Дата принятия: 12 августа 2020г.
Номер документа: 33-4906/2020
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ АЛТАЙСКОГО КРАЕВОГО СУДА
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 12 августа 2020 года Дело N 33-4906/2020
Судебная коллегия по гражданским делам Алтайского краевого суда в составе:
председательствующего Варнавского В.М.,
судей Ромашовой Т.А., Ильиной Ю.В.,
при секретаре Трифаченкове Ю.Д.
рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу истца Прокова Александра Николаевича на решение Центрального районного суда города Барнаула Алтайского края от 02 марта 2020 года по делу
по иску Прокова Александра Николаевича к Рысцовой Татьяне Николаевне, Управлению Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Алтайскому краю о признании договора дарения недействительным.
Заслушав доклад судьи Ромашовой Т.А., судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
Проков А.Н. обратился в суд с иском к Рысцовой Т.Н., Управлению Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Алтайскому краю о признании договора дарения недействительным.
В обоснование исковых требований указал, что 27 июня 2014 года между Проковым А.Н. (даритель) и Рысцовой Т.Н. (одаряемая) заключен договор дарения 5/16 долей в праве общей долевой собственности на жилой дом, расположенный по адресу: <адрес>.
На момент заключения договора стороны состояли в браке, проживали в указанном жилом доме. В настоящее время истец продолжает беспрепятственно пользоваться жилым помещением, ответчик не исполняет обязательства по содержанию имущества. Заключение договора дарения не соответствовало воле истца, так как он не имел намерения лишить себя права собственности на единственное жилье. Договор дарения был заключен для вида, без намерения создать соответствующие правовые последствия.
Уточнив исковые требования, истец просил признать договор дарения недействительным по основаниям, предусмотренным ст. 178 Гражданского кодекса Российской Федерации, применить последствия недействительности сделки, указывая, что подписал договор, находясь в состоянии алкогольного опьянения, считал, что договор начнет действовать только после его смерти. Ответчик обманула его и после заключения оспариваемого договора дарения расторгла с ним брак.
Решением Центрального районного суда города Барнаула Алтайского края от 02 марта 2020 года (с учетом определения суда от 25 мая 2020 года об исправлении описки) исковые требования Прокова А.Н. оставлены без удовлетворения.
В апелляционной жалобе истец Проков А.Н., действующий через представителя Лахно Л.В., просит решение суда отменить, принять по делу новое решение об удовлетворении исковых требований.
В обоснование жалобы указано, что в нарушение положений ст. 574 Гражданского кодекса Российской Федерации истец не передавал ответчику ключи и правоустанавливающие документы на жилое помещение. Не соответствует обстоятельствам дела вывод суда о получении истцом договора дарения, так как подпись от его имени выполнена иным лицом. Истец пояснял суду, что он поставил подпись, но весь пакет документов забрала ответчик. Заключая договор дарения, истец заблуждался о последствиях сделки и не предполагал, что лишается единственного места жительства немедленно.
Не обоснован вывод суда о пропуске срока исковой давности, поскольку согласно п. 101 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года N 25 срок исковой давности по требованию о признании ничтожной сделки недействительной не течет, если она не исполнялась. Оспариваемая сделка дарения не исполнялась, так как ответчик не исполняла обязанности собственника, которые фактически продолжает исполнять истец.
В решении суда указано, что копию договора дарения от 24 июня 2014 года приобщил к материалам дела истец, тогда как копия договора приобщена по ходатайству ответчика.
Истец заявил, что подписи в договорах дарения от 24 июня 2014 года и от 27 июня 2014 года ему не принадлежат, между тем ходатайство истца о проведении почерковедческой экспертизы оставлено судом без удовлетворения, мотивы отказа в решении суда не приведены.
