Дата принятия: 03 февраля 2021г.
Номер документа: 33-5846/2020, 33-500/2021
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ КАЛИНИНГРАДСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 3 февраля 2021 года Дело N 33-500/2021
Судебная коллегия по гражданским делам Калининградского областного суда в составе:
председательствующего: Поникаровской Н.В.,
судей: Чашиной Е.В., Харитоненко Н.О.,
при секретаре: Кичигиной О.И.,
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению Миронюка Александра Николаевича к Государственному бюджетному стационарному учреждению социального обслуживания Калининградской области "Гусевский психоневрологический интернат" о признании незаконными действий по не допуску к работе, взыскании среднего заработка за период отстранения от работы, компенсации морального вреда,
с апелляционной жалобой истца Миронюка Александра Николаевича на решение Гусевского городского суда Калининградской области от 26 октября 2020 г.,
заслушав доклад судьи Чашиной Е.В., объяснения представителя истца Лисеенко П.Г., поддержавшего доводы апелляционной жалобы, объяснения представителей ответчика Кривозубова А.И. и Батясова А.Г., возражавших против доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
Миронюк А.Н. обратился в суд с исковым заявлением к ГБСУСО КО "Гусевский психоневрологический интернат" о признании незаконными действий по не допуску к работе, взыскании среднего заработка за период отстранения от работы, компенсации морального вреда, указав в обоснование заявленных требований, что он с 1 февраля 2017 г. работает у ответчика в должности социального работника; ему установлен сменный график работы; в целях предупреждения распространения новой коронавирусной инфекции в учреждении с апреля 2020 г. был установлен специальный режим работы, при котором социальные работники заступают на смену на две недели без возможности ежедневного возращения домой, после чего им предоставляется две недели отдыха. Однако после того как им была отработана одна смена в таком режиме в апреле 2020 г., его директор больше в графики сменности не вносил, чем фактически лишил возможности трудиться и получать заработную плату, поскольку отправил его в простой и выплачивал 2/3 от должностного оклада. При этом проход работникам, не включенным приказом директора учреждения в текущую двухнедельную рабочую смену, на территорию учреждения был запрещен. На вопрос о причинах отстранения истца от работы, директор учреждения ответил, что в таких работниках, как он (истец) и ФИО1., не нуждается, поскольку они пишут жалобы на него. В то же время в соответствии с приказами директора интерната вместо него в смены выходили другие социальные работники учреждения, которые исполняли трудовые обязанности в учреждении по две смены подряд, в частности: ФИО2 (вторая и третья смены), ФИО3 ФИО4, ФИО5., ФИО6 (третья и четвертая смены), ФИО7 и ФИО8 (пятая и шестая смены). Также в период его не допуска к работе к исполнению трудовых обязанностей на работу в интернат в качестве социального работника был принят новый сотрудник ФИО9, который приступил к работе с третье смены с 16 мая 2020 года, то есть с той смены, в которую он (истец) должен был выйти на работу. В этой связи (с учетом последующего уточнения) просил признать незаконными действия ответчика по не допуску его к работе в должности социального работника в период с 16 мая 2020 г. по 26 августа 2020 г., взыскать средний заработок за период незаконного отстранения от работы в сумме 57 762,51 рублей, а также компенсацию морального вреда в размере 50 000 рублей.
Решением Гусевского городского суда Калининградской области от 26 октября 2020 г. в удовлетворении заявленных исковых требований было отказано.
В апелляционной жалобе истец Миронюк А.Н. выражает несогласие с вынесенным решением, указывает на ошибочные выводы суда об отсутствии факта нарушения его трудовых прав, поскольку представленными доказательствами подтверждается факт незаконного его не допуска к работе; со стороны директора имеет место неприязненное отношение к нему; вместе с тем, все социальные работники выходили на двухнедельные смены, после чего им предоставлялись дни отдыха, в силу специфики учреждения оно никогда не находилось в простое и не могла там быть, имел место специальный режим работы; незаконные действия директора по не допуску его к работе существенно отразились на размере его заработной платы. Допущенный директором произвол при издании приказов о формировании смен повлек переработку у одних социальных работников и недоработку у других, он никогда не высказывал нежелания выходить в двухнедельные смены, наоборот настаивал на допуске к работе, однако действия директора, препятствующие выполнению его трудовой функции повлекли необоснованное снижение его заработной платы.
