Определение Судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 23 июля 2020 года №33-5927/2020

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ СВЕРДЛОВСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 23 июля 2020 года Дело N 33-5927/2020







23 июля 2020 года


г. Екатеринбург




Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда в составе:







председательствующего


Панкратовой Н.А.




судей


Лузянина В.Н.







Майоровой Н.В.




с участием прокурора Волковой М.Н.
при помощнике судьи Бочкаревой В.С.
при ведении протоколирования с использованием средств аудиозаписи рассмотрела в открытом судебном заседании в помещении суда 23 июля 2020 года дело
по иску Семенищевой А.А., Лаптевой Т.А., Годова С.А., действующего в интересах несовершеннолетней Годовой Д.С., к государственному бюджетному учреждению здравоохранения Свердловской области "Белоярская центральная районная больница", Министерству здравоохранения Свердловской области о компенсации морального вреда, расходов на погребение, вреда по случаю смерти кормильца
по апелляционной жалобе истцов, апелляционному представлению прокурора на решение Белоярского районного суда Свердловской области от 20 марта 2019 года.
Заслушав доклад председательствующего, объяснения истца Семенищевой А.А. и представителя истцов Климчука В.А., поддержавших доводы апелляционной жалобы, объяснения прокурора Волковой М.Н., поддержавшей доводы апелляционного представления и апелляционной жалобы истцов, объяснения представителя ответчика Пестовой Е.Н., возражавшей относительно доводов апелляционных жалобы и представления, судебная коллегия
установила:
Семенищева А.А., Лаптева Т.А. и Годов С.А., действующий в интересах несовершеннолетней Годовой Д.С., обратились с иском к ГБУЗ Свердловской области "Белоярская центральная районная больница" (в настоящее время ГАУЗ Свердловской области "Белоярская центральная районная больница"), Министерству здравоохранения Свердловской области о компенсации морального вреда, расходов на погребение, вреда по случаю потери кормильца.
В обоснование требований указали, что их близкий родственник - Годова Е.А., 25 апреля 1990 года рождения, являющаяся истцам соответственно дочерью, родной сестрой, матерью, в период с 30 по 31 марта 2016 года находилась на стационарном лечении в Белоярской центральной районной больнице. 31марта 2016 года Годова Е.А. скончалась вследствие некачественного оказания медицинской помощи. В Белоярской центральной районной больнице не смогли ни правильно установить диагноз, ни правильно и своевременно оказать Годовой Е.А. медицинскую помощь. Вследствие дефектов оказания медицинской помощи истцы потеряли самого близкого для них человека, в связи с чем испытали сильные, ни с чем не сравнимые страдания и переживания, а также понесли расходы на похороны. Просили взыскать с Белоярской центральной районной больницы компенсацию морального вреда в размере 1000000 руб. в пользу каждого, а также в пользу Лаптевой Т.А. расходы на погребение в размере 106903,60 руб., в пользу Семенищевой А.А. - 65400 руб., в пользу несовершеннолетней Годовой Д.С. компенсацию вреда в связи со смертью кормильца в размере установленной в соответствии с законом величины прожиточного минимума трудоспособного населения в целом по Российской Федерации, а в случае отсутствия или недостаточности денежных средств у Белоярской центральной районной больницы взыскать указанные суммы с Министерства здравоохранения Свердловской области в порядке субсидиарной ответственности.
Решением Белоярского районного суда Свердловской области от 20 марта 2019 года, оставленным без изменения апелляционным определением Свердловского областного суда от 12 июля 2019 года Семенищевой А.А., Лаптевой Т.А., Годову С.А., действующему в интересах несовершеннолетней Годовой Д.С., отказано в удовлетворении заявленных требований.
Определением Судебной коллегии по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 15 января 2020 года апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 12 июля 2019 года в той части, которой решение Белоярского районного суда Свердловской области от 20 марта 2019 года об отказе Семенищевой А.А., Лаптевой Т.А., Годову С.А., действующему в интересах несовершеннолетней Годовой Д.С., в компенсации морального вреда оставлено без изменения, отменено, дело направлено в отмененной части на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.
Дело поступило в Свердловский областной суд 11 марта 2020 года.
