Определение Судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 29 сентября 2021 года №33-4712/2021

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ КАЛИНИНГРАДСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 29 сентября 2021 года Дело N 33-4712/2021
Судебная коллегия по гражданским делам Калининградского областного суда в составе:
председательствующего: Крамаренко О.А.
судей: Алферовой Г.П., Алексенко Л.В.
при секретаре: Быстровой Н.С.
рассмотрела в открытом судебном заседании дело по апелляционной жалобе Узунян Тагуи Арутюновны на решение Центрального районного суда г. Калининграда от 25 сентября 2020 года по иску Навасардяна Карлена Аршавировича к Навасардяну Геворку Аршавировичу, Узунян Тагуи Арутюновне о признании договоров дарения квартиры недействительными, применении последствий недействительности сделок, признании права собственности на квартиру в порядке наследования.
Заслушав доклад судьи Алферовой Г.П., объяснения Узунян Т.А. и ее представителя по устному ходатайству Стегний С.С., поддержавших доводы жалобы, возражения представителя Навасардяна К.А. по ордеру адвоката Сопова О.И., полагавшего жалобу необоснованной, возражения Навасардяна Г.А., считавшего решение законным, судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
Навасардян К.А. обратился в суд с иском к Навасардяну Г.А., Узунян Т.А. о признании договоров дарения квартиры недействительными, применении последствий недействительности сделок, признании права собственности на квартиру в порядке наследования, указав, что 7 июня 2010 года умерла его мать ФИО1., после смерти которой он принял все имевшееся у нее имущество по завещанию.
В сентябре 2019 г. от своего брата (ответчика Навасардяна Г.А.) он узнал, что матери на момент смерти принадлежала квартира по адресу: N. При жизни мать выдала супруге брата Узунян Т.А. доверенность на право распоряжения данной квартирой, которая уже после смерти матери 13 августа 2010 года, действуя от ее имени, заключила со своим супругом Навасардяном Г.А. договор дарения квартиры, а спустя месяц 17 сентября 2010 года его брат Навасардян Г.А. заключил договор дарения квартиры со своей супругой Узунян Т.А., право собственности которой на данную квартиру было зарегистрировано 29 сентября 2010 года.
Об этих обстоятельствах брат ему рассказал только после расторжения брака с супругой (в июле 2019 г.) и предъявления Узунян Т.А. иска о его выселении из этой квартиры.
Считает, что договоры дарения в силу положений ст.ст. 10, 168 ГК РФ являются ничтожными, так как в соответствии со ст. 188 ГК РФ действие выданной матерью доверенности прекратилось ее смертью, кроме того, в силу п. 3 ст. 572 ГК РФ передача дара одаряемому после смерти дарителя ничтожна.
Таким образом, на момент смерти наследодателя спорная квартира подлежала включению в наследственную массу, и если бы он знал о том, что она принадлежит матери, принял бы ее наряду с другим наследственным имуществом.
Считает, что поскольку его мать умерла на территории Армении, сам он проживает в Москве, оспариваемые сделки совершены без его ведома на территории Калининградской области, то эти обстоятельства являются исключительными для восстановления срока исковой давности для оспаривания сделок. Обращает внимание, что в силу изменений, внесенных в п. 1 ст. 181 ГК РФ, срок исковой давности для лиц, не являвшихся участниками сделки, увеличен до 10 лет.
Ссылаясь на вышеуказанные обстоятельства, просил восстановить срок исковой давности, признать недействительными: договор дарения от 13.08.2010 года квартиры, расположенной по адресу: г<адрес>, подписанный от имени собственника ФИО2 по доверенности Узунян Т.А. в пользу одаряемого Навасардяна Г.А., договор дарения от 17.09.2010 года квартиры по указанному адресу, заключенный между Навасардяном Г.А. и Узунян Т.А.; применить последствия недействительности данных сделок дарения путем возвращения в наследственную массу умершей 07.06.2010 года Андреасян А.А. спорной квартиры; признать за ним право собственности в порядке наследования на квартиру.
