Федеральной службы исполнения наказаний России, УФСИН России по Республике Башкортостан, ФКУ ИК-8 УФСИН России по Республике Башкортостан о присуждении компенсации за нарушение условий содержания в исправительном учреждении.

В обоснование требований административного иска Зубков А.И. указал, что приговором Ленинского районного суда г.Ростова-на-Дону от 21 декабря 2015 года он был осужден за совершение преступления, предусмотренного ст.163 ч.3 п."б" УК РФ к 9 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима. После вступления приговора в законную силу для отбывания уголовного наказания административный истец был этапирован в ИК-8, где отбывал наказание в период времени с 16 июля 2016 года по 19 января 2019 года. Для дальнейшего отбывания наказания административный истец был переведен в другое исправительное учреждение - ФКУ ИК-4 УФСИН России по Ставропольскому краю.

16 июля 2016 года, по прибытии в ИК-8 административный истец был распределен для проживания в отряд N 4, а затем 2 марта 2017 года переведен в отряд N 1, в котором почти непрерывно проживал до момента убытия из колонии.

В период с 1 июля 2017 года по 8 июля 2017 года административный истец находился на лечении в ФКЛПУ РБ УФСИН России по Республике Башкортостан (г. Уфа).

Административный истец ссылался на то, что отряды N N1,4 располагались в двухэтажных зданиях из белого кирпича, примерно 1950-х годов постройки: оба отряда располагались на втором этаже. Условия содержания в этих отрядах не имели существенных различий и были примерно одинаковы. Численность осужденных в отряде N 4 в период проживания в нем административного истца варьировалась от 160 до 190 человек, а в отряде N 1 - от 160 до 183 человек. При этом жилая площадь отряда N 4 составляла 270 кв.м, а отряда N 1 - 213 кв.м. Таким образом, на одного заключенного в отряде N 4 приходилось от 1,4 кв.м до 1.7 кв.м жилой площади, а в отряде N 1 - от 1,1 до 1,3 кв.м. В зависимости от своего функционального предназначения в отряде N 1 имелись следующие помещения: 4 спальные секции, предназначенные для сна, комната приёма пищи, умывальник, два туалета, сушилка, раздевалка, комната хранения личных вещей, комната воспитательной работы, кабинет начальника отряда. Все спальные секции в отрядах были переполнены. По всей площади помещения, в том числе возле окон, в большом количестве и с высокой плотностью были расставлены металлические двухъярусные кровати, тумбочки и табуреты.

В отряде N 1 административный истец проживал в спальной секции площадью 60 кв.м., в ней было установлено 19 двухъярусных кроватей.

В спальных помещениях было очень тесно, из-за узости проходов передвигаться по ним было сложно. Из-за дефицита пространства кровати были установлены впритык друг к другу (попарно) без какого-либо зазора между ними, отчего осужденные непреднамеренно мешали друг другу спать. При этом устанавливать какие-либо перегородки или хотя бы вешать шторы между кроватями, было запрещено. Для тумбочек места не хватало, поэтому они были поставлены одна на другую в узких межкроватных проходах шириной 50 см, что в 2 раза меньше минимальной противопожарной нормы. В каждом таком проходе проживали 4 человека. При этом в дневное время - с подъема и до отбоя, сидеть либо лежать на кроватях было строго запрещено. Комната приема пищи была размером 6x4 м., что составляло примерно 0,15 кв.м. на одного человека. Комната указанного назначения всегда была переполнена, питаться приходилось по очереди, как правило, стоя, так как 4 небольших столика всегда были заняты. Электроплит и иных плит не было. Имелось 2 электрочайника и 2 микроволновки, на кипяток всегда была длинная очередь.

Специальных мест (полок, ящиков, ячеек) для хранения осужденными своих кухонных принадлежностей, посуды и продуктов питания остро не хватало. По этой причине комната приема пищи была сильно захламлена, вещи хранились беспорядочно. На весь отряд имелось лишь три старых холодильника, которые были переполнены. Санитарное состояние помещения также не соответствовало нормам, в нём водились вредные насекомые. Умывальник (помещение для умывания, бритья, стирки и мытья посуды) был такого же размера (6x4 м) и площади примерно 24 м2.

