Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ ВЕРХОВНОГО СУДА РЕСПУБЛИКИ БАШКОРТОСТАН

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 5 июля 2021 года Дело N 33-841/2021

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан в составе:

председательствующего Гафаровой Л.Ф.,

судей Зиннатуллиной Г.Р., Набиева Р.Р.,

при секретаре судебного заседания Хабировой Д.Р.,

рассмотрела в открытом судебном заседании рассмотрела в открытом судебном заседании по правилам производства в суде первой инстанции без учета особенностей, предусмотренных главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации гражданское дело по иску Воробьева Г.Е. к Гизе Т.Е., Степановой Л.Е., Биккуловой Р.М., Мустакимову Ф.Х. о признании договора дарения недействительным, применении последствий недействительности сделки.

Заслушав доклад судьи Набиева Р.Р., судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Воробьев Г.Е. обратился в суд с иском к Гизе Т.Е., Степановой Л.Е., Биккуловой Р.М. о признании договора дарения недействительным, применении последствий недействительности сделки. Требования обоснованы тем, что Воробьева М.З. при жизни являлась собственником жилого дома и земельного участка, расположенных по адресу: адрес В 2012 году между Воробьевой М.З., с одной стороны, и Гизе Т.Е., Степановой Л.Е., с другой стороны, заключен договор дарения по ? доли каждому жилого дома и земельного участка, расположенных по адресу: адрес. Право собственности на объекты недвижимости зарегистрированы в установленном законом порядке. 03 августа 2018 года Воробьева М.З. скончалась, наследниками первой очереди после смерти являются Воробьев Г.Е., Гизе Т.Е. и Степанова Л.Е. В апреле 2019 года Гизе Т.Е. обратилась с иском в суд к Воробьеву Г.Е. о признании договора дарения от 19 сентября 2013 года жилого дома и земельного участка, расположенных по адресу: адрес, недействительным и применении последствий недействительности сделки. В ходе рассмотрения дела, Воробьев Г.Е. узнал о существовании данного договора дарения от 25 мая 2012 г., который истец считает недействительным ввиду совершения его Воробьевой М.З. в преклонном возрасте, в период приема большого количества лекарств и состояния здоровья, при котором она часто заговорилась, путала даты, времена года, дни недели, события, родственником. Также истец указал, что начиная с 2010 г. Воробьева М.З. находилась в состоянии, не позволяющем понимать значение своих действий и руководить ими, а ответчик, воспользовавшись беспомощным состоянием матери, ввел ее в заблуждение, поскольку она страдала психическим расстройством. На основании изложенного, истец просит признать недействительным договор дарения от дата жилого дома и земельного участка, расположенных по адресу: адрес, заключенного между Воробьевой М.З., Гизе Т.Е. и Степановой Л.Е., применить последствия недействительности сделки; аннулировать в Едином государственном реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним запись государственной регистрации перехода права собственности по ? доли за Гизе Т.Е. и Степановой Л.Е. на жилой дом и земельный участок, расположенных по адресу: адрес; прекратить право собственности по ? доли за Гизе Т.Е. и Степановой Л.Е. на жилой дом и земельный участок, расположенных по адресу: адрес; признать недействительным договор купли-продажи, заключенного между Гизе Т.Е. и Степановой Л.Е., с одной стороны, и Биккуловой Р.М., с другой стороны, жилого дома и земельного участка, расположенных по адресу: адрес; прекратить право собственности Биккуловой Р.М. на жилой дом и земельный участок, расположенных по адресу: адрес, применить последствия недействительности сделки.

Решение Стерлитамакского городского суда Республики Башкортостан от 28 сентября 2020 г. постановление:

"исковые требования Воробьева Г.Е. к Гизе Т.Е., Степановой Л.Е., Биккуловой Р.М. о признании договора дарения недействительным, применении последствий недействительности сделки удовлетворить.

Признать недействительным договор дарения от 25 мая 2012 года жилого дома и земельного участка, расположенных по адресу: адрес, заключенного между Воробьевой М.З., Гизе Т.Е. и Степановой Л.Е. и применить последствия недействительности сделки.

Аннулировать в Едином государственном реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним запись государственной регистрации перехода права собственности по ? доли за Гизе Т.Е. и Степановой Л.Е. на жилой дом и земельный участок, расположенных по адресу: адрес.

Прекратить право собственности по ? доли за Гизе Т.Е. и Степановой Л.Е. на жилой дом и земельный участок, расположенных по адресу: адрес.

Признать недействительным договор купли-продажи, заключенного между Гизе Т.Е. и Степановой Л.Е., с одной стороны, и Биккуловой Р.М., с другой стороны, жилого дома и земельного участка, расположенных по адресу: адрес.

