Определение Судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ ПЕРМСКОГО КРАЕВОГО СУДА

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 20 сентября 2021 года Дело N 33-9497/2021

Судебная коллегия по гражданским делам Пермского краевого суда в составе: председательствующего Казанцевой Е.С.,

судей Заривчацкой Т.А., Ивановой Е.В.,

с участием прокурора Кузнецовой С.Н.,

при секретаре Басимовой Н.М.,

рассмотрела в открытом судебном заседании в городе Перми 20 сентября 2021 года гражданское дело по апелляционной жалобе Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Пермского края "Суксунская центральная районная больница" на решение Суксунского районного суда Пермского края от 16 июня 2021 года, которым постановлено:

иск Петровой Любови Сергеевны, действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетних М1., М2. к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края "Суксунская центральная районная больница", Министерству здравоохранения Пермского края о возмещении вреда в результате смерти кормильца, компенсации морального вреда, возмещении расходов на погребение удовлетворить.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Пермского края "Суксунская центральная районная больница", а при недостаточности у него денежных средств - в порядке субсидиарной ответственности с Министерства здравоохранения Пермского края, в пользу М1., дата г.р., М2., дата г.р., в лице их законного представителя Петровой Любови Сергеевны в счет возмещения вреда в связи со смертью кормильца за период с 22.01.2019 по 23.03.2021 единовременно по 266 662,30 руб. каждому.

Взыскивать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Пермского края "Суксунская центральная районная больница", а при недостаточности у него денежных средств - в порядке субсидиарной ответственности с Министерства здравоохранения Пермского края, в пользу М1., дата г.р., М2., дата г.р., в лице их законного представителя Петровой Любови Сергеевны в счет возмещения вреда в связи со смертью кормильца по 10 243,11 руб. ежемесячно каждому, с последующей индексацией в установленном законом порядке, начиная с 24.03.2021 и до достижения указанными лицами восемнадцати лет, а в случае обучения указанных лиц в возрасте старше восемнадцати лет - до получения ими образования по очной форме обучения, но не более чем до двадцати трех лет.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Пермского края "Суксунская центральная районная больница", а при недостаточности у него денежных средств - в порядке субсидиарной ответственности с Министерства здравоохранения Пермского края, в пользу М1., дата г.р., М2., дата г.р., в лице их законного представителя Петровой Любови Сергеевны компенсацию морального вреда в размере по 600 000 руб. каждому.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Пермского края "Суксунская центральная районная больница", а при недостаточности у него денежных средств - в порядке субсидиарной ответственности с Министерства здравоохранения Пермского края, в пользу Петровой Любови Сергеевны в счет возмещения расходов на погребение 37 050 руб.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Пермского края "Суксунская центральная районная больница" в пользу Петровой Любови Сергеевны в счет возмещения судебных расходов 30 000 руб.

В удовлетворении требования Петровой Любови Сергеевны о возмещении судебных расходов в остальной части отказать.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Пермского края "Суксунская центральная районная больница" в доход бюджета муниципального образования "Суксунский городской округ" государственную пошлину в размере 11 245,54 руб.

Заслушав доклад судьи Казанцевой Е.С., объяснения представителя ответчика, истца, представителя истца, заключение прокурора, изучив материалы дела, судебная коллегия

установила:

Петрова Л.С., действующая в своих интересах и в интересах несовершеннолетних М1., дата г.р., М2., дата г.р., обратилась в суд с иском к ГБУЗ ПК "Суксунская центральная районная больница", просила: взыскать с ГБУЗ ПК "Суксунская центральная районная больница" в пользу М1., М2. в лице их законного представителя Петровой Л.С. в счет возмещения вреда в связи со смертью кормильца за период с 22.01.2019 по 23.03.2021 единовременно по 266 662,30 руб. каждому; взыскивать с ГБУЗ ПК "Суксунская центральная районная больница" в пользу М1., М2. в лице их законного представителя Петровой Л.С. в счет возмещения вреда в связи со смертью кормильца по 10 243,11 руб. ежемесячно каждому, с последующей индексацией в установленном законом порядке, начиная с 24.03.2021 и до окончания обучения указанными лицами в образовательном учреждении по очной форме, но не более достижения возраста 23 лет; взыскать с ГБУЗ ПК "Суксунская центральная районная больница" в пользу М1., М2. в лице их законного представителя Петровой Л.С. компенсацию морального вреда в размере по 600 000 руб. каждому; взыскать с ГБУЗ ПК "Суксунская центральная районная больница" в пользу Петровой Л.С. в счет возмещения расходов на погребение 37 050 руб., в счет возмещения судебных расходов - 45 000 руб.

В обоснование исковых требований указала, что 18.01.2019 М3. - отец несовершеннолетних детей истца Петровой Л.С. - М1., М2. был госпитализирован в терапевтическое отделение ГБУЗ ПК "Сукунская центральная районная больница" с диагнозом "ишемическая болезнь сердца, постинфарктный кардиосклероз 2015 г., хроническая сердечная недостаточность кровообращения I/II функциональный класс, дорсопатия под вопросом, невроз под вопросом, состояние удовлетворительное". Врачом-терапевтом А1. ему была оказана неквалифицированная медицинская помощь, повлекшая 22.01.2019 смерть. Данные обстоятельства установлены вступившим в законную силу приговором Суксунского районного суда Пермского края от 27.11.2020 в отношении врача-терапевта А1., которая признана виновной в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 Уголовного кодекса Российской Федерации, в ненадлежащем исполнении своих профессиональных обязанностей, что повлекло смерть М3.

В этой связи полагает, что медицинское учреждение должно возместить детям М3. вред, причиненный работником учреждения, выразившийся в их нравственных и физических страданиях вследствие утраты отца, а также по случаю утраты кормильца: дети находились на иждивении М3., который полные двенадцать месяцев до своей смерти проработал в период август 2017 г. - август 2018 г. со средней заработной платой в размере 30 729,32 руб.; его семья при этом официально состояла из трех человек: его и двух детей, брак у Петровой Л.С. с М3. заключен не был. В связи с погребением М3. истцом Петровой Л.С. были понесены расходы на приобретение гроба, памятника, ритуальных предметов, венка, одежды усопшему, транспортные услуги, обработка тела, всего - на сумму 37 050 руб., а также понесены расходы в размере 45 000 руб. на оплату юридических услуг в связи с обращением в суд по настоящему делу, представление интересов истца в суде первой инстанции.

В судебном заседании истец на иске настаивала по доводам, изложенным в исковом заявлении.

Представитель истца иск поддержала.

Представитель ответчика ГБУЗ ПК "Суксунская центральная районная больница" иск не признал по доводам, изложенным в возражениях на исковое заявление.

Представитель ответчика Министерства здравоохранения Пермского края, привлеченного к участию в деле определением суда от 26.05.2021, в судебное заседание не явился, о времени и месте его проведения извещен надлежащим образом, просил рассмотреть дело в его отсутствие.

Третье лицо А1. в судебное заседание не явилась, о времени и месте рассмотрения дела извещена надлежащим образом, согласно ранее представленному заявлению с иском не согласна.

Прокурор полагал, что иск подлежит удовлетворению, размер компенсации морального вреда следует определить с учетом требований разумности и справедливости.

Судом постановлено приведенное выше решение, с которым в апелляционной жалобе не согласился ответчик ГБУЗ ПК "Суксунская центральная районная больница" повторяя доводы возражений в суде первой инстанции, полагает, что судом завышена сумма компенсации морального вреда. Моральный вред заключается не только в причинении нравственных страданий, но и физических, физические страдания причинены не были. Ответчик не является непосредственным причинителем вреда, преступление совершено по неосторожности.

На момент смерти М3. не работал, следовательно, расчет суда по выплате компенсации по потере кормильца является неправильным, с учетом п. 4 ст. 1086 ГК РФ, право выбора денежной суммы, от которой определяется размер возмещения, принадлежит самому потерпевшему, так как он умер, при установлении компенсации необходимо учитывать величину прожиточного минимума.

Возложение субсидиарной ответственности на Министерство здравоохранения Пермского края в данном случае необоснованно, поскольку вопрос о недостаточности имущества бюджетного учреждения судом не исследовался.

Просит изменить решение в части размера компенсации морального вреда, взыскать с ответчика в пользу истца и несовершеннолетних детей по 50 000 руб. каждому, а также изменить в части исключения возложения на Министерство здравоохранения Пермского края субсидиарной ответственности по обязательствам ГБУЗ "Суксунская центральная больница".

От представителя Министерства здравоохранения Пермского края поступил отзыв на апелляционную жалобу, в которой они выражают согласие с ее доводами.

Прокурор с доводами апелляционной жалобы не согласился, просит решение оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.

Проверив материалы дела, заслушав объяснение представителя ответчика, истца, представителя истца, заключение прокурора, обсудив доводы апелляционной жалобы, возражений, судебная коллегия не находит оснований к отмене решения суда. При этом, в силу ч. 1 ст. 327.1 ГПК Российской Федерации суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе и возражений.

В силу п. 1 ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

В соответствии со ст. 1101 ГК РФ размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Согласно п.2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.). Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников.

В силу ст. 1088 ГК РФ в случае смерти потерпевшего (кормильца) право на возмещение вреда имеют: нетрудоспособные лица, состоявшие на иждивении умершего или имевшие ко дню его смерти право на получение от него содержания; ребенок умершего, родившийся после его смерти; один из родителей, супруг либо другой член семьи независимо от его трудоспособности, который не работает и занят уходом за находившимися на иждивении умершего его детьми, внуками, братьями и сестрами, не достигшими четырнадцати лет либо хотя и достигшими указанного возраста, но по заключению медицинских органов нуждающимися по состоянию здоровья в постороннем уходе; лица, состоявшие на иждивении умершего и ставшие нетрудоспособными в течение пяти лет после его смерти.

Согласно ст. 61 ГПК РФ обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица.

Судом первой инстанции установлено и из материалов дела следует, что М3. умер 22.01.2019 в ГБУЗ ПК "Суксунская центральная районная больница".

Обстоятельства смерти М3. установлены приговором Суксунского районного суда Пермского края от 27.11.2020, которым А1. осуждена за совершение преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 Уголовного кодекса Российской Федерации, за ненадлежащее исполнение своих профессиональных обязанностей, повлекшее по неосторожности смерть человека, с назначением наказания.

Апелляционным постановлением Пермского краевого суда от 28.01.2021 приговор Суксунского районного суда Пермского края в отношении А1. изменен. А1. освобождена от назначенного по ч. 2 ст. 109 Уголовного кодекса Российской Федерации наказания на основании п. "а" ч. 1 ст. 78 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с истечением срока давности.

Указанными приговором и апелляционным определением установлено, что 18.01.2019 в 21:40 часов М3. был госпитализирован в терапевтическое отделение ГБУЗ ПК "Суксунская центральная районная больница" с диагнозом: "ишемическая болезнь сердца, постинфарктный кардиосклероз 2015, хроническая сердечная недостаточность кровообращения I/II функциональный класс, дорсопатия под вопросом, невроз под вопросом, состояние удовлетворительное". А1., находясь при исполнении своих профессиональных обязанностей как заведующая терапевтическим отделением стационара и врач-терапевт терапевтического отделения стационара, являясь лечащим врачом М3., недооценила тяжесть состояния М3., вопреки требованиям п.п. 4, 15, 16, 22, 23, 33, 34, 35 "Порядка оказания медицинской помощи больным с сердечно-сосудистыми заболеваниями", утвержденного Приказом Министерства здравоохранения РФ от 15.11.2012 N 918н, п.п. 2, 2.2, 2.3, 3 "Порядка направления больных с сердечно-сосудистыми заболеваниями на обследование методом ангиографии (коронарографии) в медицинские организации г. Перми", утвержденного приказом Министерства здравоохранения Пермского края от 28.05.2013 N СЭД-34-01-06-298, а также не проконсультировавшись со специалистами первичного сосудистого отделения или районного сосудистого центра на предмет перевода больного в стационар более высокого уровня для выполнения коронарографии в первичное сосудистое отделение ГБУЗ ПК "**** больница" с последующим переводом в региональный сосудистый центр - ГАУЗ ПК "Городская клиническая больница **", оставила М3. в стационаре терапевтического отделения ГБУЗ ПК "Суксунская ЦРБ". При этом под постоянное наблюдение М3. не был взят, вопрос о консультации и переводе в экстренном порядке в медицинскую организацию следующего (более высокого) уровня А1. своевременно (экстренно) не разрешен.

Между недооценкой тяжести состояния пациента и отсутствием консультации со специалистами первичного сосудистого отделения или районного сосудистого центра на предмет перевода М3. в стационар более высокого уровня и выполнения коронарографии, и наступлением смерти М3. имеется прямая причинно-следственная связь (л.д.15, 16-28).

Судом установлено, что в момент причинения вреда жизни М3. заведующая терапевтическим отделением стационара и врач-терапевт данного отделения А1. находилась при исполнении трудовых обязанностей.

Разрешая спор, суд первой инстанции посчитал установленным и доказанным факт причинения истцам по вине ответчика нравственных страданий, в связи с чем возложил на ответчика обязанность по возмещению истцам компенсации морального вреда в размере 600 000 руб. в пользу каждого.

С данным выводом судебная коллегия соглашается, поскольку в результате виновных действий работника ГБУЗ "Суксунская центральная районная больница" при обстоятельствах, установленных приговором суда, наступила смерть отца М1., М2., с которым они проживали совместно, поддерживали тесные семейные отношения, были у него на иждивении, невосполнимая потеря отца, безусловно, явилась причиной глубоких нравственных страданий истцов.

Доводы апелляционной жалобы ответчика о завышенном размере компенсации являются несостоятельными.

Согласно правовой позиции, изложенной в абзаце 3 пункта 32 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина", при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда.

Из справки-информации психолога детской поликлиники ГБУЗ ПК "***" А2. от 05.03.2021 следует, что 27.02.2021 на прием к клиническому (медицинскому) психологу детской поликлиники по личному обращению законного представителя несовершеннолетних М1. и М2. обратилась мать несовершеннолетних - Петрова Л.С., для оценки психоэмоционального состояния своих детей после трагической смерти их отца М3. М1. и М2. на консультации предъявили следующие жалобы: после смерти отца и по настоящее время они испытывают страх смерти близких, угрозу смерти, чувство сильного страха, беспомощности и бессилия, нарушение аппетита, сна, нарушение взаимоотношений между братом и сестрой, проявляется нервозность и раздражительность на сверстников. У М1. обычными для нее состояниями после смерти отца являются: сильная тоска, чувство безысходности, замкнутость. Учитывая все симптомы, М1. и М2. назначены: консультация врача-невролога и психотерапевтические сеансы у психолога; поскольку после смерти отца прошло два года, а улучшения состояния у подростков нет, в данном случае показаны психотерапия и медикаментозное лечение (л.д.62).

Из справки-информации психолога детской поликлиники ГБУЗ ПК "***" А2. от 15.06.2021 следует, что в течение мая 2021 года несовершеннолетняя М1. проходила психотерапевтические сессии у психолога детской поликлиники ГБУЗ ПК "***". По диагностике эмоционального состояния у несовершеннолетней - аффективно- экзальтированный темперамент. М1. склонна к глубокому реагированию на травмирующие события. Отмечено, что подростку до сих пор снятся кошмары, связанные со смертью отца (л.д.145-146).

В характеристике ученицы ** класса МАОУ "Суксунская СОШ **" М1. отмечено, что М1. потеряла отца, которого очень любила, всегда находила поддержку, ждала его с работы, сейчас девочка говорит о нем со слезами, посвящает ему стихи, помнит и чтит памятные даты (л.д.40-41).

Из характеристики МДОУ "***" в отношении несовершеннолетнего М2. следует, что после потери папы эмоциональное состояние ребенка изменилось, он стал грустным, задумчивым, временами уходил в себя, отстранялся от общения с друзьями на некоторое время (л.д.39).

Истец Петрова Л.С. представила письменные пояснения, в которых указала следующее. М2. претерпел глубокие физические и нравственные переживания в результате смерти отца и невосполнимости его утраты. Отношения между сыном и отцом были очень близкими. Сын ждал его с работы, во время нахождения папы дома он всегда сына забирал из детского сада, по пятницам устраивал выходной день, спал М2. всегда с отцом. Ребенок на Новый год просит Деда Мороза оживить папу, рисует открытки с поздравлением на 23 февраля и день рождения папы. Истец считает, что данная стрессовая ситуация - потеря близкого человека, тревожность, волнение, могла стать причиной нарушения пищевого поведения у М2.: нет чувства контроля над едой, частые перекусы, в следствие - боли в животе, частое принятие таблеток.

М1. также претерпела глубокие физические и нравственные переживания в результате смерти отца и невосполнимости его утраты. Отец для нее был самым близким человеком, у них были дружеские и доверительные отношения, она всегда делилась с ним происходящими с ней событиями. При этом изменилось психическое состояние, в т.ч. нервозность, раздражительность, резкие скачки настроения: от апатии и безразличия до раздражительности, чего ранее, до смерти отца, у нее не наблюдалось, она была жизнерадостной, активной девочкой. После смерти отца стала замкнутой, все переживания сдерживает в себе. Нарушился сон, появилась бессонница, часто стала пропускать школу, сидеть дома, слушать музыку, просматривать фотографии, видео об отце, снизилась успеваемость в школе, нежелание идти в школу, учить уроки, делать домашние дела. Сделала фотоальбом с фотографиями отца, поставила его к себе на полку компьютерного стола и часто просматривает его. На телефоне долгое время была установлена на заставку фотография папы, в телефоне много цитат, стихов из интернета об умершем папе, завела тетрадь, в которую писала заметки, воспоминания, стихи о папе (л.д.90-91).

Определяя размер компенсации морального вреда, суд учел в полной мере фактические обстоятельства дела, при которых причинен вред, степень и характер нравственных страданий истцам, в результате потери отца, индивидуальные особенности личности каждого из несовершеннолетних детей, степень вины ответчика. Оснований полагать, что взысканная судом компенсация в размере по 600 000 руб. каждому из несовершеннолетних детей не соответствует обстоятельствам дела и требованиям разумности и справедливости, не имеется.

Довод ответчика о том, что физические страдания детям не причинены, что является основанием для снижения компенсации морального вреда являются несостоятельными, физические страдания - чувство физического (физиологического) дискомфорта, выражающегося в боли и прочих неприятных явлениях физиологического характера, которые не являются обязательным элементом морального вреда в соответствии со ст. 151 ГК РФ.

То, что ответчик ГБУЗ "Суксунская центральная больница" непосредственно не является причинителем вреда, также не является основанием для снижения размера компенсации морального вреда, так как согласно Трудовому кодексу РФ именно работодатель обязан возместить вред, причиненный его работниками в связи с исполнением ими трудовых обязанностей.

Разрешая требования о выплате возмещения вреда несовершеннолетним за потерю кормильца, суд обоснованно отклонил доводы ответчика о том, что при расчете возмещения следует исходить из прожиточного минимума.

Согласно п. 1 ст. 1089 ГК РФ лицам, имеющим право на возмещение вреда в связи со смертью кормильца, вред возмещается в размере той доли заработка (дохода) умершего, определенного по правилам статьи 1086 настоящего Кодекса, которую они получали или имели право получать на свое содержание при его жизни. При определении возмещения вреда этим лицам в состав доходов умершего наряду с заработком (доходом) включаются получаемые им при жизни пенсия, пожизненное содержание и другие подобные выплаты.