Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Тыва

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ ВЕРХОВНОГО СУДА РЕСПУБЛИКИ ТЫВА

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 24 сентября 2021 года Дело N 33-902/2021

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Тыва в составе:

председательствующего Дулуша В.В.,

судей Баутдинова М.Т., Соскал О.М.,

с участием прокурора Хертек С.Ч.,

при секретаре Монгуш Ш.О., переводчике Папий-оол М.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании по докладу судьи Баутдинова М.Т. гражданское дело по иску Монгуша А.Э. к обществу с ограниченной ответственностью "Лунсин" о восстановлении на работе, признании незаконным приказа о прекращении трудового договора, компенсации морального вреда

по апелляционной жалобе ответчика, апелляционному представлению прокурора на решение Кызылского городского суда Республики Тыва от 10 февраля 2021 года,

УСТАНОВИЛА:

Монгуш А.Э. обратился в суд с иском о восстановлении на работе к обществу с ограниченной ответственностью "Лунсин" (далее - ООО "Лунсин").

В обоснование иска указал, что с 2013 года состоит с ООО "Лунсин" в трудовых отношениях, работал на разных должностях, с 1 января 2020 г. был переведён на должность машиниста мостового крана ОФ - Цеха обезвоживания и упаковки концентратов. Приказом N 251 от 7 мая 2020 г. трудовой договор N 1003/13 от 25 сентября 2013 г., заключённый с ним, был прекращён, он уволен на основании п.п. "б" п. 6 ч. 1 ст. 81 ТК РФ за появление работника на работе в состоянии алкогольного опьянения. Считает увольнение незаконным, так как 2 мая 2020 г. не являлся для него рабочим днём, находился в отпуске без сохранения заработной платы в связи с тем, что сильно болел зуб, на это место приложил спиртовую салфетку, о чём указал в объяснении от 3 мая 2020 г. Заявление на отпуск написал 1 мая 2020 г. и согласовал с руководителями отдела. Кроме того, 2 мая 2020 г. находился в трезвом состоянии, алкоголь не употреблял. Основаниями для увольнения послужили акт о появлении работника в нетрезвом состоянии от 2 мая 2020 г., акт медицинского освидетельствования N 47 от 2 мая 2020 г. Между тем, фельдшер освидетельствование не проводила, а только спросила, употреблял ли спиртное, на его отрицательный ответ фельдшер установила у него состояние лёгкой степени опьянения. Приказ об увольнении подписан генеральным директором И., в то время как тот находился в ** и подписать данный приказ не мог. В результате неправомерных действий работодателя ему причинён моральный вред, который оценивает в 150000 руб. Просил признать приказ ООО "Лунсин" N 251 от 7 мая 2020 г. о прекращении трудового договора незаконным, восстановить на работе в прежней должности, взыскать средний заработок за время вынужденного прогула за период с 8 мая 2020 г. по день восстановления на работе, компенсацию морального вреда в размере 150000 руб.

Определением суда от 10 февраля 2021 года исковые требования о взыскании заработной платы за время вынужденного прогула выделены в отдельное производство.

Решением Кызылского городского суда Республики Тыва 10 февраля 2021 года исковое заявление Монгуша А.Э. к ООО "Лунсин" о признании незаконным приказа о прекращении трудового договора, восстановлении на работе, компенсации морального вреда удовлетворено частично. Судом постановлено признать приказ ООО "Лунсин" N 251 от 7 мая 2020 года "О прекращении действия трудового договора с работником (увольнении) Монгуша А.Э. незаконным. Монгуш А.Э. восстановлен на работе в должности машиниста мостового крана ОФ цеха обезвоживания и упаковки концентратов ООО "Лунсин". С ООО "Лунсин" в пользу Монгуша А.Э. взыскана компенсация морального вреда в размере 20000 руб. В удовлетворении остальной части иска отказано. С ООО "Лунсин" в доход бюджета муниципального образования городской округ "Город Кызыл Республики Тыва" взыскана государственная пошлина в размере 300 руб. Решение в части восстановления на работе признано подлежащим немедленному исполнению.