Решением Центрального районного суда г. Калининграда от 25 сентября 2020 года исковые требования Навасардяна Карлена Аршавировича удовлетворены:
"Признаны недействительными сделки, совершенные в отношении недвижимого имущества - квартиры по адресу: <адрес> с кадастровым номером N, а именно:
- признан недействительным договор дарения от 13.08.2010, заключенный между Андреасян Асей Арменаковной, в лице Узунян Тагуи Арутюновны, и Навасардяном Геворком Аршавировичем, регистрационная запись 01/305/2010-398 от 18.08.2010.
- признан недействительным договор дарения от 17.09.2010, заключенный между Узунян Тагуи Арутюновной и Навасардяном Геворком Аршавировичем, регистрационная запись 01/346/2010-422 от 29.09.2010.
Применены последствия недействительности сделок путем возвращения в наследственную массу умершей 07.06.2010 Андреасян Аси Арменаковны квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, с кадастровым номером N.
Признано право собственности в порядке наследования по закону на квартиру, расположенную по адресу: <адрес>, за Навасардяном Карленом Аршавировичем.
С Навасардяна Карлена Аршавировича взыскана в доход бюджета государственная пошлина в размере 23 204 рубля.
Решение является основанием для внесения Федеральной службой государственной регистрации, кадастра и картографии (Управление Росреестра по Калининградской области) изменений о правообладателях недвижимого имущества".
В апелляционной жалобе Узунян Т.А. просит решение отменить и вынести новое решение об отказе в удовлетворении иска, в связи с пропуском трехлетнего срока исковой давности для оспаривания договоров дарения, истекшего 13 августа 2013 года (то есть до 1 сентября 2013 г.), когда вступила в силу новая редакция ст. 181 ГК РФ, устанавливающая новые условия для исчисления срока исковой давности для лиц, не являющихся стороной сделки. Указывает, что суд в решении не привел мотивов, по которым пришел к выводу о наличии обстоятельств, являющихся исключительными в силу их непреодолимости в спорный период времени, для восстановления срока исковой давности. Настаивает на том, что истцу было известно о том, что спорная квартира принадлежала его матери, так как в период с 1997 г. по 1999 г. он был зарегистрирован в спорной квартире как сын, а не как брат собственника квартиры, соответственно, при вселении он получал согласие собственника на регистрацию и не мог не знать, что квартира принадлежит его матери. Также ссылается на то, что истцу известна склонность его брата к азартным играм, в связи с чем на бывшего супруга недвижимость не регистрировалась, следовательно, утверждение истца о том, что он полагал, что спорная квартира принадлежит его брату, несостоятельно. Считает, что истец, узнав от брата о его разводе и угрозе выселения, предъявил настоящий иск не в своих интересах, а в интересах брата, что свидетельствует о злоупотреблении правом.
Истцом Навасардяном К.А. и ответчиком Навасардяном Г.А. поданы письменные возражения на жалобу, в которых полагают приведенные в ней доводы несостоятельными, и просят решение суда оставить без изменения.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N 33-1164 от 10 марта 2021 г. решение Центрального районного суда г. Калининграда от 25 сентября 2020 года было отменено и вынесено новое решение, которым в удовлетворении исковых требований Навасардяну Карлену Аршавировичу к Навасардяну Геворку Аршавировичу, Узунян Тагуи Арутюновне о признании договоров дарения квартиры недействительными, применении последствий недействительности сделок, признании права собственности на квартиру в порядке наследования отказано.
Определением Третьего кассационного суда общей юрисдикции N 88-12946/2021 от 2 августа 2021 г. вышеуказанное апелляционное определение отменено, дело направлено на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.
В судебное заседание истец Навасардян К.А., третье лицо Управление Росреестра по Калининградской области не явились, о месте и времени рассмотрения дела извещены надлежаще.
Навасардян К.А. обратился с заявлением о рассмотрении дела в его отсутствие.
В соответствии с ч. 3 ст. 167, ч. 1, 2 ст. 327 ГПК РФ судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц.
Заслушав объяснения участвующих в деле лиц, проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции с учетом доводов, изложенных в апелляционной жалобе, судебная коллегия находит решение подлежащим отмене в связи с неправильным применением норм материального права.
Судом установлено и подтверждается материалами дела, что истец Навасардян К.А. и ответчик Навасардян Г.А. являются сыновьями Андреасян А.А.
С 17 ноября 1995 г. в собственности ФИО3. находилась квартира, расположенная по адресу: <адрес>. Право собственности на эту квартиру возникло у Андреасян А.А. на основании договора дарения от 17 ноября 1995 г., заключенного со своим сыном Навасардяном Г.А. (л.д.30 том 1).
Завещанием от 10 августа 2006 г. Андреасян А.А. завещала все свое имущество Навасардяну К.А. (истцу).
20 марта 2009 года Андреасян А.А. оформила доверенность Узунян Т.А. (супруге ответчика Навасардяна Г.А.), которой уполномочила последнюю подарить своему сыну Навасардяну Г.А. квартиру, расположенную по адресу: <адрес>, со сроком действия 3 года (л.д. 122 том. 1).
7 июня 2010 г. Андреасян А.А. умерла на территории Республики Армении.
13 августа 2010 года, то есть уже после смерти ФИО4., Узунян Т.А., действуя от имени последней на основании вышеуказанной доверенности, заключила договор дарения квартиры со своим супругом Навасардяном Г.А., а спустя месяц 17 сентября 2010 года Навасардян Г.А. подарил квартиру своей супруге Узунян Т.А., право собственности которой на данную квартиру было зарегистрировано в установленном законом порядке 29 сентября 2010 года.
1 июля 2011 года Навасардяну К.А. выдано свидетельство о праве на наследство по завещанию нотариусом Республики Армения.
22 июля 2019 года расторгнут барк между Навасардяном Г.А. и Узунян Т.А., после чего последняя предъявила иск о выселении бывшего мужа из вышеуказанной квартиры.
В сентябре 2019 года ответчик Навасардян Г.А. сообщил истцу о названных выше сделках по дарению квартиры, состоявшихся после смерти матери.
16 января 2020 года истец обратился в суд с настоящим иском, ссылаясь на то, что о праве собственности матери на вышеуказанную квартиру он не знал, так как в 2000 году мать сообщила ему о своем намерении подарить квартиру брату.
Удовлетворяя исковые требования, суд, проанализировав положения ст.ст. 182, 185, 188, 10, 168 ГК РФ, пришел к выводу о том, что поскольку ответчики, зная о прекращении действия доверенности после смерти ФИО5., злоупотребили своими правами, заключив договоры дарения с использованием такой доверенности, то данные сделки являются ничтожными, в связи с чем, применив в соответствии с п. 2 ст. 167 ГК РФ последствия недействительности ничтожных сделок, включил спорную квартиру в состав наследственного имущества наследодателя ФИО6. и, руководствуясь нормами ст. 1111, п. 4 ст. 1152, п. 1 ст. 1153 ГК РФ, признал за истцом право собственности на данную квартиру в порядке наследования по закону.
Ответчица Узунян Т.А. заявила о применении срока исковой давности.
Разрешая заявление о применении срока исковой давности, суд верно указал, что к спорным правоотношениям подлежат применению положения п. 1 ст. 181 ГК РФ в редакции, действовавшей до 1 сентября 2013 г., согласно которой трехлетний срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной подлежит исчислению с момента начала исполнения ничтожных сделок, то есть с 13 августа 2010 г., и истек 13 августа 2013 года.
Вместе с тем, приняв во внимание, что с 1 сентября 2013 года в норму п. 1 ст. 181 ГК РФ были внесены изменения, устанавливающие иной порядок исчисления срока исковой давности для лиц, не являвшихся стороной оспариваемой сделки, и ограничивающих максимальный срок исковой давности 10 годами, а также учитывая, что Андреасян А.А. умерла на территории Республики Армении, истец проживает в г. Москва, а оспариваемые сделки были совершены в г. Калининграде, суд признал все эти обстоятельства исключительными и восстановил истцу срок исковой давности.
С таким выводом судебная коллегия согласиться не может по следующим основаниям.
Согласно ст. 195 ГК РФ исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.
Как предусматривалось п. 1 ст. 181 ГК РФ в редакции до 1 сентября 2013 года, срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки составляет три года. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня, когда началось исполнение этой сделки.
Исполнение первого договора дарения, заключенного 13 августа 2010 года и зарегистрированного в установленном порядке 18 августа 2010 года, началось 13 августа 2010 года, исполнение второго договора - 17 сентября 2010 года, соответственно, срок исковой давности для оспаривания данных сделок истек 13 августа и 17 сентября 2013 года.
С настоящим иском истец обратился 16 января 2020 г., то есть, пропустив срок более чем на 6 лет.
Ссылка суда на новую редакцию п. 1 ст. 181 ГК РФ, предусматривающую начало исчисления срока исковой давности для лица, не являющегося стороной оспариваемой сделки, с момента, когда такое лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения, является ошибочной, поскольку к спорным правоотношениям по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки подлежат применению нормы п. 1 ст. 181 ГК РФ в редакции, действовавшей на момент заключения и исполнения оспариваемых сделок.
Таким образом, вне зависимости от того, что истец Навасардян К.А. не являлся стороной оспариваемых договоров дарения, срок исковой давности по заявленным им требованиям подлежит исчислению с 13 августа и 17 сентября 2010 г.
Вместе с тем, даже если согласиться с позицией о том, что спорные правоотношения подпадают под правовое регулирование новой редакции п. 1 ст. 181 ГК РФ, вступившей в силу с 1 сентября 2013 г., то и в этом случае срок исковой давности истцом пропущен.
Как указано выше, действующая редакция п. 1 ст. 181 ГК РФ предусматривает для лиц, не являющихся стороной сделки, начало течения срока исковой давности с момента, когда такое лицо узнало или должно было узнать о начале исполнения недействительной сделки.
Истец Навасардян К.А., вступая в наследство после смерти своей матери Андреасян А.А., имел право и возможность получить сведения о нахождении в собственности наследодателя движимого и недвижимого имущества на день смерти.
Материалами дела подтверждено, что ФИО7. в период с 1994 г. по 2010 г. проживала и постоянно была зарегистрирована по месту жительства своих сыновей как в г. Калининграде, так и в г. Москве (в частности, в 1994 г. она была зарегистрирована в квартире по <адрес>, с 2000 г. - в г. Москве, доверенность с полномочиями о дарении спорной квартиры была оформлена в 2009 г. у нотариуса в г. Калининграде).
Таким образом, фактическое проживание матери на день смерти в Республике Армения не влияло на реализацию истцом права на получение информации об имуществе матери на территории Российской Федерации.
Как указано выше, право собственности ФИО8 на квартиру расположенную по адресу: <адрес>, с 17 ноября 1995 г. было зарегистрировано в БТИ г. Калининграда, а с 18 марта 2009 г. - в Управлении Росреестра по Калининградской области (л.д. 30 том.1), то есть, на момент смерти наследодателя 7 июня 2010 г. сведения о принадлежности этой квартиры ФИО9. имелись в свободном доступе, соответственно, могли и должны были быть получены истцом, вступавшим в наследство после смерти матери.
При таких обстоятельствах, если бы истец принял меры к получению сведений о составе наследственного имущества, то он в любом случае при оформлении наследства в установленный законом срок 6 месяцев (то есть до 7 декабря 2010 г.), должен был узнать о выбытии квартиры из собственности наследодателя в результате сделки дарения 13 августа 2010 г., то есть о начале исполнения оспариваемого им в настоящем иске договора дарения от 13 августа 2010 г.
Отсутствие у наследника информации относительно всего имущества, входящего в состав наследства и подлежащего наследованию, в том числе сведений о совершенных самим наследодателем при жизни сделках с таким имуществом, либо совершенных третьими лицами после его смерти сделок, не влияет на определение момента начала течения срока исковой давности для оспаривания наследником сделки, так как закон связывает начало течения данного срока именно с началом исполнения недействительной сделки (в старой редакции п. 1 ст. 181 ГК РФ) или с моментом, когда наследник, не являющийся стороной сделки, узнал или должен был узнать о начале ее исполнения (в новой редакции п. 1 ст. 181 ГК РФ).
С учетом изложенного, довод истца о том, что он не знал о нахождении в собственности матери квартиры в г. Калининграде, не имеет правового значения для определения начала течения срока исковой давности для оспаривания им договора дарения от 13 августа 2010 г.
Кроме того, утверждение истца о том, что он не знал о принадлежности спорной квартиры матери, опровергается сведениями поквартирной карточки, согласно которой в квартире N <адрес> истец Навасардян К.А. был зарегистрирован с 1997 по 1999 г.г. в качестве сына собственника Андреасян А.А. (л.д. 91), то есть, получая разрешение на регистрацию в спорной квартире, истец не мог не знать, что она принадлежит не брату, а матери Андреасян А.А.