На 180 человек в отряде было лишь 10 раковин. Каждое лето в колонии отключали горячую воду, в связи с этим умываться, бриться, чистить зубы, стирать одежду и мыть посуду приходилось в холодной воде. Личные вещи стирали самостоятельно вручную в тазах, стиральных машин не было. Качество воды было плохим и не отвечало предъявляемым требованиям. В умывальнике всегда было очень сыро и влажно, на стенах и потолке имелся чёрный склизкий налёт из плесени и грибка. Санитарно-гигиенические условия были плохими. Оба туалета в отряде располагались рядом с умывальником и имели одинаковые размеры, примерно 3х6 м. В каждом туалете имелось по 5 унитазов, отгороженных по бокам перегородками, но без дверей, поэтому пользование проходило прилюдно, на виду у окружающих. Вентиляции в туалете не было, все коммуникации - ветхие и старые. Очень часто они были засорены и зловония из туалета распространялись во все помещения отряда. Туалеты были перегружены и грязные, не успевали проветриваться от запаха нечистот. На стенах и потолке проступал грибок. Плохому санитарному состоянию туалетов способствовал тот факт, что помимо своего прямого назначения они служили ещё и местом сбора бытовых и пищевых отходов. При этом мусор никак не сортировался. Наполненные мешки с отходами жизнедеятельности весь день стояли в туалетах, привлекая насекомых-паразитов, являлись постоянным источником загрязнения. Мусор из отряда выносился только один раз в сутки.

Раздевалка имела площадь примерно 25 кв.м. и была переполнена одеждой, головными уборами и повседневной обувью заключенных. Свободного места для переодевания в ней почти не было. Комната хранения личных вещей в отряде N 1 тоже была небольшого размера, примерно 18 кв.м. и не вмещала все сумки осужденных. Часть из них заключенные хранили в спальных секциях. Помещение для сушки белья (сушилка) было площадью примерно 30 м2, в нем были натянуты веревки. В помещении было одно окно, вентиляция отсутствовала. Из-за сырости в помещении и тесноты вещи часто приходилось сушить на улице в локальном участке.

Комната воспитательной работы, предназначенная для проведения воспитательных мероприятий с осужденными и их личных занятий имела площадь примерно 25 кв.м., в ней были столы и скамейки.

По причине большой численности осуждённых в отряде, тесноты и нехватки сантехнического оборудования (раковин, унитазов) административный истец наряду с другими заключёнными испытывал каждодневные трудности, удовлетворение элементарных человеческих потребностей было сопряжено с большими сложностями. Чтобы воспользоваться туалетом, умыться, почистить зубы, побриться, постирать белье, покушать, получить личные вещи из комнаты хранения или просто попасть в раздевалку административный истец ежедневно был вынужден простаивать в длинных очередях. Всё это вызывало большие неудобства, создавало напряжённую и конфликтную обстановку среди заключенных, у которых часто проявлялась озлобленность и агрессия.

Освещение в отрядах было слабым и недостаточным. Дневного света остро не хватало. В отряде N 1 окна спальных секций N N1,4, а также окна комнаты приема пищи, каптерки, сушилки, умывальника и туалетов выходили на запретную зону, а потому все окна этих помещений в целях безопасности были наглухо закрыты, обрешечены и заклеены пленкой, чтобы осужденные не могли видеть, что находится за окном. Кроме того, в спальных секциях окна частично были загорожены высокими двухъярусными кроватями и тумбочками, поставленными друг на друга. Дефицит света в помещениях наиболее остро ощущался в темное время суток и в зимний период. Читать и писать приходилось с ущербом для здоровья, чрезмерно напрягая зрение. С вентиляцией тоже были проблемы, она была недостаточной, так как все окна в спальных секциях N N1,4, а также в других помещениях в целях безопасности были наглухо закрыты и не открывались, а искусственная вентиляция фактически не работала. Спать и бодрствовать приходилось в душном помещении со спёртым воздухом, что негативно отражалось на самочувствии и здоровье заключённых, в том числе административного истца. Санитарное состояние отрядов было ненадлежащим. Кустарно сваренные регистры из старых труб не обогревали отряды в достаточной мере. Зимой температура в помещении не поднималась выше +15 градусов по Цельсию, осужденные спали в одежде. Во многих помещениях в весеннее время и во время дождей протекала крыша. Практически во всех помещениях, в том числе в спальных секциях, из-за сырости на стенах и потолке имелся черный налет из плесени и грибка. В комнате приема пищи водились тараканы, в каптерке - мыши. Безопасные места для хранения продуктов питания отсутствовали.

Условия для прогулки на свежем воздухе тоже были неудовлетворительными. Выделенная для этой цели территория была небольшой площади. Площадь изолированного участка в отряде N 4 составляла около 150 кв.м. (25*6 м), а в отряде N 1 - около 300 кв.м (30*10 м) значительная часть из которой еще была отдана под сушку белья. Локальный участок по периметру обнесен колючей проволокой, с двух боковых сторон ограничен глухими кирпичными стенами, спереди - сеткой рабицей, а сзади примыкал к зданию общежития. Перед началом и по окончании режимных мероприятий в локальном участке одновременно скапливалось 160-180 человек, две трети из которых курили, отчего весь локальный участок заволакивало плотной пеленой едкого табачного дыма, от которого некурящих заключённым попросту некуда было деться. Выходить за пределы локального участка без разрешения было строго запрещено. Посещать спортивную площадку можно было только 2 раза неделю по полтора часа.

Административный истец также указывал, что питание в ИК-8 было скудным и недостаточным. Пища низкого качества, однообразная (каши на воде), плохо приготовленная, часто непригодная к употреблению и с истекшим сроком годности. Минимальные нормы питания, установленные Правительством РФ, не соблюдались. Блюда были сильно разбавлены водой. Фрукты и свежие овощи не выдавали, молочные продукты выдавали крайне редко, овощи - только в вареном виде в супах и в минимальном количестве. Вместо рыбы и мяса выдавали непонятные полуфабрикаты из хлеба и кишок. Тарелки и кружки были алюминиевые.

Баня (душ) предоставлялась 1 раз в неделю, с 2018 года - 2 раза. В бане было 5 леек, мылось одновременно по 15-20 человек, очень грязно, освещение тусклое, стоял запах плесени. Каждый год с мая по сентябрь в бане полностью отключали горячую воду, и мыться приходилось в холодной воде. Весь 2017 года баня не работала, так как находилась на ремонте. Средства индивидуальной личной гигиены (мыло, зубная паста, станки для бритья, туалетная бумага) выдавали в недостаточном количестве, очень низкого качества и нерегулярно.

Медицинская помощь и обслуживание осуществлялись ненадлежащим образом отношение медперсонала к заключенным было плохим. Квалифицированный медицинский персонал отсутствовал - не было врачей. Время приема врачами сильно ограничено, попасть на прием было очень сложно, необходимые препараты и лекарства не выдавались. Несмотря на то, что административный истец обращался с заявлениями к администрации ИК-8 по поводу своих заболеваний, лечение ему фактически не оказывалось. Осужденные, инфицированные ВИЧ-инфекцией, гепатитом, а также инвалиды 2-ой и 3-ей групп содержались вместе со здоровыми.

По мнению Зубкова А.И., подобные условия содержания представляли собой бесчеловечное и унижающее достоинство обращение и не соответствовали ст. 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция).

С учетом изложенного, Зубков А.И. просил суд признать незаконным бездействе по обеспечению надлежащих условий содержания административного истца в исправительном учреждении ФКУ ИК-8 УФСИН России по Республике Башкортостан, приведшим к нарушению прав административного истца не подвергаться бесчеловечному или унижающему достоинство обращению, взыскать в пользу Зубкова А.И. за счет казны Российской Федерации компенсацию за нарушение условий содержания в исправительном учреждении в размере 550000 руб. с перечислением указанной суммы на банковский счет; взыскать в пользу Зубкова А.И. расходы на оплату услуг представителя в размере 15000 руб.

Решением Ворошиловского районного суда г. Ростова-на-Дону от 5 октября 2020 года административные исковые требования Зубкова А.И. удовлетворены частично.

Суд признал незаконным бездействие ФКУ ИК-8 УФСИН России по Республике Башкортостан по обеспечению надлежащих условий содержания в исправительном учреждении Зубкова А.И.

Суд взыскал с Министерства финансов Российской Федерации в лице Федеральной службы исполнения наказаний России в пользу Зубкова А.И. компенсацию за нарушение условий содержания в исправительном учреждении ФКУ ИК-8 УФСИН России в размере 100000 руб.

В удовлетворении остальной части административного искового заявления было отказано.

В апелляционной жалобе Зубков А.И. считает решение суда первой инстанции незаконным и необоснованным, просит его отменить и принять новое решение об удовлетворении исковых требований в полном объеме.

Автор жалобы указывает, что суд пришел к правильному выводу о незаконности бездействия административных ответчиков по обеспечению надлежащих условий его содержания в исправительном учреждении, однако неверно определилразмер компенсации, подлежащей взысканию в его пользу. По мнению заявителя жалобы, размер присужденной ему компенсации мал и не соответствует размеру, присуждаемому Европейским Судом по правам человека по аналогичным спорам, а также не достигает среднего предполагаемого размера компенсации в 3 000 евро, одобренного законодательством России.

Также заявитель жалобы указывает, что Европейский Суд присудил 4 500 евро Кислых С.С., который провел в ФКУ ИК-8 УФСИН России по Республике Башкортостан 6 месяцев, 5 000 евро - Шиянову В.Н. который находился в указанном учреждении 1,5 года, в то время как он находился в указанном учреждении в тоже самое время и в тех же самых условиях, но гораздо дольше.

Кроме того, Зубков А.И. считает, что судом незаконно было отказано в возмещении понесенных им судебных расходов на оплату услуг представителя. При этом обращено внимание на то, что представителем Петровым Р.Н. был проделан большой объем работы, в том числе, были собраны доказательства, подготовлено административное исковое заявление, составлены письменные ходатайства, заявления и возражения, которые он направлял в суд.

В судебном заседании апелляционной инстанции посредством видеоконференцсвязи принимал участие представитель Зубкова А.И. по доверенности - Петров Р.Н., который доводы апелляционной жалобы поддержал, просил удовлетворить.

В судебном заседании апелляционной инстанции посредством видеоконференцсвязи принимала участие представитель ФСИН России и УФСИН России по Республике Башкортостан по доверенности Олешко С.М.

В отношении надлежащим образом извещенных и неявившихся лиц, дело рассмотрено в их отсутствие, в порядке ч. 2 ст. 150 КАС Российской Федерации.

Изучив материалы дела, доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия по административным делам приходит к следующим выводам.

В соответствии со ст. 218 КАС Российской Федерации гражданин, организация, иные лица могут оспорить решения, действия (бездействие) органа государственной власти, органа местного самоуправления, должностного лица, государственного или муниципального служащего.

На основании положений ст. 218, ст. 227 КАС Российской Федерации, признание неправомерными решений, действий (бездействия) публичного органа, должностного лица, государственного или муниципального служащего возможно при их несоответствии нормам действующего законодательства, сопряженном с нарушением прав, свобод и законных интересов административного истца.

Согласно ч. 9 ст. 226 КАС Российской Федерации, при рассмотрении административного дела об оспаривании решения, действия (бездействия) органа, организации, лица, наделенных государственными или иными публичными полномочиями, суд выясняет:

1) нарушены ли права, свободы и законные интересы административного истца или лиц, в защиту прав, свобод и законных интересов которых подано соответствующее административное исковое заявление;

2) соблюдены ли сроки обращения в суд;

3) соблюдены ли требования нормативных правовых актов, устанавливающих:

а) полномочия органа, организации, лица, наделенных государственными или иными публичными полномочиями, на принятие оспариваемого решения, совершение оспариваемого действия (бездействия);

б) порядок принятия оспариваемого решения, совершения оспариваемого действия (бездействия) в случае, если такой порядок установлен;

в) основания для принятия оспариваемого решения, совершения оспариваемого действия (бездействия), если такие основания предусмотрены нормативными правовыми актами;

4) соответствует ли содержание оспариваемого решения, совершенного оспариваемого действия (бездействия) нормативным правовым актам, регулирующим спорные отношения.