В судебное заседание истец Миронюк А.Н. не явился, о месте и времени рассмотрения дела извещен надлежащим образом, представил суду заявление о рассмотрении дела без его участия. С учетом положений ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее ГПК РФ) судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие истца.
Проверив материалы дела в соответствии с требованиями ч.1 ст. 327.1 ГПК РФ в пределах доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.
Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, Миронюк Александр Николаевич работает в ГБСУСО КО "Гусевский психоневрологический интернат" в должности социального работника с 1 февраля 2017 года по настоящее время.
По условиям заключенного с ним трудового договора N 03-17 от 1 февраля 2017 г. (с учетом последующих дополнительных соглашений к нему) его заработная плата состоит из должностного оклада, выплат компенсационного характера (повышающий коэффициент по квалификационному уровню - 13 %, за особые условия труда - 25%, за работу в ночное время - 20%, за вредные условия труда - 4%) и выплат стимулирующего характера (премиальная выплата по итогам работы за месяц (год)).
Согласно пунктам 5.1 - 5.3 трудового договора работнику устанавливается продолжительность рабочего времени - 39 часов в неделю (впоследствии согласно дополнительному соглашению - 40 часов в неделю); режим работы (рабочие и выходные дни, время начала и окончания работы) определяется правилами внутреннего трудового распорядка, действующими у работодателя, либо настоящим трудовым договором, время отдыха и приема пищи в течение смены - 1 час; работнику устанавливаются следующие особенности режима работы - скользящий график работы, согласно графику сменности.
Из графиков выхода на работу социальных работников следует, что время работы для мужчин установлено с 9.00 до 8.00, продолжительность рабочей смены составляет 23 часа.
Однако приказом Министерства социальной политики Правительства Калининградской области от 17 апреля 2020 г. N 226 (в редакции приказа N 786 от 9 октября 2020 г.) в связи с неблагополучной эпидемиологической ситуацией по новой коронавирусной инфекции (COVID-19), с целью обеспечения противоэпидемических (профилактических) мероприятий для предупреждения распространения инфекции в государственных учреждениях социального обслуживания, предоставляющих социальные услуги в стационарной форме на основании телеграммы Министерства труда и социальной защиты России N 1202-26-5/10/П-3504 от 17 апреля 2020 г., постановлений Главного государственного санитарного врача РФ от 13 марта 2020 г. N 6 "О дополнительных мерах по снижению рисков распространения COVID-19", от 18 марта 2020 г. N 7 "Об обеспечении режима изоляции в целях предотвращения распространения COVID-19", постановления Главного государственного санитарного врача Калининградской области от 11 апреля 2020 г. N 13 приказано руководителям государственных учреждений социального обслуживания, предоставляющих социальные услуги в стационарной форме, установить с 17 апреля 2020 г. до 15 ноября 2020 г. включительно особый сменный режим рабочего времени с количеством дней в смену не менее 14 дней, исключив ежедневное возвращение работников действующей смены к месту их постоянного проживания, с предоставлением суммированного времени ежедневного и еженедельного отдыха, неиспользованного и накопленного в период указанной смены, после завершения такой смены.
В соответствии с требованиями приказа Министерства социальной политики Калининградской области от 17 апреля 2020 г. N 226 и письма Министерства социальной политики Калининградской области от 17 апреля 2020 г. N 4886/07, в целях обеспечения мер, направленных на предупреждение распространения коронавирусной инфекции в учреждении, приказами директора ГБСУ СО КО "Гусевский психоневрологический интернат", начиная с 17 апреля 2020 г., на каждые две недели формировались смены работников для исполнения должностных обязанностей в режиме самоизоляции в учреждении, кроме того, указывался перечень лиц, работающих дистанционно, находящихся на самоизоляции дома, группа риска 65+. К каждому приказу было приложение в виде списка работников, находящихся в простое в соответствии с п.2 ст. 157 Трудового кодекса Российской Федерации (далее ТК РФ), с указанием о выплате данным лицам заработной платы в размере 2/3 должностного оклада, рассчитанной пропорционально времени простоя (в оклад не входят компенсационные выплаты, премии, социальные выплаты и другие дополнительные суммы, получаемые работниками ежемесячно помимо должностного оклада). Во всех приказах по формированию смен указано, что допуск в учреждение иных работников, не включенных в список работающих в смене, запрещен.