С учетом вышеизложенного, при новом рассмотрении дела в суде апелляционной инстанции предметом рассмотрения являются только апелляционная жалоба истцов и апелляционное представление прокурора в части несогласия с отказом во взыскании в пользу Семенищевой А.А., Лаптевой Т.А. и Годовой Д.С. компенсации морального вреда, причиненного смертью дочери, сестры и матери Годовой Е.А.
В апелляционной жалобе истцы просят решение суда отменить как незаконное и необоснованное, настаивая на том, что материалами дела доказано, что имелись недостатки в оказании медицинской помощи Годовой Е.А., следовательно, существует причинная связь между неоказанием надлежащих медицинских услуг сотрудниками ответчика и наступившими неблагоприятными последствиями - смертью Годовой Е.А., что причинило ее родственникам (матери, сестре и дочери) нравственные страдания.
В апелляционном представлении прокурор указывает на несоответствие выводов суда установленным обстоятельствам дела, настаивая, что имелась причинная связь между недостатками оказания медицинской помощи ГБУЗ Свердловской области "Белоярская центральная районная больница" и смертью Годовой Е.А.
В письменном отзыве на апелляционную жалобу истцов, ответчиком ГАУЗ Свердловской области "Белоярская центральная районная больница" указано, что выявленные дефекты не могли причинить истцам нравственные страдания, поскольку отсутствует причинно-следственная связь между ними и смертью родственника истцов, в том числе в связи с тем, что умершая отказывалась от госпитализации, о недостатках оказания медицинских услуг истцы узнали только из заключения экспертизы.
В судебное заседание не явились истец Лаптева Т.А. (расписка от 07 июля 2020 года об извещении об отложении судебного разбирательства на 23 июля 2020 года), законный представитель несовершеннолетней Годовой Д.С. - Годов С.А. (уведомление получено 15 июля 2020 года; ходатайствовал о рассмотрении дела в его отсутствие), ответчик Министерство здравоохранения Свердловской области, уведомленные о дате, времени и месте рассмотрения дела надлежащим образом и своевременно, в том числе путем размещения соответствующей информации о движении дела на официальном сайте суда 08 июля 2020 года, в связи с чем, руководствуясь ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия определилао рассмотрении дела в отсутствие указанных лиц.
Изучив материалы дела в пределах доводов апелляционных жалобы и представления, а также возражений на апелляционную жалобу истцов, в соответствии со ст.ст.327 и 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия усматривает основания для отмены решения суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении иска истцом о компенсации морального вреда.
Как следует из материалов дела, учитывая, что обжалуемое решение суда в части вступило в законную силу, с учетом положений ст. 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации о преюдициальности фактов, установленных вступившим в законную силу судебным постановлением по гражданскому делу, в настоящий момент между лицами, участвующими в деле, имеется спор только лишь относительно наличия причинно-следственной связи между некачественным оказанием медицинских услуг родственнику истцов и их нравственными страданиями, а также степень таковых.
Суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении иска о компенсации морального вреда, руководствуясь ст.ст. 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, исходил из того, что непосредственной причиной перенесенных нравственных страданий истцов, являющихся родственникам умершей Годовой Е.А., являлось не отсутствие надлежащего качества оказываемой ей медицинской помощи, а ее смерть, причиной которой, как установлено в судебном заседании, явилось именно непосредственно само заболевание, перенесенное Годовой Е.А., а не неправомерные действия либо бездействие сотрудников ГБУЗ Свердловской области "Белоярская центральная районная больница", в связи с чем пришел к выводу, что каких-либо оснований для взыскания с указанного ответчика компенсации морального вреда не имеется.
Судебная коллегия считает, что выводы суда в части отказа в компенсации причиненного истцам морального вреда основаны на неправильном толковании и применении норм материального права, а также сделаны с существенным нарушением норм процессуального права.
К числу основных прав человека ст. 41 Конституции Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья.
Таким образом, здоровье как неотъемлемое и неотчуждаемое благо, принадлежащее человеку от рождения и охраняемое государством, Конституция Российской Федерации относит к числу конституционно значимых ценностей, гарантируя каждому право на охрану здоровья, медицинскую и социальную помощь.
В силу ст. 4 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" охрана здоровья в Российской Федерации основывается на ряде принципов, одним из которых является соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий.
В числе таких прав - право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи.
Пунктом 1 ст. 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом. Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.
Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда.
Согласно ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции. Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей, как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.
Пунктом 1 ст. 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства. Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав.
Из нормативных положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, толкования положений Конвенции в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями ст.ст. 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданину при оказании ему медицинской помощи, а равно как в случае оказания ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками такого пациента, другими близкими ему людьми, поскольку в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи такому лицу, лично им в силу сложившихся семейных отношений, характеризующихся близкими отношениями, духовной и эмоциональной связью между членами семьи, лично им также причиняются нравственные и физические страдания (моральный вред).
Пунктом 2 ст. 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что нематериальные блага защищаются в соответствии с Гражданским кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и в тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (ст. 12 Гражданского кодекса Российской Федерации) вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения.
В соответствии с п. 1 ст. 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными гл. 59 (ст.ст. 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации установлены общие основания ответственности за причинение вреда. Согласно данной норме закона вред, причиненный личности гражданина, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.
В силу ч. 2 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.
Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (ч. 3 ст. 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ).
Из изложенного следует, что в случае причинения гражданину морального вреда (нравственных и физических страданий) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, в числе которых право гражданина на охрану здоровья, право на семейную жизнь, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.
Однако судом первой инстанции приведенные нормы материального права к спорным отношениям применены не были. Вывод суда об отказе истцам в удовлетворении исковых требований о компенсации морального вреда, предъявленных к Белоярской центральной районной больнице в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи их близкой родственнице Годовой Е.А., сделан без учета нормативных положений Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ, регулирующего отношения в сфере охраны здоровья граждан.
Таким образом, судом первой инстанции неправильно применены нормы материального права.
Согласно ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд принимает решение по заявленным истцом требованиям.
По смыслу приведенной нормы процессуального закона и норм материального права, регулирующих основания и порядок компенсации морального вреда, основанием иска о компенсации морального вреда являются указанные истцами фактические обстоятельства, свидетельствующие о нарушении в результате действий (бездействия) ответчика нематериальных благ истцов, вследствие которых они испытывают нравственные и (или) физические страдания и с которыми они как с юридическими фактами связывает свое материально-правовое требование к ответчику - причинителю такого вреда.
Однако суд вследствие неправильного толкования подлежащих применению к спорным отношениям норм материального права, а также вследствие нарушения норм процессуального права о разрешении судом спора в пределах заявленных исковых требований пришел к ошибочному выводу относительно оснований заявленного истцами требования в части компенсации морального вреда.
Отказывая истцам в удовлетворении иска о компенсации морального вреда, суд не принял во внимание также фактические основания заявленного иска.
