Дата принятия: 26 апреля 2018г.
Номер документа: 33-586/2018
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ ВЕРХОВНОГО СУДА КАБАРДИНО-БАЛКАРСКОЙ РЕСПУБЛИКИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 26 апреля 2018 года Дело N 33-586/2018
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Кабардино-Балкарской Республики в составе:
Председательствующего - Шомахова Р.Х.,
судей Жернового Е.И. и Тхагалегова З.Т.,
при секретаре: Жантуеве К.Р.,
с участием: представителя истца СПАО "РЕСО-Гарантия" - Дороховой В.Г., представителя ответчика Кулова Т.А. - Елизарова В.Н.,
рассмотрев в открытом судебном заседании по докладу судьи Тхагалегова З.Т. гражданское дело по иску СПАО "РЕСО-Гарантия" к Кулов Т.А. о признании договора комплексного ипотечного страхования недействительным,
по апелляционной жалобе СПАО "РЕСО-Гарантия" на решение Нальчикского городского суда КБР от 12 февраля 2018 года,
установила:
СПАО "РЕСО-Гарантия" обратилось в суд с иском к Кулову Т.А., в котором просило признать договор комплексного ипотечного страхования N N от 15.05.2017г., заключенный между Куловым Т.А. и СПАО "РЕСО-Гарантия" недействительным.
В обоснование иска истец указал, что 15.05.2017г. между СПАО "РЕСО-Гарантия" и Куловым Т.А. на основании заявления страхователя и на условиях, изложенных в Правилах комплексного ипотечного страхования от 30.05.2016г. заключен договор комплексного ипотечного страхования, в том числе страхования имущественных интересов страхователя, связанных с причинением вреда здоровью застрахованного лица, а также с его смертью в результате несчастного случая или болезни. Выгодоприобретателями по договору являются Банк ВТБ 24 (ПАО) и страхователь. Предметом договора страхования является страхование имущественных интересов страхователя, связанных с утратой трудоспособности или смертью застрахованного лица в результате несчастного случая и/или болезни (заболевания). Застрахованным по договору является Кулов Т.А.
Страховыми случаями по данному договору являются: смерть застрахованного по любой причине, утрата застрахованным трудоспособности (инвалидность I или II группы), временная утрата застрахованным трудоспособности в результате несчастного случая.
В Заявлении на страховании имелись вопросы о состоянии здоровья застрахованного и эти вопросы о состоянии здоровья и наличии общеизвестных заболеваний у страхователя (Застрахованной) сформулированы четко и конкретно, их содержание по смыслу исключают какую-либо неясность, двоякость толкования. Каких-либо дополнений и замечаний застрахованный не заявил, письменно не указал. Кулов Т.А. указал, что представленная в анкете информация является исчерпывающей и верной. На основании предоставленных страхователем сведений о здоровье, "РЕСО-Гарантия" сделало вывод, что общее состояние его здоровья является хорошим (нормальным). Сведения в Заявлении на страхование о состоянии здоровья застрахованного Кулова Т.А. являются существенными обстоятельствами по настоящему договору страхования. Таким образом, договор был заключен, исходя из сообщенных Куловым Т.А. в Заявлении на страхование сведений о состоянии своего здоровья и презумпции добросовестности.
24.08.2017г. Кулов Т.А. обратился к страховщику с заявлением на выплату страхового обеспечения в связи с установлением ему инвалидности второй группы с приложением протокола проведения медико-социальной экспертизы, в чем ему отказано письмом от 30.11.2017г.
Таким образом, ссылаясь на ст.ст. 179, 944, 945 ГК РФ, указывая, что в процессе рассмотрения заявления выгодоприобретателя по запросу страховщика, были представлены медицинские документы, из содержания которых установлено, что Кулов Т.А. с 2011 года являлся инвалидом третьей группы, что при заключении договора Кулов Т.А. сообщил страховщику заведомо ложные сведения о своем здоровье, не сообщил об имевшихся у него на тот момент заболеваниях, а также, что страхователь, сообщив при заключении договора страхования ложные сведения, ввел страховщика в заблуждение относительно высокой степени риска наступления страхового случая, что в силу п. 3 ст. 944 ГК РФ является основанием к признанию договора страхования недействительным, истец просил удовлетворить исковые требования.
В возражении на исковое заявление Кулов Т.А. просил исковые требования СПАО "РЕСО-Гарантия" оставить без удовлетворения.
Решением Нальчикского городского суда КБР от 12 февраля 2018 года постановлено:
в удовлетворении исковых требований СПАО "Ресо-Гарантия" о признании договора комплексного ипотечного страхования N N от 15.05.2017 г., заключенного между СПАО "Ресо-Гарантия" и Кулов Т.А., - отказать.
Не согласившись с данным решением, СПАО "Ресо-Гарантия" подало апелляционную жалобу, в которой просит отменить решение Нальчикского городского суда КБР от 12 февраля 2018 года и принять по делу новое решение об удовлетворении исковых требований.
В жалобе, приводя положения ст.ст. 1, 179, 421, 432, 927, 934, 940, 942, 944 ГК РФ, указывает, что при заключении договора страхования Кулов Т.А. сообщил, что: -не имеет каких-либо заболеваний и проблем со здоровьем; -не обращался к врачам за последние 5 лет; -не имел когда-либо и не имеет сейчас I, II, III группу инвалидности; -не состоит на диспансерном учёте по поводу болезней либо последствий травм.
Данный факт подтверждается заявлением на комплексное ипотечное страхование, на каждом листе которого стоит подпись заявителя (страхователя, застрахованного) - Кулова Т.А., сделанная им собственноручно.
После подачи заявления 24.08.2017г. на выплату страхового обеспечения, в связи с установлением N группы инвалидности, было установлено, что Кулов Т.А. является инвалидом N группы с 2011 года (бессрочно с 2015 года), а с 2016 года проходит длительное обследование (дифференцирование болезней между синдромом БАС и БДН), результатом которого явилось установление N группы инвалидности.
Таким образом, Кулов Т.А. при заключении договора страхования сообщил страховщику заведомо ложные сведения о состоянии своего здоровья, что является основанием для признания договора страхования недействительным.
Однако суд первой инстанции ошибочно приходит к выводу, что в материалах дела отсутствуют доказательства сообщения Куловым Т.А. страховщику ложных сведений, заявление на страхование заполнено с помощью компьютерной техники, а Куловым Т.А. заполнена только графа "подпись страхователя". При этом на листе 3 Заявления на комплексное ипотечное страхование, в непосредственной близости от собственноручной подписи Страхователя Кулова Т.А. указано, что "Сведения, внесенные мной или с моих слов в настоящее заявление, соответствуют действительности и будут являться неотъемлемой частью договора страхования. Согласен с тем, что на основании сообщенных мной сведений СПАО "РЕСО-Гарантия" имеет право произвести индивидуальную оценку рисков, принимаемых на страхование, с применением поправочных коэффициентов к базовой ставке". Заявление также содержит сведения о росте и весе застрахованного (стр.2 заявления пункты 1, 2), которые без сообщения данных сведений лично Куловым Т.А. не могли бы быть "стандартно" заполнены представителем страховщика.
В то же время следует заметить, что договор комплексного ипотечного страхования также заполнен с помощью компьютерной техники и страхователь Кулов Т.А. также не заполнил в нем ни одной графы за исключением граф "подпись страхователя". При этом принадлежность подписи на заявлении и договоре страхования Кулову Т.А. в судебном заседании не отрицалось и не ставилось под сомнение. Кроме того, указание в направлении на медико-социальную экспертизу основной профессии (специальности) Кулова Т.А. "юрист" (п. 13) исключает его неосведомленность о значении и последствиях проставления его подписи на заявлении на комплексное ипотечное страхование.
Куловым Т.А. при заключении договора страхования была скрыта информация о наличии у него заболеваний, а именно на момент заключения договора страхования он являлся инвалидом III группы с 2011 года, наблюдался у невролога с 2016 года, проходил лечение в медицинском стационаре, таким образом, сообщил страховщику заведомо ложные сведения о состоянии своего здоровья при заключении договора страхования. Своевременное сообщение страхователем необходимых сведений могло повлиять как на условия договора страхования, который заключали стороны, так и на сам факт его заключения.
