Определение Судебной коллегии по гражданским делам Саратовского областного суда

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ САРАТОВСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 15 июля 2021 года Дело N 33-5372/2021

Судебная коллегия по гражданским делам Саратовского областного суда в составе:

председательствующего Гладченко А.Н.,

судей Бартенева Ю.И., Сугробовой К.Н.,

при ведении протокола помощником судьи И.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению Сапогова В.В. к Государственному учреждению - Управлению Пенсионного фонда Российской Федерации в Краснокутском районе Саратовской области (межрайонное) об отмене решения пенсионного органа об отказе в назначении страховой пенсии по случаю потери кормильца, обязании назначить пенсию по случаю потери кормильца,

по апелляционной жалобе Государственного учреждения - Управления Пенсионного фонда Российской Федерации в Краснокутском районе Саратовской области (межрайонное) на решение Краснокутского районного суда Саратовской области от 30 марта 2021 года, которым исковые требования удовлетворены.

Заслушав доклад судьи Сугробовой К.Н., объяснения представителя ответчика ГУ - УПФ РФ в Краснокутском районе Саратовской области (межрайонное) - Павловой Л.В., поддержавшей доводы жалобы, объяснения истца Сапоговой В.В. и ее представителя Мусакова А.И., возражавших против отмены решения суда, рассмотрев материалы дела, изучив доводы жалобы и поступившие на нее возражения, судебная коллегия

установила:

Сапогова В.В. обратилась в суд с иском к Государственному учреждению - Управлению Пенсионного фонда Российской Федерации в Краснокутском районе Саратовской области (межрайонное) (далее - ГУ - УПФ РФ в Краснокутском районе Саратовской области (межрайонное)) о признании незаконным отказа в назначении пенсии по случаю потери кормильца, обязании назначить пенсию по случаю потери кормильца.

Требования мотивированы тем, что Сапогова В.В. является студенткой 1 курса ФГБОУ ВО "Саратовский государственный аграрный университет имени Н.И. Вавилова". С момента рождения 12 марта 2002 года по 13 мая 2020 года она находилась на иждивении своего отца ФИО16, <дата> года рождения, который <дата> умер. Несмотря на то, что у отца не было постоянной официальной работы, он всегда имел доход, осуществлял строительные и хозяйственные работы у жителей поселка, периодически ездил на заработки в г. Москву. Истец не трудоустроена, стипендию не получает, иных источников дохода не имеет. Получаемая от отца материальная помощь являлась для нее постоянным и основным источником средств к существованию. 01 июня 2020 года Сапогова В.В. обратилась в ГУ - УПФ РФ в Краснокутском районе Саратовской области (межрайонное) для назначения ей пенсии по случаю потери кормильца. Однако, решением комиссии ГУ-УПФ РФ в Краснокутском районе Саратовской области (межрайонное) от 02 июня 2020 года N ей было отказано в назначении пенсии по причине того, что не подтвержден факт нахождения Сапоговой В.В. на иждивении умершего отца ФИО17

Считая свои права нарушенными, Сапогова В.В. обратилась с иском в суд и просила отменить решение ГУ - УПФ РФ в Краснокутском районе Саратовской области (межрайонное) об отказе в установлении страховой пенсии по случаю потери кормильца, возложить на ГУ - УПФ РФ в Краснокутском районе Саратовской области (межрайонное) обязанность назначить ей страховую пенсию по случаю потери кормильца с 01 июня 2020 года до достижения окончания ею обучения, но не дольше чем до достижения ею возраста 23 лет.

Решением Краснокутского районного суда Саратовской области от 30 марта 2021 года исковые требования Сапоговой В.В. удовлетворены.

Не согласившись с решением суда, ГУ - УПФ РФ в Краснокутском районе Саратовской области (межрайонное) подана апелляционная жалоба, в которой ставится вопрос об отмене решения суда и принятии нового судебного акта об отказе в удовлетворении исковых требований в полном объеме. Автор жалобы указывает, что истец не заявляла требований об установлении факта нахождения на иждивении умершего; истцом не доказан факт ее нахождения на иждивении у умершего Сапогова В.В.; не представлено достоверных и достаточных доказательств, подтверждающих наличие и размер доходов Сапогова В.В., а также доказательств, подтверждающих объем расходуемых средств на содержание дочери, с учетом его собственных нужд. Кроме того, определение срока, на который назначается пенсия по случаю потери кормильца, относится к компетенции территориального органа ПФР. Из представленных истцом документов об обучении усматривается перерыв в обучении с 01 июля 2020 года по 31 августа 2020 года, то есть за данный период право на пенсию у Сапоговой В.В. было утрачено.

