Определение Судебной коллегии по гражданским делам Псковского областного суда

 
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ ПСКОВСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 01 июня 2021 года Дело N 33-857/2021

Судебная коллегия по гражданским делам

Псковского областного суда

в составе:

председательствующего Ельчаниновой Г.А.,

судей Белоноговой Н.Ю., Яроцкой Н.В.,

при секретаре Александровой А.А.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску В.Т.В. к Г.С.А. о признании договоров дарения земельных участков недействительными сделками, применении последствий недействительности ничтожных сделок, признании недействительной регистрации перехода права собственности и признании права собственности на земельные участки по праву наследования, по апелляционным жалобам ответчика Г.С.А. и представителя третьего лица М.О.Л., действующей в интересах несовершеннолетней Г.А.В., адвоката А.О.В. на решение Невельского районного суда Псковской области от 23 июня 2020 года.

Выслушав доклад судьи Яроцкой Н.В., объяснения ответчика Г.С.А., представителя третьего лица М.О.Л., действующей в интересах несовершеннолетней Г.А.В., - А.О.В., поддержавших доводы апелляционных жалоб, возражения относительно апелляционных жалоб представителя истицы В.Т.В. - К.Н.А., судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

В.Т.В., как наследница умершего 13 ноября 2017 года супруга Г.В.Э., обратилась в суд с иском, уточненным в порядке ст. 39 ГПК РФ, к Г.С.А. о признании недействительными ничтожных сделок, а именно: четырех договоров дарения земельных участков, расположенных в районе д.... на землях сельскохозяйственного назначения с кадастровыми номерами ..., и договора дарения земельного участка, расположенного на землях сельскохозяйственного назначения в районе д.... с кадастровым номером ..., заключенных 28 октября 2017 года между ответчиком и Г.В.Э.

В обоснование своих требований указала, что ее супруг при жизни никогда не собирался дарить земельные участки, кадастровая стоимость которых превышала 160 млн. рублей.

Г.В.Э. не имел личных отношений с ответчиком и не имел намерения одарять его или вступать в иные договорные отношения, поэтому она исключает возможность подписания указанных договоров Г.В.Э.

Помимо того, что ее супруг не подписывал спорные договоры дарения, то есть не заключал их, о недействительности сделок свидетельствует указание в договорах места их заключения - д.Худоярово ..., так как 28 октября 2017 года Г.В.Э. находился на территории Республики Беларусь.

Кроме того, истец находит, что о недействительности сделок от 28 октября 2017 года и злоупотреблении правом со стороны ответчика говорит и тот факт, что государственная регистрация перехода права собственности на земельные участки на имя ответчика на основании этих сделок была произведена после смерти Г.В.Э. незаконно, по доверенности, выданной Г.В.Э. ответчику 15 июня 2015 года, которая прекратила действие.

Поскольку указанные договоры дарения земельных участков с кадастровыми номерами ... противоречат ч.1 ст. 432, ч.2 ст. 434; ст. 574 ГК РФ, истец полагает, что в силу п.2 ст. 168 ГК РФ, данные сделки ничтожны.

Что касается договора дарения земельного участка с кадастровым номером ... в районе д...., то истец, считая этот договор ничтожным, ссылается также на его несоответствие ст. 34 и ч.2 ст. 35 Семейного кодекса РФ, исходя из того, что недвижимое имущество приобретено в период их с Г.В.Э. брака (право собственности зарегистрировано 8.04.2015), т.е. является совместной собственностью, на отчуждение которого требовалось ее письменное согласие.

Истец просит применить последствия недействительности ничтожных сделок и признать недействительной регистрацию перехода права собственности на спорные участки к Г.С.А., прекратить его право собственности на эти участки и признать за ней в порядке наследования после смерти Г.В.Э. право собственности на 1/2 долю на земельные участки с кадастровыми номерами ... и на 3/4 доли на земельный участок с кадастровым номером ..., учитывая, что в права наследования на наследственное имущество вступила также несовершеннолетняя дочь наследодателя - Г.А.В.

Ответчик иск не признал, пояснив, что был знаком с Г.В.Э. с 1994 года, вели совместный бизнес, в том числе и на территории Невельского района, были учредителями фирм, в частности ООО "...".

На спорных земельных участках вместе с Г.В.Э. планировали развивать новый бизнес (эко-туризм), при этом он фактически занимался управлением бизнеса на основании выданной ему в 2015 году доверенности, а право собственности оформлялось на Г.В.Э.

Их планы по привлечению инвесторов из Америки не были осуществлены до 01.05.2017 (именно такой срок они для себя установили), поэтому по ранее достигнутой между ними договоренности в конце октября 2017 года он подготовил тексты спорных договоров, которые они должны были подписать в д.... Однако Г.В.Э. не приехал, поскольку уже находился в г.Минске Республики Беларусь на лечении, в связи с чем они договорились о встрече, и 28 октября 2017 года он приехал в город Минск.

Встретился он с Г.В.Э. в этот день в первой половине дня в приемном отделении городской клинической больницы им. Н.Е. Савченко. Спорные договоры Г.В.Э. подписал лично по собственной воле в своем автомобиле "...", который отдал ему (ответчику) во временное пользование до 01.11.2017.

Зарегистрировать переход права собственности на спорные земельные участки планировали в г.Невеле по возвращении Г.В.Э. не позднее 15.11.2017, так как у него были правоустанавливающие документы на земельные участки, о чем они созванивались 9 или 10 ноября 2017 года, но 13 ноября 2017 года Г.В.Э. скончался.

Место заключения договоров - д.... было указано ввиду того, что стороны по договорам (он и Г.В.Э.) были зарегистрированы в этом населенном пункте, там же были расположены и земельные участки.

О том, что после смерти Г.В.Э. выданная им доверенность прекращает действие, ему не было известно.

Представитель ответчика П.С.А. иск не признал, пояснив, что истец не предоставил доказательств в подтверждение своих требований. Согласно выводам повторной почерковедческой экспертизы невозможно установить, кем выполнена подпись в договорах дарения из-за недостаточности информации, то есть не доказано, что Г.В.Э. не подписывал договоры дарения земельных участков.

Договоры от 28.10.2017 действительны независимо от их регистрации. Земельный участок с кадастровым номером ... не является супружеским имуществом, поскольку получен был Г.В.Э. по безвозмездной сделке 13 января 2015 года до заключения брака истицы с Г.В.Э.

Представитель третьего лица М.О.Л., действующей в интересах несовершеннолетней Г.А.В., - А.О.В. иск не признала, пояснив, что позиция истца о том, что Г.В.Э. не подписывал договоры дарения земельных участков от 28.10.2017 основана на ее предположениях, бесспорных доказательств тому не представлено.

Согласия истца на отчуждение земельного участка с кадастровым номером ... не требовалось, поскольку право собственности Г.В.Э. приобретено на это недвижимое имущество в связи с ликвидацией ООО "..." на основании акта приёма-передачи имущества этого общества от 13.01.2015, что согласуется с правовой позицией, изложенной в определении ВС РФ от 16.07.2013 N 5-КГ13-70.

Исходя из того обстоятельства, что по закону с 01.03.2013 регистрация сделок в отношении недвижимого имущества не производится (ФЗ от 30.12.2012 N 302-ФЗ), то недействительность регистрации перехода права собственности не влияет на действительность самой сделки, которая считается заключенной с момента ее подписания.

У М.О.Л. не вызывают сомнения договоры дарения земельных участков, заключенные Г.В.Э. с ответчиком ввиду их длительных партнерских отношений, учитывая и те обстоятельства, что спорные земельные участки переходили в собственность Г.В.Э. либо по договорам дарения либо в результате ликвидации юридического лица, то есть своих денежных средств на их приобретение наследодатель не тратил.

Несмотря на то, что договоры дарения земельных участков были подписаны на территории Республики Беларусь, это не является основанием для признания их недействительными, так как это не противоречит ст. 1209 ГК РФ и п. 22 постановления Пленума ВС РФ от 09.07.2019 N 24 "О применении норм международного частного права судами Российской Федерации".

Исходя из того, что спорные земельные участки отнесены к землям сельскохозяйственного назначения, оборот которых ограничен на территории Российской Федерации, решение об удовлетворении иска заведомо не будет исполнимо и повлечет нарушение прав несовершеннолетнего наследника Г.А.В. возложением на нее непосильного бремени расходов по отчуждению земельных участков.

Представитель третьего лица - Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Псковской области в судебное заседание не явился, оставил вынесение решения на усмотрение суда, указав, что оснований для отказа в государственной регистрации перехода права собственности к ответчику на спорные земельные участки не имелось, поскольку у регистрирующего органа отсутствовали сведения о смерти Г.В.Э.

Решением суда первой инстанции от 23 июня 2020 года исковые требования удовлетворены в части недействительности пяти договоров дарения от 28.10.2017 в отношении земельных участков с кадастровыми номерами .... Применены последствия недействительности сделок и прекращено право собственности Г.С.А. на данные земельные участки.

Указанные земельные участки включены в состав наследственного имущества Г.В.Э., умершего 13 ноября 2017 года, и на это недвижимое имущество признано право собственности за В.Т.В. в виде 1/2 доли.

В удовлетворении остальной части требований о признании недействительной регистрации перехода права собственности указанных земельных участков к Г.С.А. и признании за истцом права собственности на земельный участок с кадастровым номером ... на 3/4 доли отказано.

В апелляционной жалобе ответчик просит об отмене решения суда, не соглашаясь с выводами суда первой инстанции о том, что волеизъявление Г.В.Э. на заключение оспариваемых договоров дарения земельных участков отсутствовало, и что имеет место порок воли дарителя. В силу закона и судебной практики к таким сделкам относятся сделки, указанные в ст. ст. 177 и 178 ГК РФ, однако истица не ссылалась на данные нормы права, заявляя о недействительности сделок от 28 октября 2017 года.

В ходе судебного разбирательства обстоятельства, связанные с пороком воли, не устанавливались, это была только инициатива суда.

Утверждение о нарушении воли Г.В.Э. на заключение договоров дарения является голословным, не подтверждено доказательствами и противоречит фактическим обстоятельствам. Г.В.Э. страдал рядом хронических заболеваний, и имел вид на жительство в США, планировал уехать в эту страну, чтобы получать надлежащую медицинскую помощь. Г.В.Э. давно потерял интерес к бизнесу в России, в том числе и к земельным участкам, поэтому всем занимался он (Г.С.А.), о чем свидетельствуют оплаченные им расходы по содержанию земель, разработка и создание проекта "..." и связанные с этим расходы.

В пользу перечисленного, по мнению ответчика, свидетельствует и выданная Г.В.Э. после заключения брака с истицей нотариальная доверенность N ... от 15 июня 2015 года на его имя осуществлять любые полномочия, в том числе и отчуждать любое принадлежащее ему имущество.

Намерение подарить ему земельные участки подтвердили в суде дочь Г.В.Э. - Г.Л.В., отказавшаяся от наследства, и его зять Г.Г.В.

В пользу его позиции высказалась в суде и М.О.Л., представляющая интересы второго наследника - Г.А.В.; а также Я.Д.Н. (бывший партнер по бизнесу Г.В.Э. и участник ООО "...").

Находит неправомерным применение судом первой инстанции ст. 10 ГК РФ, поскольку сторона истца не заявляла о том, что им было допущено злоупотребление правом, на обсуждение сторон этот вопрос судом не ставился.

В силу своей неграмотности не зал, что после смерти Г.В.Э. доверенность от 15 июня 2015 года прекратила свое действие.

Полагает, что постановленным решением нарушены требования п.1 ст. 238 ГК РФ и ч.3 ст. 15 Земельного кодекса РФ, согласно которым не допускается право собственности иностранных граждан в приграничной зоне Российской Федерации.

В апелляционной жалобе представителя третьего лица М.О.Л., действующей в интересах несовершеннолетней Г.А.В., - А.О.В. ставится вопрос об отмене решения суда с вынесением по делу нового решения об отказе в удовлетворении иска.

Давая оценку заключению экспертов, суд первой инстанции посчитал, что в связи с отсутствием бесспорных оснований считать, что договоры дарения были или не были подписаны Г.В.Э., необходимо установить его волю на заключение этих договоров и добросовестность поведения Г.С.А. при осуществлении своих прав. Однако отсутствие воли при заключении сделки является основанием для признания договора недействительным по иным основаниям, в том числе предусмотренным статьями 178 и 179 ГК РФ, тогда как истицей такие требования не заявлялись, по инициативе суда указанные обстоятельства на обсуждение не ставились, а поэтому выводы суда в этой части нельзя признать законными. Доказательств невозможности заключения и подписания Г.В.Э. оспариваемых договоров дарения при жизни в материалах дела не имеется.

Также суд по собственной инициативе не выносил на обсуждение вопрос об обстоятельствах, которые могли свидетельствовать о недобросовестном поведении ответчика и послужить поводом для определения таких обстоятельств как злоупотребление правом при заключении договоров дарения.

Кроме того, о злоупотреблении правом со стороны Г.С.А. при заключении договоров дарения не заявлялось и стороной истца.

Считает нарушением процессуального закона включение судом в наследственную массу наследодателя спорного имущества по инициативе суда, несмотря на возражения представителей истца.

В своих возражениях относительно апелляционных жалоб представитель истицы В.Т.В. - К.Н.А. считает решение суда законным и обоснованным, просит оставить его без изменения.

Проверив материалы дела по доводам, изложенным в апелляционных жалобах и возражениях, судебная коллегия находит решение суда подлежащим отмене в связи с несоответствием выводов суда обстоятельствам дела.