Как следует из материалов дела, заявляя требования о компенсации морального вреда, истцы указывали на то, что медицинская помощь их родственнице Годовой Е.А. была оказана некачественно и несвоевременно. Истцы ссылались на то, что лично каждому из них Белоярской центральной районной больницей в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи Годовой Е.А. были причинены нравственные страдания, выразившиеся в переживаниях по поводу состояния здоровья близкого человека. Приведенные выше фактические обстоятельства, указанные истцами в качестве основания иска о компенсации морального вреда, судом оставлены без внимания и соответствующей правовой оценки.
Разрешая заявленные требования, суд исследовал лишь вопрос о наличии либо отсутствии прямой причинно-следственной связи между дефектами оказания медицинской помощи и наступившей смертью Годовой Е.А.
Суд не учел, что в результате некачественного и несвоевременного оказания Годовой Е.А. медицинской помощи сотрудниками Белоярской районной больницы были нарушены личные неимущественные права истцов на семейную жизнь, что повлекло причинение каждому из них нравственных страданий (морального вреда).
Ввиду изложенного выводы суда первой инстанции об отсутствии оснований для компенсации морального вреда истцам являются ошибочными.
Учитывая вышеизложенное, судебная коллегия усматривает основания, влекущее удовлетворение апелляционных жалобы и представления и отмену обжалуемого решения суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении иска о компенсации морального вреда в связи с несоответствием выводов суда обстоятельствам дела (п. 3 ч. 1 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации) вследствие неправильного применения норм материального права (п. 4 ч. 1, п. 3 ч. 2 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации) и нарушением норм процессуального права, повлекшего неправильное разрешение спора по существу (п. 4 ч.1, ч. 3 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.
В соответствии с п. 2 ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.
Определяя размер компенсации морального вреда Семенищевой А.А., являющейся матерью Годовой Е.А., судебная коллегия принимает во внимание степень родства указанных лиц, их близость, учитывая, что Годова Е.А. состояла в браке, проживала отдельно от матери, в другом населенном пункте, в связи с чем, полагает возможным присудить компенсацию причиненных нравственных страданий в размере 150000 руб.
При определении размера компенсации морального вреда Годовой Д.С., являющейся дочерью Годовой Е.А., судебная коллегия принимает во внимание степень родства указанных лиц, возраст несовершеннолетнего истца на момент смерти матери, степень возможного осознания несовершеннолетним истцом утрату ближайшего родственника, совместное проживание с умершей, в связи с чем, полагает возможным присудить компенсацию нравственных страданий в размере 150000 руб.
В отношении Лаптевой Т.А., являющейся сестрой Годовой Е.А., определяя размер компенсации морального вреда, судебная коллегия принимает во внимание, что истец является старшей сестрой умершей, обе сестры длительное время проживали отдельно, имея собственные семьи, в связи с чем, полагает возможным присудить компенсацию нравственных страданий в размере 50000 руб.
Таким образом, отменяя решения суда первой инстанции в части требования о компенсации морального вреда, судебная коллегия принимает в указанной части новое решение о частичном удовлетворении иска каждого из истцов.
Руководствуясь п. 2 ст. 328, ст. 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
определила:
апелляционную жалобу истцов Семенищевой А.А., Лаптевой Т.А., Годова С.А., Годовой Д.С., а также апелляционное представление Белоярского межрайонного прокурора в части компенсации морального вреда удовлетворить.
Решение Белоярского районного суда Свердловской области от
20 марта 2019 года в части отказа в удовлетворении иска о компенсации морально вреда отменить.
Исковые требования Семенищевой А.А., Лаптевой Т.А., Годова С.А., Годовой Д.С. в части компенсации морального вреда удовлетворить.
Взыскать с государственного бюджетного учреждения здравоохранения Свердловской области "Белоярская центральная районная больница" в счет компенсации морального вреда в пользу Семенищевой А.А. 150000 руб., Лаптевой Т.А. 50000 руб., Годовой Д.С. 150000 руб., Годова С.А. 50000 руб.
Взыскать с государственного бюджетного учреждения здравоохранения Свердловской области "Белоярская центральная районная больница" государственную пошлину в соответствующий бюджет в размере 1200 руб.
В остальной части решение Белоярского районного суда Свердловской области от 20 марта 2019 года оставить без изменения.







Председательствующий


Панкратова Н.А.











Судьи


Лузянин В.Н.




Майорова Н.В.


Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка