Определение Судебной коллегии по гражданским делам Алтайского краевого суда

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ АЛТАЙСКОГО КРАЕВОГО СУДА

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 21 июля 2021 года Дело N 33-5288/2021

Судебная коллегия по гражданским делам Алтайского краевого суда в составе:

председательствующего Науменко Л.А.,

судей Ромашовой Т.А., Сухаревой С.А.,

при секретаре Анциферовой Н.О.

рассмотрела в открытом судебном заседании дело по иску прокурора Индустриального района города Барнаула в интересах Российской Федерации к Н.И.В., Н.Г.В., действующей в интересах несовершеннолетней Н.П.И., о признании сделки недействительной, применении последствий недействительности сделки

по апелляционным жалобам Н.И.В., Н.Г.В., действующей в интересах несовершеннолетней Н.П.И., на решение Индустриального районного суда г.Барнаула Алтайского края от ДД.ММ.ГГ.

Заслушав доклад судьи Науменко Л.А., пояснения Н.И.В., его представителя К.Е.А., Н.Г.В., прокурора Удачина И.Б., судебная коллегия

установила:

ДД.ММ.ГГ между Н.И.В. и несовершеннолетней Н.П.И., действующей через законного представителя Н.Г.В., был заключен договор дарения земельного участка общей площадью 818 кв.м и жилого дома, находящихся по адресу: <адрес>.

Прокурор Индустриального района города Барнаула обратился в суд с иском в интересах Российской Федерации, просил признать недействительным указанный договор дарения и применить последствия недействительности сделки путем возврата земельного участка и жилого дома в собственность Н.И.В.

В обоснование заявленных требований указано, что в производстве следователя третьего отдела по расследованию особо важных дел СУ СК Российской Федерации по Алтайскому краю находится уголовное дело ***, возбужденное ДД.ММ.ГГ по признакам состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 199 Уголовного кодекса Российской Федерации по сообщению об уклонении от уплаты налога на добавленную стоимость ООО "Новострой" за период с ДД.ММ.ГГ по ДД.ММ.ГГ в сумме 23 541 883,43 руб. Постановлением следователя третьего отдела по расследованию особо важных дел СУ СК Российской Федерации по Алтайскому краю от ДД.ММ.ГГ директор и учредитель ООО "Новострой" Н.И.В. привлечен в качестве обвиняемого по указанному уголовному делу.

На основании ходатайства следователя в целях обеспечения в дальнейшем надлежащего исполнения приговора в части имущественных взысканий и штрафа, возмещения ущерба государству постановлением Центрального районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГ разрешено наложение ареста на земельный участок (для эксплуатации жилого дома), расположенный по адресу: <адрес> (кадастровый ***). Указанное постановление для исполнения направлено в Управление Росреестра по Алтайскому краю. ДД.ММ.ГГ следователю поступило уведомление о невозможности внесения сведений о наложении ареста на вышеуказанный земельный участок, как принадлежащий Н.И.В., поскольку он уже принадлежит Н.П.И. на основании оспариваемого договора дарения.

Истец полагает, что Н.И.В. совершил сделку по отчуждению земельного участка и жилого дома в нарушение положений статей 10, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации с целью исключить в будущем возможность обращения на указанное имущество взыскания в рамках уголовного дела по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 199 Уголовного кодекса Российской Федерации, поскольку на момент заключения договора дарения Н.И.В. было известно о возбужденном уголовном деле. Договор дарения от ДД.ММ.ГГ является мнимой сделкой, поскольку стороны договора заключили его лишь с целью избежать обращения в дальнейшем взыскания на жилой дом и земельный участок.

Представитель ответчика К.Е.А., ответчик Н.Г.В. возражали против удовлетворения иска.

Решением Индустриального районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГ исковые требования прокурора удовлетворены. Признан недействительным (ничтожным) договор дарения земельного участка и жилого дома, расположенных по адресу: <адрес> в <адрес>, заключенный ДД.ММ.ГГ между Н.И.В. и Н.Г.В., действующей в интересах несовершеннолетней Н.П.И..

Применены последствия недействительности сделки, прекращено право собственности Н.П.И. на земельный участок и жилой дом, расположенные по адресу: <адрес> в <адрес>, указанное недвижимое имущество возвращено в собственность Н.И.В..

С Н.И.В., Н.Г.В. в доход муниципального образования городского округа - город Барнаул государственную пошлину в размере 300 рублей, по 150 рублей с каждого.

Ответчик Н.И.В. в апелляционной жалобе просит отменить решение суда и принять новое решение об отказе в иске.

Полагает, что при вынесении решения были допущены нарушения норм материального и процессуального права.

На момент заключения договора дарения у ответчика отсутствовали какие-либо препятствия на передачу в дар своей дочери жилого помещения и земельного участка. Суд исходил из того, что договор дарения является мнимой сделкой, поскольку заключен с целью сокрытия имущества от обращения на него взыскания; материалами дела подтверждено, что при заключении договора дарения стороны намеревались создать условия, при которых обращение взыскания на спорное имущество было бы невозможным, при этом совершение оспариваемой сделки не имело целью создать соответствующие ей правовые последствия; установленные по делу обстоятельства свидетельствуют о том, что стороны были в полной мере осведомлены об истинных причинах совершения оспариваемой сделки в отношении спорного имущества.

Указанные выводы, по мнению ответчика, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела.

Н.Г.В. с ДД.ММ.ГГ зарегистрирована и постоянно проживает в жилом доме по <адрес> так же, как и несовершеннолетняя Н.П.И. Таким образом одаряемый фактически реализует правомочия собственника по владению и пользованию жилым помещением. Факт проживания дочери в доме подтверждается также иными имеющимися в материалах дела доказательствами. Другое жилье у Н.П.И. отсутствует. Оспариваемый договор был заключен с целью обеспечить ребенка индивидуальным жильем, по инициативе матери. Этот договор соответствует интересам ребенка, что было подтверждено органом по охране прав детства при рассмотрении дела.

Суд, удовлетворяя иск, не привел доводов и не установил обстоятельств, свидетельствующих о недобросовестности одаряемой и её законного представителя, либо об их намерении совершить эту сделку исключительно для вида, без её реального исполнения.

Истец должен был доказать, что при совершении сделки стороны не только не намеревались её исполнять, но и то, что оспариваемая сделка действительно была не исполнена и не породила правовые последствия. Таких доказательств не представлено. На момент совершения сделки дом и земельный участок под арестом не находились, иного запрета на отчуждение спорного имущества не имелось. Ответчик являлся собственником указанных объектов недвижимости, его правомочия ограничены не были. После заключения договора стороны достигли правового результата, характерного для данной сделки. Таким образом оснований для удовлетворения иска не было.

Н.Г.В., действуя в интересах Н.П.И., в апелляционной жалобе также просит решение суда отменить и принять новое решение об отказе в удовлетворении иска. В обоснование ссылается на те же доводы и обстоятельства, а также указывает, что, по смыслу положений материального закона, добросовестность при осуществлении гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей предполагает поведение, ожидаемое от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующее ей. На момент заключения договора дарения Н.И.В. не осужден, в его отношении отсутствует приговор, вступивший в законную силу, подтверждающий его вину и устанавливающий размер вреда, причиненного преступлением. На момент заключения договора следователь с ходатайством о наложении ареста не обращался, обратился только ДД.ММ.ГГ. Вывод суда о том, что Н. были осведомлены об истинных причинах совершения оспариваемой сделки в отношении спорного имущества, выраженной в создании условий невозможности обращения взыскания на спорное имущество, не соответствует фактическим обстоятельствам.

В решении суда не приведены мотивы, по которым суд доказательства со стороны истца принял в качестве средства обоснования своих выводов, а доказательства, представленные ответчиком, отверг, а также не приведены основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими.

Прокурором, участвовавшим в деле, представлены возражения на апелляционные жалобы с просьбой оставить их без удовлетворения, поскольку решение суда является законным и обоснованным.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции Н.И.В., его представитель, Н.Г.В. поддержали доводы апелляционных жалоб. Прокурор просил оставить решение суда без изменения.

Другие лица, участвующие в деле, в суд апелляционной инстанции не явились, о времени и месте рассмотрения гражданского дела извещены надлежаще, соответствующая информация размещена на официальном сайте суда в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет", об уважительности причин неявки судебную коллегию не уведомили, что в силу ч. 3 ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является основанием рассмотрения гражданского дела в отсутствие этих лиц.

Проверив материалы дела в пределах доводов апелляционных жалоб согласно ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК), судебная коллегия не находит оснований для удовлетворения апелляционных жалоб.

Н.И.В. является отцом Н.П.И., ДД.ММ.ГГ рождения, её матерью является Н.Г.В., что подтверждается свидетельством о рождении (т. 1 л.д. 30). Н.И.В. и Н.Г.В. состояли в браке, который был расторгнут решением мирового судьи судебного участка N 1 Индустриального района г. Барнаула Алтайского края от ДД.ММ.ГГ, брак прекращен ДД.ММ.ГГ.

В период брака Н.И.В. по договору купли-продажи от ДД.ММ.ГГ были приобретены земельный участок площадью 818 кв.м и жилой дом общей площадью 327,6 кв.м, находящиеся по адресу: <адрес> <адрес>

Согласно брачному договору от ДД.ММ.ГГ, удостоверенному нотариусом Барнаульского нотариального округа Алтайского края Ш.О.А. (зарегистрирован в реестре за ***), указанное имущество будет являться раздельной собственностью Н.И.В. и на него не будет распространяться режим совместной собственности, предусмотренный действующим законодательством.

При этом в собственности Н.И.В. также зарегистрировано следующее имущество: приобретенная по договору купли-продажи от ДД.ММ.ГГ квартира общей площадью 75,9 кв.м по <адрес> и машино-место в указанном доме.

В собственности Н.Г.В. на основании договора купли-продажи от ДД.ММ.ГГ и брачного договора от ДД.ММ.ГГ, дополнительного соглашения к нему от ДД.ММ.ГГ зарегистрированы: земельный участок и жилой дом общей площадью 195,4 кв.м по адресу: <адрес> в <адрес> <адрес>; нежилое помещение площадью 99 кв.м по <адрес> (т. 1 л.д. 130-131).

По сообщению участкового (УУП ОП по <адрес> УМВД России по <адрес>) К.С.В. от ДД.ММ.ГГ Н.Г.В. с дочерью Н.П.И. фактически проживают в указанном жилом доме с ДД.ММ.ГГ года (т. 1 л.д. 198).

Таким образом на момент расторжения брака между Н. фактически между ними было распределено нажитое в браке имущество, бывшая супруга и оставшаяся проживать с нею дочь Н.И.В. были обеспечены жилым помещением.

Постановлением старшего следователя третьего отдела по расследованию особо важных дел следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Алтайскому краю Б.Е.А. от ДД.ММ.ГГ возбуждено уголовное дело *** по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 199 Уголовного кодекса Российской Федерации по факту уклонения от уплаты налогов руководством ООО "Новострой" ИНН *** в крупном размере (т. 1 л.д. 134-135). ДД.ММ.ГГ по этому делу в качестве подозреваемого был допрошен директор ООО "Новострой" Н.И.В., постановлением от 29.20.2020 ему было предъявлено обвинение и в этот же день ответчик допрошен в качестве обвиняемого (т. 1 л.д. 9-17, 134-142).

Из указанных постановлений следует, что Н.И.В. обвинялся в том, что будучи наделенным управленческими функциями в ООО "Новострой" и ответственным за организацию бухгалтерского учета и соблюдение законодательства при выполнении хозяйственных операций, организовал формальное составление документации о приобретении товаров (услуг) у различных организаций с оформлением счетов-фактур, содержащих сведения о начислении НДС, с дальнейшим совершением транзитных операций по безналичному перечислению денежных средств без фактического исполнения обязательств, отражением подложных счетов-фактур в бухгалтерском учете и предоставлением сведений о суммах налога, подлежащих вычету, и об общей сумме налога, подлежащей уплате в бюджет в налоговых декларациях общества, в результате чего за период с ДД.ММ.ГГ по ДД.ММ.ГГ включительно искусственно создано право ООО "Новострой" на получение налоговых вычетов в размере 23 541 883,43 руб., налоговые декларация представлены в Межрайонную ИФНС России *** по <данные изъяты>

Санкция за это преступление предусматривает в числе прочего штраф в размере от ста тысяч до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до двух лет. Кроме того совершение такого преступления влечет возмещение причиненного государству ущерба по иску правоохранительных органов.

ДД.ММ.ГГ, то есть после предъявления ответчику обвинения, между Н.И.В. (даритель) и Н.Г.В., действующей в интересах Н.П.Г., (одаряемый) заключен договор дарения, по которому Н.И.В. безвозмездно передал в собственность Н.П.И. земельный участок, в границах плана земельного участка общей площадью 818 кв.м., и жилой дом, находящиеся по адресу: <адрес> <адрес>

Переход права собственности на указанное недвижимое имущество зарегистрирован в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Алтайскому краю ДД.ММ.ГГ, в результате чего Н.П.И. стала его собственником.

Согласно имеющемуся в материалах дела отчету об оценке (т. 2 л.д. 3-60) рыночная стоимость отчужденного ответчиком жилого дома и земельного участка составляет 19 724 000 руб.

Согласно постановлению старшего следователя третьего отдела по расследованию особо важных дел СУ СК России по Алтайскому краю Б.Е.А. от ДД.ММ.ГГ о привлечении Н.И.В. в качестве обвиняемого объем обвинения увеличен, сумма недоплаченного в бюджет НДС составила 46 893 620 руб. (т. 1 л.д. 146-161). В рамках уголовного дела приняты меры к розыску и аресту имущества обвиняемого, в том числе арестованы транспортные средства и денежные средства на счетах в банках.

Как следует из пояснений Б.Е.А., допрошенного в качестве свидетеля в ходе рассмотрения судом первой инстанции настоящего дела, стоимость имущества, на которое в настоящее время наложен арест с учетом спорного дома и земельного участка, равна сумме причиненного ущерба.

Требования прокурора о признании договора дарения от ДД.ММ.ГГ недействительным мотивировано тем, что целью заключения сделки было не достижение соответствующих этой сделке правовых последствий, а намерение исключить возможность обращения взыскания на имущество в случае возложения на ответчика Н.И.В. обязанности по возмещению причиненного государству ущерба.

В соответствии с п. 1 ст. 170 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее также - ГК) мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Ответчики указывали, что оспариваемый договор был фактически исполнен, поскольку право собственности зарегистрировано за Н.П.И., несовершеннолетняя вместе с матерью Н.Г.В. зарегистрирована в жилом доме по <адрес>

Между тем, как разъяснено в пункте 86 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", следует учитывать, что стороны такой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним. Равным образом осуществление сторонами мнимой сделки для вида государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество не препятствует квалификации такой сделки как ничтожной на основании пункта 1 статьи 170 ГК РФ.

Судом первой инстанции доводы о фактическом исполнении сделки были правомерно расценены критически, поскольку из материалов дела следует, что спорное имущество фактически использовалось и используется Н.И.В., который указывает адрес спорного дома в качестве своего места жительства в ходе следственных мероприятий, возле этого дома находится его автомобиль.

Регистрация Н.Г.В. и Н.П.И. в спорном жилом помещении произошла лишь в марте 2021 года, в ходе рассмотрения настоящего дела районным судом (т. 1 л.д. 229-232), поэтому судебная коллегия рассматривает соответствующие действия ответчиков в качестве способа защиты против требований прокурора.

Судебная коллегия исходит из того, что, будучи привлеченным в качестве обвиняемого по уголовному делу, Н.И.В. осознавал возможность обращения взыскания на принадлежащее ему имущество с учетом характера инкриминируемого ему деяния.

Заблаговременное отчуждение Н.И.В. имущества сделало невозможным арест жилого дома и земельного участка в ходе расследования уголовного дела, как принадлежащих обвиняемому, о чем свидетельствуют представленные истцом документы (т. 1 л.д. 22-29).

При этом доводы ответчиков о том, что действия Н.И.В. по отчуждению спорного земельного участка и жилого дома были направлены исключительно на обеспечение жильем малолетней дочери, надуманны, поскольку, как указано выше, девочка была обеспечена жильем, проживая с матерью; передача ей в дар спорного имущества очевидно превышает потребности несовершеннолетнего ребенка в жилье. Кроме того при необходимости Н.П.И., ДД.ММ.ГГ рождения, имела возможность пользоваться спорным имуществом, как член семьи своего отца, но не располагает необходимыми средствами и силами, чтобы нести бремя содержания этого имущества.

Между тем сохранение в собственности Н.И.В. этого имущества давало возможность обратить на него взыскание с соблюдением ограничения, предусмотренного ч. 1 ст. 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации с учетом принадлежности ему еще одного жилого помещения - квартиры по <адрес>, то есть с сохранением в собственности ответчика одного из жилых помещений, что исключало нарушение его права на жилище.

Представленная ответчиками характеристика Н.П.И., составленная соседями во время рассмотрения настоящего гражданского дела (т. 3 л.д. 31), из которой следует, что несовершеннолетняя проживает в доме по <адрес> <адрес> с отцом Н.И.В. с ДД.ММ.ГГ года, противоречит иным имеющимся в деле доказательствам (в части указанного периода проживания), а также не опровергает выводов суда, поскольку не может с достоверностью свидетельствовать об исполнении договора дарения.

В соответствии с п. 1 ст. 209 Гражданского кодекса Российской Федерации собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом.

Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам (п. 2 ст. 209 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Как установлено ч. 3 ст. 17 Конституции Российской Федерации, осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.

Данному конституционному положению корреспондирует п. 3 ст. 1 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которому при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно.

В п. 1 ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации закреплена недопустимость действий граждан и юридических лиц, осуществляемых исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах.

При таких обстоятельствах добросовестность при осуществлении гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей предполагает поведение, ожидаемое от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующее ей.

При этом установление злоупотребления правом одной из сторон влечет принятие мер, обеспечивающих защиту интересов добросовестной стороны от недобросовестного поведения другой стороны.