Дата принятия: 01 июня 2021г.
Номер документа: 33-857/2021
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ ПСКОВСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 01 июня 2021 года Дело N 33-857/2021
Судебная коллегия по гражданским делам
Псковского областного суда
в составе:
председательствующего Ельчаниновой Г.А.,
судей Белоноговой Н.Ю., Яроцкой Н.В.,
при секретаре Александровой А.А.,
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску В.Т.В. к Г.С.А. о признании договоров дарения земельных участков недействительными сделками, применении последствий недействительности ничтожных сделок, признании недействительной регистрации перехода права собственности и признании права собственности на земельные участки по праву наследования, по апелляционным жалобам ответчика Г.С.А. и представителя третьего лица М.О.Л., действующей в интересах несовершеннолетней Г.А.В., адвоката А.О.В. на решение Невельского районного суда Псковской области от 23 июня 2020 года.
Выслушав доклад судьи Яроцкой Н.В., объяснения ответчика Г.С.А., представителя третьего лица М.О.Л., действующей в интересах несовершеннолетней Г.А.В., - А.О.В., поддержавших доводы апелляционных жалоб, возражения относительно апелляционных жалоб представителя истицы В.Т.В. - К.Н.А., судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
В.Т.В., как наследница умершего 13 ноября 2017 года супруга Г.В.Э., обратилась в суд с иском, уточненным в порядке ст. 39 ГПК РФ, к Г.С.А. о признании недействительными ничтожных сделок, а именно: четырех договоров дарения земельных участков, расположенных в районе д.... на землях сельскохозяйственного назначения с кадастровыми номерами ..., и договора дарения земельного участка, расположенного на землях сельскохозяйственного назначения в районе д.... с кадастровым номером ..., заключенных 28 октября 2017 года между ответчиком и Г.В.Э.
В обоснование своих требований указала, что ее супруг при жизни никогда не собирался дарить земельные участки, кадастровая стоимость которых превышала 160 млн. рублей.
Г.В.Э. не имел личных отношений с ответчиком и не имел намерения одарять его или вступать в иные договорные отношения, поэтому она исключает возможность подписания указанных договоров Г.В.Э.
Помимо того, что ее супруг не подписывал спорные договоры дарения, то есть не заключал их, о недействительности сделок свидетельствует указание в договорах места их заключения - д.Худоярово ..., так как 28 октября 2017 года Г.В.Э. находился на территории Республики Беларусь.
Кроме того, истец находит, что о недействительности сделок от 28 октября 2017 года и злоупотреблении правом со стороны ответчика говорит и тот факт, что государственная регистрация перехода права собственности на земельные участки на имя ответчика на основании этих сделок была произведена после смерти Г.В.Э. незаконно, по доверенности, выданной Г.В.Э. ответчику 15 июня 2015 года, которая прекратила действие.
Поскольку указанные договоры дарения земельных участков с кадастровыми номерами ... противоречат ч.1 ст. 432, ч.2 ст. 434; ст. 574 ГК РФ, истец полагает, что в силу п.2 ст. 168 ГК РФ, данные сделки ничтожны.
Что касается договора дарения земельного участка с кадастровым номером ... в районе д...., то истец, считая этот договор ничтожным, ссылается также на его несоответствие ст. 34 и ч.2 ст. 35 Семейного кодекса РФ, исходя из того, что недвижимое имущество приобретено в период их с Г.В.Э. брака (право собственности зарегистрировано 8.04.2015), т.е. является совместной собственностью, на отчуждение которого требовалось ее письменное согласие.
Истец просит применить последствия недействительности ничтожных сделок и признать недействительной регистрацию перехода права собственности на спорные участки к Г.С.А., прекратить его право собственности на эти участки и признать за ней в порядке наследования после смерти Г.В.Э. право собственности на 1/2 долю на земельные участки с кадастровыми номерами ... и на 3/4 доли на земельный участок с кадастровым номером ..., учитывая, что в права наследования на наследственное имущество вступила также несовершеннолетняя дочь наследодателя - Г.А.В.