Обязанность доказывания обстоятельств, указанных в п. 1 и п. 2 ч. 9 ст. 226 КАС Российской Федерации, возлагается на лицо, обратившееся в суд, а обстоятельств, указанных в п. 3 и п. 4 ч. 9 и в ч. 10 ст. 226 КАС Российской Федерации, - на орган, организацию, лицо, наделенных государственными или иными публичными полномочиями и принявших оспариваемые решения либо совершивших оспариваемые действия (бездействие) (ч. 11 ст. 226 указанного Кодекса).

Совершенствуя механизмы правовой защиты от нарушений условий содержания под стражей и в исправительных учреждениях, законодатель закрепил право подозреваемых и обвиняемых, содержащихся под стражей, на получение компенсации в денежной форме за нарушение условий содержания под стражей, предусмотренных законодательством и международными договорами РФ.

Так, согласно ч. 1 ст. 227.1 КАС Российской Федерации лицо, полагающее, что нарушены условия его содержания под стражей, содержания в исправительном учреждении, одновременно с предъявлением требования об оспаривании связанных с условиями содержания под стражей, содержания в исправительном учреждении решения, действия (бездействия) органа государственной власти, учреждения, их должностных лиц, государственных служащих в порядке, предусмотренном настоящей главой, может заявить требование о присуждении компенсации за нарушение установленных законодательством Российской Федерации и международными договорами Российской Федерации условий содержания под стражей, содержания в исправительном учреждении.

При рассмотрении административного искового заявления, поданного в соответствии с ч. 1 ст. 227.1 Кодекса, суд устанавливает, имело ли место нарушение предусмотренных законодательством Российской Федерации и международными договорами Российской Федерации условий содержания под стражей, содержания в исправительном учреждении, а также характер и продолжительность нарушения, обстоятельства, при которых нарушение допущено, его последствия (ч. 5 ст. 227.1 Кодекса).

Применительно к указанным нормам, суд первой инстанции правильно распределил бремя доказывания и оценил собранные доказательства в соответствии с положениями ст. 84 КАС Российской Федерации.

Согласно административному исковому заявлению, Зубковым А.И. оспаривается бездействие административных ответчиков по обеспечению надлежащих условий его содержания в исправительном учреждении (ФКУ ИК-8 УФСИН России по Республике Башкортостан), приведшее к нарушению права административного истца не подвергаться бесчеловечному или унижающему достоинство обращению.

Спорные правоотношения, помимо указанных положений КАС Российской Федерации, регулируются нормами международного права, Конституцией Российской Федерации и нормами специального закона.

Так, согласно ст. 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, заключенной в г. Риме 4 ноября 1950 года, никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию.

Аналогичное по своему содержанию требование закреплено в ч. 2 ст. 21 Конституции Российской Федерации, согласно которой никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию.

Разъясняя понятия "бесчеловечного" и "унижающего достоинство" обращения или наказания, Верховный Суд Российской Федерации в п. 15 Постановления Пленума от 10 октября 2003 N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" указал, что принимая решение о заключении обвиняемых под стражу в качестве меры пресечения, о продлении сроков содержания их под стражей, разрешая жалобы обвиняемых на незаконные действия должностных лиц органов предварительного расследования, суды должны учитывать необходимость соблюдения прав лиц, содержащихся под стражей, предусмотренных статьями 3, 5, 6 и 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

В практике применения Конвенции о защите прав человека и основных свобод Европейским Судом по правам человека к "бесчеловечному обращению" относятся случаи, когда такое обращение, как правило, носит преднамеренный характер, имеет место на протяжении нескольких часов или когда в результате такого обращения человеку были причинены реальный физический вред либо глубокие физические или психические страдания.