Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Татарстан от 02 июля 2020 года №33-6740/2020

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ ВЕРХОВНОГО СУДА РЕСПУБЛИКИ ТАТАРСТАН

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 2 июля 2020 года Дело N 33-6740/2020
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Татарстан в составе
председательствующего Абдуллаева Б.Г.,
судей Мирсаяпова А.И., Сазоновой В.Г.,
при ведении протокола помощником судьи Саитовым Л.И.
рассмотрела в открытом судебном заседании по докладу судьи Мирсаяпова А.И. гражданское дело по апелляционным жалобам представителей Гафиятуллиной М.Т. - Никифоровой О.А., акционерного коммерческого банка "Ак Барс" (публичное акционерное общество) Химченко М.В. и Наумова Д.В., на решение Советского районного суда г. Казани от 2 декабря 2019 г. и дополнительное решение Советского районного суда г. Казани от 9 января 2020 г.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, заслушав объяснения представителей Гафиятуллиной М.Т. - Никифоровой О.А., акционерного коммерческого банка "Ак Барс" (публичное акционерное общество) Валиевой Л.Р., в поддержку доводов жалоб, суд апелляционной инстанции
УСТАНОВИЛ:
Никифорова О.А., действуя в интересах Гафиятуллиной М.Т., обратилась в суд с иском к обществу с ограниченной ответственностью (далее - ООО) "ЭОС" и акционерному коммерческому банку "Ак Барс" (публичное акционерное общество) (далее - Банк) о защите прав потребителя.
В обоснование заявленных требований указано, что в производстве Советского районного суда г. Казани находится заявление представителя ООО "ЭОС" о процессуальном правопреемстве на стороне истца по гражданскому делу N 2-387/2013 по иску Банка к Гафиятуллиной М.Т. о взыскании задолженности по кредитному договору.
При этом о существовании договора уступки прав (требований), заключенного между ответчиками, истице не было известно. Последний платеж по кредитному договору в пользу Банка она совершила 28 июля 2018 г., а 1 августа 2018 г. Банк уступил право требования по кредитному договору ООО "ЭОС".
В справке об исполнении обязательств по кредитному договору, выданной Банком, не сообщалось об уступке права требования.
Полагала, что заключенный ответчиками договор уступки прав (требований) является недействительным, поскольку ООО "ЭОС" не имеет лицензии на осуществление банковской деятельности.
Кроме того, Гафиятуллина М.Т. не была уведомлена об уступке права требования.
Уточнив заявленные требования, представитель истицы просил признать недействительным договор уступки прав (требований) от 1 августа 2018 г., заключенный между ответчиками, в части уступки прав по кредитному договору от 4 мая 2011 г., заключенному между Гафиятуллиной М.Т. и Банком, признать задолженность истицы по кредитному договору в размере 27609 рублей 88 копеек, а также взыскать с Банка компенсацию морального вреда в размере 30000 рублей.
Решением Советского районного суда г. Казани от 2 декабря 2019 г. иск удовлетворен частично.
Судом постановлено признать недействительным договор уступки прав (требований) N 22/18/18 от 1 августа 2018 г., заключенный между ООО "ЭОС" и Банком в части уступки права требования с Гафиятуллиной М.Т. процентов за пользование кредитом в размере 21751 рубль 46 копеек по кредитному договору N 1456838019005008, заключенному 4 мая 2011 г. между Гафиятуллиной М.Т. и Банком.
В остальной части иска Гафиятуллиной М.Т. отказано.
Дополнительным решением Советского районного суда г. Казани от 9 января 2020 г. с Банка в пользу истицы взыскана компенсация морального вреда в размере 3000 рублей, штраф в размере 1500 рублей, в бюджет муниципального образования г. Казани - государственная пошлина в размере 600 рублей.
В апелляционной жалобе представителя истицы ставится вопрос об отмене решения суда. Автор жалобы считает, что суд применил к спорным правоотношениям закон в редакции, не подлежащей применению по дате возникновения спорных правоотношений. В жалобе повторно ссылается на доводы, приведенные в суде первой инстанции.
В апелляционных жалобах представители Банка, выражая несогласие с вынесенными по делу судебными постановлениями, просят их отменить и вынести по делу новый судебный акт об отказе в иске. При этом указывают, что кредитный договор прекратил свое действие 3 мая 2016 г. в связи с наступлением срока возврата кредита, и Банк к этому моменту выполнил все банковские операции по выдаче кредита, в связи с чем обязательства по кредитному договору ограничиваются обязанностью заемщицы по возврату кредита, и для Гафиятуллиной М.Т. не имеет значения, кому она будет возвращать долг. Кредитный договор не содержит запрета на уступку прав требования по нему лицам, не являющимся субъектами банковской деятельности.