Ответчик иск не признал, пояснив, что был знаком с Г.В.Э. с 1994 года, вели совместный бизнес, в том числе и на территории Невельского района, были учредителями фирм, в частности ООО "...".
На спорных земельных участках вместе с Г.В.Э. планировали развивать новый бизнес (эко-туризм), при этом он фактически занимался управлением бизнеса на основании выданной ему в 2015 году доверенности, а право собственности оформлялось на Г.В.Э.
Их планы по привлечению инвесторов из Америки не были осуществлены до 01.05.2017 (именно такой срок они для себя установили), поэтому по ранее достигнутой между ними договоренности в конце октября 2017 года он подготовил тексты спорных договоров, которые они должны были подписать в д.... Однако Г.В.Э. не приехал, поскольку уже находился в г.Минске Республики Беларусь на лечении, в связи с чем они договорились о встрече, и 28 октября 2017 года он приехал в город Минск.
Встретился он с Г.В.Э. в этот день в первой половине дня в приемном отделении городской клинической больницы им. Н.Е. Савченко. Спорные договоры Г.В.Э. подписал лично по собственной воле в своем автомобиле "...", который отдал ему (ответчику) во временное пользование до 01.11.2017.
Зарегистрировать переход права собственности на спорные земельные участки планировали в г.Невеле по возвращении Г.В.Э. не позднее 15.11.2017, так как у него были правоустанавливающие документы на земельные участки, о чем они созванивались 9 или 10 ноября 2017 года, но 13 ноября 2017 года Г.В.Э. скончался.
Место заключения договоров - д.... было указано ввиду того, что стороны по договорам (он и Г.В.Э.) были зарегистрированы в этом населенном пункте, там же были расположены и земельные участки.
О том, что после смерти Г.В.Э. выданная им доверенность прекращает действие, ему не было известно.
Представитель ответчика П.С.А. иск не признал, пояснив, что истец не предоставил доказательств в подтверждение своих требований. Согласно выводам повторной почерковедческой экспертизы невозможно установить, кем выполнена подпись в договорах дарения из-за недостаточности информации, то есть не доказано, что Г.В.Э. не подписывал договоры дарения земельных участков.
Договоры от 28.10.2017 действительны независимо от их регистрации. Земельный участок с кадастровым номером ... не является супружеским имуществом, поскольку получен был Г.В.Э. по безвозмездной сделке 13 января 2015 года до заключения брака истицы с Г.В.Э.
Представитель третьего лица М.О.Л., действующей в интересах несовершеннолетней Г.А.В., - А.О.В. иск не признала, пояснив, что позиция истца о том, что Г.В.Э. не подписывал договоры дарения земельных участков от 28.10.2017 основана на ее предположениях, бесспорных доказательств тому не представлено.
Согласия истца на отчуждение земельного участка с кадастровым номером ... не требовалось, поскольку право собственности Г.В.Э. приобретено на это недвижимое имущество в связи с ликвидацией ООО "..." на основании акта приёма-передачи имущества этого общества от 13.01.2015, что согласуется с правовой позицией, изложенной в определении ВС РФ от 16.07.2013 N 5-КГ13-70.
Исходя из того обстоятельства, что по закону с 01.03.2013 регистрация сделок в отношении недвижимого имущества не производится (ФЗ от 30.12.2012 N 302-ФЗ), то недействительность регистрации перехода права собственности не влияет на действительность самой сделки, которая считается заключенной с момента ее подписания.
У М.О.Л. не вызывают сомнения договоры дарения земельных участков, заключенные Г.В.Э. с ответчиком ввиду их длительных партнерских отношений, учитывая и те обстоятельства, что спорные земельные участки переходили в собственность Г.В.Э. либо по договорам дарения либо в результате ликвидации юридического лица, то есть своих денежных средств на их приобретение наследодатель не тратил.
Несмотря на то, что договоры дарения земельных участков были подписаны на территории Республики Беларусь, это не является основанием для признания их недействительными, так как это не противоречит ст. 1209 ГК РФ и п. 22 постановления Пленума ВС РФ от 09.07.2019 N 24 "О применении норм международного частного права судами Российской Федерации".
