Дата принятия: 01 сентября 2020г.
Номер документа: 33-5033/2020
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ СУДА ХАНТЫ-МАНСИЙСКОГО АВТОНОМНОГО ОКРУГА
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 1 сентября 2020 года Дело N 33-5033/2020
Судебная коллегия по гражданским делам суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры в составе:
председательствующего Мочегаева Н.П.
судей Баранцевой Н.В., Кузнецова М.В.
при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Бабкиным А.С.,
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску (ФИО)2 к бюджетному учреждению (адрес)-Югры "Нефтеюганская окружная клиническая больница им. (ФИО)5" о компенсации морального вреда,
по апелляционным жалобам (ФИО)2 и бюджетного учреждения (адрес)-Югры "Нефтеюганская окружная клиническая больница им. (ФИО)5" на решение Нефтеюганского районного суда от 20 мая 2020 года, которым постановлено:
"Исковые требования (ФИО)2 удовлетворить частично.
Взыскать с бюджетного учреждения (адрес)-Югры "Нефтеюганская окружная клиническая больница им. (ФИО)5" в пользу (ФИО)2 компенсацию морального вреда в сумме 50 000 рублей, в возмещение понесенных судебных расходов 2 100 рублей.
В удовлетворении остальной части требований (ФИО)2 к бюджетному учреждению (адрес)-Югры "Нефтеюганская окружная клиническая больница им. (ФИО)5" отказать за их необоснованностью".
Заслушав доклад судьи (ФИО)11, заключение прокурора (ФИО)6, полагавшей решение суда первой инстанции законным и обоснованным, судебная коллегия
установила:
(ФИО)2 обратилась в суд с вышеуказанным исковым заявлением, которым просила о взыскании компенсации морального вреда в сумме 800 000 рублей, возмещении понесенных судебных расходов по оплате услуг нотариуса за удостоверение доверенности представителю в сумме 1 900 рублей.
В обосновании требований истцом указано, что (ФИО)1, (дата) года рождения, является ее сыном. 26 сентября 2017 года она вызвала скорую помощь для сына, так как у того была сильная боль в колене, сопровождающая температурой 38 0С. Сын был доставлен в приемное отделение МБУЗ ХМАО-Югры "Нефтеюганская окружная клиническая больница им. (ФИО)5". Медицинские работники сделали рентген колена и тазобедренного сустава, врач терапевт назначил сыну лечение, после чего сына отправили домой. 27 сентября 2017 года у сына опять поднялась температура 37,8 0С и отекла нога ниже колена. 28 сентября 2017 года на дом был вызван терапевт, которым назначено лечение. 30 сентября 2017 года была вызвана скорая помощь, так как температура не спадала, нога отекла полностью, сын не мог вставать. Сын был госпитализирован, ему сделали УЗИ и сообщили диагноз: "<данные изъяты>". Она ежедневно находилась около сына с 11 до 13 часов и с 16 до 18 часов, обтирала его уксусом, дела перевязку на руке (у него была <данные изъяты> на левой руке). Правая рука также была опухшая. Она неоднократно говорила медперсоналу, чтобы врач обратил внимание на руки сына. Но по утрам она от сына узнавала, что врач к нему не приходил. Сыну с каждым днем становилось все хуже. 03 октября 2017 года у сына начался бред и галлюцинации. Она сказала медсестре о необходимости вызова психиатра, так как ее сын являясь ветераном боевых действий, находился на учете у врача психиатра. 04 октября 2017 года она застала сына в тяжелейшем состоянии, о чем сообщила врачу. В 13.00 часов сына увезли на операцию, в 17.00 часов ей сообщили, что сына перевели в реанимацию, а в 21.30 час. ей сообщили, что сын умер. Причиной смерти сына является септический шок, флегмона других отделов конечностей. Посчитав, что лечение сына проводилось ненадлежащим образом, она обратились в Нефтеюганский следственный отдел СУ СК РФ для проведения проверки в отношении медицинских работников. 21 мая 2018 года по результатам проверки уголовное дело было прекращено по п. 1 ч.1 ст. 24 УПК РФ. Вместе с тем, в ходе проверки выявлены нарушения в проведении лечения со стороны ответчика: за все время пребывания сына в стационаре не проведена консультация с врачом-инфекционистом, которая была необходима пациенту с ВИЧ-инфекцией для проведения обследований и коррекции терапии; при наличии отека левой нижней конечности не проведено измерение ее окружности и сравнение полученного результата со здоровой конечностью; в биохимическом анализе крови от 30 сентября 2017 года отсутствует измерение уровня С-реактивного белка, как одного из показателей наличия воспалительного процесса, также не выполнен забор крови для проведения анализа на стерильность; диагноз "<данные изъяты>" выставлен без проведения консультации с врачом психиатром; имели место запоздалая диагностика, и как следствие, отсроченное оперативное лечение <данные изъяты>. Описывая патологическое состояние мягких тканей левой нижней конечности ( <данные изъяты>) врачи-хирурги лишь на четвертый день запланировали и провели вскрытие и дренирование полостей, заполненных гноем.
Полагает, что при недопущении и своевременном устранении дефектов оказания медицинской помощи (ФИО)1, исход мог быть более благоприятным.
В судебное заседание истец (ФИО)2 не явилась, обеспечила явку представителя (ФИО)7, который исковые требования поддержал по основаниям, изложенным в исковом заявлении.
Представитель ответчика (ФИО)8 в судебном заседании пояснила, что требования удовлетворению не подлежат. Также ею предоставлены возражения, из которых следует, что Нефтеюганским межрайонным следственным отдел СУ СК РФ по заявлению истца проведена проверка и 21 мая 2018 года в возбуждении уголовного дела по ч.2 ст. 124 УК РФ отказано на основании п.1 ч. 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации - за отсутствием события преступления. Как установлено из отказного материала, согласно заключению экспертов (номер) от 16 февраля 2018 года, смерть (ФИО)1 наступила от ВИЧ- инфекции 4 стадии, осложнившейся постепенным развитием полиорганной недостаточности, с последующим сепсисом и инфекционно-токсическим шоком. Учитывая наличие у (ФИО)1 ВИЧ-инфекции 4 стадии с проявлением вторичных инфекционных заболеваний в виде хронического гепатита, фиброзно-гнойной абсцердирующей пневмонии, мелкоочагового гнойногомиокардита, мелкоочагового гнойного нефрита, инфекционно-воспалительной гиперплазии селезенки, гнойного воспаления в мягких тканях левого бедра и левой кисти, экспертная комиссия сочла закономерным неблагоприятный исход. Следовательно, между действиями медицинских работников БУ " Нефтеюганская окружная клиническая больница им. (ФИО)5" и наступлением смерти (ФИО)1 прямая причинно-следственная связь отсутствует. Допущенные медицинскими работниками при оказании (ФИО)1 медицинской помощи недостатки, не свидетельствуют о том, что в результате данных недостатков, при наличии у умершего большого количества заболеваний, наступила смерть. Поэтому оснований для удовлетворения требований истца не имеется (л.д.37).
Представитель ответчика (ФИО)9 в судебном заседании пояснила, что требования удовлетворению не подлежат.
Суд постановилвышеуказанное решение, об изменении которого и удовлетворении исковых требований в полном объеме, просит в апелляционной жалобе (ФИО)2. Апеллянт указывает, что моральный вред, причиненный истцу выразился в тяжелых нравственных страданиях, поскольку последняя на протяжении периода нахождения сына в больнице регулярно навещало его и была свидетелем ненадлежащего оказания ему медицинской помощи. До настоящего времени не может смериться с утратой сына, и осознание того, что (ФИО)1 не была оказана надлежащая медицинская помощь, причиняет ей дополнительные нравственные страдания. Полагает, что при недопущении и своевременном устранении дефектов оказания медицинской помощи сыну, то исход мог быть и другим. Отмечает, что переживания за сына также подтверждены обращениями истца с заявлениями в следственный комитет РФ.
В апелляционной жалобе БУ ХМАО-Югры "Нефтеюганская окружная клиническая больница им. (ФИО)5" просит решение отменить, принять новое об отказе в удовлетворении исковых требований. В жалобе указано на отсутствие правовых оснований для обращения взыскания в пользу истца, поскольку последним не доказана причинно-следственная связь между наступившим вредом и действиями медицинской организации. Отмечает, что действия сотрудников ответчика, находившихся в прямой причинно-следственной связи с некачественным оказанием медицинской помощи со стороны медицинских работников не установлено, что также объективно подтверждается постановленными выводами в экспертном заключении КУ ХМАО-Югры "Бюро судебно-медицинской экспертизы" (номер), проведённой в ходе проверки по заявлению истца. Считает, что судом первой инстанции не было принято во внимание, что по существу заявленных требований (ФИО)2 производству по делу подлежит прекращению, на основании абз.7 ст. 220 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, ч.2 ст. 1112, ст. 1183 Гражданского кодекса Российской Федерации, так как в соответствие со ст. 1112 Гражданского кодекса Российской Федерации не входят в состав наследства права и обязанности неразрывно связанные с личностью наследователя, в частности право на право возмещения вреда, причиненное жизни или здоровью гражданина. Ссылаясь на положение п.5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.01.2010 N 1 "О применении суда гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" наследники лица, которому при жизни был причинен вред здоровью, вправе обращаться в суд с самостоятельными исками в суд, либо вступать в процесс в порядке процессуального правопреемства (ст. 44 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации) лишь по требованиям о взыскании фактически начисленных потерпевшему в счет возмещения вреда, но не выплаченных ему при жизни сумм.
В возражениях на апелляционную жалобу (ФИО)2 БУ ХМАО-Югры "Нефтеюганская окружная клиническая больница им. (ФИО)5" просит в удовлетворении апелляционной жалобы истца - отказать.
В судебное заседание апелляционной инстанции стороны будучи извещенными не явились. Руководствуясь статьями 327, 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия считает возможным рассмотреть апелляционную жалобу в их отсутствие.
Проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции в соответствии со статьей 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобах, выслушав заключение прокурора, оценив имеющиеся в деле доказательства, судебная коллегия приходит к следующему.
Статья 41 Конституции Российской Федерации гарантирует гражданам право на охрану здоровья и медицинскую помощь.
Согласно статье 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", для целей настоящего Федерального закона используются следующие основные понятия: медицинская помощь - комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; медицинская услуга - медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение.
В силу частей 2, 3 статьи 98 названного выше Федерального закона медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.
В пункте 21 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" определено, что качество медицинской помощи - совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.
Качество медицинской помощи определяется совокупностью признаков медицинских технологий, правильностью их выполнения и результатами их проведения.
Из материалов дела следует, что истец является матерью (ФИО)1, родившегося (дата) (л.д.18). (дата) (ФИО)1 умер.
Считая, что лечение сына в стационаре БУ ХМАО-Югры "Нефтеюганская окружная клиническая больница им. (ФИО)5" производилось ненадлежащим образом, истец обратилась в следственный отдел СУ СК РФ.
Постановлением от 21 мая 2018 года в возбуждении уголовного дела по ч.2 ст. 124 УК РФ отказано по п. 1 ч.1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием события преступления. Из данного постановления также следует, что в ходе проверки заявления (ФИО)2 проведена экспертиза, результаты которой изложены в заключении (номер) от 16 февраля 2018 года. Из заключения экспертов следует, что смерть (ФИО)1 наступила от ВИЧ- инфекции 4 стадии, осложнившейся постепенным развитием <данные изъяты>, с последующим сепсисом и инфекционно-токсическим шоком. Учитывая наличие у (ФИО)1 ВИЧ-инфекции 4 стадии с проявлением вторичных инфекционных заболеваний и осложнений в виде хронического <данные изъяты> экспертная комиссия сочла закономерным неблагоприятный исход. При указанных обстоятельствах между действиями работников БУ "НОКБ им (ФИО)5" и наступлением смерти (ФИО)1 прямая причинно-следственная связь отсутствует (л.д.23).
Из заключения экспертов КУ ХМАО-Югры "Бюро судебно-медицинской экспертизы" (номер), произведенной в ходе проверки по заявлению истца следует, что при анализе медицинской карты стационарного больного (номер) экспертной комиссией не выявлено грубых дефектов оказания медицинской помощи. Так, установлено, что:
за все время пребывания (ФИО)1 в стационаре не проведена консультация с врачом-инфекционистом, которая была необходима пациенту с ВИЧ-инфекцией для проведения обследований и коррекции терапии;
при наличии отека левой нижней конечности не проведено измерение ее окружности и сравнение полученного результата со здоровой конечностью;
в биохимическом анализе крови от 30 сентября 2017 года отсутствует измерение уровня С-реактивного белка, как одного из показателей наличия воспалительного процесса, также не выполнен забор крови для проведения анализа на стерильность;
диагноз "<данные изъяты>" выставлен без проведения консультации с врачом психиатром.
Кроме того, в данном случае имели место запоздалая диагностика, и как следствие, отсроченное оперативное лечение <данные изъяты>. Описывая патологическое состояние мягких тканей левой нижней конечности (<данные изъяты>) врачи-хирурги лишь на четвертый день запланировали и провели вскрытие и дренирование полостей, заполненных гноем.
Наличие у (ФИО)1 ВИЧ-инфекции 4 стадии с проявлением вторичных инфекционных заболеваний и осложнений в виде <данные изъяты>, экспертная комиссия сочла закономерным неблагоприятный исход.
Несмотря на вышеперечисленные недочеты в оказании медицинской помощи (ФИО)1 медицинскими работниками БУ " НОКБ им (ФИО)5", они не повлекли существенным образом на наступление неблагоприятного исхода. То есть смерть в первую очередь была обусловлена терминальной фазой развития ВИЧ-инфекции с необратимыми иммунными нарушениями и полиорганной недостаточностью (л.д. 103-104).
Из пояснений истца от 28 октября 2017 года в ходе доследственной проверки проведенной СК РФ следует, что сын принимал участие в боевых действиях в Р. Чечня. После армии сын стал инвалидом второй группы, так как у него развилось заболевание "<данные изъяты>". С этим диагнозом он состоял на учете у врача психиатра в городе Нефтеюганске. У врача нарколога сын на учете не состоял. В 2014 году сын заразился ВИЧ-инфекцией, а также гепатитом. Из-за чего сын заразился, ей неизвестно.
Требования о компенсации морального вреда заявлены истцом в связи с оказанием некачественной медицинской помощи ее сыну - (ФИО)1 в период нахождения на стационарном лечении. Указывает, что ей причинены нравственные страдания, выразившиеся в переживаниях по поводу не получения сыном своевременной консультации с врачом-инфекционистом, врачом-психиатром, необоснованно отсроченным оперативным лечением.
В силу п. 2 ст. 150 Гражданского кодекса Российской Федерации нематериальные блага, в том числе жизнь и здоровье, защищаются в соответствии с настоящим Кодексом и другими законами в случаях и порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав вытекает из существа нарушенного материального права и характера последствий нарушения.
Согласно ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.
Исследовав представленные доказательства, оценив их по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции пришел к выводу о наличии причинно-следственной связи между недостатками медицинской помощи в виде запоздалой диагностики, и как следствие, отсроченным оперативным лечением флегмоны левого бедра, которая оказывалась (ФИО)1 сотрудниками БУ ХМАО-Югры "Нефтеюганская окружная клиническая больница им. (ФИО)5" в период нахождения его на стационарном лечении и причинением близкому ему человеку - матери, морального вреда, который в последствие был определен судом в размере 50 000 рублей.
Судебная коллегия, изучив материалы дела, с учетом вышеприведенных норм права соглашается с выводами суда первой инстанции по существу спора, поскольку они основаны на верном толковании норм материального права.
Однако, судебная коллегия полагает необходимым увеличить размер компенсации морального вреда, так как судом первой инстанции не в полной мере были учтены все обстоятельства в совокупности, исходя из тяжести наступивших последствий.
Последовательные пояснения истца о рассматриваемых событиях, в частности о том, что на протяжении всего периода нахождения сына в больнице она регулярно навещала его и стала свидетелем ненадлежащего оказания сыну медицинской помощи, в полной мере не опровергнуты стороной ответчика, в том числе и заключением экспертов.
Согласно ч. 2 ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.
При изложенных обстоятельствах, по мнению судебной коллегии, принятое по делу решение суда в части размера компенсации морального вреда, подлежащего взысканию в пользу истца, подлежит изменению, увеличив сумму компенсации до 100 000 рублей.
Удовлетворение жалобы истца в полном объеме в рассматриваемом случае невозможно по причине доказанности отсутствия прямой причинно-следственной связи между установленными недостатками оказанной медицинской помощи и наступившими последствиями.
Довод апелляционной жалобы БУ ХМАО-Югры "Нефтеюганская окружная клиническая больница им. (ФИО)5" о невозможности взыскания морального вреда в порядке наследования, судебная коллегия не может принять во внимание, поскольку последний основан на ошибочном толковании норм действующего законодательства. Предметом спора не являются наследственные правоотношения сторон, а исковые требования обусловлены нравственными страданиями истца в связи с некачественно оказанной медицинской помощью близкому человеку.
Довод жалобы БУ ХМАО-Югры "Нефтеюганская окружная клиническая больница им. (ФИО)5" о не доказанности причинно-следственная связь между наступившим вредом и действиями медицинской организации, суд апелляционной инстанции отклоняет. Данным обстоятельствам судом первой инстанции дана надлежащая правовая оценка, нравственные страдания истца обусловлены и компенсация определена исходя из доказанности факта ненадлежащего оказания медицинской помощи.
Приведенные в жалобе ответчика доводы сводятся к выражению несогласия с произведенной судом первой инстанции оценкой обстоятельств дела и представленных по делу доказательств, произведенной судом первой инстанции в полном соответствии с положениями статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, тогда как оснований для иной оценки имеющихся в материалах дела доказательств суд апелляционной инстанции не усматривает.
На основании изложенного и в соответствии с пунктом 2 части 1 статьи 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решение суда первой инстанции подлежит изменению в части размера компенсации морального вреда, в остальной части суд первой инстанции правильно установил обстоятельства, имеющие значение для дела, и разрешил спор в соответствии с требованиями закона.
Руководствуясь статьями 328, 329, 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
определила:
Решение Нефтеюганского районного суда от 20 мая 2020 года изменить в части размера компенсации морального вреда.
Взыскать с бюджетного учреждения (адрес)-Югры "Нефтеюганская окружная клиническая больница им. (ФИО)5" в пользу (ФИО)2 компенсацию морального вреда в сумме 100 000 рублей.
В остальной части решение Нефтеюганского районного суда от 20 мая 2020 года оставить без изменения, апелляционные жалобы (ФИО)2 и бюджетного учреждения (адрес)-Югры "Нефтеюганская окружная клиническая больница им. (ФИО)5" - без удовлетворения.
Председательствующий Мочегаев Н.П.
Судьи Баранцева Н.В.
Кузнецов М.В.
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
