Дата принятия: 27 февраля 2019г.
Номер документа: 33-990/2019
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ КАЛИНИНГРАДСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 27 февраля 2019 года Дело N 33-990/2019
Судебная коллегия по гражданским делам Калининградского областного суда в составе:
председательствующего: Зинченко С.В.,
судей: Харитоненко Н.О., Чашиной Е.В.,
при секретаре: Ульяновой В.В.,
с участием прокурора: Соколовой Н.Ю.,
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе представителя ответчика Мележика Андрея Анатольевича Волковой Ирины Юрьевны на решение Центрального районного суда г. Калининграда от 10 декабря 2018 года, которым исковые требования прокурора Центрального района г. Калининграда в интересах Надгольной Тамары Кирилловны были удовлетворены: признан недействительным договор дарения от 01 ноября 2013 года квартиры N дома N по <адрес>, заключенный между Надгольной Тамарой Кирилловной и Мележиком Андреем Анатольевичем; Центрального районного суда г. Калининграда от 10 декабря 2018 года службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Калининградской области записи о регистрации договора дарения от 01 ноября 2013 года.
Заслушав доклад судьи Чашиной Е.В., объяснения представителя ответчика Волковой И.Ю., поддержавшей доводы апелляционной жалобы, пояснения прокурора Соколовой Н.Ю., считавшей решение суда законным, обоснованным и возражавшей против доводов, изложенных в апелляционной жалобе, судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
Прокурор Центрального района г. Калининграда обратился в суд в интересах Надгольной Т.К. к Мележику А.А. о признании недействительным договора дарения, взыскании денежных средств, указав в обоснование заявленных требований, что Надгольная Т.К., ДД.ММ.ГГГГ рождения, проживала в двухкомнатной квартире по адресу: <адрес> вместе со своим супругом, данная квартира была приватизирована в их долевую собственность 09 апреля 2001 года. В 2000 году умерла их дочь, а в 2008 году умер сын. Состояние здоровья в связи с перенесенными утратами у Надгольной Т.К. и ее мужа стало резко ухудшаться. В 2009 году она перенесла инсульт, находилась на стационарном лечении с 01.09.2009 года по 02.10.2009 года с диагнозом: <данные изъяты>. 27 февраля 2010 года Надгольной Т.К. впервые была установлена <данные изъяты> группа инвалидности по общему заболеванию. В дальнейшем она ежегодно находилась на стационарном лечении по поводу имеющихся заболеваний: с 15.03.2010 года по 29.03.2010 года; с 10.09.2010 года по 24.09.2010 года; с 06.09.2011 года по 20.09.2011 года; с 28.04.2012 года по 11.05.2012 года; с 08.09.2014 года по 19.09.2014 года; с 17.04.2015 года по 01.05.2015 года; с 08.09.2016 года по 17.09.2016 года; с 07.08.2017 года по 18.08.2017 года; наблюдалась амбулаторно по месту жительства. 23 января 2012 года умер супруг Надгольной Т.К., она осталась одна. В результате перенесенных тяжелых утрат, непосильного горя, одиночества и ухудшающегося состояния здоровья Надгольная Т.К. оказалась в тяжелом положении, доведенная до отчаяния. Желая поставить на могилу мужа памятник, Надгольная Т.К. на кладбище познакомилась с П. и его сыном Мележиком А.А. Воспользовавшись беспомощным болезненным состоянием Надгольной Т.К., острым чувством одиночества, Мележики П. и А.А., войдя в доверие, убедили Надгольную Т.К. подарить им принадлежавшую ей квартиру. Взамен П. и Мележик А.А. обещали осуществлять присмотр и уход за Надгольной Т.К., помощь в лечении, оказывать содействие в решении бытовых вопросов, оплачивать коммунальные платежи, в случае смерти - достойно похоронить. Будучи введенной в заблуждение относительно последствий сделки, находясь в болезненном состоянии, в котором в полной мере не могла давать отчет своим действиям, 01 ноября 2013 года Надгольная Т.К. заключила с Мележиком А.А. договор дарения квартиры N дома N по <адрес>; 18 декабря ею также было оформлено на ответчика завещательное распоряжение правами на денежные средства в банке. После заключения договора дарения и до настоящего времени Надгольная Т.К. проживает в спорной квартире, из собственных средств оплачивает коммунальные платежи. Мележик А.А. и П. устранились от выполнения обещанных обязательств, более того, Мележик А.А. истратил все принадлежавшие Надгольной Т.К. накопленные денежные средства, оставив ее без средств к существованию. Указывая на данные обстоятельства и ссылаясь на положения ст.ст. 167, 177 Гражданского кодекса Российской Федерации, просил (с учетом последующего уточнения) признать недействительным договор дарения квартиры N дома N по <адрес>, заключенный 01 ноября 2013 года между Надгольной Т.К. и Мележиком А.А., применив последствия недействительности сделки и возвратив квартиру в собственность Надгольной Т.К.; взыскать с Мележика А.А. в пользу Надгольной Т.К. денежные средства в сумме, эквивалентной 26 500 долларам США на дату вынесения решения суда.
Рассмотрев дело, суд вынес изложенное выше решение.
В апелляционной жалобе представитель ответчика Волкова И.Ю. выражает несогласие с вынесенным судом решением, указывает, что суду не было представлено доказательств введения Надгольной Т.К. в заблуждение относительно характера заключаемой сделки, наоборот, в деле есть бесспорные доказательства того, что она, заключая договор дарения, не ждала от ответчика никакого материального или иного возмещения, на протяжении 4 лет она общалась с семьей Мележик, ходила в гости, участвовала в семейных праздниках, пустила в квартиру для проживания дочь Мележика Ф., принимала от ответчика подарки - плед, диван, бытовую технику, новую входную дверь, он всегда отзывался на ее просьбы бытового характера, кроме того, она обращалась к отцу ответчика и он летал вместе с ней в Тульскую область для оказания помощи в оформлении наследственного имущества, выданная на его имя доверенность в 2015 году до сих пор не отозвана, спор возник только после того как внук узнал о совершенной сделке, суд принял его показания как доказательство, хотя в спорный период времени он в городе не находился; суд также принял показания врачей, но не учел, что они были об обстоятельствах лечения в 2010 году и в 2016 году, а не на момент заключения сделки; Надгольная Т.К. после смерти супруга оформляла наследство, самостоятельно обращалась в компетентные органы, занималась оформлением семейного захоронения, регулярно обращалась в банк и проводила операции по своим счетам, кроме того, Надгольная Т.К. имела счет в АКБ "Инвестбанк" (ОАО), после банкротства банка самостоятельно оформляла документы и обращалась за получением причитающихся выплат, стороной ответчика было заявлено ходатайство об истребовании этих сведений, но суд его отклонил; в вопросах о назначении экспертизы были неправильно указаны даты событий, само экспертное заключение также оформлено с ошибками в фамилии ответчика и реквизитах справки МСЭ, что вызывает к ней недоверие, в заключении ничего не сказано о выполнении действий Надгольной Т.К. по получению выплат после банкротства АКБ "Инвестбанк" (ОАО), однако, это свидетельствует, что в данный период времени она вполне отдавала отчет своим действиям, экспертами не была дана оценка тому, что Надгольная Т.К. с 2012 года по 2014 год не обращалась за оказанием медицинской помощи, вывод оформлен в предположительной трактовке, в связи с чем было заявлено ходатайство о проведении повторной экспертизы, но суд его отклонил; обращает внимание на противоречивые пояснения истца по обстоятельствам заключения договора дарения и передачи денежных средств; суд принял как доказательство квитанции об оплате только по тому, что их представила истец, но фамилия плательщика в них не указана; также суд указал на то, что Нагольная Т.К. завещала права на денежные средства в ООО "Л.", но в деле нет доказательств наличия вклада в таком обществе.
В судебное заседание остальные лица, участвующие в деле, не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом.
С учетом положений статьи 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее ГПК РФ) судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц.
Проверив материалы дела в соответствии с требованиями части 1 статьи 327.1 ГПК РФ в пределах доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения решения суда.
Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в апелляционном порядке являются неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела; несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела; нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права (ст. 330 ГПК РФ).
Таких нарушений норм материального и процессуального права при рассмотрении настоящего дела судом допущено не было.
Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, 01 ноября 2013 года между Надгольной Тамарой Кирилловной и Мележиком Андреем Анатольевичем был заключен договор дарения, по условиям которого даритель (Надгольная Т.К.) безвозмездно передала в собственность одаряемому (Мележик А.А.) в качестве дара принадлежащую ей квартиру N дома N по <адрес>; между сторонами был подписан акт приема-передачи квартиры, соответствующий переход права собственности был зарегистрирован в установленном законом порядке.
Кроме того, 18 декабря 2013 года Надгольная Т.К. оформила завещательное распоряжение на имя Мележика А.А. на денежные средства, находящиеся на счете N в ОО "Л." (1138) г. Калининград банка ВТБ 24 (ЗАО). В этот же день она сняла денежные средства с указанного счета в сумме 26500 долларов США и передала Мележику А.А.
Согласно ч.1 ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее ГК РФ) сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.
Разрешая спор по заявленному основанию, суд первой инстанции допросил свидетелей, изучил письменные доказательства и с целью проверки психического состояния Надгольной Т.К. на момент заключения вышеуказанных договора дарения и завещательного распоряжения назначил по делу амбулаторную комплексную судебную психолого-психиатрическую экспертизу, проведение которой поручил экспертам отделения амбулаторных судебно-психиатрических экспертиз ГБУЗ "Психиатрическая больница Калининградской области N1".
По результатам экспертизы получено заключение N от 31 октября 2018 года, согласно которому Надгольная Т.К. в период с 01 ноября 2013 года по 31 декабря 2013 года, то есть на момент заключения договора дарения жилья и подписания завещательного распоряжения, обнаруживала клинические признаки <данные изъяты>. На это указывают данные анамнеза, материалы гражданского дела и медицинской документации, а также настоящее клиническое обследование, свидетельствующие о появлении у подэкспертной на фоне <данные изъяты>, перенесенного в 2009 году <данные изъяты>, существенно не нарушающих ее социальное функционирование (она вела привычный образ жизни, самостоятельно занималась домашними делами, оплачивала коммунальные услуги, проходила необходимое медицинское обследование для оформления инвалидности, вступала в права наследования, в настоящее время лично участвует в судебных заседаниях). Указанный диагноз также подтверждается выявленными у Надгольной Т.К. при экспериментально-психологическом исследовании (27 февраля 2010 года) <данные изъяты>. Психологический анализ материалов гражданского дела, данных направленной беседы и результатов настоящего экспериментально-психологического исследования свидетельствует о том, что в период заключения договора дарения жилья от 01 ноября 2013 года и подписания завещательного распоряжения от 18 декабря 2013 года эмоциональное состояние Надгольной Т.К. было обусловлено совокупностью неблагоприятных психогенных факторов - потерей единственного близкого человека, преклонным возрастом, одиночеством, с переживанием чувства тоски, подавленности, страха за свое будущее, в котором она не сможет сама себя обслуживать и будет нуждаться в посторонней помощи, не имея контактов с единственным внуком, что на тот период времени привело к <данные изъяты>. Экспертная комиссия пришла к заключению, что Надгольная Т.К. на момент заключения договора дарения жилья от 01 ноября 2013 года и подписания завещательного распоряжения от 18 декабря 2013 года, с учетом имеющегося у нее <данные изъяты> с наибольшей степенью вероятности не могла понимать значения своих действий и руководить ими.
Оценив доводы и возражения сторон, представленные доказательства по правилам ст.ст. 12, 56, 67 ГПК РФ, суд первой инстанции пришел к правомерному и обоснованному выводу об удовлетворении заявленных исковых требований, поскольку на момент рассматриваемых событий Надгольная Т.К. находилась в таком состоянии, что не могла понимать значение своих действий и руководить ими.
Судебная коллегия в полной мере соглашается с выводами суда первой инстанции. Данные выводы основаны судом на материалах дела, к ним он пришел в результате обоснованного анализа доказательств, которым дал надлежащую оценку в соответствии с положениями ст. 67 ГПК РФ во взаимосвязи с нормами действующего законодательства.
В поданной апелляционной жалобе ответчик Мележик А.А. указывает, что Надгольная Т.К. самостоятельно совершала юридические значимые действия, оформляла наследство, заказывала памятник, обращалась в компетентные органы, в случае необходимости обращалась за помощью, то есть при совершении договора дарения и завещательного распоряжения понимала значение своих действий.
Между тем, при вышеизложенных обстоятельствах такие доводы жалобы не содержат правовых оснований для отмены решения суда, не опровергают правильности выводов суда и по существу сводятся к несогласию с оценкой, данной судом, представленным в дело доказательствам, фактически выражают несогласие ответчика с выводами суда, а потому признаются судом апелляционной инстанции несостоятельными, так как иная точка зрения на то, как должно быть разрешено дело, не может являться поводом для отмены состоявшегося по настоящему делу решения.
Согласно ст. 195 ГПК РФ решение суда должно быть законным и обоснованным.
В пункте 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года N23 "О судебном решении" разъяснено, что решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (ч.1 ст. 1, ч.3 ст. 11 ГПК РФ).
В силу пункта 3 названного Постановления решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (ст.ст. 55, 59 - 61, 67 ГПК РФ), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.
Оспариваемое решение постановлено судом в полном соответствии с данными требованиями.
То, что истец не была признана недееспособной, не лишало ее права оспаривать заключенные сделки на основании вышеприведенной ст. 177 ГК РФ, в которой прямо указано на возможность признания сделки недействительной, если она была совершена гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими.
В представленном заключении комиссии экспертов также описывается то, что Надгольная Т.К. проживает отдельно, сама удовлетворяет свои жизненные потребности, ее характер жизнедеятельности прост, стереотипен и т.д., но это только описание личностной сферы, тогда как экспертное заключение основывается и на описании эмоционально-волевой сферы личности истца, которая характеризуется лабильностью, сниженной способностью к преодолению трудностей за счет волевых усилий, замедленным темпом мышления при сохраненной способности отвечать на вопросы, умеренным снижением памяти на текущие события.
При таких обстоятельствах сам по себе факт того, что Надгольная Т.К. способна самостоятельно, осознанно совершать те или иные действия, не опровергает сделанных экспертами выводов и не служит безусловным доказательством того, что она могла понимать значение оспариваемой сделки и последствия составления завещательного распоряжения.
Допрошенные в качестве экспертов, проводившие комплексную экспертизу И. и К., в судебном заседании суда первой инстанции также пояснили, что, несмотря на то, что интеллектуальный компонент у Надгольной Т.К. был сохранен, однако, это не означает, что она могла прогнозировать последствия заключения сделки, учитывая ее психическое состояние, установленные неблагоприятные факторы, индивидуально-психологические и возрастные особенности.
В этой связи судом первой инстанции правомерно было отклонено ходатайство стороны ответчика об истребовании у конкурсного управляющего АКБ "Инвестбанк" (ОАО) документов о получении страхового возмещения Надгольной Т.К., поскольку сами по себе эти документы не могут дать психологическую характеристику личности истца. По этим же основаниям данное ходатайство было оставлено без удовлетворения и судом апелляционной инстанции.
В то же время, судом правомерно были опрошены в качестве свидетелей лечащие врачи Надгольной Т.К. и внук истца, чьи показания хотя и непосредственно не относились к оспариваемым событиям, однако, касались психологического и физического ее состояния, имели значение для проведения по делу экспертного исследования.
Доводы апелляционной жалобы о необоснованном принятии заключения экспертизы в качестве надлежащего доказательства из-за содержащихся в нем опечаток, вероятного вывода по существу поставленного вопроса, судебной коллегией отклоняются.
Оценив приведенное выше заключение комиссии экспертов, судебная коллегия не находит оснований не доверять выводам экспертов, так как экспертиза проведена уполномоченными на то экспертами, имеющим соответствующее образование, определенный стаж экспертной работы, экспертам разъяснены их права и обязанности, они предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Опрошенные в судебном заседании эксперты И. и К. указали, что дать более точный вывод мешало отсутствие медицинской документации за 2013 год, иное было бы некомпетентным со стороны экспертов, поэтому выводы экспертизы носят вероятностный характер. Изложенное свидетельствует о необоснованных доводах апелляционной жалобы о том, что комиссией экспертов не была дана оценка отсутствию медицинской документации за указанный период. Наличие некоторых опечаток в заключении, равно как и в определении о назначении экспертизы на выводы комиссии и на правильность судебного решения не влияют.
Довод заявителя о необоснованном отказе в проведении по делу повторной экспертизы, основанием для отмены судебного решения служить не может, поскольку согласно положениям ст. 87 ГПК РФ повторная экспертиза назначается только в связи с возникшими сомнениями в правильности или обоснованности ранее данного заключения либо при наличии противоречий в заключениях нескольких экспертов, однако таких обстоятельств установлено не было и суд первой инстанции был вправе в результате оценки всех доказательств по делу, в их совокупности, признать имеющиеся доказательства достаточными для вынесения решения, тем более что в соответствии со ст.ст. 56, 59, 67 ГПК РФ определение обстоятельств, имеющих значение для дела, а также истребование, прием и оценка доказательств, относится к исключительной компетенции суда первой инстанции.
В этой связи подлежит отклонению и заявленное суду апелляционной инстанции ходатайство представителя ответчика Мележика А.А. Волковой И.Ю. о назначении по делу повторной заочной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы.
Не может согласиться судебная коллегия и с доводами ответчика, что поведение Надгольной Т.К. после заключения оспариваемой сделки (общение с семьей, принятие помощи и подарков) подтверждало добровольное намерение на ее совершение и на передачу денежных средств, поскольку, указанные обстоятельства в большинстве своем не были подтверждены надлежащими доказательствами, сама истец их оспаривала, инициировала спор как раз в связи с тем, что никакой помощи ей не оказывается. Представленные квитанции об оплате жилищно-коммунальных платежей со стороны истца правомерно были приняты судом как доказательство самостоятельного несения расходов, при этом ссылки в апелляционной жалобе на то, что бесспорными доказательствами они были только при наличии фамилии истца в них, несостоятельны, поскольку никаких данных о несении этих расходов другим лицом в деле нет; представленные же стороной ответчика квитанции датированы уже периодом нахождения настоящего спора в суде.
Ссылка в апелляционной жалобе на противоречивые пояснения Надгольной Т.К., при вышеуказанных результатах проведения психолого-психиатрической экспертизы по делу, основанием для отмены решения служить не может.
Не является основанием для отмены оспариваемого решения и довод апелляционной жалобы об указании суда на то, что Нагольная Т.К. завещала права на денежные средства в ООО "Л.", но в деле нет доказательств наличия вклада в таком обществе. Из содержания имеющегося в материалах дела завещательного распоряжения следует, что оно было написано в отношении денежных средств, находящихся на счете N в ОО "Л." (1138) г. Калининград банка ВТБ 24 (ЗАО). В данном случае указание трех букв "О" вместо двух является технической опиской.
Таким образом, судебная коллегия не усматривает в обжалуемом решении нарушения или неправильного применения норм как материального, так и процессуального права, доводы апелляционной жалобы, проверенные в порядке ч.1 ст. 327.1 ГПК РФ, не содержат обстоятельств, которые не были бы проверены и не учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли на обоснованность и законность судебного решения, либо опровергали доводы суда, поскольку по существу выражают лишь несогласие с принятым решением, направлены на переоценку исследованных судом доказательств и основаны на субъективном толковании заявителем норм материального и процессуального права.
Руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
В удовлетворении ходатайства представителя ответчика Мележика Андрея Анатольевича Волковой Ирины Юрьевны в проведении по делу повторной заочной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы отказать.
Решение Центрального районного суда г. Калининграда от 10 декабря 2018 года оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.
Председательствующий:
Судьи:
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
