Дата принятия: 14 марта 2019г.
Номер документа: 33-842/2019
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ МУРМАНСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 14 марта 2019 года Дело N 33-842/2019
г. Мурманск
14 марта 2019 года
Судебная коллегия по гражданским делам Мурманского областного суда в составе:
председательствующего
Захарова А.В.
судей
Койпиш В.В.
Мартынова Н.Л.
с участием прокурора
Мунтян Р.В.
при секретаре
Грошенко Е.Н.
рассмотрела в открытом судебном заседании дело по исковому заявлению Камиловой Ирины Владимировны к Государственному областному автономному учреждению социального обслуживания населения "Апатитский психоневрологический интернат N1", обществу с ограниченной ответственностью "РАЦИО" о признании незаконными и отмене результатов специальной оценки условий труда, о признании незаконным внесения в трудовой договор изменений, отмене приказа о прекращении трудового договора, восстановлении на работе, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула и компенсации морального вреда,
по апелляционной жалобе истца Камиловой Ирины Владимировны на решение Апатитского городского суда Мурманской области от 25 декабря 2018 года, которым в удовлетворении исковых требований Камиловой Ирины Владимировны отказано в полном объеме.
Заслушав доклад председательствующего, объяснения истца Камиловой И.В. и ее представителя Алфимовой А.Б., поддержавших доводы апелляционной жалобы, возражения против жалобы представителя ответчика ГОАУСОН "АПНИ N1" Сафроновой А.С., заключение прокурора прокуратауры Мурманской области Мунтян Р.В. о законности решения, судебная коллегия по гражданским делам Мурманского областного суда
установила:
Камилова И.В. обратилась в суд с иском к Государственному областному автономному учреждению социального обслуживания населения "Апатитский психоневрологический интернат N1" (далее - ГОАУСОН "АПНИ N1"), обществу с ограниченной ответственностью (далее - ООО) "РАЦИО" с указанным иском.
С 03 апреля 2002 г. работала в ГОАУСОН "АПНИ N1" в различных должностях, с 01 марта 2011 г. - в должности культорганизатора отдела социальной реабилитации и организационно-массовой работы.
На основании результатов специальной оценки труда от 04 декабря 2017 г. с истцом заключено дополнительное соглашение к трудовому договору, в соответствии с которым условия труда для должности культорганизатора отнесены к вредным по классу вредности 3.2.
По результатам периодического медицинского осмотра от 23 октября 2018 г. истец признана постоянно непригодной по состоянию здоровья к отдельным видам работ.
Приказом работодателя от 06 ноября 2018 г. трудовой договор с ней расторгнут на основании пункта 8 части первой статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации, в связи с отсутствием у работодателя работы, необходимой в соответствии с медицинским заключением.
Полагая результаты специальной оценки труда от 04 декабря 2017 г. недействительными, уточнив в последующем исковые требования, истец окончательно просила суд признать незаконными и отменить результаты специальной оценки условий труда, проведенной ООО "РАЦИО" в период с 16 октября 2017 г. по 30 октября 2017 г., признать незаконным внесение в трудовой договор изменений дополнительным соглашением от 26 декабря 2017 г. и отменить его, отменить приказ о прекращении трудового договора, восстановить на работе в прежней должности с даты увольнения, взыскать средний заработок за время вынужденного прогула, взыскать компенсацию морального вреда в размере по 20000 рублей с каждого из ответчиков, расходы по оплате услуг представителя.
В судебном заседании истец Камилова И.В. и ее представитель Алфимова А.Б. на удовлетворении уточненных исковых требований настаивали.
Представители ответчика ГОАУСОН "АПНИ N1" Сафронова А.С. и Бубнова Л.П. возражали против удовлетворения иска.
Представитель ответчика ООО "РАЦИО" Дурягин А.И. в судебном заседании не участвовал, в представленных возражениях на иск просил в его удовлетворении отказать.
Третье лицо Кириллова Ю.А., привлеченная судом к участию в деле в качестве третьего лица полагала исковые требования не подлежащими удовлетворению.
Судом постановлено приведенное выше решение.
В апелляционной жалобе Камилова И.В. просит решение суда отменить, принять по делу новое решение об удовлетворении иска.
В обоснование жалобы приводит доводы о том, что специальная оценка условий труда проведена ООО "РАЦИО" некачественно, фактическое исследование и измерение тяжести трудового процесса на рабочем месте истца не проводилось, используемые средства измерения в Государственный реестр средств измерений не внесены, не исследовались такие факторы как работа на персональном компьютере, с выжигательным аппаратом, швейной машиной и утюгом, поименованные работодателем в качестве вредных и (или) опасных производственных факторов, подлежащих исследованию и измерениям.
При этом фактор подъема и перемещения тяжестей не фигурировал в проведенных ранее аттестации рабочего места истца и специальной оценке условий труда, не указывали на него и культорганизаторы при обращении к работодателю с возражениями против уменьшения количества положенных им дней отпуска, должностной инструкцией такие обязанности также не предусмотрены.
Указывает, что культорганизаторы не обращались с письменным заявлением к работодателю и в органы власти Мурманской области с просьбой о проведении внеплановой специальной оценки условий труда, заявление от 17 февраля 2017 г. о включении указанной должности для проведения оценки условий труда истцом не подписывалось, является поддельным документом.
Кроме того, никаких разъяснений о тяжести трудового процесса и вредных факторах, которые будут исследованы при проведении специальной оценки условий труда, работодателем истцу не давалось, вместе с тем, специалист по охране труда Бубнова Л.П. была осведомлена о плохом зрении истца, о чем свидетельствует указание дополнительного пункта 2.7 приложения N1 к Приказу Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 12 апреля 2011 г. N302н при направлении истца на медицинский осмотр.
Считает принятые судом показания свидетелей В. Е.Н. и З. Н.А. недопустимыми доказательствами, поскольку, несмотря на то, что должности истца и свидетелей являются аналогичными, условия труда на их рабочих местах, расположенных в разных корпусах, отличаются, специальная оценка условий труда данных свидетелей проводилась в 2018 году. Кроме того, ни один из свидетелей, равно как и третье лицо, не были очевидцами поднятия и перемещения истцом самостоятельно маломобильных клиентов учреждения.
Полагает также недостоверными показания указанных свидетелей и третьего лица Кирилловой Ю.А. в части единоличного сопровождения, доставки и перемещения ими маломобильных групп клиентов учреждения к месту проведения занятия и обратно, учитывая, что таким образом оставшиеся клиенты с нарушением психического здоровья остаются одни, что создает опасность для их жизни и здоровья.
Обращает внимание на то, что трудовой договор с истцом от 03 апреля 2002 г. работодателем не представлен, в приказе об увольнении указано на расторжение именно данного трудового договора, при этом заключенный с истцом трудовой договор от 31 декабря 2008 г. до настоящего времени не расторгнут и является действующим, пояснения представителя ответчика о распространении действия данного договора и на начало трудовой деятельности истца не соответствуют действительности.
Указывает, что пропуск истцом срока обращения в суд с настоящими требованиями обусловлен уважительными причинами, поскольку при подписании карты специальной оценки условий труда с ее содержанием истец не ознакомилась, доверившись работодателю, о нарушении своих прав узнала лишь во время собрания культорганизаторов в октябре 2018 года перед прохождением медицинского осмотра, что подтверждено пояснениями третьего лица и показаниями свидетелей.
При этом судом не выяснялся вопрос о взаимосвязанности требований о признании незаконными результатов специальной оценки условий труда и восстановлении на работе, в то время как от этого зависит разрешение вопроса о применении срока исковой давности.
Кроме того, судом не рассмотрено ходатайство истца о восстановлении пропущенного процессуального срока для обращения в суд, при том, что в предварительном судебном заседании 03 декабря 2018 г. судом постановлено рассмотреть указанное ходатайство в основном судебном заседании.
Считает, что судом, не обладающим специальными познаниями для вывода о правильности установления по результатам специальной оценки условий труда такого вредного фактора как тяжесть трудового процесса, необоснованно отклонено ходатайство о назначении экспертизы специальной оценки условий труда.
Также необоснованно отклонено ходатайство о приобщении к материалам дела скриншотов страниц сайта ГОАУСОН "АПНИ N1" с описанием программы социальной реабилитации инвалидов и перечня функциональных обязанностей сотрудников, которые являются надлежащим доказательством по делу, подтверждающим тот факт, что работа истца не связана с поднятием тяжестей. При этом возможность оплатить услуги нотариуса по удостоверению указанных скриншотов у истца отсутствует.
В возражениях на апелляционную жалобу директор ГОАУСОН "АПНИ N1" Котов А.А., третье лицо Кириллова Ю.А., помощник прокурора города Апатиты Карпухина А.И. просят решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.
В судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились представитель ответчика ООО "РАЦИО", третье лицо Кириллова Ю.А., извещенные о времени и месте судебного заседания надлежащим образом, неявка которых не является препятствием к рассмотрению дела.
В соответствии с частью 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, возражений, судебная коллегия не усматривает оснований для отмены решения суда.
В силу положений статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя, в том числе, по проведению специальной оценки условий труда работника в соответствии с законодательством о специальной оценке условий труда (абзац 11 части второй статьи 212).
На основании статьи 219 Трудового кодекса Российской Федерации назначение гарантий и компенсаций работникам, занятым на работах с вредными и (или) опасными условиями труда, устанавливается в порядке, предусмотренном статьями 92, 117 и 147 Трудового кодекса Российской Федерации, которыми в качестве оснований для их назначения рассматриваются исключительно результаты специальной оценки условий труда либо аттестация рабочего места.
Вступившими в законную силу с 1 января 2014 г. Федеральным законом от 28 декабря 2013 г. N426-ФЗ "О специальной оценке условий труда" (далее - Федеральный закон "О специальной оценке условий труда") и Федеральным законом от 28 декабря 2013 г. N421-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона "О специальной оценке условий труда" установлены правовые и организационные основы и порядок проведения специальной оценки условий труда, определены правовое положение, права, обязанности и ответственность участников специальной оценки условий труда, а также внесены изменения в Трудовой кодекс Российской Федерации, устанавливающие дифференцированный подход к определению вида и объема гарантий и компенсаций, предоставляемых работникам, занятым на работах с вредными и (или) опасными условиями труда (статьи 92, 117, 147 Трудового кодекса Российской Федерации).
Итоги специальной оценки условий труда применяются, в частности, для предоставления работникам гарантий и компенсаций, предусмотренных Трудовым кодексом Российской Федерации.
