Дата принятия: 01 июля 2019г.
Номер документа: 33АП-2682/2019
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ АМУРСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 1 июля 2019 года Дело N 33АП-2682/2019
Судебная коллегия по гражданским делам Амурского областного суда в составе:
председательствующего Щеголевой М.Э.,
судей коллегии: Грибовой Н.А., Кузько Е.В.,
при секретаре Мозговой Л.В.
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Филипповой Натальи Ивановны к Урсаки Анатолию Сергеевичу, Лиштаевой Ольге Дмитриевне о признании сделки недействительной, применении последствий недействительности сделки, по апелляционной жалобе представителя истца Филипповой Н.И. - Сивоконь И.С. на решение Благовещенского городского суда от 15 марта 2019 года.
Заслушав дело по докладу судьи Щеголевой М.Э., пояснения представителя истца Филипповой Н.И. - Сивоконь И.С., представителя третьего лица Урсаки В.М. - Рыбакова В.С., судебная коллегия
установила:
Филиппова Наталья Ивановна обратилась в суд с иском к Урсаки Анатолию Сергеевичу, Лиштаевой Ольге Дмитриевне о признании сделки недействительной, применении последствий недействительности сделки. Требования мотивированы тем, что 08 октября 2015 года по договору уступки прав требования Лиштаева О.Д. уступила Урсаки А.С. совокупность прав и обязанностей, вытекающих из договора долевого участия N 56 Л-1/ЗПУ-2 от 12 ноября 2014 года. Указанный договор долевого участия предусматривал строительство однокомнатной <адрес>, расположенной на восьмом этаже, площадью 35,4 кв.м., в многоквартирном жилом доме, Литер 1 по адресу: <адрес>, <адрес>. После завершения строительства за Урсаки А.С. было зарегистрировано право собственности на указанную квартиру. Между тем договор уступки прав требования от ДД.ММ.ГГГГ является недействительной (ничтожной) сделкой. Урсаки А.С. является её племянником. В 2015 году она решилаприобрести указанную квартиру. Однако в тот период времени у неё были существенные финансовые обязательства перед третьими лицами, в связи с чем право собственности она решилаоформить не на себя, а на Урсаки А.С., с которым состояла в хороших и доверительных отношениях. Данные действия были произведены с целю защиты приобретаемого имущества от возможного взыскания, в том числе, если она не сможет выполнить свои обязательства перед третьими лицами. Кроме того, целью оформления приобретаемого имущества на Урсаки А.С. являлось получение налогового вычета, право, на получение которого ею уже ранее использовано. Переговоры об уступке прав на строящийся объект проводились ею лично. При этом Лиштаевой О.Д. были известно, что жилое помещение приобретается для неё. Таким образом, собственником спорного жилого помещения является истец, а не Урсаки А.С.
Ссылаясь на положения ст.170 ГК РФ, просила суд признать договор уступки прав требования от 08 октября 2015 года, заключенный между Лиштаевой Ольгой Дмитриевной и Урсаки Анатолием Сергеевичем, недействительной ничтожной сделкой; применить последствия недействительности ничтожной сделки - признать недействительным запись в Едином государственном реестре недвижимости о государственной регистрации за Урсаки Анатолием Сергеевичем права собственности на недвижимое имущество - квартиру, общей площадью, 35,9 кв.м., кадастровый номер N, расположенную по адресу: <адрес>; признать за Филипповой Натальей Ивановной право собственности на недвижимое имущество - квартиру, общей площадью, 35,9 кв.м., кадастровый номер N, расположенную по адресу: <адрес>.
В судебном заседании истец и ее представитель на требованиях настаивали, подтвердили обстоятельства, изложенные в исковом заявлении. Кроме того, суду пояснили, что договор уступки прав требования от 08 октября 2015 года является недействительной ничтожной сделкой по основаниям притворности ввиду субъектного состава. В данном случае вместо Урсаки А.С. при совершении сделки выступала истец, как приобретатель права, осуществляла вложения денежных средств в данное жилое помещение.
Ответчик Урсаки А.С. и его представитель с предъявленными требованиями согласились, подтвердили факт того, что денежные средства для приобретения жилого помещения были переданы Филипповой Н.И. У Урсаки А.С. и Урсаки В.М. не имелось в наличии денежных средств необходимых для приобретения уступаемого права. С его стороны сделка носила формальный характер, он понимал, что жилое помещение фактически принадлежит Филипповой Н.И., которая является по отношению к нему родственницей - его тетей.
Ответчик Лиштаева О.Д. с исковыми требованиями согласилась, пояснив, что ею и ЗАО "Амурстрой" был заключен договор долевого участия в строительстве в отношении однокомнатной квартиры. Поскольку ей срочно необходимы были денежные средства, она приняла решение о продажи права в отношении однокомнатной квартиры. Об этом обстоятельстве она сообщила в ЗАО "Амурстрой" и ей перезвонили и сказали, что имеется покупатель - тетя их сотрудника. Денежные средства по договору уступки права требования передавались её супругу Филипповой Н.И., впоследствии её попросили подписать расписку о передаче денежных средств, где она увидела фамилию Урсаки А.С. Спросила, кто это, ей пояснили, что это необходимо для заключения договора. В договоре уступки также был указан Урсаки А.С., которого она видела один раз при заключении договора уступки прав требования. Целью совершения сделки было получение денежных средств по договору уступки права требования, при этом кому продавалось данное право, для неё не имело значения.
Представитель третьего лица Урсаки А.С. с предъявленными требованиями не согласился, в обоснование своих возражений указал, что в настоящий период времени в производстве Благовещенского городского суда имеется дело по иску Урсаки В.М. к Урсаки А.С. Одним из предметов раздела совместно нажитого имущества является спорное жилое помещение. Полагает, что настоящий иск направлен на исключение из состава раздела спорного жилого помещения. Не соглашается с доводами ответчика Урсаки А.С. о том, что не имелось денежных средств на приобретение спорного жилого помещения, поскольку часть средств была выручена от продажи автомобиля, принадлежащего ей на праве собственности. Их семья также проживала в жилом помещении, принадлежащем на праве собственности Филипповой Н.И., после приобретения в собственность однокомнатной квартиры они договорились, что будут проживать в квартире Филипповой Н.И., а последняя будет проживать в спорном жилом помещении. Указал на пропуск истцом срока исковой давности для обращения в суд с настоящими требованиями.
Дело рассмотрено в отсутствие третьего лица Урсаки В.М., представителя Управления Росреестра по Амурской области, надлежаще извещенных о дате и времени рассмотрения дела.
Решением Благовещенского городского суда от 15 марта 2019 года постановлено об отказе в удовлетворении исковых требований Филипповой Н.И.
В апелляционной жалобе представитель истца не соглашается с решением суда, настаивает на доводах о притворности сделки. Полагает неверным вывод суда о не подтверждении притворности сделки, исходя из показаний и признания иска ответчиками. Считает, что согласие Урсаки В.М. на заключение сделки по покупке квартиры, написание Лиштаевой О.Д. расписки в получение денежных средств и сам факт оформления перехода титула собственника на Урсаки А.С., не являются обстоятельствами, исключающим ничтожность сделки, поскольку фактически в квартиру вселилась и несла бремя ее содержания Филиппова Н.И. Выводы суда о том, что переговоры о продаже автомобиля вел Урсаки А.С. и он же получал денежные средства в сумме 300000 рублей, не соответствуют материалам дела. Приводит доводы о неверном применении судом срока исковой давности к возникшим правоотношениям, поскольку представленными доказательствами подтверждается получение истцом тяжелой травмы в последние шесть месяцев срока давности.
В письменных возражениях на апелляционную жалобу Урсаки В.М. просит решение суда оставить без изменения.
В суде апелляционной инстанции представитель истца на доводах апелляционной жалобы настаивал, представитель третьего лица Урсаки В.М. возражал против доводов жалобы, просил решение суда оставить без изменения.
Иные лица, участвующие в деле, в судебное заседание апелляционной инстанции не явились, о дате и времени рассмотрения дела извещены надлежаще. Руководствуясь ст. 167 ГПК РФ, судебная коллегия определиларассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.
Выслушав объяснения представителей лиц, участвующих в деле, изучив материалы дела, проверив законность и обоснованность решения в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, возражений на неё по правилам статьи 327.1 части 1 ГПК РФ, судебная коллегия оснований для отмены решения суда не находит.
Судом установлено, что между Лиштаевой О.Д. и ЗАО "Амурстрой" 12 ноября 2014 года заключен договор долевого участия в строительстве N 56 Л-1/ЗПУ-2, в соответствии с которым ЗАО "Амурстрой" обязалось построить однокомнатную <адрес>, расположенную на восьмом этаже, площадью 35,4 кв.м., в многоквартирном доме, литер 1, по адресу: <адрес>, <адрес> (кадастровый номер земельного участка <адрес>), а Лиштаева О.Д. обязалась оплатить и принять вышеназванное жилое помещение. Срок передачи объекта в собственность - 4 квартал 2015 года.
08 октября 2015 года между Лиштаевой О.Д. и Урсаки А.С. заключен договор уступки прав требования, по которому Лиштаева О.Д. уступает, а Урсаки А.С. принимает совокупность прав и обязанностей, вытекающих из договора N56 Л-1/ЗПУ-2 от 12 ноября 2014 года. Стоимость уступаемого права составила 1 699 200 рублей.
Факт передачи Лиштаевой О.Д. Урсаки А.С. 1 699 200 руб. подтверждается распиской от 25 сентября 2015 года.
Государственная регистрация договора уступки прав требования от 08 октября 2015 года проведена 22 октября 2015 года, при этом на государственную регистрацию представлено согласия супругов Урсаки В.М. от 08 октября 2015 года на приобретение уступаемого права, а также Лиштаева В.П. от 08 октября 2015 года на отчуждение путем заключения уступки прав требования, объекта долевого строительства.
30 декабря 2015 года в соответствии с договора уступки прав требования от 08 октября 2015 года по акту приема-передачи от ЗАО "Амурстрой" Урсаки А.С. принял <адрес>.
Государственная регистрация права собственности Урсаки А.С. на указанную квартиру произведена 14 декабря 2015 года.
В 2016 году Урсаки А.С. обратился в налоговый орган с заявлением о подтверждении права на имущественный налоговый вычет в связи с приобретением кв. 56 по у. Василенко 3/3, предоставил налоговую декларацию по форме 3-НДФЛ за 2015 года, в которой отразил сведения о произведенных расходах на приобретение спорной квартиры в размере 1699200 руб., указав остаток имущественного вычета на следующий налоговый период - 1597200 руб.
В 2017 года Урсаки А.С. вновь обратился в налоговый орган с заявлением о возврате излишне уплаченной суммы НДФЛ за 2016 года, уведомлением от 05 февраля 2016 года налоговый орган подтвердил наличие у гражданина права на имущественный налоговый вычет, предусмотренный под. 3. 4 п. 1 ст. 220 НК РФ за 2016 год ( в связи с приобретение квартиры в 2015 году ) на сумму 1597200.
12 сентября 2018 года Урсаки В.М. обратилась в суд с иском к Урсаки А.С. о расторжении брака и разделе имущества, в состав которого включена спорная квартира.
Предъявляя настоящие требования, Филиппова Н.И. ссылалась на притворность договора уступки прав требования, поскольку воля сторон была направлена на совершение сделки - договора уступки прав требования с иным субъектным составом в частности вместо Урсаки А.С. в указанной сделке должны была выступать Филипповой Н.И.
Разрешая заявленные требования, суд первой инстанции, руководствуясь ст.ст. 10, 153, 166, 167, 170, 195, 181, 205 ГК РФ, оценив представленные доказательства в совокупности, пришел к выводу, что истец не доказала притворность оспариваемого договора уступки прав требования, поскольку сторонами он был реально исполнен, право требования объекта долевого участия передано от Лиштаевой О.Д. к Урсаки А.С., который данный объект принял от застройщика, произвел регистрацию права собственности на него на свое имя, реализовал право на получение налогового вычета по НДФЛ, связанного с приобретением спорной квартиры в 2016, 2017 года, что в совокупности свидетельствует о наличии у сторон оспариваемой сделки волеизъявления на возникновение соответствующих правовых последствий (для Лиштаевой О.Д. - отчуждение имеющего права требования, у Урсаки А.С. приобретение данного права). Также суд пришел к выводу о пропуске истцом трехгодичного срока исковой давности, предусмотренного п. 1 ст.181 ГК РФ, что также явилось самостоятельным основанием для отказа в иске.
Судебная коллегия соглашается с выводами суда, поскольку они соответствуют установленным фактическим обстоятельствам дела и основаны на верном применении норм материального права, регулирующие спорные правоотношения.
В силу пункта 2 статьи 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, с иным субъектным составом, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.
Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 87 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса РФ", в связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно.
Истец, обращаясь с иском о признании сделки ничтожной на основании п. 2 ст. 170 ГК РФ, должен доказать, что при совершении сделки стороны не только не намеревались ее исполнять, но и фактически не исполнили.
Вместе с тем, как верно указал суд первой инстанции, правовые последствия совершенной сделки - уступки права требования ответчиками достигнуты: Лиштаева О.Д. уступила право требования предоставления объекта долевого участия в строительстве Урсаки А.С., получив за данную переуступку денежные средства от последнего, что подтверждается имеющейся в деле распиской. При этом Лиштаевой О.Д. была безразлична личность лица, которому она переуступала право требования, что свидетельствует об отсутствии совместного намерения у сторон на совершение притворной сделки.
В свою очередь, Урсаки А.С. также предпринял ряд действий, свидетельствующих о достижении правовых последствий по уступленному праву требования: произвел расчет с Лиштаевой О.Д., зарегистрировал договор уступки права требования, произвел действия по принятию в собственность объекта долевого строительство у застройщика, зарегистрировал права собственности на этот объект, реализовал право на получение налогового вычета по НДФЛ в связи с приобретением спорного жилья, что также свидетельствует о реальности исполнения именно Урсаки А.С. договора уступки прав требования от 08 октября 2015 года.
Доводы истца и ответчика Урсаки А.С. о том, что у семьи Урсаки не имелось собственных денежных средств на оплату договора от 08 октября 2015 года, правомерно отвергнуты судом первой инстанции, мотивы, по котором эти доводы не приняты во внимание, изложены в решении суда и с ними соглашается судебная коллегия.
При этом, суд апелляционной инстанции обращает внимание на то, что Урсаки А.С. официально задекларировал понесенные расходы в размере 1699200 руб. в декларации по НДФЛ за 2015 г., как свои расходы, связанные с приобретением спорной квартиры, в результате чего налоговым органом ему предоставлен имущественный налоговый вычет, исходя из указанной суммы, осуществляемый в 2016-2017 года, что также подтверждает правильность выводов суда первой инстанции в этой части.
Кроме того, из расписки, составленной ответчиками, следует, что передача между ними денежных средств по договору уступки права требования состоялась 25 сентября 2015 года, тогда как денежные средства в размере 1 500 000 руб. снимались Филипповой Н.А. со счета 08 октября 2015 года, т.е. уже после состоявшегося расчета между сторонами договора, что также подтверждает правильность выводов суда о том, что снятие истцом денежных средств со своего счета не свидетельствует о притворности заключенной между ответчиками сделки.
Сославшись на положения ст. 10 ГК РФ, суд обоснованно указал на злоупотребление правом со стороны истца, которая мотивировала оформление сделки от 08 октября 2015 года между Лиштаевой О.Д. и Урсаки А.С. намерением избежать ответственности от притязаний третьих лиц, поучить налоговые льготы.
В соответствии с п. 1 ст. 181 ГК РФ срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки.
По смыслу указанной нормы, начало течения срока исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки, а соответственно и по требованиям о признании ее недействительной, обусловлено не субъективным фактором - осведомленностью заинтересованного лица о нарушении его прав, а объективными обстоятельствами, характеризующими начало исполнения такой сделки.
Об исполнении договора от 08 октября 2015 года Филиппова Н.И. узнала в день его заключения, поскольку присутствовала при его заключении, следовательно, окончанием срока исковой давности по заявленным требованиям является 08 октября 2018 года, тогда как в суд иск предъявлен 18 января 2019 г., т.е. с пропуском срока, предусмотренного п. 1 ст. 181 ГК РФ.
В соответствии со статьей 205 ГК РФ в исключительных случаях, когда суд признает уважительной причину пропуска срока исковой давности по обстоятельствам, связанным с личностью истца (тяжелая болезнь, беспомощное состояние, неграмотность и т.п.), нарушенное право гражданина подлежит защите. Причины пропуска срока исковой давности могут признаваться уважительными, если они имели место в последние шесть месяцев срока давности, а если этот срок равен шести месяцам или менее шести месяцев - в течение срока давности.
В шестимесячный период до окончания срока исковой давности (с 08 апреля по 08 октября 2018 года) истец находилась на стационарном лечении по поводу удаления металлоконструкции из тела левой ключицы после сросшегося перелома в период с 21 по 31 мая 2018 г., послеоперационный период протекла без осложнений, выписана на амбулаторное лечение, рекомендовано наблюдение о травматолога, иммобилизация конечности до 1-2 недель после плановой операции, имевшей место 23 мая 2018 года, ЛФК, физио, что отражено в выписки из истории болезни стационарного больного N 10725 ( л.д. 221).
Судом дана надлежащая оценка представленным доказательствам, в том числе обосновывающие доводы истца об уважительности причин пропуска исковой давности. Нахождение на стационарном лечении в течение 10 дней в течение последних шести месяцев трехгодичного срока исковой давности обоснованно не признано судом уважительной причиной его пропуска, поскольку исходя из продолжительности и характера лечения, состояния истца при выписке это обстоятельство не свидетельствует о наличии у Филипповой Н.И. объективных препятствий, затрудняющих ей реализацию права на обращение в суд.
Доводы о неверной оценке показаний сторон, признавших исковые требования, не могут служить поводом для отмены судебного постановления, поскольку данные объяснения как доказательства судом оценены в совокупности с иными представленными доказательствами, что соответствует положениям ч. 1 ст. 68 и ч. 3 ст. 67 ГПК РФ. Доводы апелляционной жалобы в этой части фактически сводятся к несогласию с произведенной судом оценкой доказательств, которую суду апелляционной инстанции признает правомерной.
Выводы решения суда подтверждены материалами дела, которым суд дал надлежащую оценку. Юридически значимые обстоятельства судом определены правильно. Доводы апелляционной жалобы не содержат обстоятельств, которые опровергали выводы судебного решения и направлены на иную оценку доказательств, что не является основанием для отмены судебного решения.
Руководствуясь статьями 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
Решение Благовещенского городского суда от 15 марта 2019 года оставить без изменения, а апелляционную жалобу представителя истца Филипповой Н.И. - Сивоконь И.С. - без удовлетворения.
Определение суда апелляционной инстанции вступает в законную силу со дня его принятия.
Председательствующий:
Судьи коллегии:
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