В возражениях на апелляционную жалобу Сапогова В.В. просит решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Проверив законность и обоснованность обжалуемого решения суда первой инстанции, согласно требованиям ст. 327.1 ГПК РФ, исходя из доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

Как следует из материалов дела, согласно копии свидетельства о рождении I-PY N, выданного отделом ЗАГС по Ленинскому району г. Саратова от 01 октября 2002 года, ФИО18, <дата> года рождения, умерший <дата>, являлся отцом Сапоговой В.В.

В период времени с 01 сентября 2009 года по 16 июня 2020 года истец обучалась в МОУ "СОШ п. Нива Питерского района Саратовской области", в настоящее время - является студенткой 1 курса агрономического факультета очной формы обучения ФГБОУ ВО "Саратовский государственный аграрный университет имени Н.И. Вавилова", что подтверждается справками N 2 от 13 января 2021 года и N 734 от 13 января 2021 года.

Установлено, что Сапогова В.В. не трудоустроена, стипендию не получает, никаких других доходов не имеет. ФИО19 (умерший отец) и ФИО15 (мать истца) до момента смерти ФИО20 совместно не проживали, поскольку находились в разводе, имеется запись акта о расторжении брака N 6 от 17 марта 2016 года, дата прекращения брака - 28 января 2016 года. При этом Сапогова В.В. на момент смерти отца проживала с ним по адресу: <адрес>, несмотря на то, что зарегистрирована она была по месту жительства матери по адресу: <адрес>.

В настоящее время согласно справке N 98 от 03 июля 2020 года Администрации Нивского муниципального образования Питерского муниципального района Саратовской области Сапогова В.В. зарегистрирована одна по адресу: <адрес>, где ранее фактически проживала с умершим отцом.

01 июня 2020 года Сапогова В.В. обратилась в ГУ - УПФ РФ в Краснокутском районе Саратовской области (межрайонное) с заявлением о назначении ей страховой пенсии по случаю потери кормильца.

Решением ГУ - УПФ РФ в Краснокутском районе Саратовской области (межрайонное) от 02 июня 2020 года Сапоговой В.В. отказано в назначении страховой пенсии по случаю потери кормильца по причине недоказанности факта нахождения ее на иждивении умершего отца - ФИО21, который на день смерти не работал и не являлся получателем пенсии.

Разрешая спор и удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции, руководствуясь положениями Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях", Семейного кодекса РФ, исследовав все юридически значимые обстоятельства, дал оценку представленным доказательствам в их совокупности, правильно истолковав и применив к спорным отношениям нормы материального права, обоснованно пришел к выводу, что на момент обращения к ответчику 01 июня 2020 года за назначением пенсии по случаю потери кормильца истец Сапогова В.В., достигшая возраста 18 лет на момент смерти своего отца, не работающая и представившая сведения о прохождении обучения по очной форме по образовательным программам, имеет право на назначение пенсии по случаю потери кормильца в порядке, предусмотренном Федеральным законом от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" на период обучения по очной форме по основным образовательным программам в организациях, осуществляющих образовательную деятельность до окончания такого обучения, но не дольше чем до достижения возраста 23 лет.

Судебная коллегия соглашается с указанными выводами суда первой инстанции, поскольку суд с достаточной полнотой исследовал обстоятельства дела, нарушений норм материального и процессуального права, влекущих отмену или изменение решения, судебной коллегией не установлено.

В соответствии с ч. 1, 2 ст. 39 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется социальное обеспечение по возрасту, в случае болезни, инвалидности, потери кормильца, для воспитания детей и в иных случаях, установленных законом. Государственные пенсии и социальные пособия устанавливаются законом.

Основания возникновения и порядок реализации права граждан Российской Федерации на страховую пенсию по случаю потери кормильца, круг лиц, имеющих право на эту пенсию, и условия ее назначения определены Федеральным законом от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" (далее - Федеральный закон "О страховых пенсиях").

В соответствии с ч. 1 ст. 10 названного закона право на страховую пенсию по случаю потери кормильца имеют нетрудоспособные члены семьи умершего кормильца, состоявшие на его иждивении (за исключением лиц, совершивших уголовно наказуемое деяние, повлекшее за собой смерть кормильца и установленное в судебном порядке).

Перечень лиц, которые признаются нетрудоспособными членами семьи умершего кормильца, приведен в пунктах 1 - 4 ч. 2 ст. 10 Федерального закона "О страховых пенсиях". В их числе - дети умершего кормильца, не достигшие возраста 18 лет, а также дети умершего кормильца, обучающиеся по очной форме обучения по основным образовательным программам в организациях, осуществляющих образовательную деятельность, в том числе в иностранных организациях, расположенных за пределами территории Российской Федерации, до окончания ими такого обучения, но не дольше чем до достижения ими возраста 23 лет.

Члены семьи умершего кормильца признаются состоявшими на его иждивении, если они находились на его полном содержании или получали от него помощь, которая была для них постоянным и основным источником средств к существованию (ч. 3 ст. 10 Федерального закона "О страховых пенсиях").

Согласно ч. 4 ст. 10 Федерального закона "О страховых пенсиях" иждивение детей умерших родителей предполагается и не требует доказательств, за исключением указанных детей, объявленных в соответствии с законодательством Российской Федерации полностью дееспособными или достигших возраста 18 лет.

Из приведенных нормативных положений следует, что к числу нетрудоспособных членов семьи умершего кормильца, имеющих право на получение страховой пенсии по случаю потери кормильца, относятся дети умершего кормильца, не достигшие возраста 18 лет, а также дети умершего кормильца, обучающиеся по очной форме обучения по основным образовательным программам в организациях, осуществляющих образовательную деятельность, в том числе в иностранных организациях, расположенных за пределами Российской Федерации, до окончания ими такого обучения, но не дольше чем до достижения ими возраста 23 лет. При этом иждивение детей умершего кормильца, не достигших возраста 18 лет (за исключением детей, объявленных в установленном законом порядке полностью дееспособными до достижения ими возраста 18 лет), предполагается и не требует доказательств. В то же время факт нахождения на иждивении после достижения ребенком возраста 18 лет в случае его обучения по очной форме обучения по основным образовательным программам в организациях, осуществляющих образовательную деятельность, до окончания ими такого обучения, но не дольше чем до достижения ими возраста 23 лет подлежит доказыванию в предусмотренном законом порядке.

Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, при освоении лицом образовательной программы в очной форме - в отличие от обучения по очно-заочной (вечерней) и заочной формам - устанавливается максимальный объем аудиторной нагрузки, что предполагает обучение в качестве основного вида деятельности данного лица; исходя из этого специфика организации учебного процесса в рамках названной формы получения образования существенно ограничивает возможности приобретения детьми умершего кормильца, обучающимися по очной форме обучения в организациях, осуществляющих образовательную деятельность, постоянного источника средств к существованию за счет самостоятельной трудовой деятельности, а потому отнесение их к числу нетрудоспособных членов семьи умершего кормильца, имеющих право на получение пенсии по случаю потери кормильца, обусловлено тем, что эти дети, лишившись необходимого материального содержания, для завершения процесса обучения нуждаются в поддержке со стороны государства (постановления от 05 декабря 2017 года N 36-П, от 27 ноября 2009 года N 18-П, определение от 17 декабря 2001 года N 1071-О-О).

Таким образом, пенсия по случаю потери кормильца, выплачиваемая обучающимся по очной форме в образовательных учреждениях совершеннолетним детям умершего кормильца, представляет особую меру социальной поддержки, целью которой является создание благоприятных условий для реализации указанной категорией лиц конституционного права на образование.

Устанавливая в пенсионном законодательстве требование доказывания лицами старше 18 лет факта нахождения на иждивении родителей, законодатель основывается на презумпции трудоспособности лица, достигшего совершеннолетия: возможности работать и получать заработную плату, осуществлять предпринимательскую деятельность и получать доход, т.е. иметь собственный источник средств к существованию и самостоятельно распоряжаться им, что влечет необходимость проверки этих фактов при принятии решения о праве на получение пенсии по случаю потери кормильца (определение Конституционного Суда Российской Федерации 6 ноября 2014 года N 2428-0).

Указывая на то, что факт нахождения Сапоговой В.В. на иждивении отца нашел свое подтверждение в ходе судебного разбирательства, суд первой инстанции также учел доводы Сапоговой В.В. и представленные ею доказательства того, что после достижения совершеннолетия и до смерти своего отца она продолжала находиться на его иждивении, своего дохода не имела, материальная помощь отца (денежные средства, продукты питания) была для нее единственным и основным источником средств к существованию.