Разрешая спор и отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции пришел к выводу, что в связи со сложившейся ситуацией в стране, руководитель интерната, выполняя указания Министерства социальной политики Калининградской области, в соответствии с положениями действующего законодательства, самостоятельно принимая необходимые кадровые решения, определял состав смен и численность сотрудников интерната, направил истца в простой, который является временной мерой, связанной с наступлением определенных обстоятельств, не зависящих от работодателя, которые не влекут за собой изменения определенных сторонами условий трудового договора. В связи с чем, доводы стороны истца о том, что работодатель обязан был его привлечь к работе, а не принимать новых сотрудников и не ставить две смены подряд одних и тех же сотрудников, не состоятельны.
Однако судебная коллегия с такими выводами согласиться не может.
Так, согласно ст. 22 ТК РФ работодатель обязан предоставить работнику работу, обусловленную трудовым договором.
В соответствии с ч.3 ст. 72.2 ТК РФ под простоем понимается временная приостановка работы по причинам экономического, технологического, технического или организационного характера. При этом обязанность доказать наличие указанных обстоятельств возлагается на работодателя (п.17 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации").
В силу ч.1 ст. 157 ТК РФ время простоя по причинам, не зависящим от работодателя и работника, оплачивается в размере не менее двух третей тарифной ставки, оклада (должностного оклада), рассчитанных пропорционально времени простоя.
Действительно, в приказе Министерства социальной политики Калининградской области от 17 апреля 2020 г. N 226 руководителям государственных учреждений социального обслуживания, предоставляющих социальные услуги в стационарной форме, при введении вышеуказанного сменного режима рабочего времени с количеством дней в смену не менее 14 дней, предписывалось определить численность работников, необходимых для обеспечения функционирования, своевременного и качественного ухода за получателями социальных услуг в каждой смене.
Вместе с тем, данным приказом также указывалось на предоставление работникам суммированного времени ежедневного и еженедельного отдыха, неиспользованного и накопленного в период указанной смены, после завершения такой смены; оплату каждого дня отдыха в связи с переработкой рабочего времени в пределах графика работы на смене (дни междусменного отдыха) осуществлять в размере дневной тарифной ставки за день работы; обеспечить лицам, осуществляющим работу в особом сменном режиме рабочего времени, выплату премий за выполнение особо важных и срочных работ в размере до 2,5 окладов в соответствии с положениями об оплате труда помимо иных выплат компенсационного и стимулирующего характера.
Таким образом, поскольку государственное учреждение социального обслуживания, предоставляющее социальные услуги в стационарной форме, каковым является ответчик, ни на один день фактически не приостанавливало свою деятельность (так как в учреждении находились лица, нуждающиеся в предоставлении услуг в стационарной форме) и, принимая во внимание содержание приведенного приказа Министерства социальной политики Калининградской области от 17 апреля 2020 г. N 226, не вводившего режим простоя в таких учреждениях, судебная коллегия не может согласиться с выводами суда первой инстанции об обоснованности нахождения истца в простое.
В действительности, никакого простоя применительно к социальным работникам, непосредственно ухаживающим за находящими в учреждении лицами, не было, поскольку уход за лицами в стационарной форме обеспечивался непрерывно. О введении режима простоя не указывалось и в названном приказе Министерства социальной политики Калининградской области от 17 апреля 2020 г. N 226. Фактически этим нормативным документом вводился особый режим работы, связанный со спецификой деятельности учреждения и необходимостью соблюдения мер, направленных на предотвращения распространения новой коронавирусной инфекции.