Исходя из того, что спорные земельные участки отнесены к землям сельскохозяйственного назначения, оборот которых ограничен на территории Российской Федерации, решение об удовлетворении иска заведомо не будет исполнимо и повлечет нарушение прав несовершеннолетнего наследника Г.А.В. возложением на нее непосильного бремени расходов по отчуждению земельных участков.
Представитель третьего лица - Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Псковской области в судебное заседание не явился, оставил вынесение решения на усмотрение суда, указав, что оснований для отказа в государственной регистрации перехода права собственности к ответчику на спорные земельные участки не имелось, поскольку у регистрирующего органа отсутствовали сведения о смерти Г.В.Э.
Решением суда первой инстанции от 23 июня 2020 года исковые требования удовлетворены в части недействительности пяти договоров дарения от 28.10.2017 в отношении земельных участков с кадастровыми номерами .... Применены последствия недействительности сделок и прекращено право собственности Г.С.А. на данные земельные участки.
Указанные земельные участки включены в состав наследственного имущества Г.В.Э., умершего 13 ноября 2017 года, и на это недвижимое имущество признано право собственности за В.Т.В. в виде 1/2 доли.
В удовлетворении остальной части требований о признании недействительной регистрации перехода права собственности указанных земельных участков к Г.С.А. и признании за истцом права собственности на земельный участок с кадастровым номером ... на 3/4 доли отказано.
В апелляционной жалобе ответчик просит об отмене решения суда, не соглашаясь с выводами суда первой инстанции о том, что волеизъявление Г.В.Э. на заключение оспариваемых договоров дарения земельных участков отсутствовало, и что имеет место порок воли дарителя. В силу закона и судебной практики к таким сделкам относятся сделки, указанные в ст. ст. 177 и 178 ГК РФ, однако истица не ссылалась на данные нормы права, заявляя о недействительности сделок от 28 октября 2017 года.
В ходе судебного разбирательства обстоятельства, связанные с пороком воли, не устанавливались, это была только инициатива суда.
Утверждение о нарушении воли Г.В.Э. на заключение договоров дарения является голословным, не подтверждено доказательствами и противоречит фактическим обстоятельствам. Г.В.Э. страдал рядом хронических заболеваний, и имел вид на жительство в США, планировал уехать в эту страну, чтобы получать надлежащую медицинскую помощь. Г.В.Э. давно потерял интерес к бизнесу в России, в том числе и к земельным участкам, поэтому всем занимался он (Г.С.А.), о чем свидетельствуют оплаченные им расходы по содержанию земель, разработка и создание проекта "..." и связанные с этим расходы.
В пользу перечисленного, по мнению ответчика, свидетельствует и выданная Г.В.Э. после заключения брака с истицей нотариальная доверенность N ... от 15 июня 2015 года на его имя осуществлять любые полномочия, в том числе и отчуждать любое принадлежащее ему имущество.
Намерение подарить ему земельные участки подтвердили в суде дочь Г.В.Э. - Г.Л.В., отказавшаяся от наследства, и его зять Г.Г.В.
В пользу его позиции высказалась в суде и М.О.Л., представляющая интересы второго наследника - Г.А.В.; а также Я.Д.Н. (бывший партнер по бизнесу Г.В.Э. и участник ООО "...").
Находит неправомерным применение судом первой инстанции ст. 10 ГК РФ, поскольку сторона истца не заявляла о том, что им было допущено злоупотребление правом, на обсуждение сторон этот вопрос судом не ставился.
В силу своей неграмотности не зал, что после смерти Г.В.Э. доверенность от 15 июня 2015 года прекратила свое действие.
Полагает, что постановленным решением нарушены требования п.1 ст. 238 ГК РФ и ч.3 ст. 15 Земельного кодекса РФ, согласно которым не допускается право собственности иностранных граждан в приграничной зоне Российской Федерации.
В апелляционной жалобе представителя третьего лица М.О.Л., действующей в интересах несовершеннолетней Г.А.В., - А.О.В. ставится вопрос об отмене решения суда с вынесением по делу нового решения об отказе в удовлетворении иска.