Из анамнеза, содержащегося в направлении и протоколе медико-социальной экспертизы, следует, что о наличии заболеваний и обращениях за врачебной помощью, в последующем послуживших основанием к установлению инвалидности, на момент заключения договора Страхования 15.05.2017г. Кулову Т.А. было достоверно известно.
Представленные доказательства в подтверждение того, что у страхователя имелся умысел при заключении договора страхования, направленный на сокрытие обстоятельств или предоставление ложных сведений, имеющих существенное значение для определения вероятности наступления страхового случая, ответчиком на основании ст. 56 ГПК РФ опорочены не были.
На основании изложенного, считает, что выводы суда, изложенные в решении, не соответствуют обстоятельствам дела, а неправильное применение норм материального права повлекло вынесение незаконного и необоснованного решения.
В возражении на апелляционную жалобу Кулов Т.А. просит решение Нальчикского городского суда КБР от 12 февраля 2018 года оставить без изменения, а апелляционную жалобу без удовлетворения.
Надлежащим образом извещенный о времени и месте заседания суда апелляционной инстанции ответчик в суд не явился.
Изучив материалы дела, заслушав доклад судьи Тхагалегова З.Т., обсудив доводы апелляционной жалобы, поддержанной представителем истца СПАО "РЕСО-Гаранития" - Дороховой В.Г., выслушав возражения представителя ответчика Кулова Т.А. - Елизарова В.Н., Судебная коллегия приходит к следующему.
В соответствии со ст. 195 ГПК РФ решение суда должно быть законным и обоснованным.
В силу п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2003г. N 23 "О судебном решении", решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 ГПК РФ).
Указанным требованиям решение суда не отвечает.
В соответствии с п. 1 ст. 421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Понуждение к заключению договора не допускается, за исключением случаев, когда обязанность заключить договор предусмотрена настоящим Кодексом, законом или добровольно принятым обязательством.
В силу п. 1 ст. 432 ГК РФ договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора. Существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.
В соответствии со ст. 927 ГК РФ страхование осуществляется на основании договоров имущественного или личного страхования, заключаемых гражданином или юридическим лицом (страхователем) со страховой организацией (страховщиком).
Согласно ст. 929 ГК РФ по договору имущественного страхования одна сторона (страховщик) обязуется за обусловленную договором плату (страховую премию) при наступлении предусмотренного в договоре события (страхового случая) возместить другой стороне (страхователю) или иному лицу, в пользу которого заключен договор (выгодоприобретателю), причиненные вследствие этого события убытки в застрахованном имуществе либо убытки в связи с иными имущественными интересами страхователя (выплатить страховое возмещение) в пределах определенной договором суммы (страховой суммы).
В силу п. 1 ст. 944 ГК РФ, при заключении договора страхования страхователь обязан сообщить страховщику известные страхователю обстоятельства, имеющие существенное значение для определения вероятности наступления страхового случая и размера возможных убытков от его наступления (страхового риска), если эти обстоятельства не известны и не должны быть известны страховщику. Существенными признаются во всяком случае обстоятельства, определенно оговоренные страховщиком в стандартной форме договора страхования (страхового полиса) или в его письменном запросе.
Пунктом 3 ст. 944 ГК РФ предусмотрено, что если после заключения договора страхования будет установлено, что страхователь сообщил страховщику заведомо ложные сведения об обстоятельствах, указанных в пункте 1 настоящей статьи, страховщик вправе потребовать признания договора недействительным и применения последствий, предусмотренных пунктом 2 статьи 179 настоящего Кодекса.
Судом по делу установлено, что 25.06.2012г. между Банком ВТБ 24 (ЗАО) и Куловым Т.А. заключен кредитный договор для приобретения и капитального ремонта или иного неотделимого улучшения предмета ипотеки.
Во исполнение условий п. 7.1.5.4. договора 15.05.2017г. между СПАО "РЕСО-Гарантия" и Куловым Т.А. заключен договор комплексного ипотечного страхования.
По договору страхования N N заключенному 15 мая 2017 года, определены страховые случаи, в том числе, утрата застрахованным трудоспособности (инвалидность I или II группы).
24.08.2017г. Кулов Т.А. обратился к страховщику с заявлением на выплату страхового обеспечения, в котором указал, что событие произошло 16.08.2017г., то есть в период действия договора страхования наступил страховой случай.
Письмом от 30.11.2017г. СПАО "РЕСО-Гарантия" отказало Кулову Т.А. в выплате страхового обеспечения.
Оспаривая договор комплексного ипотечного страхования, СПАО "РЕСО-Гарантия" указывало на то, что Куловым Т.А. при заключении договора страхования была скрыта информация о наличии у него заболеваний, то есть сообщил страховщику заведомо ложные сведения о состоянии своего здоровья.
Отказывая в удовлетворении исковых требований истца, суд первой инстанции исходил из того, что истцом не доказано, что при заключении договора страхования ответчик действовал с прямым умыслом, предоставляя ложные сведения о состоянии своего здоровья, при этом страховая компания при заключении договора не была лишена возможности проверить предоставляемую информацию, однако таким правом не воспользовалась.
Кроме того, суд указал, что истцом в нарушение ч. 1 ст. 56 ГПК РФ не доказан факт того, что при заключении договора страхования Кулов Т.А. скрыл от страховщика сведения о состоянии своего здоровья, так как заявления на заключение договора страхования заполнено с помощью компьютерной техники, сам страхователь своей рукой не заполнил ни одной графы за исключением граф "подпись страхователя". В связи с этим суд пришел к выводу о том, что заявление заполнено кем угодно, но не Куловым Т.А.
Вместе с тем, Судебная коллегия не может согласиться с такими выводами суда первой инстанции, поскольку они не соответствуют обстоятельствам, установленным в ходе судебного разбирательства.
В силу п. 2 ст. 179 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего. Обманом считается также намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота.
Данное положение закона при оспаривании договора страхования подлежит применению во взаимосвязи с приведенной выше нормой п. 1 ст. 944 ГК РФ, которой определены обязанности страхователя, связанные с предоставлением страховщику информации, влияющей на определение вероятности наступления страхового случая и размера возможных убытков от его наступления (страхового риска), а также с нормой п. 3 ст. 944 ГК РФ, которая является специальной по отношению к п. 2 ст. 179 ГК РФ и по смыслу которой обманом со стороны страхователя признается только сообщение страховщику заведомо ложных сведений об обстоятельствах, указанных в пункте 1.
Под обманом подразумевается умышленное введение стороны в заблуждение с целью склонить другую сторону к совершению сделки. Заинтересованная в совершении сделки сторона преднамеренно создает у потерпевшего не соответствующее действительности представление о характере сделки, ее условиях, личности участников, предмете, других обстоятельствах, влияющих на его решение. При совершении сделки под влиянием обмана формирование воли потерпевшего происходит не свободно, а вынужденно, под влиянием недобросовестных действий контрагента, заключающихся в умышленном создании у потерпевшего ложного представления об обстоятельствах, имеющих значение для заключения сделки.
Таким образом, в предмет доказывания по спору о признании сделки недействительной как совершенной под влиянием обмана входит, в том числе, факт умышленного введения недобросовестной стороной другой стороны в заблуждение относительно обстоятельств, имеющих значение для заключения сделки. Обязанность доказывания наличия умысла страхователя при сообщении страховщику заведомо ложных сведений лежит на страховщике (истце), обратившемся в суд с иском о признании сделки недействительной.
Между тем, как следует из материалов дела ответчиком существенная для страховщика информация, а именно о наличии у него с 2012 года III группы инвалидности и обращений за врачебной помощью, при оформлении заявления на страхование не была доведена.
Данные обстоятельства подтверждаются подписанным собственноручно ответчиком заявлением на комплексное ипотечное страхование от 15.05.2017г., в котором страхователем была сообщена информация о полном отсутствии каких-либо заболеваний и обращений за врачебной помощью. При этом, из материалов дела также следует, что Кулов Т.А. в течение 2016 года и 2017 года неоднократно обращался за медицинской помощью, а в последующем 16.08.2017г. ответчику была установлена II группа инвалидности.