В суде апелляционной инстанции представители Банка и Гафиятуллиной М.Т. на удовлетворении своих жалоб настаивали, с жалобами друг друга не согласились.
ООО "ЭОС" своего представителя в судебное заседание не направило, ранее надлежаще извещалось о начавшемся процессе, в связи с чем в силу части 2.1 статьи 113 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации считается должным образом извещенным.
Судебная коллегия считает, что решение суда подлежит отмене в части.
В силу пунктов 3 и 4 части 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке являются:
3) несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела;
4) нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.
В соответствии с пунктом 1 статьи 382 Гражданского кодекса Российской Федерации право (требование), принадлежащее на основании обязательства кредитору, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или может перейти к другому лицу на основании закона.
Применительно к пункту 1 статьи 384 Гражданского кодекса Российской Федерации, если иное не предусмотрено законом или договором, право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права. В частности, к новому кредитору переходят права, обеспечивающие исполнение обязательства, а также другие связанные с требованием права, в том числе право на проценты.
Исходя из пункта 1 статьи 388 Гражданского кодекса Российской Федерации уступка требования кредитором (цедентом) другому лицу (цессионарию) допускается, если она не противоречит закону.
На основании статьи 383 Гражданского кодекса Российской Федерации переход к другому лицу прав, неразрывно связанных с личностью кредитора, в частности требований об алиментах и о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, не допускается.
Положениями статьи 390 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что цедент отвечает перед цессионарием за недействительность переданного ему требования, но не отвечает за неисполнение этого требования должником, за исключением случая, если цедент принял на себя поручительство за должника перед цессионарием (пункт 1).
При уступке цедентом должны быть соблюдены следующие условия:
уступаемое требование существует в момент уступки, если только это требование не является будущим требованием;
цедент правомочен совершать уступку;
уступаемое требование ранее не было уступлено цедентом другому лицу;
цедент не совершал и не будет совершать никакие действия, которые могут служить основанием для возражений должника против уступленного требования.
Законом или договором могут быть предусмотрены и иные требования, предъявляемые к уступке (пункт 2).
При нарушении цедентом правил, предусмотренных пунктами 1 и 2 настоящей статьи, цессионарий вправе потребовать от цедента возврата всего переданного по соглашению об уступке, а также возмещения причиненных убытков (пункт 3).
Статьей 168 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что за исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 настоящей статьи или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.
Сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.
В пункте 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2017 г. N 54 "О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки" указано, что при оценке того, имеет ли личность кредитора в обязательстве существенное значение для должника, для целей применения пункта 2 статьи 388 Гражданского кодекса Российской Федерации необходимо исходить из существа обязательства.
Если стороны установили в договоре, что личность кредитора имеет существенное значение для должника, однако это не вытекает из существа возникшего на основании этого договора обязательства, то подобные условия следует квалифицировать как запрет на уступку прав по договору без согласия должника (пункт 2 статьи 382 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Согласно разъяснениям, данным в пункте 51 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 г. N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей", разрешая дела по спорам об уступке требований, вытекающих из кредитных договоров с потребителями (физическими лицами), суд должен иметь в виду, что Законом о защите прав потребителей не предусмотрено право банка, иной кредитной организации передавать право требования по кредитному договору с потребителем (физическим лицом) лицам, не имеющим лицензии на право осуществления банковской деятельности, если иное не установлено законом или договором, содержащим данное условие, которое было согласовано сторонами при его заключении.
Из материалов дела следует, что 4 мая 2011 г. между акционерным коммерческим банком "АК БАРС" (открытое акционерное общество) (прежнее наименование Банка) и Гафиятуллиной М.Т. заключен кредитный договор, по условиям которого заемщице предоставлена сумма кредита в размере 100000 рублей на срок до 3 мая 2016 г. под 18,9 процента годовых.
В связи с ненадлежащим исполнением истицей обязательств по кредитному договору Банк обратился в суд с иском о взыскании задолженности.
Решением Советского районного суда г. Казани от 17 января 2013 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Татарстан от 8 апреля 2013 г., с Гафиятуллиной М.Т. в пользу Банка взыскана задолженность по кредитному договору в размере 71581 рубль 26 копеек и расходы на уплату государственной пошлины в размере 3028 рублей 62 копейки.