Действительно, исходя из общей численности социальных работников, работодатель не мог обеспечить выход в смену всех из них. Как поясняла сторона ответчика, в смену ставилось примерно 8-9 сотрудников. В этой связи, принимая во внимание возложенную на работодателя обязанность обеспечивать работника работой, графики сменности должны были формироваться таким образом, что обеспечить всем социальным работникам равные возможности на труд и на отдых.
Однако работодателем эта обязанность в отношении работника Миронюка А.Н. выполнена не была, хотя в отношении других социальных работников она соблюдалась.
Так, из представленных приказов об утверждении смен следует, в первую смену с 18 апреля по 1 мая 2020 г. истец был включен, вторая смена со 2 по 15 мая 2020 г. состояла из других сотрудников, в третью смену с 16 по 29 мая 2020 г. были включены все те же сотрудники, что и в первую смену, кроме Миронюка А.Н. и ФИО10 (аналогичный спор которого также рассматривается в суде), вместо в них, в частности, вторую смену подряд работала ФИО11., а также на эту смену был постановлен вновь принятый на работу сотрудник ФИО12 В дальнейшем, все работники учреждения в те или иные периоды допускались к работе и включались в рабочие смены, кроме Миронюка А.Н. и ФИО13 Действительно, это не всегда была смена через смену, у некоторых сотрудников было по две смены работы и отдыха подряда. Тем не менее, все сотрудники, кроме истца допускались к работе, в связи с чем получали заработную плату, включающую в себя не только оклад, но и выплаты компенсационного и стимулирующего характера, предусмотренные у работодателя, а также выплаты, предусмотренные вышеуказанным приказом Министерства социальной политики Калининградской области от 17 апреля 2020 г. N 226, тогда как Миронюку А.Н. выплачивалось все это время только 2/3 от должностного оклада, в связи с чем при среднемесячном заработке в среднем около 35 000 - 36 000 рублей, он в июне 2020 г. получил 13 897,26 рублей, в июле 10 556 рублей, в августе 7540 рублей.
При этом пояснения директора учреждения ФИО14 что это были его кадровые решения, не могут быть приняты судебной коллегией во внимание и служить основанием для отказа в иске, поскольку кадровые решения должны соответствовать тем обязанностям, которые возложены на работодателя нормами действующего трудового законодательства. Однако такая основная обязанность работодателя как обеспечение работника работой выполнена не была. Более того, ответчик не обосновал, в чем была необходимость ставить некоторых сотрудников по две смены подряд при том, что истец в это время работой не обеспечивался.
Ссылка представителей ответчика на то, что руководители смен не желали работать с ним, неосновательна, поскольку, если имеет место ненадлежащее выполнение должностных обязанностей со стороны работника, он может быть привлечен к дисциплинарной ответственности вплоть до увольнения, а не отправлен в простой. Между тем, никаких доказательств, свидетельствующих о ненадлежащем выполнении Миронюком А.Н. своих функциональных обязанностей, приказов о привлечении его к дисциплинарной ответственности в материалы дела представлено не было. Более того, наличие или отсутствие у работодателя претензий к качеству работы работника не снимает с него обязанности обеспечивать принятых на работу сотрудников работой.
Таким образом, подобные кадровые решения работодателя, приведшие к тому, что фактически один работник не допускался к работе, тогда как другие такой работой обеспечивались при соблюдении установленного особого режима работы учреждения в период пандемии, в связи с чем им начислялась и выплачивалась заработная плата, не могут свидетельствовать об обоснованности и законности действий работодателя. Представленные приказы и графики работы социальных работников учреждения в спорный период времени свидетельствуют о том, что у работодателя имелась возможность в равной степени обеспечивать работой всех сотрудников.
Изложенное фактически свидетельствует о том, что имело место незаконное отстранение истца от работы, в связи с чем суд апелляционной инстанции не может согласиться с обоснованностью оспариваемого решения Гусевского городского суда Калининградской области от 26 октября 2020 г. и находит его подлежащим отмене с вынесением по делу нового решения об удовлетворении исковых требований Миронюка А.Н. и признании незаконным его отстранения от работы в должности социального работника в Государственном бюджетном стационарном учреждении социального обслуживания Калининградской области "Гусевский психоневрологический интернат" в период времени с 3 июня 2020 г. по 25 августа 2020 г. включительно.