Установлено, что умерший ФИО22 полностью содержал свою дочь ФИО24, обеспечивал ее всем необходимым, приобретал продукты питания, одежду, оплачивал расходы, связанные с обучением, осуществлял оплату коммунальных платежей за жилой дом, где они совместно проживали; денежные средства Сапогов В.В. зарабатывал посредством осуществления ремонтных работ местным жителям, а также ездил на заработки в г. Москву; кроме того у ФИО23 имелось личное подсобное хозяйство.

Указанные обстоятельства подтверждаются показаниями допрошенных в суде первой инстанции свидетелей ФИО12 и ФИО11, оснований не доверять которым у суда первой инстанции не имелось, поскольку они не являются заинтересованными в исходе дела лицами и предупреждались об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний.

Также установлено, что заработная плата матери истца на момент смерти Сапогова В.В. составляла около 10 000 руб., кроме того у нее на иждивении находится несовершеннолетний сын.

Доводы жалобы о том, что истцом не представлено достоверных и достаточных доказательств, подтверждающих наличие и размер доходов ФИО25, а также доказательств, подтверждающих объем расходуемых средств на содержание дочери, с учетом его собственных нужд, судебной коллегией признаются несостоятельными.

Законом способы оказания помощи, а также источники и виды доходов умершего кормильца для ее оказания не определены, эта помощь может быть оказана за счет не только заработной платы, но и иных доходов кормильца, и может выражаться как в денежной, так и в натуральной форме, как-то: в обеспечении продуктами питания, одеждой, лекарственными средствами в целях жизнеобеспечения члена семьи и т.п.

Ссылка автора жалобы на то, что истец не заявляла требований об установлении факта нахождения на иждивении умершего, по мнению судебной коллегии, не является основанием для отмены решения суда, поскольку правовая квалификация правоотношений и выбор правовой нормы, которая подлежит применению при разрешении спора, является обязанностью суда; в мотивировочной части решения судом первой инстанции сделан обоснованный вывод о нахождении Сапоговой В.В. на иждивении у умершего отца, а установление данного факта необходимо для возникновения у лица права на страховую пенсию по случаю потери кормильца.

Довод ответчика о том, что определение срока, на который назначается пенсия по случаю потери кормильца, относится к компетенции территориального органа ПФР, также не является основанием для отмены решения суда первой инстанции, поскольку в случае отчисления Сапоговой В.В. из учебного заведения и в других случаях, предусматривающих отсутствие у нее права на получение страховой пенсии по случаю потери кормильца, пенсионный орган не будет лишен возможности прекратить или приостановить выплату указанной пенсии.

Ссылка автора жалобы на то, что из представленных истцом документов об обучении усматривается перерыв в обучении с 01 июля 2020 года по 31 августа 2020 года, в связи с чем за данный период право на пенсию у Сапоговой В.В. было утрачено, по мнению судебной коллегии, основан на неправильном толковании норм материального права.

Доводы, изложенные в апелляционной жалобе, об отсутствии у истца права на получение выплат, основаны на неправильном толковании и применении положений Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях", Семейного кодекса РФ, а также на иной оценке собранных по делу доказательств об обстоятельствах нахождения Сапоговой В.В. на иждивении ФИО26

В силу того, что заявление о назначении пенсии подано истцом в пределах 12 месяцев со дня смерти кормильца, то суд первой инстанции правомерно пришел к выводу о возложении на ответчика обязанности назначить пенсию с момента обращения истца за ней, то есть с 01 июня 2020 года (в пределах заявленных исковых требований).

С учетом вышеизложенного судебная коллегия считает, что, разрешая спор, суд, руководствуясь нормами действующего законодательства, правильно определилюридически значимые обстоятельства; данные обстоятельства подтверждены материалами дела и исследованными доказательствами, которым дана надлежащая оценка, выводы суда соответствуют установленным обстоятельствам; нормы материального права, регулирующие спорные правоотношения, применены судом верно, а доводы апелляционной жалобы ответчика не содержат правовых оснований, установленных ст. 330 ГПК РФ, к отмене судебного постановления, поскольку основаны на неправильном толковании действующего законодательства.

Руководствуясь ст. 327.1, 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

решение Краснокутского районного суда Саратовской области от 30 марта 2021 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Государственного учреждения - Управления Пенсионного фонда Российской Федерации в Краснокутском районе Саратовской области (межрайонное) - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи


Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка