Дата принятия: 14 июля 2021г.
Номер документа: 33а-2448/2021
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО АДМИНИСТРАТИВНЫМ ДЕЛАМ АСТРАХАНСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 14 июля 2021 года Дело N 33а-2448/2021
Судебная коллегия по административным делам Астраханского областного суда в составе:
председательствующего: Степина А.Б.,
судей областного суда: Берстневой Н.Н., Сорокиной О.А.,
при помощнике судьи: Стародубовой В.В.,
рассмотрев в открытом судебном заседании по докладу судьи Сорокиной О.А. дело по апелляционной жалобе Моралева М.А. на решение Кировского районного суда города Астрахани от 10 марта 2021 года по административному иску Моралева М.А. к Российской Федерации в лице Федеральной службы исполнения наказаний Российской Федерации, Министерства внутренних дел Российской Федерации, Судебному департаменту при Верховном Суде Российской Федерации о присуждении компенсации за нарушение условий содержания под стражей,
УСТАНОВИЛА:
административный истец Моралев М.А. обратился в суд с административным иском к Российской Федерации в лице Федеральной службы исполнения наказаний Российской Федерации, Министерства внутренних дел Российской Федерации, Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации об оспаривании действий, выразившихся в нарушении установленных законодательством условий содержания под стражей, взыскании компенсации за нарушение условий содержания под стражей.
Административный иск мотивирован тем, что 24 августа 2017 года он задержан по подозрению в совершении преступления, предусмотренного частью 4 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации, доставлен в ИВС УМВД России по городу Астрахани. На основании постановления Кировского районного суда города Астрахани от 25 августа 2017 года - заключен под стражу и направлен для содержания в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Астраханской области. В ИВС УМВД России по городу Астрахани он содержался в камере размерами 1,8мх3м, где условия его содержания являлись неудовлетворительными: недостаточное отделение туалета от жилой зоны, недостаточность естественного освещения, отсутствие вентиляция, питьевой и горячей воды, потолок, стены, пол камеры покрыты плесенью и грибком. В период с 25 августа 2017 года по 19 июня 2019 года он содержался в камерах N в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Астраханской области. Условия его содержания также являлись неудовлетворительными. Свободной площади на одного следственно-арестованного приходилось 2 кв м; недостаточное отделение туалета от жилой зоны, недостаточность освещения, отсутствие питьевой воды и горячего водоснабжения, вентиляции, холодильника и телевизора, кондиционера; в камерах присутствовали комары, клопы, мыши; потолок, стены, пол камер покрыты плесенью и грибком, имелись следы осыпания штукатурки; в камерах допускалось пассивное курение. Он содержался с заключенными, ведущими аморальный образ жизни, и злоупотребляющими наркотические вещества. В период с 7 сентября 2018 года по 23 октября 2018 года с ним в одной камере содержался следственно-арестованный, имевший ВИЧ-заболевание, при этом он не поставлен в известность сотрудниками СИЗО о необходимости соблюдать меры предосторожности пользования санитарно-техническим оборудованием и иными бытовыми предметами. ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Астраханской области не обеспечивало его минимальной нормой продуктов питания. Также указано, что в период содержания под стражей с 23 августа 2017 года по 19 июня 2019 года он неоднократно вывозился в спецтранспорте для проведения следственных действий и участия в судебных заседаниях. Во время этапирования в отношении него нарушены статьи 1,3 Европейской Конвенции по защите прав человека. Автотранспорт не пригоден для перевозки людей, ограничено личное пространство, спецтранспорт не имел надлежащую вентиляцию, обогрев, кондиционер. Во время выездов из ИВС УМВД города Астрахани и ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Астраханской области на следственные действия и в судебные заседания сухой паек ему не выдавался, в результате чего в течение суток он не получал минимальную норму продуктов питания. Во время участия в судебных заседаниях он помещался в специальную клетку и находился в ней даже когда участвовал в судебных заседаниях по гражданскому делу в качестве истца и уголовным делам, где допрошен в качестве свидетеля. В судебных заседаниях, в которых он принимал участие с использованием систем видеоконференцсвязи, он также помещался сотрудниками ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Астраханской области в клетку, расположенную в кабинете для видеоконференцсвязи. При этом он не допускал нарушений режима содержания в следственном изоляторе, не стоял на профилактическом учете, суд не давал указания сотрудникам полиции поместить его в клетку. Данное обстоятельство причиняло ему нравственные и душевные страдания, поскольку он, будучи еще не осужденным, был публично заточен в клетку. ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Астраханской области отказывало ему в оказании медицинской помощи при возникновении у него различного рода заболеваний, таких как ОРВИ, ОРЗ, грипп, лишило его возможности получать витамины группы D, в связи с чем на протяжении 22 месяцев он жил в условиях "витаминного" голода. В период с 19-20 июня 2019 года посредством железнодорожного транспорта он перевезен из ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Астраханской области в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Саратовской области. В ходе конвоирования железнодорожным транспортом он лишен питьевой воды и горячего питания; своевременного посещения туалета, в вагоне была неисправна вентиляция; спальные принадлежности не выдавались; он подвергался пассивному курению. В период 20-22 июня 2019 года он содержался в камере N ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Саратовской области, где условия содержания также являлись неудовлетворительными. Свободной площади на одного следственно-арестованного приходилось 1 кв м; недостаточное отделение туалета от жилой зоны, недостаточность освещения; в камере отсутствовали питьевая вода и горячее водоснабжение, вентиляция, холодильник и телевизор, кондиционер; присутствовали комары, пауки, клопы, мыши; потолок, стены, пол камеры покрыты плесенью и грибком, осыпание штукатурки; он подвергался пассивному курению; не обеспечен минимальной номой продуктов питания. В период 22-24 июня 2019 года посредством железнодорожного транспорта он перевезен из ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Саратовской области в ФКУ ИК-19 УФСИН России по Республики Татарстан, где в ходе конвоирования лишен питьевой воды и горячего питания; своевременного посещения туалета, в вагоне была неисправна вентиляция; спальные принадлежности не выдавались; подвергался негативному воздействию табака. С 24-28 июня 2019 года содержался в камере N пересылочно-транзитного пункта ФКУ ИК-19 УФСИН России по Республики Татарстан, где свободной площади на одного следственно-арестованного приходилось 1 кв м.; недостаточное отделение туалета от жилой зоны, недостаточность освещения, в камере отсутствовали питьевая вода и горячее водоснабжение, вентиляция, холодильник и телевизор, кондиционер; присутствовали комары, пайки, клопы, мыши; потолок, стены, пол камеры покрыты плесенью и грибком, осыпание штукатурки; пассивное курение; также не был обеспечен минимальной номой продуктов питания. В период 28-29 июня 2019 года посредством железнодорожного транспорта он перевезен из ФКУ ИК-19 УФСИН России по Республики Татарстан в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Кировской области. В ходе конвоирования железнодорожным транспортом он был лишен питьевой воды и горячего питания; своевременного посещения туалета, в вагоне отсутствовал свежий воздух по причине неисправности системы вентиляции; спальные принадлежности не выдавались; подвергался негативному воздействию табака, указал на большую перегруженность салона вагона по количеству лиц, в них находящихся. С 29 июня-2 июля 2019 года он содержался в камере пересылочно-транзитного пункта ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Кировской области, где свободной площади на одного следственно-арестованного приходилось 2 кв м; недостаточное отделение туалета от жилой зоны, тусклый и постоянный электрический свет, недостаточность естественного освещения,; в камере отсутствовали питьевая вода и горячее водоснабжение, вентиляция, холодильник и телевизор, кондиционер; присутствовали комары, пайки, клопы, мыши; потолок, стены, пол камеры покрыты плесенью и грибком, осыпание штукатурки; пассивное курение; также не был обеспечен минимальной номой продуктов питания.
В связи с указанными обстоятельствами он испытывал нравственные и физические страдания, которые оценивает в 6000 000 рублей.
В судебном заседании административный истец Моралев М.А. требования административного иска поддержал, просил удовлетворить в полном объеме.
Представители ФСИН России и УФСИН России по Астраханской области Григорьева Н.Н., ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Астраханской области Якупов К.Г., ФКУ УК ФСИН России по Астраханской области Павлишина А.А., МВД России и УМВД России по Астраханской области Шабуняев Д.В., УМВД России по г. Астрахани Шумилина Н.В. с заявленными требованиями не согласились. В удовлетворении административного иска просили отказать.
Иные лица, участвующие в деле, в судебное заседание не явились,. Представили возражения по заявленным требованиям, просили в иске отказать в полном объеме.
Решением Кировского районного суда города Астрахани от 10 марта 2021 года административный иск Моралева М.А. оставлен без удовлетворения.
На указанное судебное решение административным истцом подана апелляционная жалоба, в которой Моралев М.А. ставит вопрос об отмене решения суда в связи с существенным нарушением его права на представление доказательств и на справедливое судебное разбирательство, гарантированные статьей 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Указывает, что суд первой инстанции занял позицию административных ответчиков, предоставив им возможность представить доказательства, а его лишил такой возможности, необоснованно отказав в удовлетворении ходатайства об истребовании ряда документов по проверке достоверности сведений, представленных ответчиками.
Заслушав докладчика, выслушав административного истца Моралева М.А., поддержавшего доводы апелляционной жалобы, представителей административных ответчиков, возражавших против удовлетворения доводов апелляционной жалобы, проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия не находит оснований к отмене состоявшегося по делу решения суда.
В силу частей 2 и 3 статьи 310 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных актов в апелляционном порядке являются несоответствие выводов, изложенных в обжалованном судебном акте, обстоятельствам административного дела, неправильное применение норм материального права, нарушение или неправильное применение норм процессуального права, если оно привело или могло привести к принятию неправильного судебного акта. Судебный акт подлежит безусловной отмене апелляционным судом общей юрисдикции в случаях, указанных в части 1 статьи 310 настоящего Кодекса.
Таких нарушений по данному административному делу не допущено.
Обжалуемый судебный акт сомнений в законности не вызывает.
Согласно статье 21 Конституции Российской Федерации достоинство личности охраняется государством (часть 1), и никто не должен подвергаться унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию (часть 2).
Данные положения корреспондируют аналогичному предписанию статьи 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также статье 1 Всеобщей декларации прав человека, провозглашающей, что все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах.
Право на охрану достоинства личности, равно как и право на свободу и личную неприкосновенность, принадлежит каждому от рождения, относится к числу основных прав человека и обеспечивается повышенным уровнем гарантий со стороны государства. Именно поэтому Конституция Российской Федерации допускает возможность ограничения этих прав лишь в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства, и лишь в установленном федеральным законом порядке (статья 55, часть 3).
Общие режимные требования, обусловленные спецификой деятельности органов уголовно-исполнительной системы, принятые в целях соблюдения требований части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации, в отношении лиц, задержанных по подозрению в совершении преступления, а также лиц, в отношении которых избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, регулирует Федеральный закон от 15 июля 1995 года N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений", согласно которому режим, установленный для лиц, содержащихся под стражей, обеспечивает охрану и изоляцию указанных лиц, постоянный надзор за ними, исполнение возложенных на них обязанностей, реализацию их прав и законных интересов, личную их безопасность и персонала.
Введение федеральным законодателем приведенных требований направлено на соблюдение порядка содержания под стражей в условиях, обеспечивающих, с одной стороны, изоляцию указанных лиц и исполнение ими своих обязанностей, а с другой - охрану их прав и законных интересов. И в этом смысле, как общее правило, такие требования согласуются с конституционно значимыми целями, которыми только и могут быть обусловлены возможные ограничения федеральным законом прав и свобод человека и гражданина.
Отказывая в удовлетворении административного иска, суд первой инстанции исходил из того, что доводы истца о нарушении санитарных правил, недостаточности освещения, несоответствии температурного, питьевого, вентиляционного режимов, нарушении условий санитарной обработки, недостаточности санитарной площади, неоказания медицинской помощи, достаточности питания и т.д., не нашли своего подтверждения, а режимные требования, обусловленные спецификой деятельности органов уголовно-исполнительной системы, соответствовали нормам действующего правового регулирования и ограничивали права истца в рамках закона и в той мере, которой это необходимо в целях соблюдения требований части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации.
Такое суждение основано на материалах дела, которыми подтверждено, что в камерах, в которых содержался административный истец, включая те, в которых он содержался во время конвоирования и пересылки, площадь, приходящаяся на каждого заключенного, соответствовала требованиям статьи 23 Федерального закона N 103-ФЗ.
Указанные камеры надлежащим образом оборудованы санитарным узлом, отделенным от остальной части камеры, имеют естественное освещение и искусственное освещение, которое обеспечивает достаточное освещение.
Из представленных справок и фотоматериалов усматривается, что во всех камерах, где содержался истец, имеется принудительно-вытяжная вентиляция. Указанная вытяжная система работает ежедневно в соответствии с графиком, утвержденным начальником учреждения. Обеспечивается и дополнительная естественная вентиляция камер. Камеры оборудованы приборами водяного отопления. Подача тепла в камерах осуществляется энергоснабжающими организациями по контрактам и соответствует нормам.
В помещениях СИЗО, в которых содержался истец, регулярно проводится дезинсекция и дератизация объектов, что подтверждено соответствующими договорами и актами выполненных работ. Наличие загрязнений на стенах камер, следов осыпания штукатурки не свидетельствует о ненадлежащих условиях содержания истца и не может быть основанием для удовлетворения заявленных им требований.