Вместе с тем, представленные истцом доказательства в подтверждение того, что у ответчика имелся умысел при заключении договора страхования, направленный на сокрытие обстоятельств или предоставление ложных сведений, имеющих существенное значение для определения вероятности наступления страхового случая, ответчиком на основании ст. 56 ГПК РФ опорочены не были.
Выводы суда первой инстанции о том, что страховщик был обязан при заключении договора страхования в целях оценки страховых рисков провести обследование фактического состояния здоровья застрахованного лица, Судебная коллегия находит несостоятельными, поскольку, заключая договор страхования, страховщик предполагал добросовестность поведения застрахованного лица и надлежащее исполнение последним своей обязанности сообщить страховщику информацию, имеющую существенное значение для определения степени страхового риска.
При этом, при заключении договора личного страхования проведение обследования страхуемого лица для оценки фактического состояния его здоровья является правом, а не обязанностью страховщика (п. 2 ст. 945 ГК РФ).
Таким образом, обязанности проводить медицинское освидетельствование страхуемого лица на стадии заключения договора страхования у страховщика не имелось в силу закона и указанные обстоятельства не освобождали Кулова Т.А. от обязанности сообщить известные ему достоверные данные о состоянии своего здоровья.
Кроме того, следует учесть, что добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются. Получив от ответчика сведения о его хорошем состоянии здоровья, истец допускал достоверный характер этих сведений, в связи с чем, дополнительная проверка здоровья ответчика не требовалась.
Доводы ответчика и выводы суда первой инстанции о том, что заявление на комплексное ипотечное страхование от 15.05.2017г. заполнялось сотрудником страховой компании, являются не обоснованными, поскольку в нем содержатся личные сведения об ответчике. Из указанного заявления, подписанной ответчиком, следует, что представленная им в анкете информация является исчерпывающей и верной. Доказательств невозможности ознакомиться с содержащейся в заявлении-анкете информацией до момента подписания ответчиком суду не представлено.
Выводы суда первой инстанции об отсутствии умысла страхователя, направленного на предоставление ложных сведений, ничем не подтверждается и опровергается представленными в суд документами, из которых прямо следует, что ответчик на момент заключения договора страхования безусловно знал о наличии у него заболеваний и инвалидности, однако отрицательно ответил на прямо поставленные перед ним вопросы о наличии у него таких заболеваний, а также о наличии инвалидности.
Ссылка ответчика на то, что присвоение ему N группы инвалидности не находится в прямой причинно-следственной связи только с ранее имевшимися у него заболеваниями, не влияет на необоснованность заявленных истцом требований, поскольку основанием для признания договора страхования недействительным является сообщение страховщику заведомо ложных сведений о существенных обстоятельствах, в том числе определенно оговоренных страховщиком в договоре.
Таким образом, Судебная коллегия находит, что у суда имелись предусмотренные ст. 944 ГК РФ основания для признания оспариваемого СПАО "РЕСО-Гарантия" договора недействительным.
При таких обстоятельствах, Судебная коллегия приходит к выводу о том, что неправильное определение судом обстоятельств, имеющих значение для дела, несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела, повлекло за собой ошибочный вывод суда первой инстанции об отказе в удовлетворении исковых требований страховщика, в связи с чем, решение суда подлежит отмене с принятием по делу нового решения об удовлетворении исковых требований СПАО "РЕСО-Гарантия".
На основании изложенного, руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда КБР,
определила:
Решение Нальчикского городского суда КБР от 12 февраля 2018 года отменить и принять по делу новое решение.
Исковые требования Страхового публичного акционерного общества "РЕСО-Гарантия" к Кулов Т.А. удовлетворить.
Признать договор комплексного ипотечного страхования N N от 15 мая 2017 года, заключенный между Кулов Т.А. и Страховым публичным акционерным обществом "РЕСО-Гарантия" недействительным.
Председательствующий Р.Х.Шомахов
Судьи Е.И.Жерновой
З.Т.Тхагалегов
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