Не согласившись с решением суда, представитель ответчика Монгуш Л.С. подала апелляционную жалобу, в которой просит его отменить, в удовлетворении иска отказать. При этом указала на то, что основанием применения дисциплинарного взыскания за однократное грубое нарушение в виде появления на работе в состоянии алкогольного опьянения стала докладная переводчика главной диспетчерской службы Ж.. Истец повёл себя некорректно, проходя мимо неё, ** и убежал в сторону столовой. При этом со слов переводчика от него исходил сильный запах алкоголя. По данному факту был составлен акт, Монгуш А.Э. был задержан, далее приведён в юридический отдел, направлен на медицинское освидетельствование. С актом знакомиться отказался, объяснительную предоставил 03.05.2020 г. Истцом не было представлено допустимых и достаточных доказательств согласования с работодателем отпуска без сохранения заработной платы с 2 по 3 мая 2020 г., заявление об отгуле составлено "задним" числом. Оно не имеет согласования с отделом кадров, визы генерального директора и последующего издания приказа. Кроме того, в заявлении отсутствует дата подписания заявления начальником отдела Д., в связи с чем, невозможно определить, имело ли место заблаговременное уведомление об отпуске без сохранения заработной платы или заявление было составлено задним числом. Такая причина как "заболел зуб" не является основанием для предоставления работнику отпуска без сохранения заработной платы. В свою очередь работник должен был обратиться в медицинский пункт на территории ГОК ООО "Лунсин", такого обращения не зафиксировано. Увольнение истца производилось не за прогул, а на основании п.п. "б" п. 6 ч. 1 ст. 81 ТК РФ, то есть за нахождение на рабочем месте в состоянии опьянения. Кроме того, в нарушение ст. 67 ГПК РФ судом принята в качестве доказательства копия выписки из табеля учёта рабочего времени за май 2020 года, согласно которой у Монгуша А.Э. 02.05.2020 года отмечен как выходной день, тогда как оригинал выписки из табеля рабочего времени не был представлен суду на обозрение и для сверки. В материалах дела имеется оригинал табеля учёта рабочего времени за май 2020 года, в котором у Монгуша А.Э. 2 мая 2020 года проставлено условное обозначение "НН", обозначающее отсутствие работника по неизвестным причинам. Суд необоснованно критически оценил пояснения свидетелей Л., Э., Я., Р., непосредственно контактировавших с истцом в момент нахождения в состоянии алкогольного опьянения, поскольку они являются работниками администрации работодателя. Суд не дал оценку акту о появлении работника в нетрезвом состоянии от 02.05.2020 г., объяснительной Монгуш А.Э. от 02.05.2020 г., которую он написал в кабинете юридического отдела, в приобщении которой суд отказал, тогда как из неё видно, что Монгуш А.Э. писал объяснительную в состоянии опьянения. Монгуш А.Э., дописав до определённого момента, вспылил, смял и вышвырнул документ в сторону, отказавшись от написания. Впоследствии протрезвев и осмыслив случившееся, 04.05.2020 г. Монгуш А.Э. предоставил объяснительную. Считает, что истец обоснованно привлечён к дисциплинарной ответственности и уволен на основании под. "б". п. 6 ч. 1 ст.81 ТК РФ, так как территория вахтового поселка относится к территории работодателя, это обусловлено его непосредственной близостью к опасным производственным объектам.

В апелляционном представлении прокурор Ынаалай О.О. просит решение отменить, принять по делу новое решение, полагая, что ответчиком представлены доказательства нахождения истца в алкогольном опьянении. Состояние опьянения может быть подтверждено и другими видами доказательств, которые должны быть соответственно оценены судом. Учитывая характер и особые условия работы (вахтовый метод, отсутствие населённого пункта), судом не до конца проверены доводы ответчика о рабочим месте, относится ли к нему жилой посёлок ГОК "Кызыл-Таштыгский" и административное здание в целом. Также ответчиком указывалось о том, что истец 02.05.2020 г. должен был работать в ночную смену, однако судом не установлен характер работы Монгуша А.Э., его периодичность.

В возражении на апелляционную жалобу ответчика истец Монгуш А.Э. указал на то, что работодателем не оспаривалось отсутствие Монгуша А.Э. на рабочем месте. Уважительность причин его отсутствия подтверждаются его заявлением, согласованным с бригадиром Ф., начальником отдела Д., что подтверждается их подписями. Об этом в суде подтвердили Ф., В., А. Из копии выписки табеля учёта рабочего времени следует, что 02.05.2020 г. у Монгуша А.Э. был выходной. В связи с этим, не могут быть приняты во внимание доводы апеллянта о том, что судом в нарушение ст. 67 ГПК РФ принято доказательство в виде копии, которое ответчик сам же и предоставил. Только после того, как был поднят вопрос о причинах отсутствия Монгуша А.Э. на рабочем месте и суд затребовал подлинник данной выписки, ответчиком представлен табель с иными сведениями в отношении истца, а именно: об отсутствии его на работе по неизвестным причинам. Доводы о том, что в заявлении нет визы генерального директора и отсутствии приказа о предоставлении отпуска без сохранении заработной платы опровергнуты показаниями работника отдела кадров Э. о том, что, что в период карантина при наличии подписи начальника, приказ об отгуле не издаётся. Учитывая, что генеральный директор в тот период находился в другой стране, а работник на Кызыл-Таштыгском месторождении, то получить его визу не представлялось возможным. Также свидетель В. показал, что заявления до 15 дней согласовываются у бригадира и начальника отдела. Зубная боль не влечёт потерю трудоспособности, поэтому обращение к врачу не требовалось. Справка фельдшера от 02.05.2020 г. о том, что Монгуш А.Э. не обращался в медицинский пункт, противоречит акту медицинского освидетельствования, незаконно составленному этим же фельдшером, о том, что истец освидетельствовался в данном медицинском пункте. Считает доказанным факт нахождения истца в этот день в отпуске без сохранения заработной платы. Ссылаясь на ст. 106, 107 ТК РФ, считает, что день 02.05.2020 г. рабочим временем истца не являлся, на территории посёлка вахтовый метод не применяется. Данное время он мог использовать по своему усмотрению, без учёта мнения работодателя. Доводы ответчика о доказанности нахождения Монгуша А.Э. в состоянии алкогольного опьянения не соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Это подтверждено письмом Минздрава от 26.06.2020 г., свидетелями Ф., В., А., к показаниям иных свидетелей суд отнёсся критически. Монгуш А.Э. не отказывался от прохождения медицинского освидетельствования, просил сдать анализы и работодатель имел возможность провести исследования. Однако ответчик предпочёл устраниться от законного обследования, формально составив незаконный акт, что свидетельствует о трезвом состоянии истца.

В суде апелляционной инстанции представитель ООО "Лунсин" Монгуш Л.С., прокурор поддержали, соответственно, доводы апелляционных жалобы и представления, просили отменить решение суда, принять новое решение об отказе в удовлетворении иска.

Истец Монгуш А.Э. и его представитель Тагба О.А. возражали против удовлетворения доводов апелляционной жалобы и апелляционного представления. Просили решение суда оставить без изменения.

Проверив материалы дела, выслушав стороны, прокурора, обсудив доводы апелляционных жалобы, представления, судебная коллегия приходит к следующему.

На основании ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.

Судом первой инстанции установлено и из материалов дела следует, что стороны состояли в трудовых отношениях, что нашло подтверждением трудовым договором N 1003/13 от 25.09.2013 г., дополнительным соглашением от 01.01.2020 г., Монгуш А.Э. работал в ООО "Лунсин" машинистом мостового крана ОФ - Цеха обезвоживания и упаковки концентратов.

Приказом N 251 от 07.05.2020 года действие упомянутого выше трудового договора прекращено на основании п.п. "б" п.6 ч.1 ст.81 Трудового кодекса РФ (далее - ТК РФ) в связи с появлением работника на работе в состоянии алкогольного опьянения.

Удовлетворяя исковые требования Монгуша А.Э. о восстановлении на работе, суд первой инстанции исходил из того, что ответчиком были допущены существенные нарушения трудового законодательства, поскольку была нарушена процедура выявления факта нахождения работника в состоянии алкогольного опьянения на рабочем месте. Акт N 7 от 0205.2020 года "О появлении работника на работе в состоянии алкогольного опьянения" не соответствует требованиям, установленным Порядком проведения медицинского освидетельствования, что подтверждено ответом от 26.06.2020г. N 560/ог-20 Министерства здравоохранения Республики Тыва. Отсутствие у ответчика состояния опьянения нашло подтверждение показаниями свидетелей В., А., Ф. Работодателем не учтён факт нахождения работника в отпуске без сохранения заработной платы, поскольку заявление истца об отпуске было согласовано с бригадиром П. и начальником отдела Д.. Не издание работодателем приказа о предоставлении работнику отпуска без сохранения заработной платы не является основанием считать, что отпуск работнику не был предоставлен. Также судом первой инстанции учтено, что на иждивении истца находятся трое несовершеннолетних детей, он был уволен в период ограничительных мероприятий (карантина) на территории Республики Тыва, связанных с необходимостью усиления мер по недопущению распространения новой коронавирусной инфекции, вызванной 2019-nCov.

Судебная коллегия находит вышеуказанные выводы суда первой инстанции верными, основанными на правильном толковании норм материального права и соответствующими обстоятельствам дела по следующим основаниям.

Согласно п. 23 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004 года N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса РФ", бремя доказывания наличия законного основания увольнения и соблюдение установленного порядка увольнения возлагается на работодателя.

Согласно ст. 21 ТК РФ работник обязан добросовестно исполнять свои трудовые обязанности, возложенные на него трудовым договором; соблюдать правила внутреннего трудового распорядка; соблюдать трудовую дисциплину.

В соответствии со ст. 192 ТК РФ, за совершение дисциплинарного проступка, то есть неисполнение или ненадлежащее исполнение работником по его вине возложенных на него трудовых обязанностей, работодатель имеет право применить следующие дисциплинарные взыскания: замечание; выговор; увольнение по соответствующим основаниям.

В соответствии с пп. "б" п. 6 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации (далее по тексту - ТК РФ) трудовой договор, может быть расторгнут работодателем в случае появления работника на работе (на своём рабочем месте либо на территории организации - работодателя или объекта, где по поручению работодателя работник должен выполнять трудовую функцию) в состоянии алкогольного, наркотического или иного токсического опьянения.

Исходя из положений п. 42 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004 N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" при разрешении споров, связанных с расторжением трудового договора по подпункту "б" пункта 6 части первой статьи 81 Кодекса (появление на работе в состоянии алкогольного, наркотического или иного токсического опьянения), суды должны иметь в виду, что по этому основанию могут быть уволены работники, находившиеся в рабочее время в месте выполнения трудовых обязанностей в состоянии алкогольного, наркотического или иного токсического опьянения.

Необходимо также учитывать, что увольнение по этому основанию может последовать и тогда, когда работник в рабочее время находился в таком состоянии не на своём рабочем месте, но на территории данной организации либо он находился на территории объекта, где по поручению работодателя должен был выполнять трудовую функцию.

Состояние алкогольного либо наркотического или иного токсического опьянения может быть подтверждено как медицинским заключением, так и другими видами доказательств, которые должны быть соответственно оценены судом.

Так, доказательствами, подтверждающими факт нахождения работника в состоянии алкогольного, наркотического или иного токсического опьянения являются медицинское заключение, докладные, рапорты, письменные объяснения работника.

Из приказа об увольнении Монгуша А.Э. следует, что основанием к увольнению послужили акт о появлении работника в нетрезвом состоянии от 02.05.2020 г., акт медицинского освидетельствования N 47 от 02.05.2020 г., акт об отказе от ознакомления с актом от 03.05.2020 г., объяснительная Монгуша А.Э. от 03.05.2020 г.

В докладной записке переводчика Ж. от 2 мая 2020 года (л.д. 88) указано, что 2 мая 2020 года на входе в помещение офиса ГОК "Кызыл-Таштыгский" столкнулась с работником фабрики, имени его не знает, который проходил мимо и хлопнул её, от него исходил сильный запах алкоголя, он показал некрасивый жест руками, считает, что он находился в нетрезвом состоянии. Позже выяснила, что это был машинист мостового крана Монгуш А.Э., просит принять меры в отношении данного работника.

Содержащиеся в докладной данные согласуются с актом о появлении работника на работе в состоянии алкогольного опьянения от 02.05.2020 г. (л.д.10), в котором зафиксировано, что 02.05.2020 г. в 17 час. 29 мин. Монгуш А.Э. находился на территории жилого посёлка ГОК "Кызыл-Таштыгский" в состоянии алкогольного опьянения, что подтверждается запахом алкоголя в выдыхаемом воздухе, нарушением координации движений, неустойчивостью, шатающейся походкой, агрессивным поведением, высказыванием нецензурной брани в адрес юрисконсультов О. и Р., демонстрацией некультурных жестов.

С данным актом 03.05.2020 г. в 18:03час. Монгуш А.Э. отказался ознакомиться, о чём составлен акт от 03.05.2020 г. (л.д. 80)

То есть процедура привлечения истца к дисциплинарной ответственности, установленная ст. 193 ТК РФ, была соблюдена в части получения от него объяснений, даты издания приказа об увольнении и в части вручения его истцу.

Свидетели Л., Э., Я., Р. пояснили суду первой инстанции о том, что после сообщения об инциденте переводчика с пьяным работником стали его искать по территории жилого посёлка; после установления его места нахождения и задержания, его привели на освидетельствование в медпункт, где он выражался нецензурной бранью, показывал рукой неприличный жест, у него имелась шатающаяся походка.

Суд, отвергая показании свидетелей Л., Э., Я., Р., исходил из того, что они являются работниками администрации работодателя, соответственно заинтересованы в исходе данного дела, а их показания не согласуются с пояснениями других свидетелей.

Действительно эти показания не согласуются с показаниями В., который пояснил суду, что 02.05.2020 года видел Монгуша А.Э. трезвым в 19 час. 30 мин. в посёлке около медпункта; с показаниями свидетеля А., пояснившего, что видел его в общежитии, вместе стирали вещи, он занимал за ним очередь, поскольку машина стиральная одна. Монгуш А.Э. был трезвый, запаха алкоголя не было; показаниями свидетеля Ф., встретившего истца трезвого 02.05.2020 г. по дороге на ужин в 19 час.20 мин., они были без масок, запаха алкоголя изо рта не было.

Судебная коллегия констатирует, что фактически со стороны работодателя были представлены доказательства опьянения истца в виде показаний административных работников, осуществляющих контроль за деятельностью рабочих, и в то же время истцом также представлены доказательства в виде показаний свидетелей - рабочих, с которыми он контактировал непосредственно сразу после составления в отношении него акта медицинского освидетельствования.

Поскольку среди прочих обстоятельств, подлежащих установлению по делу, является установление факта нахождения в состоянии опьянения не только на рабочем месте, но и на территории организации - работодателя или объекта, где по поручению работодателя работник должен выполнять трудовую функцию, а также факт нахождения работника в состоянии опьянения как в рабочее время, так в период отгула, а судом данные обстоятельства не были полностью исследованы, судебная коллегия установила эти обстоятельства для доказывания.

Судебная коллегия на обсуждение сторон поставила следующие обстоятельства, подлежащие доказыванию сторонами: рабочее место Монгуша А.Э., место отдыха в случае предоставления отгула, отпуска без сохранения заработной платы; работал ли Монгуш А.Э. на территории месторождения вахтовым методом; находился ли Монгуш А.Э. в рабочее время в месте выполнения трудовых обязанностей или в период предоставления отгула, отпуска без сохранения заработной платы в состоянии алкогольного опьянения, чем это подтверждается; правила поведения и пребывания на территории ООО "Лунсин" в период выполнения трудовых обязанностей, отдыха, отгула, пребывания в отпуске без сохранения заработной платы. Нарушил ли Монгуш А.Э. эти правила.

В этой связи судебной коллегией от сторон были приняты новые доказательства.

Доводы истца о том, что директор Г. в день подписания приказа об увольнении истца N 251 от 7 мая 2020 года не присутствовал на рабочем месте, поскольку не находился на территории Российской Федерации, были опровергнуты представителем ответчика, которым суду апелляционной инстанции была предоставлена копия табеля учёта рабочего времени за май 2020 года, из которого следует, что директор в этот день работал. Иных сведений, подтверждающих доводы истца, в судебном заседании установлено не было.

Из материалов дела и пояснений сторон следует, что в пользовании ООО "Лунсин" находится лесной участок единого землепользования в 120 км на северо-восток от **, адрес ориентира: ** (**).

Из пояснений представителя ответчика следует, что каждую неделю (в понедельник, среду, пятницу) на разработку, находящуюся в Кызыл-Таштыгском месторождении, то есть на арендуемый участок от административного здания ООО "Лунсин" по адресу ** "а" автомашины увозят рабочих, которые по приезду к месту работы днём работают с 08-00 часов до 18-00 часов (обед с 12-00 до 14-00 часов), а ночью отдыхают в общежитии. Между производственной зоной и общежитием ограждения нет.

Также судебной коллегии представлены документы, указывающие на то, что цех обезвоживания и упаковки концентратов относится к опасным производственным объектам.

Данные обстоятельства истцом опровергнуты не были. Наоборот, в судебном заседании однозначно установлено, что рабочие, в том числе и истец ввиду отдалённости места работы лишены возможности ежедневно уезжать домой на отдых, в связи с чем проживают в общежитиях на территории горно-обрабатывающего комбината, расположенного в Кызыл-Таштыгском месторождении, где созданы все условия для отдыха, ежедневного питания, спорта.

Регулирование трудовых отношений и иных непосредственно связанных с ними отношений в соответствии с Конституцией Российской Федерации, федеральными конституционными законами осуществляется трудовым законодательством (включая законодательство об охране труда), состоящим из Трудового кодекса Российской Федерации, иных федеральных законов и законов субъектов Российской Федерации, содержащих нормы трудового права (абзацы первый и второй части 1 статьи 5 Трудового кодекса Российской Федерации).

Согласно положениям статьи 297 ТК РФ вахтовый метод - особая форма осуществления трудового процесса вне места постоянного проживания работников, когда не может быть обеспечено ежедневное их возвращение к месту постоянного проживания. Вахтовый метод применяется при значительном удалении места работы от места постоянного проживания работников или места нахождения работодателя в целях сокращения сроков строительства, ремонта или реконструкции объектов производственного, социального и иного назначения в необжитых, отдаленных районах или районах с особыми природными условиями, а также в целях осуществления иной производственной деятельности.

Работники, привлекаемые к работам вахтовым методом, в период нахождения на объекте производства работ проживают в специально создаваемых работодателем вахтовых поселках, представляющих собой комплекс зданий и сооружений, предназначенных для обеспечения жизнедеятельности указанных работников во время выполнения ими работ и междусменного отдыха, либо в приспособленных для этих целей и оплачиваемых за счет работодателя общежитиях, иных жилых помещениях.

Согласно части 4 статьи 297 ТК РФ, порядок применения вахтового метода утверждается работодателем с учётом мнения выборного органа первичной профсоюзной организации в порядке, установленном статьей 372 настоящего Кодекса для принятия локальных нормативных актов.