В силу ст. 234 ТК РФ обязанность работодателя возместить работнику материальный ущерб, причиненный в результате незаконного лишения его возможности трудиться, наступает, если заработок не получен в результате незаконного отстранения работника от работы.
Из представленных в материалы дела документов следует, что Миронюк А.Н. отработал смену с 18 апреля по 1 мая 2020 г., потом находился на двухнедельном отдыхе по 15 мая 2020 г. По его заявлению в период с 16 мая по 2 июня 2020 г. ему был предоставлен ежегодный оплачиваемый отпуск. В период с 3 июня 2020 г. по 25 августа 2020 г. он находился в простое, с 26 августа 2020 г. (когда уже спор находился на рассмотрении в суде) истец был допущен к работе.
Средний заработок истца за период с июня 2019 г. по май 2020 г. включительно составил 35 024,70 рублей (по справке работодателя л.д. 24). Таким образом, за период с 3 июня 2020 г. по 25 августа 2020 г. его средний заработок составил 95 067,03 рублей (31 689,01 + 35 024,70 + 28 353,33), однако ему в качестве оплаты простоя было выплачено только 31 993,26 рублей (13 897,26 + 10 556 + 7540), в связи с чем с ответчика в его пользу подлежит взысканию средний заработок за незаконное лишение возможности трудиться в размере 54 874,18 рублей (95 067,03 - 31 993,26 = 63 073,77 - 13% = 54 874,18).
В поданном исковом заявлении истец просит признать незаконным его отстранение от работы с 16 мая, но требований о выплате заработной платы за это время не заявляет. При этом судебная коллегия отмечает, что с 16 мая по 02 июня Миронюк А.Н. находился в оплачиваемом отпуске, о предоставлении которого написал соответствующее заявление, в связи с чем, какими бы причинами написание такого заявления об отпуске не было вызвано, но поскольку он был работодателем предоставлен и оплачен, оснований считать этот период незаконным отстранением от работы у суда не имеется.
Согласно ст. 237 ТК РФ моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.
В соответствии с разъяснениями, данными в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 г. N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" Трудовой кодекс Российской Федерации не содержит каких-либо ограничений для компенсации морального вреда и в иных случаях нарушения трудовых прав работников, в связи с чем суд в силу статей 21 и 237 ТК РФ вправе удовлетворить требование работника о компенсации морального вреда, причиненного ему любыми неправомерными действиями или бездействием работодателя, в том числе и при нарушении его имущественных прав, в частности, при задержке выплаты заработной платы). Размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учетом объема и характера причиненных работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости.
При изложенных обстоятельствах, суд находит обоснованными заявленные Миронюком А.Н. исковые требования о взыскании компенсации морального вреда, однако полагает, с учетом принципа разумности и справедливости, степени вины работодателя, характера причиненных истцу нравственных страданий вследствие нарушения его трудовых прав незаконным увольнением, взыскать с ответчика в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 3000 рублей.
Руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
решение Гусевского городского суда Калининградской области от 26 октября 2020 года отменить, вынести по делу новое решение, которым исковые требования Миронюка Александра Николаевича удовлетворить частично.
Признать незаконным отстранение Миронюка Александра Николаевича от работы в должности социального работника в Государственном бюджетном стационарном учреждении социального обслуживания Калининградской области "Гусевский психоневрологический интернат" в период времени с 3 июня 2020 г. по 25 августа 2020 г. включительно.
Взыскать с Государственного бюджетного стационарного учреждения социального обслуживания Калининградской области "Гусевский психоневрологический интернат" в пользу Миронюка Александра Николаевича средний заработок за период незаконного отстранения от работы в размере 54 874,18 рублей, компенсацию морального вреда в сумме 3000 рублей, а всего 57 874 (пятьдесят семь тысяч восемьсот семьдесят четыре) рубля 18 копеек.
В удовлетворении остальной части исковых требований отказать.
Председательствующий:
Судьи:
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