Определением Советского районного суда г. Казани от 23 июля 2013 г. Гафиятуллиной М.Т. предоставлена рассрочка исполнения решения суда на 25 месяцев путем уплаты ежемесячного платежа в размере 3000 рублей.
Определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Татарстан от 5 сентября 2013 г. определение Советского районного суда г. Казани от 23 июля 2013 г. оставлено без изменения.
Истцовой стороной суду были представлены копии приходных кассовых ордеров о внесении Гафиятуллиной М.Т. в счет уплаты задолженности 47000 рублей.
2 октября 2018 г. Банк выдал истице справку об отсутствии задолженности по кредитному договору.
1 августа 2018 г. между ответчиками заключен договор уступки прав (требований), по которому к ООО "ЭОС" перешли права требования Банка в том числе к Гафиятуллиной М.Т. на сумму 92473 рубля 48 копеек.
Отказывая в удовлетворении иска Гафиятуллиной М.Т. в части признания задолженности по кредитному договору в размере 27609 рублей 88 копеек, суд обоснованно исходил из того, что внесенные в счет уплаты долга денежные средства учтены и распределены Банком в соответствии с условиями договора и требованиями закона, и расчет истцовой стороны о размере задолженности не подтверждается материалами дела.
Как установлено судом, пунктом 4.7. кредитного договора предусмотрено, что поступающие (взыскиваемые) по настоящему договору денежные средства направляются Банком на погашение задолженности заемщика в следующей последовательности:
1) издержки Банка по получению исполнения обязательств заемщика;
2) проценты за пользование кредитом;
3) сумма предоставленного кредита;
4) проценты за пользование чужими денежными средствами;
5) штрафы.
Суд обоснованно исходил из того, что решением Советского районного суда г. Казани от 17 января 2013 г. кредитный договор не был расторгнут, Банк подобных требований не предъявлял, а потому он сохранял действие до согласованного сторонами срока, то есть до 3 мая 2016 г., вплоть до которого Банком продолжалось начисление процентов за пользование кредитом.
В связи с чем внесенные истицей денежные средства отнесены на погашение расходов Банка по уплате государственной пошлины, а затем на погашение просроченных процентов по кредитному договору. При этом, как установлено судом, сумма в размере 3500 рублей была направлена на основании требования судебного пристава-исполнителя (62009/17/16008-ИП) об обращении взыскания на денежные средства должника, находящиеся в Банке, в счет погашения задолженности Гафиятуллиной М.Т. перед КПКГ "Госзайм", которые Банк обязан был исполнить.
С учетом этого суд пришел к верному выводу о том, что доводы истцовой стороны об игнорировании Банком денежных средств, уплаченных Гафиятуллиной М.Т. в счет погашения долга по кредитному договору перед данным ответчиком при расчете задолженности, права на истребование которой были переданы по договору уступки прав 1 августа 2018 г., не нашли своего подтверждения. Как не нашли своего подтверждения и доводы об отсутствии у истицы задолженности перед Банком в связи с выдачей ей справки о закрытии долга.
Оснований для несогласия с такими выводами суда по доводам жалобы представителя Гафиятуллиной М.Т. не имеется, поскольку они соответствуют закону и фактическим обстоятельствам дела.
Ссылка в жалобе представителя истицы на незаконность начисления Банком процентов на сумму основного долга ввиду предоставленной Гафиятуллиной М.Т. отсрочки исполнения решения суда противоречит положениям пунктов 1 и 3 статьи 809 Гражданского кодекса Российской Федерации. При этом доводы жалобы относительно того, что определением суда о предоставлении рассрочки кредитный договор был изменен с установлением нового порядка определения суммы основного долга (путем его увеличения на 3000 рублей ежемесячно) основаны на произвольном толковании обстоятельств дела и норм права, поскольку в судебном порядке с вынесением решения кредитный договор не изменялся, вынесение судом определения о рассрочке исполнения решения суда не может изменять сложившиеся правоотношения сторон договора и касается только процессуальных вопросов по исполнению вынесенного судебного акта.
При разрешении требований о признании договора цессии от 1 августа 2018 г. недействительным (в части уступки права требования задолженности, взысканной вышеозначенным решением) суд правомерно исходил из того, что с учетом положений статей 382-390 Гражданского кодекса Российской Федерации и разъяснений, содержащихся в пункте 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2017 г. N 54 "О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки", на стадии исполнительного производств при наличии вступившего в законную силу решения суда о взыскании денежных средств личность кредитора не имеет для должника существенного значения.
Суд апелляционной инстанции находит подобные выводы не противоречащими действующему законодательству и отмеченному акту его толкования.