Судом установлено, что В.Т.В. и Г.В.Э. состояли в браке с 04.04.2015 по 13.11.2017 (день смерти Г.В.Э.

В период с 23.10.2017 по 08.11.2017 Г.В.Э. проходил лечение в городе Минске Республике Беларусь в Четвертой городской клинической больнице им. Н.Е. Савченко в отделении сосудистой хирургии и был выписан на амбулаторное лечение в удовлетворительном состоянии.

После смерти Г.В.Э. наследство приняли В.Т.В. и несовершеннолетняя дочь наследодателя Г.А.В.

Земельные участки с кадастровыми номерами ... в наследственную массу умершего Г.В.Э. включены не были, поскольку были отчуждены последним на основании договоров дарения от 28 октября 2017 года, заключенных с ответчиком, в отношении которых был зарегистрирован переход права собственности 31.01.2018, 02.02.2018 и 19.03.2018.

Статьей 168 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что за исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 данной статьи или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

В обоснование заявленных требований В.Т.В. ссылается на недействительность договоров дарения земельных участков, указывая на отсутствие волеизъявления Г.В.Э. на дарение спорных земельных участков кадастровой стоимостью более 160 млн. руб., отсутствие подписи дарителя на договорах, неверное указание места их заключения, выполнение регистрации перехода права собственности к ответчику после смерти Г.В.Э. по доверенности, прекратившей свое действие в связи со смертью доверителя, что свидетельствует о злоупотреблении правом со стороны ответчика.

В ходе рассмотрения дела были назначены и проведены две судебные почерковедческие экспертизы с целью установления подлинности подписи Г.В.Э. на оспариваемых договорах дарения.

Согласно заключению экспертизы, проведенной ЗАО "Независимая экспертная компания "Мосэкспертиза-Псков" от 24.05.2020 подписи в оспариваемых договорах дарения, вероятно, выполнены не самим Г.В.Э., а другим (другими) лицом (лицами) с подражанием подписи проверяемого лица.

В связи с отсутствием однозначного экспертного вывода, судом была назначена повторная судебная почерковедческая экспертиза, производство которой было поручено экспертам Северо-Западного регионального центра судебной экспертизы Министерства юстиции Российской Федерации (ФБУ Северо-Западный РСЦЭ Минюста России), согласно заключению которой решить вопрос о том, Г.В.Э. или иным лицом поставлена (выполнена) подпись от имени Г.В.Э., исполненная на 3-м листе в бланке (тексте) оспариваемых договоров дарения от 28.10.2017, не представилось возможным.

Разрешая спор и частично удовлетворяя исковые требования В.Т.В., суд первой инстанции, руководствуясь положениями ст. ст. 160, 166, 168, 188, 189, 256, 434, 438, 444, 572, 574, 1150, 1195, 1209, 1213 Гражданского кодекса Российской Федерации, ч. 3 - 5 ст. 1, ч. 1 - 2 ст. 14, ст. 18, ст. 21 Федерального закона от 13.07.2015 N 218-ФЗ "О государственной регистрации недвижимости", оценив представленные доказательства, в том числе, заключения судебных экспертиз, показания свидетелей Я.Д.Н., Г.Л.В., Г.Г.М., исходил из того, что спорные договоры дарения были заключены по настоянию ответчика Г.С.А., когда Г.В.Э. проходил лечение в стационаре, Г.В.Э. подписал подготовленные ответчиком договоры, правоустанавливающие документы на указанные земельные участки ответчику Г.В.Э. не передавались, свидетели, подтверждающие факт подписания спорных договоров, отсутствуют, регистрация перехода права собственности не была произведена после выписки Г.В.Э. из больницы, за регистрацией ответчик обратился после смерти Г.В.Э. по доверенности, прекратившей свое действие, земельный налог за 2018 г. в отношении указанных в договорах дарения земельных участков ответчик заплатил только в период рассмотрения дела судом в 2020 году, и пришел к выводу, что волеизъявление Г.В.Э. на заключение спорных договоров дарения земельных участков отсутствовало, имеет место порок воли дарителя на заключение договоров, поскольку данные договоры были заключены по настоянию одаряемого (ответчика).

При этом суд первой инстанции указал, что показания свидетелей Громовых - родственников Г.В.Э., не подтверждают намерения Г.В.Э. подарить земельные участки ответчику, указание свидетелей на намерение Г.В.Э. оформить земельные участки на Г.С.А. не означает оформление договоров дарения, поскольку земельные участки могли быть переданы Г.С.А. в аренду, либо по договору купли-продажи, либо внесены в уставной фонд предприятия, созданного ответчиком.

Не соглашаясь с выводами суда первой инстанции, судебная коллегия исходит из следующего.