Нельзя согласиться с выводом суда о том, что по своему существу оформление договора дарения с целью того, чтобы квартира после смерти истца досталась ответчику, а не его детям, не исключает заключение такой сделки как договор дарения для достижения обозначенной цели и не свидетельствует о заблуждении Прокова А.Н. относительно природы договора. Неверное толкование судом положений ст.ст. 572, 1125 Гражданского кодекса Российской Федерации повлекло принятие незаконного решения. Истец указывал, что подписал договор, находясь в состоянии алкогольного опьянения, "похмелья", считал, что действие договора будет только после его смерти, а не при жизни, что свидетельствует о невозможности понимать различия между правовыми последствия сделки завещание и сделки дарения.
Заключение амбулаторной судебной психолого-психиатрической экспертизы не может быть принято в качестве основания для отказа в удовлетворении исковых требований, поскольку перед экспертами не ставились вопросы о заблуждении истца относительно предмета, природы и обстоятельств сделки. Наличие в деле нескольких заключений экспертов является основанием для назначения по делу повторной или дополнительной экспертизы.
В судебном заседании суда апелляционной инстанции истец Проков А.Н. на доводах апелляционной жалобы настаивал, представитель ответчика Губанова Н.В. просила оставить решение суда без изменения.
Иные лица, участвующие в деле, в судебное заседание не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом, об уважительных причинах неявки не сообщили, в связи с чем на основании ч. 3 ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия определиларассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц, участвующих в деле.
Изучив материалы дела, проверив законность и обоснованность решения суда в соответствии с ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, исходя из доводов, изложенных в апелляционной жалобе, обсудив указанные доводы, судебная коллегия не находит оснований для удовлетворения апелляционной жалобы.
В соответствии с ч. 1 ст. 421 Гражданского кодекса Российской Федерации граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Понуждение к заключению договора не допускается, за исключением случаев, когда обязанность заключить договор предусмотрена настоящим Кодексом, законом или добровольно принятым обязательством.
В соответствии с ч. 1 ст. 572 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.
Согласно ч. 1 ст. 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).
В соответствии со ст. 178 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел (ч.1).
При наличии условий, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, заблуждение предполагается достаточно существенным, в частности если:
1) сторона допустила очевидные оговорку, описку, опечатку и т.п.;
2) сторона заблуждается в отношении предмета сделки, в частности таких его качеств, которые в обороте рассматриваются как существенные;
3) сторона заблуждается в отношении природы сделки;
4) сторона заблуждается в отношении лица, с которым она вступает в сделку, или лица, связанного со сделкой;
5) сторона заблуждается в отношении обстоятельства, которое она упоминает в своем волеизъявлении или из наличия которого она с очевидностью для другой стороны исходит, совершая сделку (ч.2).
Заблуждение относительно мотивов сделки не является достаточно существенным для признания сделки недействительной (ч.3).
Сделка не может быть признана недействительной по основаниям, предусмотренным настоящей статьей, если другая сторона выразит согласие на сохранение силы сделки на тех условиях, из представления о которых исходила сторона, действовавшая под влиянием заблуждения. В таком случае суд, отказывая в признании сделки недействительной, указывает в своем решении эти условия сделки (ч.4).
Суд может отказать в признании сделки недействительной, если заблуждение, под влиянием которого действовала сторона сделки, было таким, что его не могло бы распознать лицо, действующее с обычной осмотрительностью и с учетом содержания сделки, сопутствующих обстоятельств и особенностей сторон (ч.5).
Юридически значимым обстоятельством, подлежащим доказыванию по данному спору, являлось выяснение вопроса о понимании истцом сущности сделки на момент ее заключения. В этой связи суду необходимо было выяснить: сформировалась ли выраженная в сделке воля истца вследствие заблуждения, на которое он ссылается, и является ли оно существенным применительно к ч. 1 ст. 178 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, 27 июня 2014 года между Проковым А.Н. (даритель) и Рысцовой Т.Н. (одаряемая) заключен договор дарения 5/16 долей в праве общей долевой собственности на жилой дом по адресу: <адрес>.
Согласно выписке из Единого государственного реестра недвижимости 11 июля 2014 года на основании договора дарения от 27 июня 2014 года зарегистрировано право собственности Рысцовой Т.Н. на 5/16 долей в праве собственности на жилой дом по названному выше адресу.
11/16 долей в праве общей долевой собственности на указанный жилой дом принадлежат Лугиной М.Н., которая приходится Прокову А.Н. матерью.
Согласно квитанциям оплату коммунальных услуг в период с декабря 2018 года по май 2019 года производил Проков А.Н., в более ранние периоды оплата коммунальных услуг производилась ответчиком (2015 год, 2016 год).
С 10 августа 2005 года Проков А.Н. и Рысцова Т.Н. состояли в браке, который расторгнут на основании решения суда от 26 июня 2017 года.
Согласно заключению проведенной по делу комплексной психолого-психиатрической экспертизы у Прокова А.Н. в момент подписания договора дарения от 27 июня 2014 года имелись признаки "органического легкого когнитивного расстройства". Указанное расстройство не сопровождалось психопродуктивными нарушениями, расстройством сознания и психической несостоятельностью. Проков А.Н. в момент подписания договора мог понимать значение своих действий и руководить ими. У Прокова А.Н. на момент заключения договора от 27 июня 2014 года не отмечалось такого состояния (обусловленного психическим расстройством или присущими ему индивидуально-психологическими особенностями), вследствие которого он был бы не способен понимать значение своих действий или руководить ими.
Разрешая исковые требования, руководствуясь приведенными нормами и установленными обстоятельствами, суд первой инстанции, исходил из того, что истцом не представлено доказательств того, что стороны, заключая оспариваемый договор, преследовали иные цели, чем предусматривает договор дарения, что истец действовал под влиянием обмана либо заблуждения, в связи с чем, отказал в удовлетворении заявленных требований. Кроме того, отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции также исходил из пропуска срока исковой давности.
Оснований не согласиться с выводами суда у судебной коллегии не имеется, поскольку они соответствуют фактическим обстоятельствам дела и исследованным в ходе судебного разбирательства доказательствам.
Ссылаясь на недействительность договора дарения по основаниям, предусмотренным ст. 178 Гражданского кодекса Российской Федерации, истец указывал, что, заключая данный договор, заблуждался в отношении последствий сделки, поскольку не предполагал, что лишается единственного места жительства, считал, что право собственности перейдет к Рысцовой Т.Н. после его смерти.
Бремя доказывания наличия условий, необходимых для признания сделки недействительной по данному основанию, возлагается на истца, заявившего это требование.
Между тем, вопреки указанным доводам доказательств заключения истцом договора дарения под влиянием заблуждения в нарушение положений ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в материалы дела не представлено.
При этом, договор дарения содержит в себе все существенные условия, имеется наименование договора "договор дарения", присущее данной сделке наименование сторон "даритель, одаряемый", предмет договора - передача спорного недвижимого имущества в дар, договор изложен четко, ясно и понятно.
Достоверных, убедительных доказательств того, что спорный договор дарения истец не подписывал, не представлено.
При этом, в исковом заявлении и уточненных исковых заявлениях истец указывал, что он заключал и подписывал договор дарения, указанное следует и из пояснений истца, данных при рассмотрении дела судом первой инстанции.
Из имеющихся в материалах дела регистрационных дел усматривается, что истцом лично подано заявление о регистрации перехода права собственности и получен оригинал договора.
Согласно п. 12 договора дарения право собственности на 5/16 долей в праве общей долевой собственности на жилой дом переходит от дарителя к одаряемому с момента внесения соответствующей записи в государственный реестр в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Алтайскому краю.
Обращаясь лично в регистрирующие органы, написав заявление о регистрации перехода права собственности, приложив к которому договор дарения, истец должен быть осознавать, что право собственности переходит к Рысцовой Т.Н. в настоящее время, а не после его смерти. Каких-либо ссылок в договоре дарения на то, что он начнет свое действие только после смерти истца, не имеется.