Данная позиция поддержана также в определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 15 декабря 2015 г. N 89-КГ15-16.
Доводы жалобы представителя Гафиятуллиной М.Т. о том, что редакция пункта 2 статьи 382 Гражданского кодекса Российской Федерации, предусматривающая возможность продажи прав кредитора в порядке, установленном законодательством об исполнительном производстве, начала действовать лишь 1 июля 2014 г. не влечет отмену обжалуемого судебного акта, поскольку судом в указанной части требований отказано по причине отсутствия оснований для признания личности нового кредитора существенной для должника, с чем согласен и суд апелляционной инстанции.
Вместе с тем судебная коллегия не может согласиться с выводом суда о признании договора цессии недействительным в части уступки права требования уплаты истицей процентов за пользование кредитом после вынесения Советским районным судом г. Казани решения от 17 января 2013 г.
Несмотря на то, что данные требования были уступлены ООО "ЭОС" не в порядке исполнения судебного решения, суд апелляционной инстанции считает, что договор уступки прав (требований) в этой части не может быть признан недействительным, поскольку, как разъяснено в пунктах 8 и 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2017 г. N 54 "О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки", по смыслу статей 390, 396 Гражданского кодекса Российской Федерации невозможность перехода требования, например, по причине его принадлежности иному лицу или его прекращения сама по себе не приводит к недействительности договора, на основании которого должна была производиться такая уступка, и не освобождает цедента от ответственности за неисполнение обязательств, возникших из этого договора. Например, если стороны договора продажи имущественного права исходили из того, что названное право принадлежит продавцу, однако в действительности оно принадлежало иному лицу, покупатель вправе потребовать возмещения причиненных убытков (пункты 2 и 3 статьи 390, статья 393, пункт 4 статьи 454, статьи 460 и 461 Гражданского кодекса Российской Федерации), а также применения иных предусмотренных законом или договором мер гражданско-правовой ответственности.
Если иное не установлено законом, отсутствие у цессионария лицензии на осуществление страховой либо банковской деятельности не является основанием недействительности уступки требования, полученного страховщиком в порядке суброгации или возникшего у банка из кредитного договора.
На основании пунктов 1 и 2 статьи 307 Гражданского кодекса Российской Федерации в силу обязательства одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие, как то: передать имущество, выполнить работу, оказать услугу, внести вклад в совместную деятельность, уплатить деньги и т.п., либо воздержаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности.
Обязательства возникают из договоров и других сделок, вследствие причинения вреда, вследствие неосновательного обогащения, а также из иных оснований, указанных в настоящем Кодексе.
Судебная коллегия считает, что само по себе заключение соглашения между ответчиками о передаче прав по кредитному договору в части требования об уплате процентов, не подтвержденного судебным решением, не является весомым основанием для удовлетворения иска как в этой части, так и не влечет недействительности заключенного договора цессии в обозначенной части, так как исполнение обязательства по передаче такого права находится в зоне ответственности цедента, при нарушении указанного обязательства, либо при передаче недействительного требования он будет нести самостоятельную гражданско-правовую ответственность перед цессионарием.
Кроме того, в статье 2 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации закреплены задачи гражданского судопроизводства, к числу которых отнесены, в том числе, правильное рассмотрение и разрешение гражданских дел в целях защиты нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан, являющихся субъектами гражданских или иных правоотношений.
При этом в силу части 1 статьи 3 названного кодекса и положений статьи 11 Гражданского кодекса Российской Федерации заинтересованное лицо вправе в порядке, установленном законодательством о гражданском судопроизводстве, обратиться в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод или законных интересов; защите в судебном порядке подлежит только нарушенное право.
Заинтересованным лицом может быть признан субъект, в отношении которого просматривается причинная связь между совершенной сделкой и нарушением его законных интересов в результате совершения таковой.
По правилам пунктов 2 и 3 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе.
Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия.
Требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо.
Требование о признании недействительной ничтожной сделки независимо от применения последствий ее недействительности может быть удовлетворено, если лицо, предъявляющее такое требование, имеет охраняемый законом интерес в признании этой сделки недействительной.
В соответствии с разъяснениями, содержащимися в пункте 78 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", исходя из системного толкования пункта 1 статьи 1, пункта 3 статьи 166 и пункта 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации иск лица, не являющегося стороной ничтожной сделки, о применении последствий ее недействительности может также быть удовлетворен, если гражданским законодательством не установлен иной способ защиты права этого лица и его защита возможна лишь путем применения последствий недействительности ничтожной сделки.
В исковом заявлении такого лица должно быть указано право (законный интерес), защита которого будет обеспечена в результате возврата каждой из сторон всего полученного по сделке. Отсутствие этого указания в исковом заявлении является основанием для оставления его без движения (статья 136 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).
В пункте 84 поименованного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации также разъяснено, что согласно абзацу второму пункта 3 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации допустимо предъявление исков о признании недействительной ничтожной сделки без заявления требования о применении последствий ее недействительности, если истец имеет законный интерес в признании такой сделки недействительной. В случае удовлетворения иска в решении суда о признании сделки недействительной должно быть указано, что сделка является ничтожной.
Между тем истица не является стороной договора цессии, то есть участником спорных отношений по переходу прав требований от Банка к ООО "ЭОС", имеет статус должника, а стороны договора цессии не ставят под сомнение его действительность; требований о применении последствий недействительности сделки, поданных по мотиву ее ничтожности, истцовой стороной не заявлено; факт задолженности Гафиятуллиной М.Т., вытекающей из правоотношений по кредитному договору, с достоверностью подтверждается материалами дела.
Следует учитывать и то обстоятельство, что в настоящее время оспариваемым договором права и законные интересы истицы не нарушаются, какие-либо обязанности на нее не возлагаются.
С учетом этого, принимая во внимание разъяснения, содержащиеся в пунктах 8 и 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2017 г. N 54 "О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки", о том, что невозможность перехода требования сама по себе не приводит к недействительности договора, на основании которого должна была производиться такая уступка, а отсутствие у цессионария лицензии на осуществление банковской деятельности не является основанием недействительности уступки требования, возникшего у банка из кредитного договора, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о недоказанности в сложившейся ситуации законного интереса истицы, защита которого будет обеспечена в результате признания спорного договора цессии частично недействительным.
Таким образом, Гафиятуллиной М.Т. надлежащими процессуальными средствами доказывания не подтверждено, что она в рассматриваемом случае является заинтересованным лицом для целей предъявления требований о признании спорной сделки недействительной в части.
В то же время судебная коллегия полагает нужным отметить, что при заявлении ООО "ЭОС" требований о взыскании с нее задолженности, основанных на заключенном между ответчиками договоре цессии, не охваченной взысканием сумм упомянутым судебным постановлением, или при разрешении судом вопроса о процессуальном правопреемстве, инициированного данным обществом, истица не лишена права в качестве надлежащего способа защиты выдвигать свои возражения против удовлетворения такого рода требований по доводам предъявленного по настоящему делу иска.
При таком положении, ввиду того, что судом при рассмотрении дела приведенные правовые нормы, разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации и обстоятельства не были учтены, решение суда о частичном признании недействительным договора уступки прав (требований) от 1 августа 2018 г., а также дополнительное решение суда от 9 января 2020 г. об удовлетворении сопутствующих требований (по причине отказа в удовлетворении основных исковых требований) подлежат отмене с вынесением нового решения об отклонении указанных требований.
Решение суда в остальной части требованиям материального и процессуального закона не противоречит, оно постановлено с учетом всех доводов сторон и представленных ими доказательств, которые судом первой инстанции надлежащим образом исследованы и оценены, что нашло отражение в принятом решении, в связи с чем в этой части оно подлежит оставлению без изменения.
Исходя из изложенного, руководствуясь статьей 199, пунктом 2 статьи 328, статьями 329, 330 (пункты 3 и 4 части 1) Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд апелляционной инстанции
ОПРЕДЕЛИЛ:
решение Советского районного суда г. Казани от 2 декабря 2019 г. в части признания недействительным договора уступки прав (требований) N 22/18/18 от 1 августа 2018 г., заключенного между обществом с ограниченной ответственностью "ЭОС" и публичным акционерным обществом "АК БАРС" Банк в части уступки права требования с Гафиятуллиной Муниры Тахаутдиновны процентов за пользование кредитом в размере 21751 рубль 46 копеек по кредитному договору N 1456838019005008, заключенному 4 мая 2011 г. между Гафиятуллиной Мунирой Тахаутдиновной и публичным акционерным обществом "Акционерный коммерческий банк "АК БАРС" по данному делу, а также дополнительное решение Советского районного суда г. Казани от 9 января 2020 г. отменить и принять новое решение, которым отказать Гафиятуллиной Мунире Тахаутдиновне в удовлетворении указанных требований.
Это же решение суда в остальной части оставить без изменения.
Апелляционное определение вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в срок, не превышающий трех месяцев, в Шестой кассационный суд общей юрисдикции (г. Самара) через суд первой инстанции.
Председательствующий
Судьи


Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка