Определение Судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ СВЕРДЛОВСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 20 июля 2021 года Дело N 33-9790/2021

г. Екатеринбург 20.07.2021

Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда в составе: председательствующего судьи Волковой Я.Ю., судей Редозубовой Т.Л., Сорокиной С.В.

при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Зубаревой М.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании с использованием видеоконференц-связи гражданское дело по иску Независимого профессионального союза работников производственной и непроизводственной сфер Уральского федерального округа "Солидарность" в интересах Малашенок Павла Григорьевича к Акционерному обществу "Научно-производственная корпорация "Уралвагонзавод" им. Ф.Э. Дзержинского о взыскании заработной платы, компенсации за ее задержку, компенсации морального вреда

по апелляционной жалобе Независимого профессионального союза работников производственной и непроизводственной сфер Уральского федерального округа "Солидарность" на решение Дзержинского районного суда г. Нижнего Тагила Свердловской области от 15.04.2021.

Заслушав доклад судьи Волковой Я.Ю., объяснения представителя Независимого профессионального союза работников производственной и непроизводственной сфер Уральского федерального округа "Солидарность" Димитрова А.А., поддержавшего доводы жалобы, объяснения представителя ответчика Кузнецовой Е.В. (по доверенности), возражавшей против доводов жалобы, указавшей на пропуск истцом без уважительных причин срока обращения в суд, судебная коллегия

установила:

Независимый профессиональный союз работников производственной и непроизводственной сфер Уральского федерального округа "Солидарность" (далее по тексту - Профсоюз) в интересах Малашенок П.Г. обратился с иском к Акционерному обществу "Научно-производственная корпорация "Уралвагонзавод" им. Ф.Э. Дзержинского (далее по тексту - Общество, Профсоюз просил обязать Общество установить на рабочем месте слесаря-ремонтника цеха N 880 компенсацию за работу во вредных условиях труда в виде сокращенной продолжительности рабочей недели 36 часов, обязать ответчика предоставить Малашенок П.Г. дополнительные оплачиваемые дни к отпуску за период с 2014 г. по 2018 г. - 28 календарных дней, взыскать в пользу истца доплату за работу во вредных условиях труда за период с июля 2013 г. по январь 2018 г. с учетом индексации в размере 35 608 руб. 55 коп., оплату за работу в сверхурочное время за период с июля 2013 г. по март 2020 г. с учетом индексации в размере 271914 руб. 10 коп., компенсацию, предусмотренную ст. 236 Трудового кодекса Российской Федерации, за период с июля 2013 г. по март 2020 г. в размере 170 133 руб. 84 коп., компенсацию морального вреда 50000 руб.

В обоснование иска Профсоюз указал, что Малашенок П.Г. с 2013 г. работал в цехе N 810 по профессии слесарь-ремонтник, является членом Профсоюза. По условиям труда, отраженным в строке 040 карты аттестации рабочего места от 25.05.2011 N 77а условия труда являются вредными. Истцу были положены доплата за вредность в размере 4%, сокращенная продолжительность рабочей недели - 36 часов. Основанием для установления истцу гарантий 12.07.2013 являются ст.ст. 92, 146 Трудового кодекса Российской Федерации, Постановление Правительства Российской Федерации от 20.11.2008 N 870, Постановление Госкомтруда СССР и Секретариата ВЦСПС от 03.10.1986 N 387/22-78. В соответствии с правовой позицией, приведенной в Определении Конституционного Суда Российской Федерации N 135-О от 07.02.2013, а также в решении Верховного Суда Российской Федерации по делу N АКПИ12-1570 от 14.02.2013, при установлении по результатам аттестации рабочих мест по условиям труда 3 класса любой степени вредности работник независимо от того, поименована или нет его профессия, должность в каком-либо списке, имеет право на соответствующие компенсации в размерах не ниже установленных постановлением Правительства Российской Федерации N 870 от 20.11.2008. Льготы, которые предоставлялись истцу до 01.01.2014, должны быть сохранены, если не будут улучшены условия его работы на момент проведения специальной оценки. Согласно карте специальной оценки условий труда от 04.04.2017 N 63-256 условия труда на рабочем месте истца ухудшились, таким образом, согласно ч. 3 ст. 15 Федерального закона от 28.12.2013 N 421-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона "О специальной оценке условий труда" (далее по тексту - Закон N 421-ФЗ) за истцом должны быть сохранены доплата за вредность 4% и сокращенная продолжительность рабочей недели - 36 часов. С 01.01.2014 в ст. 117 Трудового кодекса Российской Федерации были внесены изменения, предусматривающие предоставление работникам, занятым на работах с вредными условиями труда 7 календарных дополнительных оплачиваемых дней к отпуску. Из расчетных листков и кадровых документов работника (соглашение от 12.07.2013 N 812, соглашение от 01.02.2018 N 0450097, соглашение от 01.04.2018 N 0450097, соглашение от 01.04.2019 N 0450097) в период с 12.07.2013 по 27.03.2020 усматривается, что ответчик нарушал трудовые права истца на оплату сверхурочных часов в период с 12.07.2013 по 27.03.2020 в полном объеме, доплату за работу во вредных условиях труда в период с 12.07.2013 по 01.02.2018, предоставление дополнительных оплачиваемых дней к отпуску в период с 01.01.2014 по 01.02.2018, на получение компенсации, предусмотренной статьей 236 Трудового кодекса Российской Федерации за каждый месяц не выплаты в период с 12.07.2013 по 27.03.2020. С учетом производственных календарей и установленной истцу гарантии в виде сокращенной продолжительности рабочей недели - 36 часов, у истца имелась сверхурочная работа в августе 2013 года - 41,6 часа, в сентябре 2013 года - 26,8 часа, в октябре 2013 года - 11,4 часа, в ноябре 2013 года - 28 часов, в январе 2014 года - 13,6 часа, в феврале 2014 года - 40 часов, в марте 2014 года - 30 часов, в апреле 2014 года - 37,6 часа, в мае 2014 года - 63,2 часа, в июне 2014 года - 19,2 часа, в июле 2014 года - 29,4 часа, в августе 2014 года - 30,8 часа, в сентябре 2014 года - 29,6 часа, в ноябре 2014 года - 38,4 часа, в декабре 2014 года - 54,4 часа, в январе 2015 года - 69 часов, в феврале 2015 года - 7,2 часа, в марте 2015 года - 28,8 часа, в апреле 2015 года - 27,4 часа, в апреле 2017 года - 68 часов, в мае 2017 года - 54,5 часа, в июне 2017 года - 46,8 часа, в августе 2017 года - 38,4 часа, в сентябре 2017 года - 49,3 часа, в ноябре 2017 года - 68,8 часа, в декабре 2017 года - 65,8 часа, в январе 2018 года - 43,6 часа, в феврале 2018 года - 66,2 часа, в мае 2018 года - 20,5 часа, в июне 2018 года - 38,5 часа, в июле 2018 года - 67,6 часа, в августе 2018 года - 54,4 часа, в сентябре 2018 года - 72 часа, в ноябре 2018 года - 47,3 часов, в декабре 2018 года - 5,3 часа, в январе 2019 года - 31,6 часа, в апреле 2019 года - 2,6 часа, в мае 2019 года - 41,9 часа, в июне 2019 года - 19,2 часа, в июле 2019 года - 35,4 часа, в октябре 2019 года - 0,9 часа, в декабре 2019 года - 4,1 часа, в феврале 2020 года - 22,7 часа, в марте 2020 года - 34,3 часа. Однако фактически ответчиком оплата была произведена в одинарном размере, что является нарушением порядка оплаты сверхурочного времени, предусмотренного статьей 152 Трудового кодекса Российской Федерации. Поскольку оплата сверхурочной работы в указанный период произведена не в полном объеме, Профсоюз просил взыскать с ответчика в пользу истца оплату за сверхурочную работу с учетом индексации по индексам потребительских цен. Учитывая установленную истцу компенсацию за работу во вредных условиях труда в размере 4% от часовой тарифной ставки, предусмотренной соглашением от 01.04.2018 N 0450097, а также отсутствие в расчетных листках истца в период с июля 2013 г. по январь 2018 г. данной компенсации, подлежит взысканию с ответчика в пользу истца компенсация за работу во вредных условиях труда с учетом индексации. В период с 2014 г. по 2018 г. ответчиком не были предоставлены истцу за работу во вредных условиях труда дополнительные оплачиваемые дни к отпуску в сумме 28 календарных дней, из которых за 2014 г. - 7 дней, за 2015 г. - 7 дней, за 2016 г. - 7 дней, за 2017 г. - 7 дней. Учитывая невыплату ответчиком доплаты за работу во вредных условиях труда и оплаты за сверхурочное время, считает правомерным взыскать с ответчика компенсацию, предусмотренную статьей 236 Трудового кодекса Российской Федерации, а также компенсацию морального вреда 50000 руб.

Определением суда первой инстанции производство по делу в части требований о возложении на АО "НПК "Уралвагонзавод" обязанности установить на рабочем месте слесаря-ремонтника цеха N 880 АО "НПК "Уралвагонзавод" компенсацию за работу во вредных условиях труда в виде сокращенной продолжительности рабочей недели 36 часов и предоставить Малашенок П.Г. дополнительные оплачиваемые дни к отпуску за период с 2014 по 2018 г.г.в размере 28 календарных дней прекращено в связи с отказом истца от данных требований, при том, что истец уволен из Общества 24.03.2021.

Ответчик возражал против иска как по существу, так и по мотиву пропуска срока обращения в суд.

Решением Дзержинского районного суда г. Нижнего Тагила Свердловской области от 15.04.2021 иск удовлетворен частично: с Общества в пользу истца взыскана доплата за работу во вредных условиях труда в размере 2508 руб. 03 коп., компенсация за задержку ее выплаты в размере 1254 руб. 80 коп., в удовлетворении остальной части иска отказано, с Общества в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в размере 700 руб.

В апелляционной жалобе Профсоюз просит решение суда отменить, принять новое решение об удовлетворении иска. В обоснование доводов указывает на неправильное определению судом юридически значимых обстоятельств, несоответствие выводов суда обстоятельствам дела, неверную оценку доказательств, нарушение норм материального закона, полагая, что у суда были основания для удовлетворения всех имущественных требований.

В возражениях на жалобу ответчик указывает на несогласие с доводами жалобы, правильность решения суда, отмечая, что истцом пропущен срок обращения в суд, доказательств уважительных причин пропуска не представлено.

На стадии подготовки дела к рассмотрению судебная коллегия разъяснила стороне истца право представить дополнительные доказательства в подтверждение уважительности причин пропуска срока обращения в суд по требованиям о взыскании задолженности по оплате труда за период до декабря 2019 г. включительно.

Сторона истца этих доказательств не представила, представитель Профсоюза пояснил об отсутствии таких доказательств, уважительные причины пропуска срока не назвал, полагая срок обращения в суд не пропущенным.

По предложению судебной коллегии сторона ответчика представила контр-расчет, указанный расчет принят в качестве письменных объяснений ответчика, а также документы о размере тарифных ставок, начиная с 2013 г. (при том, что они отличаются от тех, что использованы в расчетах истца до августа 2016 г.). Эти документы приняты судебной коллегией, т.к. суд первой инстанции не предлагал представить эти документы, они необходимы для проверки доводов жалобы и возражений.

Представитель Профсоюза пояснил, что расчета с учетом таких тарифных ставок он представлять не будет, настаивает на прежнем расчете.

В заседание судебной коллегии истец не явился, в т.ч. после окончания перерыва в судебном заседании, объявленном 08.07.2021 до 20.07.2021, будучи уведомленным телефонограммой от 16.007.2021 о возможности участия в заседании 20.07.2021 посредством ВКС, доказательств уважительности неявки истца в заседание судебной коллегии не представлено. С учетом ч. 1 ст. 327, ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия определиларассмотреть дело при данной явке.

Проверив законность и обоснованность судебного решения в пределах доводов жалобы, возражений, судебная коллегия приходит к следующему.

Судом установлено, что Малашенок П.Г. принят на работу в Общество на условиях трудового договора от 25.03.2013 слесарем-ремонтником в цех 765 с 28.03.2013.

15.07.2013 Малашенок П.Г. переведен слесарем-ремонтником в цех 810 в соответствии с соглашением от 12.07.2013.

Согласно указанному соглашению N 812 у истца нормальные условия труда, компенсации и гарантии - в соответствии с действующим законом, локальными нормативными актами.

Вместе с тем, на 2013 г. в Обществе была карта аттестации рабочего места N 79 2011 г. для слесаря-ремонтника (код профессии 18559), с которой Малашенок П.Г. был ознакомлен 15.07.2013 (т. 2 л.д. 165), условия труда являлись вредными - 3.1. В этой же карте аттестации в строке 040, со ссылкой на ст.ст. 92, 146 Трудового кодекса Российской Федерации, Постановление Правительства Российской Федерации от 20.11.2008 N 870, Постановление Госкомтруда СССР и Секретариата ВЦСП от 03.10.1986 N 387/22-78 указано на необходимость установления работникам 36-часовой рабочей неделе (при фактически установленной 40-часовой рабочей неделе), повышения оплаты труда 4% тарифной ставки (оклада) при фактическом непроизводстве такой доплаты.

В 2017 г. проведена специальная оценка условий труда рабочего места истца. Согласно карте N 63-256 специальной оценки условий труда работников (код профессии 18559) от 11.09.2017 условия труда на этом рабочем месте являлись вредными - класс 3.2.

По итогам специальной оценки условий труда (далее по тексту - СОУТ) соглашением от 01.02.2018 истцу были установлены гарантии: повышенная оплата труда (доплата 4% к ставке), дополнительный отпуск (7 календарных дней к отпуску), продолжительность рабочей недели осталась прежней. Предусмотренные соглашением гарантии предоставлялись истцу с 01.02.2018, вследствие чего доплату за вредные условия труда сторона истца просила взыскать за период с 2013 г. до января 2018 г. включительно.

Профсоюз ссылался на то, что с момента заключения трудовых договоров истцу незаконно установлена продолжительность рабочей недели 40 часов, вместо 36 часов, вследствие чего сторона истца и просила взыскать оплату за работу в сверхурочное время с июля 2013 г. по март 2020 г.

Разрешая спор, ссылаясь на нормы ст.ст. 92, 117, 147, 236, 392 Трудового кодекса Российской Федерации, Федерального закона от 28.12.2013 N 426-ФЗ "О специальной оценке условий труда", Закона N 421-ФЗ, Постановления Правительства Российской Федерации от 20.11.2008 N 870, суд исходил из того, что у Общества до проведения СОУТ не было оснований для установления истцу сокращенной продолжительности рабочего времени, производства доплаты за вредные условия труда, т.к. предусмотренный п. 2 Постановления Правительства Российской Федерации от 20.11.2008 N 870 и позволяющий дифференцировать виды и размеры компенсаций в зависимости от степени вредности условий труда нормативный акт Министерством здравоохранения и социального развития Российской Федерации принят не был. Поскольку фактически такие льготы (сокращенная продолжительность рабочего времени и доплата за вредные условия труда) не предоставлялись истцу, не было оснований и для их сохранения по ч. 3 ст. 15 Закона N 421-ФЗ. Суд указал на правомерность иска лишь в части требований о взыскании доплаты за вредные условия труда за период с даты проведения СОУТ до даты подписания дополнительного соглашения об установлении такой доплаты (с октября 2017 г. по январь 2018 г. включительно), начислив на эту сумму компенсацию по ст. 236 Трудового кодекса Российской Федерации. Разрешая ходатайство ответчика о пропуске истцом срока обращения с иском, суд указал, что обращение истца с настоящим иском имело место 15.02.2021, трудовые отношения между сторонами прекращены 24.03.2021, предметом спора является взыскание доплаты за работу во вредных условиях труда за период с октября 2017 г. по январь 2018 г., срок, предусмотренный ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации, истцом по данному периоду не пропущен.

Судебная коллегия не может согласиться с решением суда, приходя к выводу, что судом неправильно применены нормы материального права как при разрешении иска по существу, так и при принятии решения по ходатайству ответчика о пропуске срока обращения в суд.

С учетом содержащихся в возражениях ответчика доводах о пропуске истцом срока обращения в суд без уважительных причин, судебная коллегия отмечает следующее.

В соответствии со ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации (в редакции, действовавшей до 03.10.2016 и подлежащей применению по требованиям о взыскании зарплаты с 2013 г. до указанной даты) работник имеет право обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора в течение трех месяцев со дня, когда он узнал или должен был узнать о нарушении своего права, а по спорам об увольнении - в течение одного месяца со дня вручения ему копии приказа об увольнении или со дня выдачи трудовой книжки (ч. 1). При пропуске по уважительным причинам сроков, установленных частями первой и второй данной статьи, они могут быть восстановлены судом (ч. 3).

Из этих норм следует, что срок на обращение работника в суд за разрешением индивидуального трудового спора, в том числе касающегося невыплаты или неполной выплаты заработной платы, составлял три месяца. Течение этого срока начинается со дня, когда работник узнал или должен был узнать о том, что его право нарушено (Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 4 (2017), утвержден Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 15.11.2017).

Истец был ознакомлен с картой аттестации рабочего места 15.07.2013, знал об указанных в ней компенсациях и гарантиях, ежемесячно получал расчетные листки, что не оспаривал истец и что подтверждается справкой начальника цеха 810 (т. 2 л.д. 143), следовательно, истец знал (как минимум, должен был знать) о нарушении своих прав на выплату заработной платы каждый месяц при получении после 15.07.2013 зарплаты (соответственно, таким образом и определяется начало течения срока по каждому месяцу до сентября 2016г. включительно), в суд по таким требованиям обратился 15.02.2021. По всем этим требованиям срок пропущен.

Относительно требований за период с октября 2016 г. по март 2020 г. применяется ч. 2 ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации в редакции Федерального закона от 03.07.2016 N 272-ФЗ. Согласно этой норме за разрешением индивидуального трудового спора о невыплате или неполной выплате заработной платы и других выплат, причитающихся работнику, он имеет право обратиться в суд в течение одного года со дня установленного срока выплаты указанных сумм, в том числе в случае невыплаты или неполной выплаты заработной платы и других выплат, причитающихся работнику при увольнении.

Годичный срок обращения в суд, исчисляемый ежемесячно с даты выплаты зарплаты (15 число месяца, следующего за платежным), истек по требованиям о взыскании задолженности по заработной плате до декабря 2019 г. включительно.

Спорные суммы не начислялись истцу, что, с учетом разъяснений Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 4 (2017), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 15.11.2017, исключает возможность применения к спорным отношениям положений п. 56 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17.03.2014 N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации".

Ссылка стороны истца на длящееся нарушение со стороны ответчика несостоятельна, учитывая, что по каждой ежемесячной зарплате есть установленный срок выплаты (15 число следующего месяца), соответственно, в эти даты нарушение прав истца уже имело место быть. Истец не был лишен права на судебную защиту при обращении в суд в пределах срока, установленного ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации.

По приведенным мотивам доводы стороны истца о непропуске срока обращения в суд не могут быть признаны обоснованными.

Безоснователен и вывод суда первой инстанции о том, что по иску о взыскании доплаты за работу во вредных условиях труда за период с октября 2017 г. срок обращения в суд не пропущен, такой вывод прямо противоречит положениям ч. 2 ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации.

С учетом позиции Верховного Суда Российской Федерации, приведенной в Определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 25.01.2021 N 78-КГ20-49-К3, судебная коллегия на стадии подготовки дела к рассмотрению предложила стороне истца представить доказательства в подтверждение обстоятельств уважительности пропуска срока обращения в суд.

Стороной истца таких доказательств не представлено, обстоятельств уважительности причин пропуска срока, в т.ч. названных в ч. 4 ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации, абз. п. п. 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17.03.2004 N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации", п. 16 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.05.2018 N 15 "О применении судами законодательства, регулирующего труд работников, работающих у работодателей - физических лиц и у работодателей - субъектов малого предпринимательства, которые отнесены к микропредприятиям", не указано, что исключает возможность восстановления истцу срока обращения в суд по ч. 4 ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации.

Пропуск срока обращения в суд по требованиям о взыскании задолженности зарплаты за период с 2013 г. до декабря 2019 г. является самостоятельным и достаточным основанием для отказа в иске.

Относительно требований истца, находящихся в пределах срока обращения в суд, о взыскании сверхурочных работ за период февраля и марта 2020 г. (в январе таких сверхурочных часов не было, требования по этому месяцу не предъявлены - т. 1 л.д. 56), судебная коллегия приходит к выводу об их обоснованности.

Поскольку по карте аттестации рабочего места 2011 г. на рабочем месте истца была установлена вредность (класс 3.1) и предусмотрена необходимость установления сокращенной продолжительности рабочего времени (36 часов), ответчик с 2013 г. неправомерно не устанавливал истцу такую сокращенную продолжительность рабочего времени.

В силу ст. 92 Трудового кодекса Российской Федерации (в редакции на 15.07.2013) сокращенная продолжительность рабочего времени устанавливается для работников, занятых на работах с вредными и (или) опасными условиями труда, - не более 36 часов в неделю в порядке, установленном Правительством Российской Федерации с учетом мнения Российской трехсторонней комиссии по регулированию социально-трудовых отношений.

Указанная норма подлежит применению во взаимосвязи с принятым в ее развитие постановлением Правительства Российской Федерации от 20.11.2008 N 870, пункт 1 которого предусматривает в качестве компенсаций, предоставляемых работникам, занятым на тяжелых работах, работах с вредными и (или) опасными и иными особыми условиями труда, по результатам аттестации рабочих мест, в том числе, сокращенную продолжительность рабочего времени - не более 36 часов в неделю в соответствии со статьей 92 Трудового кодекса Российской Федерации. По смыслу данного нормативного положения, основанием для предоставления компенсаций за работу во вредных и (или) опасных условиях труда является результат оценки условий труда работника, осуществленной в ходе аттестации рабочих мест по условиям труда, в качестве вредных и (или) опасных.

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 07.02.2013 N 135-О, такое правовое регулирование, предполагающее установление компенсаций на основании оценки объективно существующих условий труда на каждом рабочем месте, а не в зависимости от сугубо формального критерия - включения или невключения наименования соответствующей работы, профессии или должности в перечень производств, работ, профессий и должностей, работа в которых дает право на дополнительный оплачиваемый отпуск в связи с вредными и (или) опасными условиями труда, - также выступает гарантией обеспечения конституционных прав работников на безопасные условия труда, отдых и охрану здоровья и согласуется с целями трудового законодательства (статья 1 Трудового кодекса Российской Федерации).

В этом же судебном акте Конституционный Суд Российской Федерации отметил, что Постановлением Правительства Российской Федерации от 20.11.2008 N 870 Министерству здравоохранения и социального развития Российской Федерации предписывалось установить - в зависимости от класса условий труда и с учетом мнения Российской трехсторонней комиссии по регулированию социально-трудовых отношений - работникам, занятым на тяжелых работах, работах с вредными и (или) опасными и иными особыми условиями труда, сокращенную продолжительность рабочего времени, минимальную продолжительность ежегодного дополнительного оплачиваемого отпуска и минимальный размер повышения оплаты труда, а также условия предоставления указанных компенсаций (пункт 2). До настоящего времени соответствующий нормативный правовой акт не издан, что, однако, не освобождает работодателей от обязанности по предоставлению названных компенсаций, в том числе ежегодного дополнительного оплачиваемого отпуска, в соответствии с Трудовым кодексом Российской Федерации, в том числе, с частью первой его статьи 92, а также с пунктом 1 постановления Правительства Российской Федерации от 20.11.2008 N 870 всем работникам, занятым на работах с вредными и (или) опасными условиями труда, включая тех, чьи профессии, должности или выполняемая работа не предусмотрены Списком производств, цехов, профессий и должностей с вредными условиями труда, работа в которых дает право на дополнительный отпуск и сокращенный рабочий день, но работа которых в условиях воздействия вредных и (или) опасных факторов производственной среды и трудового процесса подтверждается результатами аттестации рабочих мест по условиям труда. Из этого же исходит и Верховный Суд Российской Федерации, который в решении от 14.01.2013 N АКПИ12-1570 указал, что действующее законодательство Российской Федерации признает основанием для предоставления компенсаций работникам, занятым на работах с вредными и (или) опасными условиями труда, конкретные условия труда, определяемые по результатам аттестации рабочих мест, а не включение профессии, должности в какой-либо список или перечень производств, работ, профессий и должностей, работа в которых дает право на соответствующие компенсации; следовательно, при установлении по результатам аттестации рабочих мест по условиям труда 3 класса любой степени вредности работник независимо от того, поименована или нет его профессия, должность в Списке, имеет право на соответствующие компенсации в размерах не ниже установленных постановлением Правительства Российской Федерации от 20.11.2008 N 870.