Давая оценку заключению экспертов, суд первой инстанции посчитал, что в связи с отсутствием бесспорных оснований считать, что договоры дарения были или не были подписаны Г.В.Э., необходимо установить его волю на заключение этих договоров и добросовестность поведения Г.С.А. при осуществлении своих прав. Однако отсутствие воли при заключении сделки является основанием для признания договора недействительным по иным основаниям, в том числе предусмотренным статьями 178 и 179 ГК РФ, тогда как истицей такие требования не заявлялись, по инициативе суда указанные обстоятельства на обсуждение не ставились, а поэтому выводы суда в этой части нельзя признать законными. Доказательств невозможности заключения и подписания Г.В.Э. оспариваемых договоров дарения при жизни в материалах дела не имеется.
Также суд по собственной инициативе не выносил на обсуждение вопрос об обстоятельствах, которые могли свидетельствовать о недобросовестном поведении ответчика и послужить поводом для определения таких обстоятельств как злоупотребление правом при заключении договоров дарения.
Кроме того, о злоупотреблении правом со стороны Г.С.А. при заключении договоров дарения не заявлялось и стороной истца.
Считает нарушением процессуального закона включение судом в наследственную массу наследодателя спорного имущества по инициативе суда, несмотря на возражения представителей истца.
В своих возражениях относительно апелляционных жалоб представитель истицы В.Т.В. - К.Н.А. считает решение суда законным и обоснованным, просит оставить его без изменения.
Проверив материалы дела по доводам, изложенным в апелляционных жалобах и возражениях, судебная коллегия находит решение суда подлежащим отмене в связи с несоответствием выводов суда обстоятельствам дела.
Судом установлено, что В.Т.В. и Г.В.Э. состояли в браке с 04.04.2015 по 13.11.2017 (день смерти Г.В.Э.
В период с 23.10.2017 по 08.11.2017 Г.В.Э. проходил лечение в городе Минске Республике Беларусь в Четвертой городской клинической больнице им. Н.Е. Савченко в отделении сосудистой хирургии и был выписан на амбулаторное лечение в удовлетворительном состоянии.
После смерти Г.В.Э. наследство приняли В.Т.В. и несовершеннолетняя дочь наследодателя Г.А.В.
Земельные участки с кадастровыми номерами ... в наследственную массу умершего Г.В.Э. включены не были, поскольку были отчуждены последним на основании договоров дарения от 28 октября 2017 года, заключенных с ответчиком, в отношении которых был зарегистрирован переход права собственности 31.01.2018, 02.02.2018 и 19.03.2018.
Статьей 168 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что за исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 данной статьи или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.
Сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.
В обоснование заявленных требований В.Т.В. ссылается на недействительность договоров дарения земельных участков, указывая на отсутствие волеизъявления Г.В.Э. на дарение спорных земельных участков кадастровой стоимостью более 160 млн. руб., отсутствие подписи дарителя на договорах, неверное указание места их заключения, выполнение регистрации перехода права собственности к ответчику после смерти Г.В.Э. по доверенности, прекратившей свое действие в связи со смертью доверителя, что свидетельствует о злоупотреблении правом со стороны ответчика.
В ходе рассмотрения дела были назначены и проведены две судебные почерковедческие экспертизы с целью установления подлинности подписи Г.В.Э. на оспариваемых договорах дарения.
Согласно заключению экспертизы, проведенной ЗАО "Независимая экспертная компания "Мосэкспертиза-Псков" от 24.05.2020 подписи в оспариваемых договорах дарения, вероятно, выполнены не самим Г.В.Э., а другим (другими) лицом (лицами) с подражанием подписи проверяемого лица.
В связи с отсутствием однозначного экспертного вывода, судом была назначена повторная судебная почерковедческая экспертиза, производство которой было поручено экспертам Северо-Западного регионального центра судебной экспертизы Министерства юстиции Российской Федерации (ФБУ Северо-Западный РСЦЭ Минюста России), согласно заключению которой решить вопрос о том, Г.В.Э. или иным лицом поставлена (выполнена) подпись от имени Г.В.Э., исполненная на 3-м листе в бланке (тексте) оспариваемых договоров дарения от 28.10.2017, не представилось возможным.
Разрешая спор и частично удовлетворяя исковые требования В.Т.В., суд первой инстанции, руководствуясь положениями ст. ст. 160, 166, 168, 188, 189, 256, 434, 438, 444, 572, 574, 1150, 1195, 1209, 1213 Гражданского кодекса Российской Федерации, ч. 3 - 5 ст. 1, ч. 1 - 2 ст. 14, ст. 18, ст. 21 Федерального закона от 13.07.2015 N 218-ФЗ "О государственной регистрации недвижимости", оценив представленные доказательства, в том числе, заключения судебных экспертиз, показания свидетелей Я.Д.Н., Г.Л.В., Г.Г.М., исходил из того, что спорные договоры дарения были заключены по настоянию ответчика Г.С.А., когда Г.В.Э. проходил лечение в стационаре, Г.В.Э. подписал подготовленные ответчиком договоры, правоустанавливающие документы на указанные земельные участки ответчику Г.В.Э. не передавались, свидетели, подтверждающие факт подписания спорных договоров, отсутствуют, регистрация перехода права собственности не была произведена после выписки Г.В.Э. из больницы, за регистрацией ответчик обратился после смерти Г.В.Э. по доверенности, прекратившей свое действие, земельный налог за 2018 г. в отношении указанных в договорах дарения земельных участков ответчик заплатил только в период рассмотрения дела судом в 2020 году, и пришел к выводу, что волеизъявление Г.В.Э. на заключение спорных договоров дарения земельных участков отсутствовало, имеет место порок воли дарителя на заключение договоров, поскольку данные договоры были заключены по настоянию одаряемого (ответчика).
При этом суд первой инстанции указал, что показания свидетелей Громовых - родственников Г.В.Э., не подтверждают намерения Г.В.Э. подарить земельные участки ответчику, указание свидетелей на намерение Г.В.Э. оформить земельные участки на Г.С.А. не означает оформление договоров дарения, поскольку земельные участки могли быть переданы Г.С.А. в аренду, либо по договору купли-продажи, либо внесены в уставной фонд предприятия, созданного ответчиком.
Не соглашаясь с выводами суда первой инстанции, судебная коллегия исходит из следующего.
Ссылаясь на то, что договоры дарения, содержащие подписи, выполненные от имени Г.В.Э., фактически были подписаны не Г.В.Э., В.Т.В. тем самым заявила о подложности этих договоров.
Поскольку в силу ч. 1 ст. 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, и в соответствии с п. 5 ст. 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений предполагается, истица должна доказать, что подписи в договорах от имени Г.В.Э. были выполнены не самим Г.В.Э., а иным лицом.
Однако достаточных и достоверных доказательств, подтверждающих данное обстоятельство, в материалы дела представлено не было, а доводы истицы о том, что Г.В.Э. не имел личных отношений с ответчиком, в связи с чем у него не могло быть намерения одарять Г.С.А. и вступать с ним в договорные отношения, опровергнуты показаниями свидетелей Я.Д.Н., Г.Л.В. и Г.Г.В. пояснивших, что у ответчика и Г.В.Э. был совместный бизнес, их связывали дружеские отношения, и Г.В.Э. планировал отчуждение земельных участков в д. Худоярово в пользу ответчика.
Данные показания согласуются с позицией представителя второго наследника - М.О.Л., пояснившей, что у неё нет сомнений в договорах дарения земельных участков, заключенных Г.В.Э. с ответчиком ввиду их длительных партнерских отношений, а также учитывая те обстоятельства, что спорные земельные участки переходили в собственность Г.В.Э. по договорам дарения либо в результате ликвидации юридического лица, то есть своих денежных средств на их приобретение наследодатель не тратил.
Тот факт, что договоры дарения спорных земельных участков содержат только краткие подписи сторон этих договоров, сам по себе основанием для вывода об их подложности не является.
Как следует из объяснений ответчика, в их партнерских отношениях с Г.В.Э. было принято подписывать договоры именно таким образом, и никаких проблем в связи с этим никогда не возникало.