В силу части 1 статьи 3, части 2 статьи 4 Федерального закона "О специальной оценке условий труда" обязанность по обеспечению проведения специальной оценки условий труда возложена на работодателя, при том, что специальная оценка условий труда является единым комплексом последовательно осуществляемых мероприятий по идентификации вредных и (или) опасных факторов производственной среды и трудового процесса (далее также - вредные и (или) опасные производственные факторы) и оценке уровня их воздействия на работника с учетом отклонения их фактических значений от установленных уполномоченным Правительством Российской Федерации федеральным органом исполнительной власти нормативов (гигиенических нормативов) условий труда и применения средств индивидуальной и коллективной защиты работников.
Судом установлено и материалами дела подтверждается, что Камилова И.В. с 03 апреля 2002 г. работала в ГОАУСОН "АПНИ N1" в различных должностях, с 01 марта 2011 г. переведена на должность культорганизатора, о чем с ней заключено дополнительное соглашение к трудовому договору от 28 февраля 2011 г.
15 августа 2017 г. отделом архитектуры и градостроительства администрации города Апатиты ГОАУСОН "АПНИ N1" выдано разрешение на ввод в эксплуатацию спального корпуса N3.
02 мая 2017 г. директором ГОАУСОН "АПНИ N1" издан приказ N*, с учетом изменений, внесенных приказом от 29 сентября 2017 г. N *, о проведении внеплановой специальной оценки условий труда, в том числе, в отношении рабочего места истца, расположенного в новом корпусе 2017 года постройки, а также о создании комиссии по проведению специальной оценки условий труда.
19 сентября 2017 г. между ГОАУСОН "АПНИ N1" и ООО "РАЦИО", имеющим лицензию на соответствующую деятельность и соответствующего требованиям Федерального закона "О специальной оценке условий труда", заключен договор N* на оказание услуг по проведению специальной оценки условий труда в ГОАУСОН "АПНИ N1".
Дополнительным соглашением N* от 20 октября 2017 г. к указанному договору изменен перечень рабочих мест, подлежащих специальной оценке условий труда, где в пункте 32 указано одно рабочее место культорганизатора в спальном корпусе N4, вид специальной оценки условий труда-внеплановая.
04 декабря 2017 г. отчет о проведении специальной оценки условий труда получен и утвержден ГОАУСОН "АПНИ N1", подписан членами комиссии, составлены заключения эксперта П. М.В. по результатам проведения идентификации потенциально вредных и (или) опасных производственных факторов и по результатам специальной оценки условий труда.
Приказом директора ГОАУСОН "АПНИ N1" от 18 декабря 2017 г. от N* работа по проведению специальной оценки условий труда признана завершенной, утверждены Перечни должностей, которым по итогам специальной оценки условий труда устанавливается повышенный размер оплаты труда и ежегодный дополнительный оплачиваемый отпуск за работу во вредных условиях труда.
Разрешая спор в части признания недействительными результатов и карты специальной оценки условий труда рабочего места культорганизатора ГОАУСОН "АПНИ N1" и отказывая в их удовлетворении, суд первой инстанции не установил нарушения порядка проведения специальной оценки условий труда в ГОАУСОН "АПНИ N 1", влекущего признания ее результатов незаконными.
Решение об отказе в исковых требованиях в названной части не подлежит отмене под доводам апелляционной жалобы.
Специальная оценка условий труда проводится в соответствии с методикой ее проведения, утверждаемой федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере труда, с учетом мнения Российской трехсторонней комиссии по регулированию социально-трудовых отношений (часть 3 статьи 8 Федерального закона "О специальной оценке условий труда").
Приказом Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации от 24 января 2014 г. N33н утверждены Методика проведения специальной оценки условий труда, Классификатор вредных и (или) опасных производственных факторов, форма отчета о проведении специальной оценки условий труда и инструкция по ее заполнению (далее - Методика).
Пунктом 1 Методики проведения специальной оценки условий труда установлены обязательные требования к последовательно реализуемым в рамках проведения специальной оценки условий труда процедурам: идентификации потенциально вредных и (или) опасных производственных факторов; исследованиям (испытаниям) и измерениям вредных и (или) опасных производственных факторов; отнесению условий труда на рабочем месте по степени вредности и (или) опасности к классу (подклассу) условий труда по результатам проведения исследований (испытаний) и измерений вредных и (или) опасных производственных факторов; оформлению результатов проведения специальной оценки условий труда.
Специальная оценка условий труда по классу (подклассу) условий труда по тяжести трудового процесса осуществляется на основании пунктом 71-83 Методики по следующим показателям: физическая динамическая нагрузка; масса поднимаемого и перемещаемого груза вручную; стереотипные рабочие движения; статическая нагрузка; рабочая поза; наклоны корпуса; перемещение в пространстве.
Из материалов дела следует, что 04 декабря 2017 г. комиссией по проведению специальной оценки условий труда ГОАУСОН "АПНИ N1" составлена карта N * специальной оценки условий труда культорганизатора в отделе социальной реабилитационной и организационно-массовой работы, в соответствии с которой для данной должности итоговый класс (подкласс) условий труда по вредным (опасным) факторам установлен - 3.2, который включает в себя следующие факторы производственной среды и трудового процесса: параметры световой среды - 2; тяжесть трудового процесса - 3.2. Фактические значения измеряемых параметров приведены экспертом в протоколах проведения исследований (испытаний) и измерений световой среды и тяжести трудового процесса.
При проведении специальной оценки условий труда ООО "РАЦИО" составлены протоколы проведения исследований (испытаний) и измерений световой среды N * и * от 16 октября 2017 г., согласно которым фактический уровень вредного фактора "освещенность рабочей поверхности" соответствует гигиеническим нормативам, класс (подкласс) условий труда - 2, фактический уровень вредного фактора "тяжесть трудового процесса" не соответствует гигиеническим нормативам, класс (подкласс) условий труда - 3.2
Таким образом, оспариваемая истцом карта специальной оценки условий труда N * имеет исследования и измерения показателей производственных факторов тяжести и напряженности трудового процесса, доказательств, опровергающих данные обстоятельства, в материалы дела не представлено.
При этом доводы апелляционной жалобы о том, что применяемые экспертом средства измерения отсутствуют в государственном реестре измерительных приборов опровергаются представленными в материалах дела отчетом о проведении специальной оценки условий труда от 11 декабря 2017 г., в котором отражены все наименования используемых экспертами измерительных приборов, а также их номера в государственном реестре средств измерений.
Ссылка в жалобе на то, что при проведении специальной оценки условий труда экспертом кроме освещенности рабочего места и тяжести трудового процесса не исследовались иные вредные факторы, несостоятельна, поскольку исследования проводились экспертом в соответствии с заключенным 19 сентября 2017 г. договором и утвержденным техническим заданием к нему.
Давая оценку повторяемым в апелляционной жалобе доводам стороны истца о том, что условия труда с момента проведения оценки условий труда в 2015 году и аттестации рабочих мест в 2011 году не изменились, суд первой инстанции исследовал должностную инструкцию культорганизатора, в соответствии с которой в должностные обязанности культорганизатора, в частности, входит проведение массовых игр, представлений, развлечений, коллективных форм игрового общения и досуга клиентов учреждения; участие в разработке и составлении сценариев, тематических программ, игровых форм коллективного досуга, художественного оформления, музыкального сопровождения и технического освещения; организация и проведение вечеров и праздничных концертов, посвященных памятным датам и государственным праздникам, в том числе составление сценариев, осуществление музыкального и художественного сопровождения; организация коллективных и персональных выставок и фотовыставок клиентов учреждения; организация спортивных мероприятий; комплектация групп для занятий с учетом основного дефекта и психофизического состояния клиентов учреждения; составление расписания проводимых кружковых, спортивных и досуговых мероприятий; выполнение программы по реализации реабилитационных программ, включая помощь в организации социальной реабилитации (социокультурная реабилитация) с учетом требований законодательства, предъявляемых к социальному обслуживанию; знание больных, страдающих судорожными пароксизмами, склонных к суицидным попыткам, психомоторным возбуждениям и агрессии. Кроме того, судом проанализированы положения Устава ГОАУСОН "АПНИ N1", в соответствии с пунктом 3.2 которого предметом деятельности учреждения является предоставление социальных услуг гражданам из числа лиц, страдающих психическими расстройствами, признанным нуждающимися в социальном обслуживании, а также Положение о ГОАУСОН "АПНИ N1", утвержденное 07 августа 2015 г., согласно пункту 10.6 которого в учреждения, предоставляющие социальное обслуживание в стационарных условиях гражданам, принимаются лица с умственной отсталостью умеренной, тяжелой, глубокой степени, а также лица, страдающие затяжными формами психических заболеваний, состояние которых характеризуется отсутствием острой психотической симптоматики, наличием грубых проявлений психического дефекта.
Также судом учтены и пояснения опрошенных в судебном заседании свидетелей В. Е.Н., З. Н.А., третьего лица Кирилловой Ю.А., занимающих ту же должность, что и истец, подтвердивших факт периодического оказания культорганизаторами помощи в виде опоры маломобильным клиентам учреждения.
Доводы апелляционной жалобы об обратном представленным в деле доказательствами не подтверждаются.
Указание в апелляционной жалобе на недостоверность показаний свидетелей не может быть принято судебной коллегией в качестве основания для отмены законного и обоснованного решения суда.
Оснований не доверять допрошенным свидетелям, предупрежденным судом об уголовной ответственность за дачу заведомо ложных показаний по статье 307 Уголовного кодекса Российской Федерации, у суда не имелось.
Пояснения свидетелей последовательны, согласуются между собой и не противоречат иным собранным по делу доказательствам, в материалы дела не представлено доказательств наличия какой-либо заинтересованности свидетелей в исходе разрешения заявленного спора.
Ссылка в апелляционной жалобе на то, что культорганизаторы не обращались к работодателю с заявлением о включении их рабочих мест в перечень для проведения внеплановой специальной оценки условий труда судебной коллегией также не принимается, поскольку опровергается материалами дела и показаниями допрошенных в судебном заседании свидетелей и пояснениями третьего лица.
При изложенных обстоятельствах, судом верно установлено, что оценка условий труда на рабочем месте культорганизатора ГОАУСОН "АПНИ N1" проведена ООО "РАЦИО" в соответствии с Федеральным законом "О специальной оценке условий труда", а также в соответствии с Методикой проведения специальной оценки условий труда, утвержденной приказом Минтруда России от 24 января 2014 года N33н, которой предусмотрено, что выявление на рабочем месте факторов производственной среды и трудового процесса, источников вредных и (или) опасных факторов осуществляется путем изучения представляемых работодателем материалов и документов, а также путем обследования рабочего места, путем осмотра и ознакомления с работами, фактически выполняемыми работниками в режиме штатной работы, а также путем опроса работника, в данном случае Кирилловой Ю.А., занимающей ту же должность, что и истец, в том же здании, и (или) его непосредственных руководителей, путем изучения технической (эксплуатационной), технологической и другой документации.
Кроме того, судебная коллегия полагает необходимым отметить, что, как правильно указал суд, карты специальной оценки условий труда, в том числе, в отношении рабочего места истца, направлялись в Комитет по труду и занятости Мурманской области для проведения государственной экспертизы условий труда в целях правильности предоставления работникам гарантий и компенсаций за работу с вредными и (или) опасными условиями труда. Однако оснований для проведения государственной экспертизы условий труда Комитет не усмотрел.
Таким образом, доказательств, опровергающих результаты проведенной специальной оценки условий труда в материалы дела не представлено, в связи с чем у суда не имелось оснований для признания результатов специальной оценки условий труда недействительными.
Несогласие подателя жалобы с отказом суда в назначении по делу судебной экспертизы специальной оценки условий труда не может являться основанием для отмены законного и обоснованного решения суда, поскольку ходатайство разрешено судом в соответствии с требованиями гражданского процессуального законодательства, с учетом мнения всех участников процесса. При этом, с учетом представленных по делу доказательств, показаний свидетелей, суд обоснованно не усмотрел оснований для назначения судебной экспертизы по делу, посчитав возможным рассмотрение дела по существу при имеющихся доказательствах, как не усматривает таких оснований для назначения экспертизы и судебная коллегия.
Судебная коллегия с выводами суда в данной части соглашается, оснований для их переоценки, в том числе, по доводам апелляционной жалобы не усматривает.
Также обоснованно отклонено судом ходатайство стороны истца о приобщении к материалам дела скриншотов страниц сайта ГОАУСОН "АПНИ N1", поскольку в них отражено лишь описание программы социальной реабилитации инвалидов, из которой не представляется возможным однозначно сделать вывод о должностных обязанностях истца и об отсутствии у нее физических нагрузок, связанных с поднятием и перемещением тяжестей в связи с занимаемой ею должностью.
Заявление стороны истца о подложности доказательств также проверено судебной коллегией, таких признаков не выявлено.
Протоколы опроса работников Камиловой И.В., Кирилловой Ю.А. составлялись в сентябре 2017 г. на бланках ООО "Рацио" сотрудником АПНИ Бубновой Л.П. в рамках договорных отношений с ООО "Рацио" по поводу проводимой в интернате подготовки к специальной оценке условий труда, в протоколе опроса Камиловой подписи Камиловой нет, сделана отметка, что работник находится на больничном листе, протокол составлен по аналогии с работником Кирилловой Ю.А. (т.2 л.д. 23), следовательно, документ не имеет признаков подложности.
Судебной коллегией также проверены доводы жалобы о расхождениях в номерах спальных корпусов интерната, где проводилась специальная оценка, таких расхождений не выявлено, поскольку, как пояснил представитель ответчика, после ввода в эксплуатацию нового корпуса АПНИ имела место перенумерация корпусов.
Суд проверил также заявление ответчика о пропуске истцом срока давности обращения в суд и установил, что такой срок применительно к требованию об оспаривании результатов специальной оценки условий труда истцом пропущен и уважительных причин для его восстановления не имеется.
В силу п.2 ст.199 ГК РФ, ч.4 ст.198 ГПК РФ пропуск срока обращения в суд является самостоятельным основанием для отказа в иске.
Доводы жалобы о неправильном применении судом в этой части положений статьи 392 Трудового кодекса Российской Федерации судебной коллегией отклоняются, как основанные на неправильном толковании закона.
В силу части первой статьи 392 Трудового кодекса Российской Федерации работник имеет право обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора в течение трех месяцев со дня, когда он узнал или должен был узнать о нарушении своего права, а по спорам об увольнении - в течение одного месяца со дня вручения ему копии приказа об увольнении либо со дня выдачи трудовой книжки.
При пропуске по уважительным причинам сроков, установленных частями первой, второй и третьей настоящей статьи, они могут быть восстановлены судом (часть третья статьи 392).
Как следует из материалов дела, и не оспаривалось стороной истца в судебном заседании, с картой специальной оценки условий труда истец ознакомилась 11 декабря 2017 г., при этом в карте изначально указывалось на наличие на рабочем месте истца такого вредного фактора как тяжесть трудового процесса, связанного с поднятием и перемещением тяжестей, а также на необходимость проведения медицинских осмотров на основании приказа Минздравсоцразвития России от 12 апреля 2011 г. N 302н, прил. 1, п. 4.1 (один раз в год) (т.1 л.д. 102-104). К карте приложены протоколы проведения исследований (испытаний) от 16.10.2016, в том числе тяжести трудового процесса (т.1 л.д.106). Таким образом, о предполагаемом нарушении своих прав истец должна была узнать 11 декабря 2017 г., с указанной даты подлежит исчислению трехмесячный срок обращения в суд за разрешением индивидуального трудового спора.
Вместе с тем, в суд с настоящим исковым заявлением Камилова И.В. обратилась лишь 19 ноября 2018 г., то есть с пропуском установленного законом срока.
Факт пропуска срока исковой давности истцом при рассмотрении дела не оспаривался.
Разрешая ходатайство о восстановлении пропущенного процессуального срока для обращения с настоящим иском в указанной части, суд правомерно не усмотрел оснований для его удовлетворения, приведя подробные мотивы в этой части, с которыми коллегия соглашается. При этом, вопреки доводам жалобы, с учетом доказательств письменного ознакомления истца с картой СОУТ в декабре 2017 г., оснований для исчисления срока давности обращения в суд с иной даты, в том числе, даты проведения собрания культорганизаторов в октябре 2018 г., не имеется.
Судебная коллегия с выводами суда в данной части соглашается, поскольку, как правильно отмечено судом, каких-либо обстоятельств, объективно препятствующих подаче иска об оспаривании результатов специальной оценки условий труда в суд в установленный законом срок, в ходе рассмотрения дела не установлено.
Доводы апелляционной жалобы в данной части судебная коллегия являются несостоятельными, направленными на переоценку установленных судом обстоятельств и представленных сторонами доказательств, повода к чему судебная коллегия не находит. Нарушений норм процессуального права, влекущих отмену решения суда, не установлено.
Вопреки доводам жалобы, требования об оспаривании результатов специальной оценки условий труда и о восстановлении на работе являются самостоятельными, к каждому из которых применим свой срок давности обращения в суд: для первого требования - трехмесячный с момента, когда работник узнал или должен был узнать о нарушенном праве, для второго - в течение месяца со дня вручения копии приказа об увольнении либо со дня выдачи трудовой книжки.
В целом доводы апелляционной жалобы в части несогласия с решением суда об отказе в оспаривании результатов специальной оценки условий труда являются несостоятельными, основанными на ошибочном применении норм материального права, переоценке установленных судом обстоятельств дела, о незаконности выводов суда в оспариваемой части не свидетельствуют, правовых оснований, предусмотренных статьей 330 гражданского процессуального кодекса РФ для отмены решения суда, не содержат.
Разрешая требование истца Камиловой И.В. об отмене приказа об увольнении и восстановлении на работе, суд пришел к обоснованному выводу об отказе в его удовлетворении, поскольку увольнение истца обусловлено медицинским заключением о состоянии ее здоровья, процедура увольнения не нарушена.
Судебная коллегия с такими выводами суда соглашается, полагая их правомерными, основанными на правильном применении норм материального права.
В силу положений статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя.
Работодатель обязан обеспечить: в случаях, предусмотренных трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, организовывать проведение за счет собственных средств обязательных предварительных (при поступлении на работу) и периодических (в течение трудовой деятельности) медицинских осмотров, других обязательных медицинских осмотров, обязательных психиатрических освидетельствований работников, внеочередных медицинских осмотров, обязательных психиатрических освидетельствований работников по их просьбам в соответствии с медицинскими рекомендациями с сохранением за ними места работы (должности) и среднего заработка на время прохождения указанных медицинских осмотров, обязательных психиатрических освидетельствований; недопущение работников к исполнению ими трудовых обязанностей без прохождения обязательных медицинских осмотров, обязательных психиатрических освидетельствований, а также в случае медицинских противопоказаний.
Положениями статьи 213 Трудового кодекса Российской Федерации установлено, что работники, занятые на работах с вредными и (или) опасными условиями труда (в том числе на подземных работах), а также на работах, связанных с движением транспорта, проходят обязательные предварительные (при поступлении на работу) и периодические (для лиц в возрасте до 21 года - ежегодные) медицинские осмотры для определения пригодности этих работников для выполнения поручаемой работы и предупреждения профессиональных заболеваний. В соответствии с медицинскими рекомендациями указанные работники проходят внеочередные медицинские осмотры.
Работники организаций пищевой промышленности, общественного питания и торговли, водопроводных сооружений, медицинских организаций и детских учреждений, а также некоторых других работодателей проходят указанные медицинские осмотры в целях охраны здоровья населения, предупреждения возникновения и распространения заболеваний.
Вредные и (или) опасные производственные факторы и работы, при выполнении которых проводятся обязательные предварительные и периодические медицинские осмотры, порядок проведения таких осмотров определяются уполномоченным Правительством Российской Федерации федеральным органом исполнительной власти.
В соответствии со статьей 213 Трудового кодекса Российской Федерации Приказом Минздравсоцразвития России от 12 апреля 2011 г. N302н утверждены:
перечень вредных и (или) опасных производственных факторов, при наличии которых проводятся обязательные предварительные и периодические медицинские осмотры (обследования), согласно приложению N1;
перечень работ, при выполнении которых проводятся обязательные предварительные и периодические медицинские осмотры (обследования) работников, согласно приложению N2;
Порядок проведения обязательных предварительных (при поступлении на работу) и периодических медицинских осмотров (обследований) работников, занятых на тяжелых работах и на работах с вредными и (или) опасными условиями труда, согласно приложению N3.
Пунктом 3 названного Порядка N 302н установлено, что обязательные периодические медицинские осмотры (обследования) (далее - периодические осмотры) проводятся, в том числе в целях выявления заболеваний, состояний, являющихся медицинскими противопоказаниями для продолжения работы, связанной с воздействием вредных и (или) опасных производственных факторов, а также работ, при выполнении которых обязательно проведение предварительных и периодических медицинских осмотров (обследований) работников в целях охраны здоровья населения, предупреждения возникновения и распространения заболеваний.
В пункте 4.1 Приложения N 1 к Приказу N 302н в графе "наименование вредных и (или) опасных производственных факторов" указаны "физические перегрузки (физическая динамическая нагрузка, масса поднимаемого и перемещаемого груза вручную, стереотипные рабочие движения, статическая нагрузка, рабочая поза, наклоны корпуса, перемещение в пространстве (при отнесении условий труда по данным факторам по результатам аттестации рабочих мест по условиям труда к подклассу вредности 3.1 и выше)".
В качестве дополнительных медицинских противопоказаний по пункту 4.1 таблицы названа миопия высокой степени или осложненная близорукость.
В соответствии с абзацем 5 абзац 5 части 1 статьи 76 Трудового кодекса Российской Федерации работодатель обязан отстранить от работы (не допускать к работе) работника при выявлении в соответствии с медицинским заключением, выданным в порядке, установленном федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, противопоказаний для выполнения работником работы, обусловленной трудовым договором.
Согласно части 1 статьи 73 Трудового кодекса Российской Федерации работника, нуждающегося в переводе на другую работу в соответствии с медицинским заключением, выданным в порядке, установленном федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, с его письменного согласия работодатель обязан перевести на другую имеющуюся у работодателя работу, не противопоказанную работнику по состоянию здоровья.
Если в соответствии с медицинским заключением работник нуждается во временном переводе на другую работу на срок более четырех месяцев или в постоянном переводе, то при его отказе от перевода либо отсутствии у работодателя соответствующей работы трудовой договор прекращается в соответствии с пунктом 8 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации (часть 3 статьи 73).
Согласно пункту 8 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации основанием прекращения трудового договора является отказ работника от перевода на другую работу, необходимого ему в соответствии с медицинским заключением, выданным в порядке, установленном федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, либо отсутствие у работодателя соответствующей работы (части третья и четвертая статьи 73 Трудового кодекса Российской Федерации).
Как следует из материалов дела, по результатам специальной оценки условий труда профессия культорганизатора включена в список контингента, подлежащего профилактическому осмотру, утвержденный ГОАУСОН "АПНИ N1" 02 марта 2018 г., где в качестве вредного производственного фактора указаны физические перегрузки (прил.1 п.4.1 Приказа МЗСР 302н), работы в организациях интернатного типа (прил. 2 п. 20), периодичность осмотров установлена 1 раз в год.
21 мая 2018 г. между ГОАУСОН "АПНИ N1" и НИЛ ФБУН "СЗНЦ гигиены и общественного здоровья" заключен договор N* на проведение периодических медицинских осмотров работников учреждения.
16 июля 2018 г. Камиловой И.В. выдано направление на прохождение периодического медицинского осмотра, в котором также в качестве вредного производственного фактора указана тяжесть труда (физические перегрузки).
Согласно медицинскому заключению от 18 октября 2018 г. по результатам медицинского осмотра у истца выявлены противопоказания к работе в соответствии с прил. 1 п. 4.1 по тяжести трудового процесса.
Решением врачебной комиссии от 23 октября 2018 г. N* при проведении экспертизы профпригодности к работе по занимаемой должности Камиловой И.В. установлен диагноз: ***. Противопоказано ведение работы с физическими перегрузками в соответствии с пунктом 4.1 приложения N1 к Приказу N302 Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации. Указано также на возможность выполнения работ, указанных в пункте 20 приложения N2 указанного приказа, в очках.
Согласно медицинскому заключению от 23 октября 2018 г. N* Камилова И.В. признана постоянно непригодной по состоянию здоровья к отдельным видам работ.
06 ноября 2018 г. Камиловой И.В. вручено уведомление об отсутствии подходящей работы в учреждении, которую она могла бы выполнять с учетом состояния ее здоровья.
Приказом от 06 ноября 2018 г. N* трудовой договор с Камиловой И.В. прекращен с указанной даты по пункту 8 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации, в связи с отсутствием у работодателя работы, необходимой в соответствии с медицинским заключением.
С приказом об увольнении истец ознакомлена 06 ноября 2018 г., в этот же день ей выдана трудовая книжка, произведен расчет.
Отказывая в удовлетворении исковых требований в части признания увольнения незаконным, суд первой инстанции, проанализировав обстоятельства дела в совокупности с представленными доказательствами, пришел к выводу, что при увольнении истца ответчиком нарушений закона не допущено, поскольку медицинское заключение о непригодности истца к выполнению работы по занимаемой должности было получено в установленном законом порядке, по состоянию здоровья истец не могла продолжать работу в должности культорганизатора, а иной соответствующей работы для перевода на нее истца в учреждении не имелось.
Судебная коллегия находит данные выводы суда правильными, учитывая, что должность культорганизатора предполагает работу с физическими перегрузками, тяжесть трудового процесса согласно карте специальной оценки условий труда соответствует классу (подклассу) условий труда 3.2, при наличии медицинского заключения о непригодности к выполняемым работам по состоянию здоровья, носящей постоянный характер, у работодателя возникла обязанность перевода истца на другую работу, не противопоказанную ему по состоянию здоровья, а при отказе от перевода либо отсутствии у работодателя соответствующей работы - прекратить трудовой договор (часть 3 статьи 73 Трудового кодекса Российской Федерации).
Суд проверил (и это не оспаривается в апелляционной жалобе), исследовав штатное расписание и квалификационные характеристики должностей, что в ГОАУСОН "АПНИ N 1" на период принятия решения об увольнении Камиловой И.В. отсутствовали вакантные должности, которые могли быть предложены истцу с учетом ее состояния здоровья, а также образования и квалификации.
Поскольку судом установлено, что медицинское заключение и решение врачебной комиссии содержат однозначный вывод о непригодности истца к выполнению обусловленной трудовым договором работы, на его основании работодатель сделал правильный вывод о невозможности продолжения истцом работы в противопоказанных ей условиях труда по профессии культорганизатор, так как осуществление ранее возложенных на нее функций могло неблагоприятно сказаться на ее здоровье.
Наличие указанного диагноза, а равно научная обоснованность медицинского заключения о наличии противопоказаний к работе с физическими нагрузками, которые предполагает занятие должности культорганизатора истцом в ходе рассмотрения дела не оспаривались.
При таком положении прекращение с истцом трудовых отношений соответствовало цели охраны ее здоровья. Недопущение работника к исполнению им трудовых обязанностей в случае медицинских противопоказаний являлось прямой обязанностью работодателя в силу абзаца 12 статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации.
При таких обстоятельствах судебная коллегия соглашается с выводом суда первой инстанции в решении о том, что у ответчика имелись правовые основания для вынесения оспариваемого приказа об увольнении истца в соответствии с пунктом 8 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации.
Процедура увольнения истца по указанному основанию работодателем соблюдена, порядок увольнения судом проверен, каких-либо нарушений прав истца в данной части не установлено.
Доводов относительно несоблюдения работодателем процедуры увольнения истцом в ходе рассмотрения дела по существу не приводилось, не содержит таких доводов и апелляционная жалоба.
При этом ссылка в жалобе на наличие у специалиста по охране труда, выдававшего истцу направление на медицинский осмотр, сведений о наличии у истца заболевания, препятствующего выполнению работы по занимаемой должности, является субъективным суждением подателя жалобы и материалами дела не подтверждается.
Доводы об указании в направлении для прохождения периодического медицинского осмотра Камиловой И.В. дополнительно к пункту 4.1 Приложения 1 Приказа МЗСР N 302н еще и пункта 20 Приложения 2 (т.1 л.д. 166-167, 170), правового значения не имеют, так как непосредственно Камилова И.В. освидетельствовалась по видам работ, к которым выявлены медицинские противопоказания, по п.4.1 прил. 1 к приказу 302н (подразумевающему тяжесть трудового процесса), о чем прямо указано в медицинском заключении от 23.10.2018 N 559 (т.1 л.д. 171).
В пункте 4.1 Приложения N 1 к Приказу Минздравсоцразвития РФ от 12.04.2011 N 302н в графе "наименование вредных и (или) опасных производственных факторов" указаны "физические перегрузки (физическая динамическая нагрузка, масса поднимаемого и перемещаемого груза вручную, стереотипные рабочие движения, статическая нагрузка, рабочая поза, наклоны корпуса, перемещение в пространстве (при отнесении условий труда по данным факторам по результатам аттестации рабочих мест по условиям труда к подклассу вредности 3.1 и выше)".
В качестве дополнительных медицинских противопоказаний по п.4.1 таблицы названа ***.
Приведенные в апелляционной жалобе доводы относительно продолжения действия заключенного с истцом трудового договора от 31 декабря 2008 г. по должности социального работника ошибочны, так как с 2011 года истец работала по должности культорганизатора на основании дополнительного соглашения к трудовому договору, что ею и не оспаривалось, а дата 03 апреля 2002 г., указанная в приказе об увольнении N * от 06.11.2018 является датой начала трудовых отношений Камиловой И.В. в АПНИ N 1. Уволена Камилова И.В. с должности культорганизатора, иных должностей на момент увольнения не занимала.
При изложенных обстоятельствах, поскольку в ходе рассмотрения дела судом не установлено оснований для признания незаконными и отмене результатов специальной оценки условий труда, а также для признания увольнения истца незаконным и восстановления на работе, правильными также являются выводы суда об отказе в удовлетворении производных требований о взыскании с ответчика среднего заработка за время вынужденного прогула и компенсации морального вреда.
Судебная коллегия считает, что судом первой инстанции правильно применены нормы материального и процессуального права, выводы суда, изложенные в решении, соответствуют обстоятельствам дела и исследованным доказательствам, оценка которым дана в решении по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.
Поскольку судебной коллегией не установлены правовые основания, предусмотренные статьей 330 Гражданского процессуального кодекса РФ для отмены решения суда, оно подлежит оставлению без изменения, а апелляционная жалоба Камиловой И.В. - без удовлетворения.
Руководствуясь статьями 193, 199, 327, 328, 329, 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Мурманского областного суда
определила:
решение Апатитского городского суда Мурманской области от 25 декабря 2018 года, оставить без изменения, апелляционную жалобу истца Камиловой Ирины Владимировны - без удовлетворения.
председательствующий:
судьи:
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