По смыслу положений ч. 1 ст. 572, ч.ч. 1, 3 ст. 574 Гражданского кодекса Российской Федерации конечной целью заключения договора дарения недвижимого имущества является для дарителя - прекращение права собственности в отношении предмета сделки, для одаряемого - приобретение недвижимого имущества в собственность.
Таким образом, сторонами осуществлены все необходимые действия для достижения правовых последствий заключенного договора дарения, вследствие которых, данные последствия наступили для каждой из сторон.
Оснований полагать, что подписывая оспариваемый договор, истец мог заблуждаться относительно тех правовых последствий, которые он повлечет, не имеется.
При этом судебная коллегия принимает во внимание, что в ходе рассмотрения дела судом первой инстанции истец давал противоречивые пояснения относительно существа заключенной сделки. Так, согласно протоколу судебного заседания от 09 июля 2020 года истец на вопрос суда о том, понимал ли он последствия совершаемой сделки, ответил положительно; на вопрос своего представителя о том, понимает ли он разницу между договором дарения и завещанием, также ответил положительно. В дальнейшем, в частности 14 января 2020 года, в судебном заседании истец уже пояснял, что не понимает, чем отличается договор дарения от завещания.
Заключением проведенной в ходе рассмотрения дела экспертизы установлено, что в момент подписания договора дарения от 27 июня 2014 года истец мог понимать значение своих действий и руководить ими.
Вопреки доводам жалобы при разрешении спора суд первой инстанции обоснованно принял указанное заключение в качестве надлежащего доказательства, поскольку оснований не доверять заключению, а также оснований усомниться в компетенции экспертов, у суда не имелось. Заключение содержит подробное описание исследования материалов дела и медицинских документов, сделанные в результате исследования выводы и обоснованные ответы на поставленные вопросы.
Представленное суду стороной истца заключение судебно-психологического экспертного исследования N 6-КГ/2019 Центра психологической экспертизы "Интеллект+Сервис" не является заключениями эксперта в смысле ст.ст. 55, 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку исследование проводилось вне рамок процесса, без соблюдения требований гражданской процессуальной формы.
Заключение от 12 февраля 2009 года N 578/112/5-02 проведенной в рамках уголовного дела экспертизы содержит выводы аналогичные выводам заключения проведенной по настоящему делу экспертизы о наличии у истца легкого когнитивного расстройства, которое не влияет на способность истца осознавать значение своих действий и руководить ими.
Принимая во внимание изложенное, суд апелляционной инстанции не находит оснований для удовлетворения ходатайств истца о назначении по делу повторной психолого-психиатрической экспертизы.
Оснований для назначения по делу почерковедческой экспертизы судебная коллегия также не находит, поскольку изучив материалы дела, оснований считать, что подпись в договоре дарения выполнена не истцом, а иным лицом, не имеется.
Указание в жалобе на то, что спорное жилое помещение является для истца единственным жильем, юридического значения для рассмотрения спора о недействительности сделки не имеет, поскольку в силу положений ст. 209 Гражданского кодекса Российской Федерации собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, непротиворечащие закону и иным правовым актам, в том числе отчуждать свое имущество в собственность других лиц.
В соответствии с п. 10 договора дарения от 27 июня 2014 года передача дара дарителем осуществляется посредством вручения одаряемому относящихся к долям в праве общей долевой собственности на жилой дом документов в момент подписания договора. Настоящий договор является одновременно актом передачи долей в праве общей долевой собственности на жилой дом.
С момента подписания сторонами настоящего договора обязанность дарителя по передаче долей в праве собственности на жилой дом одаряемому и обязанность одаряемого принять их в дар считается исполненной (п. 11).
Поскольку договор дарения подписан сторонами, вопреки доводам жалобы обязанность по передаче дара истцом признается исполненной.
Указание в жалобе на неполучение истцом договора дарения опровергается материалами дела, а именно расписками в получении документов на государственную регистрацию, в том числе договора дарения, заявлением о регистрации права общей долевой собственности с приложением договора дарения, которые подписаны истцом.