Также не нашли своего подтверждения доводы истца об отсутствии в камере питьевой воды, поскольку исходя из представленных документов в камерах установлен бак с питьевой водой, которая ежедневно заменяется.
Вопреки доводам истца о нарушении его прав пассивным курением в камерах, в силу действующего правового регулирования курение в камерах не запрещено, как не предусмотрено и обязательное раздельное содержание курящих от некурящих. Доказательств ухудшения здоровья истца в связи с этими обстоятельствами не имеется.
Моралев М.А. за медицинской помощью не обращался, в специализированном лечении не нуждался. Материалами дела подтверждено, что в случае необходимости в медицинской части имелось достаточное количество медикаментов для оказания соответствующей медицинской помощи, в связи с чем утверждение истца об отказе ему в оказании необходимой медицинской помощи, предоставлении витамина группы "D" объективно ничем не подтверждено.
Что касается доводов истца о содержании его в камере совместно с больным ВИЧ-инфекцией, а также со следственно-арестованными и осужденными ведущими аморальный образ жизни, злоупотребляющими наркотическими веществами, то судебная коллегия учитывает, что в абзаце 2 пункта 2 статьи 33 Федерального закона N 103-ФЗ приведен исчерпывающий перечень категорий подозреваемых и обвиняемых, содержащихся отдельно от других.
ВИЧ-инфицированные лица, а также лица, ведущие аморальный образ жизни, употребляющие наркотические вещества, к такой категории не относятся.
Кроме того, Федеральный закон от 30 марта 1995 года N 38-ФЗ "О предупреждении распространения в Российской Федерации заболевания, вызываемого вирусом иммунодефицита человека" запрещает любую дискриминацию в отношении ВИЧ-инфицированных лиц. Действующее нормативное регулирование не предусматривает содержание ВИЧ-инфицированных осужденных с изоляцией от основной массы заключенных, а нахождение в одном помещении с такими лицами не свидетельствует о причинении им вреда.
Как правильно указал суд первой инстанции в решении, никаких объективных данных, свидетельствующих о том, что у истца во время пребывания в СИЗО имелись основания опасаться за свою жизнь и здоровье, суду не представлено.
Каких-либо негативных последствий для истца в виде вреда здоровью не установлено.
Вопреки доводам истца, закон предусматривает оборудование камеры телевизором и холодильником только при наличии такой возможности, наличие в камере указанной бытовой техники не является обязательным.
Также не нашли своего подтверждения утверждения истца о необеспечении его минимальной нормой питания. Питание истца, как во время содержания под стражей, так и во время конвоирования и пересылки, осуществлялось по нормам, утвержденным Постановлением Правительства Российской Федерации от 11 апреля 2005 года N 205 и приказом ФСИН России от 2 сентября 2016 года N 696, являлось сбалансированным и обеспечивающим необходимое количество калорий для поддержания нормальной жизнедеятельности человека в условиях содержания под стражей.
Если говорить о доводах истца о нарушении условий содержания при конвоировании, то коллегия отмечает, что в силу части 1 статьи 76 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации осужденные к лишению свободы направляются к месту отбывания наказания и перемещаются из одного места отбывания наказания в другое под конвоем. Для временного содержания осужденных, следующих к месту отбывания наказания либо перемещаемых из одного места отбывания наказания в другое, при исправительных учреждениях и следственных изоляторах могут создаваться транзитно-пересыльные пункты. Предельный срок содержания осужденных в транзитно-пересыльных пунктах составляет не более 20 суток. Порядок создания, функционирования и ликвидации транзитно-пересыльных пунктов определяется федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере исполнения уголовных наказаний (часть 7 статьи 76 УИК).
Указанные требования закона при конвоировании истца административными ответчиками не нарушены.
Ссылки истца о неудовлетворенных условиях перевозки и его помещении в металлическую клетку во время судебных заседаний, не являются основанием для удовлетворения иска. Содержание истца, в отношении которого избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, в залах судебных заседаний в защитной ограждающей кабине не противоречит положениям статьи 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Действия по перевозке истца и его размещению за защитным ограждением соответствуют нормам действующего правового регулирования.
Также судебная коллегия отмечает, что в соответствии со статьей 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию.
В практике применения Конвенции Европейским Судом по правам человека к "бесчеловечному обращению" относятся случаи, когда такое обращение, как правило, носит преднамеренный характер, имеет место на протяжении нескольких часов или когда в результате такого обращения человеку были причинены реальный физический вред либо глубокие физические или психические страдания.
Унижающим достоинство обращением признается, в частности, такое обращение, которое вызывает у лица чувство страха, тревоги и собственной неполноценности.
При этом лицу не должны причиняться лишения и страдания в более высокой степени, чем тот уровень страданий, который неизбежен при лишении свободы, а здоровье и благополучие лица должны быть гарантированы с учетом практических требований режима содержания.
Обстоятельств, свидетельствующих о том, что условия содержания истца представляли собой обращение, выходящее за пределы минимального уровня суровости для целей применения статьи 3 Конвенции, и что принимаемые меры являлись чрезмерными и могли обоснованно восприниматься истцом как унижающие достоинство, не установлено.
Вопреки доводам жалобы, суд первой инстанции обосновано не принял в качестве доказательства письменные пояснения Беридзе В.Ш. со ссылкой на соблюдение принципов непосредственности и устности судебного разбирательства.
Что касается доводов о неверном распределении судом бремени доказывания, то указанные доводы не основаны на нормах закона.
Статья 62 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации устанавливает общее правило распределения бремени доказывания по административным делам. Лица, участвующие в деле, обязаны доказывать обстоятельства, на которые они ссылаются как на основания своих требований или возражений.
Тем самым указанная правовая норма конкретизирует принцип состязательности и равноправия сторон, составляющий одну из основ административного судопроизводства (статья 14 данного Кодекса). Обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения административного дела, определяются судом в соответствии с нормами материального права, подлежащими применению к спорным публичным правоотношениям, исходя из требований и возражений лиц, участвующих в деле. При этом суд не связан основаниями и доводами заявленных требований по административным делам.
Эти правила служат проявлением принципа самостоятельности судебной власти, в силу которого за судом признается определенная дискреция при осуществлении правосудия, без чего невозможно принятие законного и обоснованного решения и разрешение задач административного судопроизводства (статья 3 данного Кодекса).
При рассмотрении административного иска, инициированного Моралевым М.А., суд, руководствуясь положениями статьи 227.1 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, правильно установил, имело ли место нарушение предусмотренных законодательством Российской Федерации и международными договорами Российской Федерации условий содержания под стражей, а также характер и продолжительность нарушения, обстоятельства, при которых нарушение допущено, его последствия. В соответствии с требованиями, предусмотренными частями 8 и 9 статьи 226 указанного Кодекса, суд дал исчерпывающую оценку всем доводам административного истца и распределил бремя доказывания согласно части 11 поименованной статьи, предусматривающей, что обязанность доказывания обстоятельств, указанных в пунктах 1 и 2 части 9 настоящей статьи, возлагается на лицо, обратившееся в суд, а обстоятельств, указанных в пунктах 3 и 4 части 9 и в части 10 этой статьи, - на орган, организацию, лицо, наделенные государственными или иными публичными полномочиями и принявшие оспариваемые решения либо совершившие оспариваемые действие (бездействие).
Если говорить об оценке достоверности представленных доказательств, то Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации возлагает на суд обязанность оценивать имеющиеся в административном деле доказательства на основании всестороннего, полного, объективного и непосредственного их исследования.
Вопреки позиции истца, административными ответчиками представлены документы в подтверждение обстоятельств, на которые они ссылаются в обоснование своих возражений относительно требований административного иска, при оценке которых суд убедился в том, что такие документы исходят от органов, уполномоченных представлять данный вид доказательств, подписаны лицом, имеющим право на подписание документа, содержат все другие неотъемлемые реквизиты данного вида доказательств, что в полной мере соответствует требованиями части 1, 4 и 5 статьи 84 названного Кодекса. Доказательства признаны судом достоверными, поскольку в результате их проверки и исследования суд пришел к выводу, что содержащиеся в нем сведения соответствуют действительности.
Основания и мотивы, по которым суд первой инстанции пришел к поставленным под сомнение в апелляционной жалобе выводам, доказательства, принятые судом во внимание, примененные нормы материального и процессуального права подробно приведены в оспариваемом решении.
Оснований для иных выводов с учетом норм действующего правового регулирования и установленных обстоятельств дела судебная коллегия не усматривает.
Руководствуясь статьей 309 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
решение Кировского районного суда города Астрахани от 10 марта 2021 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Моралева М.А. - без удовлетворения.
Кассационная жалоба (представление) может быть подана через суд первой инстанции в течение шести месяцев со дня вынесения апелляционного определения в Четвертый кассационный суд общей юрисдикции.
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