Прекратить право собственности Биккуловой Р.М. на жилой дом и земельный участок, расположенных по адресу: адрес, применить последствия недействительности сделки".

Определением суда от 30 ноября 2020 г. постановлено:

"В решении Стерлитамакского городского суда Республики Башкортостан от 28 сентября 2020 года, спорное недвижимое имущество, а именно: вместо "адрес", следует читать правильно "адрес" и далее по тексту".

В апелляционной жалобе Гизе Т.Е., Биккулова Р.М. просят решение суда отменить ввиду его незаконности и необоснованности.

Согласно ч. 5 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при наличии оснований, предусмотренных частью четвертой настоящей статьи, суд апелляционной инстанции рассматривает дело по правилам производства в суде первой инстанции без учета особенностей, предусмотренных главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В соответствии с п. 4 ч. 4 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены решения суда первой инстанции в любом случае являются, в том числе, принятие судом решения о правах и об обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле.

При наличии оснований, предусмотренных ч. 4 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд апелляционной инстанции рассматривает дело по правилам производства в суде первой инстанции без учета особенностей, предусмотренных настоящей главой (ч. 5 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

В соответствии с абзацем четвертым статьи 148 и пунктом 4 части 1 статьи 150 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судья при подготовке дела к судебному разбирательству разрешает вопрос о составе лиц, участвующих в деле, и других участников процесса и о вступлении в дело соистцов, соответчиков и третьих лиц без самостоятельных требований относительно предмета спора, а также разрешает вопросы о замене ненадлежащего ответчика.

Согласно абзацу второму части 3 статьи 40 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в случае невозможности рассмотрения дела без участия соответчика или соответчиков в связи с характером спорного правоотношения суд привлекает его или их к участию в деле по своей инициативе.

В пункте 23 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 года N 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству" разъяснено, что разрешение при подготовке дела к судебному разбирательству вопроса о вступлении в дело соистцов, соответчиков и третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора (пункт 4 части 1 статьи 150 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), необходимо для правильного определения состава лиц, участвующих в деле. Невыполнение этой задачи в стадии подготовки может привести к принятию незаконного решения, поскольку разрешение вопроса о правах и обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле, является существенным нарушением норм процессуального права, влекущим безусловную отмену решения суда в апелляционном и кассационном порядке (часть 1 статьи 330, пункт 4 части 2 статьи 364 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Как следует из материалов дела, решением суда разрешен вопрос о прекращении права собственности Биккуловой Р.М. на жилой дом и земельный участок, расположенный по адресу: адрес, приобретенном на основании договора купли-продажи, заключенного с Мустакимовым Ф.Х.

В свою очередь, Мустакимов Ф.Х. приобрел жилой дом и земельный участок, расположенный по адресу: адрес, у Гизе Т.Е., Степановой Л.Е. по договору купли-продажи от 16 апреля 2014 г.

Вместе с тем, учитывая, что истец просил применить последствия недействительности договора дарения от 25 мая 2012 г. и признать последующие сделки недействительным, суд первой инстанции принял решение затрагивающие права и интересы Мустакимова Ф.Х. не привлеченного к участию в деле в качестве соответчика, в связи с чем судебная коллегия руководствуясь пунктом 4 части 4 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации приходит к выводу о необходимости перехода к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции без учета особенностей, предусмотренных главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и привлечении указанного лица к участию в деле в качестве соответчика.

Изучив материалы дела и представленные суду доказательств, выслушав лиц, участвующих в деле, судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно п. 1 ст. 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

В силу п. 1 ст. 167 Гражданского кодекса Российской Федерации недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

В соответствии с п. 1 ст. 572 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу, либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Статьей 564 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что дарение, сопровождаемое передачей дара одаряемому, может быть совершено устно, за исключением случаев, предусмотренных пунктами 2 и 3 настоящей статьи. Передача дара осуществляется посредством его вручения, символической передачи (вручение ключей и т.п.) либо вручения правоустанавливающих документов. Договор дарения недвижимого имущества подлежит государственной регистрации.

Согласно п. 1 ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Согласно п. 1 ст. 178 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел.

В соответствии со ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Как следует из материалов дела, 14 июля 2010 г. на основании свидетельства о праве на наследство от 24 июня 2010 г., соглашения о разделе наследственного имущества от 25 июня 2010 г. за Воробьевой М.З. зарегистрировано право собственности на жилой дом, 1958 года постройки, площадью 18,2 кв.м., расположенный по адресу: адрес

3 марта 2011 г. на основании договора купли-продажи от 22 декабря 2010 г. за Воробьевой М.З. зарегистрировано право собственности на земельный участок площадью 839 кв.м., кадастровый N..., расположенный по адресу: адрес

25 мая 2012 г. по договору дарения Воробьева М.З. подарила Гизе Т.Е., Степановой Л.Е. по ? доли каждой жилой дом, площадью 18,2 кв.м., и земельный участок площадью 839 кв.м., кадастровый N..., расположенные по адресу: адрес, Белорецкий тракт, 79, на основании которого 22 июня 2012 г. за Гизе Т.Е., Степановой Л.Е. зарегистрировано право долевой собственности.

1 августа 2013 г. по запросу Воробьева Г.Е. им получена выписка из ЕГРН за N..., согласно которому жилой дом, площадью 18,2 кв.м., и земельный участок площадью 839 кв.м., кадастровый N..., находятся в долевой собственности Гизе Т.Е. и Степановой Л.Е. (л.д. 116 том N..., л.д. 74 дела N...).

16 апреля 2014 г. по договору купли-продажи Гизе Т.Е., Степанова Л.Е. продали Мустакимову Ф.Т. жилой дом, площадью 18,2 кв.м., и земельный участок площадью 839 кв.м., кадастровый N..., расположенные по адресу: адрес

30 апреля 2014 г. за Мустакимовым Ф.Т. зарегистрировано в ЕГРН право собственности на указанное имущество.

27 августа 2014 г. Мустакимову Ф.Т. выдано разрешение на строительство жилого дома с площадью застройки 66кв.м., общей площадью жилого помещения 90 кв.м. на земельном участке площадью 839 кв.м., кадастровый N....

18 октября 2014 г. по заявлению Мустакимова Ф.Т. на государственный кадастровый учет поставлен жилой адрес года постройки, площадью 108,9 кв.м., кадастровый N..., расположенный по адресу: адрес, Белорецкий тракт, 79.

30 августа 2014 г. Мустакимову Ф.Т. выдано разрешение на ввод законченного строительством индивидуального жилого дома общей площадью жилого помещения 108,9 кв.м. на земельном участке площадью 839 кв.м., кадастровый N....

14 ноября 2017 г. по договору купли-продажи Мустакимов Ф.Т. продал Биккуловой Р.М. жилой адрес года постройки, площадью 108,9 кв.м., кадастровый N..., и земельный участок площадью 839 кв.м., кадастровый N..., расположенные по адресу: адрес, Белорецкий тракт, 79.

20 ноября 2017 г. за Биккуловой Р.М. зарегистрировано в ЕГРН право собственности на указанное имущество.

3 августа 2018 г. Воробьева М.З. умерла.

Наследниками первой очереди после смерти являются Воробьев Г.Е., Гизе Т.Е. и Степанова Л.Е.

Так, Воробьев Г.Е. обратился с заявлением о принятии наследства 11 марта 2019 г.

Ранее, решением Стерлитамакского городского суда Республики Башкортостан от 08 октября 2019 г., вступившим в законную силу, признан недействительным договор дарения от 19 сентября 2013 г. жилого дома и земельного участка, расположенных по адресу: адрес, заключенного между Воробьевой М.З. и Воробьевым Г.Е.

В рамках указанного дела получено заключение комиссии судебно-психиатрических экспертов N 950 от 29 июля 2019 г. ГБУЗ Республиканской клинической психиатрической больницы Министерства здравоохранения РБ, согласно которому Воробьева М.З. в момент составления договор дарения 19 сентября 2013 г. обнаруживала признаки сосудистой деменции. Указанные изменения психической деятельности у Воробьёвой М.З. были выражены столь значительно, что лишали ее способности понимать значение своих действий и руководить ими в момент составления договору дарения от 19 сентября 2013 г. Кроме того, Воробьева М.З. на момент составления договора дарения 19 сентября 2013 г. обнаруживала признаки сосудистой деменции, что свидетельствует о расстройстве всей структуры психических процессов: выраженное снижение психических процессов по органическому симптомокомплексу, выраженное интеллектуальное снижение, выраженные нарушения в эмоционально-волевой сфере личности. Ее поведение в момент составления договора дарения 19 сентября 2013 г. определялось изменениями в психической деятельности, обусловленного обнаруженными врачами-психиатрами признаками сосудистой деменции, которая и оказала существенное влияние на ее поведение, нарушив ее критический и прогностический потенциал волевой саморегуляции поведения.

Из представленных медицинских документов, также из заключения эксперта следует, что начиная с 2010 года Воробьева М.З. обращалась за медицинской помощью, а именно к психологу с жалобами на нарушение памяти, слуха, нарушения координации, головные боли, головокружение. На основании чего было дано заключение о значительных изменениях психических процессов по органическому типу, память Воробьевой М.З. значительно снижена, также значительно снижено внимание. После установления Воробьевой М.З. третьей группы инвалидности с диагнозом: ИБС. Стенокардия напряжения ФКЗ. ПИКС с утерянным анамнезом. Комбинированный порок сердца, Воробьева М.З. в 2010 году осматривалась на дому, с жалобами на головные боли, подъемы артериального давления, была в состоянии после криза. В дальнейшем в 2011 году также Воробьевой М.З. оказывалась помощь на дому на основании жалоб на головные боли, головокружение, шум в ушах, плохую память. В 2018 году Воробьева М.З. осматривалась на дому, вела себя агрессивно, в контакт не вступала, от приема пищи отказывалась, функции выделения не контролировала, со слов дочери дралась, не одевала одежду, установлен диагноз: ЦВЗ. ЖЭП сложного генеза. Старческая деменция.

Учитывая, что в качестве оснований заявленных требований, Воробьевым Г.Е. указывается о невозможности Воробьевой М.З. в полной мере понимать значение своих действий и руководить ими при совершении договора дарения от 25 мая 2012 г. и в связи с состоянием здоровья Воробьева М.З. была введена ответчиком в заблуждение при совершении указанной сделки, в целях проверки указанных доводов истца, судебной коллегией назначено проведение по делу комплексной и дополнительной посмертной судебной психолого-психиатрической экспертизы Воробьевой М.З., проведение которых поручено экспертам ГБУЗ "Республиканская клиническая психиатрическая больница" Министерства здравоохранения Республики Башкортостан.

Заключениями ГБУЗ "Республиканская клиническая психиатрическая больница" Министерства здравоохранения Республики Башкортостан N 164 от 12 марта 2021 г., N 385 от 17 мая 2021 г. установлено, что на момент совершения договора дарения от 25 мая 2012 г. Воробьева М.З. обнаруживали признаки психического расстройства и изменения психики на указанный период времени были выражены столько значительно, что лишали ее способности к самостоятельному принятию решения, произвольному поведению, реализации решения, критической оценке и прогнозированию последствий совершаемой сделки, вследствие чего в тот момент она не могла понимать значение своих действий и руководить ими. Также установлено, что Воробьева М.З. на момент совершения договора дарения от 25 мая 2012 г. обнаруживала признаки расстройства всей структуры психических процессов и с учетом обнаруженного психического расстройства, которое и оказало существенное влияние на ее поведение, нарушив ее критический и прогностический потенциал волевой саморегуляции поведения, способность понимать значение своих действий и руководить ими, а также к нарушению прогнозирования последствий своих действий, в связи с чем она не могла осознавать наличие возможности оспорить договор дарения от 25 мая 2012 г. в судебном порядке.

Таким образом, представленными суду доказательствами, в том числе, заключениями комплексной и дополнительной посмертной судебной психолого-психиатрической экспертизы, установлено, что Воробьева М.З. на момент совершения оспариваемого истцом договора дарения от 25 мая 2012 г. обнаруживала признаки психического заболевания и изменения психики, которые лишали ее способности к самостоятельному принятию решения, произвольному поведению, реализации решения, критической оценке и прогнозированию последствий совершаемой сделки, вследствие чего в тот момент она не могла понимать значение своих действий и руководить ими, что свидетельствует о наличии оснований, предусмотренных ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации о недействительности оспариваемой сделки.

Вместе с тем, в удовлетворении исковых требований Воробьева Г.Е. следует отказать, поскольку, во-первых, истцом не представлено доказательств того, что ответчики Гизе Т.Е, Степановой Л.Е., воспользовавшись беспомощным состоянием матери, ввели ее в заблуждение при совершения дарения, а во-вторых, истцом пропущен срок исковой давности для обращения с настоящим иском в суд.

Согласно п. 2 ст. 181 Гражданского кодекса Российской Федерации срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (п. 1 ст. 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

В соответствии с положениями ст. 200 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции, действовавшей до 1 сентября 2013 г.) течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. Изъятия из этого правила устанавливаются названным кодексом и иными законами.

Если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

Согласно разъяснениям, приведенным в п. 73 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 г. N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", наследники вправе обратиться в суд после смерти наследодателя с иском о признании недействительной совершенной им сделки, в том числе по основаниям, предусмотренным ст. 177, 178 и 179 Гражданского кодекса Российской Федерации, если наследодатель эту сделку при жизни не оспаривал, что не влечет изменения сроков исковой давности, а также порядка их исчисления.