Не влечет отмену решения суда и довод о том, что договор дарения заключен на крайне невыгодных для истца условиях, поскольку в качестве основания для признания договора дарения недействительным, истец указывает, что договор заключен под влиянием заблуждения (ст. 178 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Вопреки доводам жалобы судебная коллегия соглашается с выводом суда первой инстанции о том, что по своему существу оформление договора дарения с целью того, чтобы квартира после смерти истца перешла в собственность ответчика, а не детей истца от первого брака (как указывал истец), не исключает заключение такой сделки как договор дарения для достижения обозначенной цели и не свидетельствует о заблуждении Прокова А.Н. относительно природы договора.
Доводы жалобы о том, что судом ошибочно указано в решении на приобщение копии договора дарения от 24 июня 2014 года истцом, судебной коллегией во внимание не принимаются, поскольку определением от 25 мая 2020 года судом исправлена допущенная в решении в указанной части описка.
Ссылка в жалобе на то, что судом приняты во внимание показания ответчика, к которым следовало отнестись критически, несостоятельна, поскольку оснований для этого у суда не имелось, при вынесении решения суда суд оценил и принял во внимание как пояснения истца, так и пояснения ответчика.
Суд апелляционной инстанции отклоняет как основанный на неверном толковании норм права довод жалобы об ошибочности вывода суда о пропуске срока исковой давности.
По смыслу ст. 178 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная под влиянием заблуждения, является оспоримой сделкой, соответственно в данном случае подлежат применению положения ч. 2 ст. 181 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которым срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (п. 1 ст. 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.
Ссылка в жалобе на то, что договор дарения не исполнен, не соответствует обстоятельствам дела, поскольку права собственности ответчика на спорное жилое помещение зарегистрировано, соответственно, договор дарения исполнен.
Ссылка жалобы на то, что ответчик не несет бремя содержания жилого помещения, не свидетельствуют о неисполнении договора дарения, поскольку одаряемая Рысцова Т.Н. вправе по своему усмотрению осуществлять принадлежащие ей права собственника.
Судебная коллегия отмечает, что суд первой инстанции отказал в удовлетворении исковых требований, в том числе и в связи с пропуском срока исковой давности, о восстановлении которого не заявлялось, при этом в силу ч.2 ст. 199 Гражданского кодекса Российской Федерации истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.
Учитывая, что судом правильно определены обстоятельства, имеющие значение для дела, выводы основаны на законе и подтверждаются доказательствами, а доводы жалобы являются несостоятельными, оснований для удовлетворения апелляционной жалобы не имеется.
Руководствуясь ст.ст. 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
решение Центрального районного суда города Барнаула Алтайского края 02 марта 2020 года оставить без изменения, апелляционную жалобу истца Прокова Александра Николаевича - без удовлетворения.
Председательствующий:
Судьи:
Судья Сергеева И.В. Дело N 33-4906/2020
УИД 22RS0068-01-2019-004372-46
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
(резолютивная часть)
12 августа 2020 года г. Барнаул
Судебная коллегия по гражданским делам Алтайского краевого суда в составе:
председательствующего Варнавского В.М.,
судей Ромашовой Т.А., Ильиной Ю.В.,
при секретаре Трифаченкове Ю.Д.
рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу истца Прокова Александра Николаевича на решение Центрального районного суда города Барнаула Алтайского края от 02 марта 2020 года по делу
по иску Прокова Александра Николаевича к Рысцовой Татьяне Николаевне, Управлению Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Алтайскому краю о признании договора дарения недействительным.
Заслушав доклад судьи Ромашовой Т.А., руководствуясь ст.ст. 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
решение Центрального районного суда города Барнаула Алтайского края 02 марта 2020 года оставить без изменения, апелляционную жалобу истца Прокова Александра Николаевича - без удовлетворения.
Председательствующий:
Судьи:
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