Вступившим в законную силу решением Невельского районного суда Псковской области от 24.12.2019 установлено, что аналогичным образом был подписан договор аренды части земельного участка и жилого дома в д...., заключенный 1 ноября 2017 года между Г.В.Э. и С.Е.И., что подтверждает употребление Г.В.Э. именно такой подписи при совершении сделок в гражданском обороте.
В этой связи при разрешении спора следует исходить из того, что договоры дарения спорных земельных участков были подписаны самим Г.В.Э., что предполагает наличие его воли на заключение данных договоров.
Делая вывод о пороке воли дарителя на заключение договоров, суд указал на то, что данные договоры были заключены по настоянию одаряемого (ответчика), однако закон не содержит такого основания недействительности сделки дарения как её совершение по настоянию одаряемого.
Отсутствие воли при совершении сделки (порок воли) является основанием для признания сделок недействительными с применением ст. ст. 177, 178 и 179 ГК РФ, тогда как ни одна из этих правовых норм судом первой инстанции применена не была, по этим основаниям сделки от 28 октября 2017 года истицей не оспаривались, их применение на обсуждение сторон, как того требует пункт 9 постановления Пленума Верховного суда РФ от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", не ставилось.
Нет оснований для применения данных норм и у судебной коллегии, принимая во внимание юридически значимые обстоятельства по делу, установленные в ходе судебного разбирательства.
Иные обстоятельства, на которые истица ссылается в обоснование своих требований, были обоснованно оценены судом первой инстанции, как не свидетельствующие о ничтожности договоров дарения земельных участков.
С учетом изложенного судебная коллегия не усматривает оснований для признания недействительными договоров дарения спорных земельных участков от 28 октября 2017 года и применения последствий недействительности сделок.
Оспаривая право собственности ответчика на спорное имущество, истица заявила требование о признании недействительным перехода права собственности на спорные земельные участки к Г.С.А. с исключением из ЕГРН записи о регистрации перехода права собственности. В обоснование указанного требования В.Т.В. ссылалась не только на недействительность договоров дарения, но и на совершение регистрационных действий с использованием выданной Г.В.Э. доверенности, прекратившей действие в связи со смертью выдавшего доверенность лица, о чем Г.С.А. было известно.
В силу пункта 1 статьи 131 ГК РФ право собственности и другие вещные права на недвижимые вещи, ограничения этих прав, их возникновение, переход и прекращение подлежат государственной регистрации в едином государственном реестре органами, осуществляющими государственную регистрацию прав на недвижимость и сделок с ней.
Нормами Гражданского кодекса Российской Федерации не регулируется порядок государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество в случае уклонения стороны договора дарения от такой регистрации или смерти одной из его сторон.
В связи с этим в соответствии со ст. 6 ГК РФ по аналогии подлежит применению п. 3 ст. 551 ГК РФ, согласно которому в случае, когда одна из сторон уклоняется от государственной регистрации перехода права собственности на недвижимость, суд вправе по требованию другой стороны, а в случаях, предусмотренных законодательством Российской Федерации об исполнительном производстве, также по требованию судебного пристава-исполнителя вынести решение о государственной регистрации перехода права собственности.
В пункте 61 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.04. 2010 N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" разъяснено, что иск покупателя о государственной регистрации перехода права подлежит удовлетворению при условии исполнения обязательства продавца по передаче имущества.
Данное разъяснение обусловлено тем, что в силу п. 2 ст. 433 ГК РФ в тех случаях, когда в соответствии с законом для заключения договора необходима также передача имущества, договор считается заключенным с момента передачи соответствующего имущества.
Исходя из определения договора купли-продажи (ст. 454 ГК РФ), для его заключения необходима передача товара от продавца к покупателю, в связи с чем иск последнего о государственной регистрации перехода права подлежит удовлетворению при условии исполнения обязательства продавца по передаче имущества, так как в обратном случае договор купли-продажи будет являться не заключенным.
По договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом (п. 1 ст. 572 ГК РФ).
Как видно из содержания договоров дарения спорных земельных участков от 28 октября 2017 года, в них дарение оговорено, как сопровождаемое передачей дара одаряемому в момент подписания договоров.
В этой связи для удовлетворения иска Г.С.А. о государственной регистрации перехода права собственности потребовалось бы подтверждение факта передачи ему спорных земельных участков.
Разрешая спор, суд первой инстанции указал на отсутствие действий Г.В.Э. по передаче спорного имущества ответчику, в связи с тем, что правоустанавливающие документы на земельные участки последнему переданы не были, во владение участками он не вступал, до 2020 года земельный налог не оплачивал.
Указав на то, что, не поставив наследников в известность о заключенных договорах, Г.С.А., действуя в своих интересах, предъявил в регистрирующий орган доверенность от 15.06.2015, прекратившую свое действие на основании подпункта 5 п. 1 ст. 188 ГК РФ в связи со смертью выдавшего её гражданина, суд сделал вывод о том, что ответчик злоупотребил своим правом при совершении сделок.
Не соглашаясь с данными выводами, судебная коллегия принимает во внимание следующее.
Согласно абзацу второму п. 1 ст. 574 ГК РФ передача дара осуществляется посредством его вручения, символической передачи (вручение ключей и т.п.) либо вручения правоустанавливающих документов.
Учитывая специфику предмета договоров - земельных участков, их передача одаряемому может быть осуществлена только посредством вручения правоустанавливающих документов.
При этом по смыслу вышеприведенной нормы для осуществления передачи дара даритель вручает одаряемому документы, устанавливающие право собственности одаряемого на это имущество.
Применительно к рассматриваемому случаю это означает, что передача Г.В.Э. дара Г.С.А. должна быть осуществлена посредством вручения оригиналов договоров дарения земельных участков от 28 октября 2017 года, что было выполнено.
Совершение данных действий с учетом вышеприведенных положений абзаца второго п. 1 ст. 574 ГК РФ является достаточным для установления факта передачи спорных земельных участков дарителем одаряемому.
Из объяснений ответчика и представителя третьего лица М.О.Л., действующей в интересах несовершеннолетней Г.А.В., - А.О.В., следует, что Г.С.А. фактически проживает в д. Худоярово, является единственным лицом, осуществляющим заботу о спорном имуществе и не осуществляет производственную деятельность исключительно по причине ареста земельных участков в связи с наличием судебного спора. Своевременность уплаты налога за землю на заключенность договоров дарения не влияет. Представления в регистрирующий орган правоустанавливающих документов, подтверждавших право Г.В.Э. на спорные земельные участки, для регистрации перехода права собственности на спорные земельные участки к Г.С.А. в силу положений Федерального закона от 13.07.2015 N 218-ФЗ "О государственной регистрации недвижимости" не требуется.
В этой связи тот факт, что Г.С.А. вместо обращения в суд с иском о государственной регистрации перехода права собственности подал соответствующее заявление в регистрирующий орган и представил прекратившую действие доверенность, сам по себе о злоупотреблении ответчиком своими правами не свидетельствует и основанием для удовлетворения исковых требований В.Т.В. послужить не может, так как в случае обращения в суд с вышеуказанным иском Г.С.А. получил бы тот же правовой результат - регистрацию перехода к нему права собственности на спорные земельные участки на основании заключенных с Г.В.Э. договоров дарения.
С учетом вышеизложенного принятое по делу решение суда первой инстанции в части удовлетворения исковых требований В.Т.В. не может быть признано законным, обоснованным и подлежит отмене с принятием по делу нового решения об отказе В.Т.В. в удовлетворении заявленных исковых требований в полном объеме.
Руководствуясь п. 2 ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
решение Невельского районного суда Псковской области от 23 июня 2020 года отменить и принять по делу новое решение.
В.Т.В. отказать в удовлетворении требований к Г.С.А. о признании договоров дарения земельных участков недействительными сделками, применении последствий недействительности сделок, признании недействительной регистрации перехода права собственности и о признании права собственности на земельные участки по праву наследования.
Апелляционное определение может быть обжаловано в течение трёх месяцев со дня его вынесения в Третий кассационный суд общей юрисдикции через суд первой инстанции.
Председательствующий подпись Ельчанинова Г.А.
Судьи подпись Белоногова Н.Ю.
подпись Яроцкая Н.В.
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