Более того, как сам истец, так и его мать были сняты с регистрационного учета по вышеуказанной квартире в связи с выбытием в г. Москву.
Ссылка истца на то, что в 2000 г. мать поставила его в известность о своем намерении подарить квартиру в г. Москве ему, а квартиру в г. Калининграде - его брату Навасардяну Г.А., в подтверждение чего действительно в 2000 г. между ним (истцом) и Андреасян А.А. был заключен договор дарения квартиры в г. Москве, и в этой связи он (истец) не сомневался в том, что мать реализовала свое намерение и подарила спорную квартиру брату, также не может повлиять на определение начала течения срока исковой давности для оспаривания сделок, поскольку, как указано выше, истец мог и должен был узнать при оформлении наследства по завещанию как о принадлежности квартиры при жизни матери, а не брату, так и выбытии квартиры из ее собственности уже после смерти (7 июня 2010 г.).
По смыслу положений п. 1 ст. 181 ГК РФ (в новой редакции) в совокупности с нормами, регулирующими право наследования, предполагается, что наследник знает о наличии у наследодателя имущества, однако может не знать о совершенных с этим имуществом сделках, в связи с чем начало течения срока исковой давности для применения последствий недействительности ничтожной сделки, совершенной с наследственным имуществом наследодателя, закон не связывает с субъективным знанием или незнанием наследника о таком имуществе, а определяет начало исчисления такого срока с тем, когда наследник мог и должен был узнать о начале исполнения сделки, в результате которого имущество выбыло из наследственной массы (или не было в нее включено). При этом о начале исполнения такой сделки наследник может узнать как при жизни наследодателя, так и после его смерти.
В настоящем деле истцу Навасардяну К.А. достоверно было известно о принадлежности квартиры в г. Калининграде его матери, а также о намерениях последней подарить квартиру брату, соответственно, никаких препятствий к тому, чтобы выяснить судьбу спорной квартиры как при жизни матери, так и после ее смерти 7 июня 2010 г., у истца не имелось, и соответственно, узнать о начале исполнения договора дарения от 13 августа 2010 г. в течении 6 месячного срока с момента принятия наследства (то есть до 7 декабря 2010 г. ).
При таких обстоятельствах, при применении к спорным правоотношениям новой редакции п. 1 ст. 181 ГК РФ истец должен был узнать о начале исполнения оспариваемых им сделок не позднее 7 декабря 2010 г., то есть срок исковой давности для их оспаривания истек 7 декабря 2013 г.
С учетом изложенного, срок исковой давности истцом пропущен как при применении к спорным правоотношениям п. 1 ст. 181 ГК РФ в старой редакции (истек 13 августа 2013 г.), так и при применении новой редакции данной нормы (истек 7 декабря 2013 г.).
Довод истца о том, что к оспариваемым сделкам не должен применяться срок исковой давности, так как их стороны совершили неправомерные действия, воспользовавшись действием прекращенной доверенности, не основан на законе ( ст. 195, п. 2 ст. 199 ГК РФ).
Кроме того, судебная коллегия акцентирует внимание на том, что спорная квартира изначально с 1994 года была зарегистрирована на праве собственности за Навасардяном Г.А., в дальнейшем, как указано выше, 17 ноября 1995 года Навасардян Г.А. по договору дарения подарил квартиру своей матери ФИО10., а последняя 20 марта 2009 года ( за год до своей смерти) выдала Узунян Т.А. доверенность, которой уполномочила подарить эту квартиру своему сыну Навасардяну Г.А.
Такие обстоятельства свидетельствуют о том, что спорная квартира находилась в собственности брата истца, и несмотря на то, что в последующем право на нее было переоформлено на его мать, воля Андреасян А.А. при жизни была направлена на возврат квартиры в собственность сына Навасардяна Г.А., о чем истцу было известно со слов матери, поставившей его в известность о своем намерении подарить эту квартиру брату. Более того, как прямо указывал истец в иске, он и был убежден в том, что мать подарила квартиру в г. Калининграде брату.
Таким образом, действия ответчиков по заключению договора дарения от 13 августа 2010 года полностью соответствовали волеизъявлению наследодателя.
Кроме того, из объяснений Узунян Т.А. следует, что ее бывший супруг Навасардян Г.А. склонен к азартным играм, о чем было известно всей семье, и в этой связи ранее принадлежавшая ему квартира по пер. Желябова, приобретенная супругом по договору участия в долевом строительстве, была переоформлена на мать ФИО11 по договору дарения.
Из объяснений Навасардяна Г.А. в суде первой инстанции установлено, что он был предпринимателем и неся определенные коммерческие риски, боялся, что квартиру могут забрать за долги. Его мать об этом знала, поэтому доверенность на дарение квартиры выдала его супруге Узунян Т.А. (л.д. 180 том 1.).
Именно названными выше обстоятельствами и обуславливается то, что после заключения на основании вышеуказанной доверенности договора дарения 13 августа 2010 г., Навасардян Г.А. через месяц подарил квартиру своей супруге Узунян Т.А.
Из объяснений Навасардяна Г.А. в суде первой и апелляционной инстанции установлено, что брату о совершенных сделках он сообщил только после расторжения брака с Узунян Т.А. и предъявления последней иска о его выселении. Если бы отношения между супругами не ухудшились и со стороны бывшей супруги не последовало требование о его выселении, то он (ответчик) никогда бы не поставил в известность своего брата (истца) о договорах дарения, заключенных после смерти матери с использованием выданной ею доверенности.
С учетом изложенного, судебная коллегия полагает обоснованной позицию ответчицы о том, что настоящий иск подан фактически в защиту интересов брата истца Навасардяна Г.А. с целью недопущения его выселения.
Между тем, следует отметить, что производство по делу по иску о выселении было прекращено в связи с отказом Узунян Т.А. от иска, при этом Навасардяном Г.А. не оспаривалось, что ему предлагалось заключить соглашение о праве бессрочного проживания в квартире по <адрес> где он фактически и проживает до настоящего времени, от чего он отказался.
Согласно ст. 205 ГК РФ в исключительных случаях, когда суд признает уважительной причину пропуска срока исковой давности по обстоятельствам, связанным с личностью истца (тяжелая болезнь, беспомощное состояние, неграмотность и т.п.), нарушенное право гражданина подлежит защите. Причины пропуска срока исковой давности могут признаваться уважительными, если они имели место в последние шесть месяцев срока давности, а если этот срок равен шести месяцам или менее шести месяцев - в течение срока давности.
Между тем, приведенных выше исключительных обстоятельств по настоящему делу не имеется.
Напротив, фактические обстоятельства настоящего дела очевидно свидетельствуют о том, что принадлежавшая Навасардяну Г.А. квартира была переоформлена в собственность его матери ФИО12. с целью защиты от кредиторов, и в последующем мать, имея намерение и волеизъявление вернуть квартиру сыну, выдала доверенность на ее дарение супруге сына Узунян Т.А., и такое волеизъявление было реализовано ответчицей. Последующее переоформление квартиры между супругами опять-таки было обусловлено действиями по защите собственности от кредиторов Навасардяна Г.А., то есть сделки совершались между членами одной семьи в определенных целях, соответственно, ухудшение отношений между супругами в 2019 г. и желание истца помочь своему брату в лишении бывшей супруги права собственности на спорную квартиру, не допустив таким способом его выселения, послужило мотивом подачи настоящего иска.
Принимая во внимание, что такой иск подан с пропуском срока исковой давности, а приведенные выше фактические обстоятельства совершения оспариваемых сделок, вступления истца в наследство и предъявления настоящего иска почти спустя 10 лет с момента исполнения договора дарения от 13 августа 2010 г., не содержат оснований для его восстановления, судебная коллегия полагает решение подлежащим отмене с вынесением нового решения об отказе в удовлетворении исковых требований Навасардяна К.А. в связи с пропуском срока исковой давности (п. 2 ст. 199 ГК РФ).
На основании ч. 1 ст. 98 ГПК РФ с истца в доход бюджета подлежит взысканию госпошлина в размере 23204 руб., отсрочка по уплате которой ему была предоставлена судом до рассмотрения дела по существу.
Руководствуясь ст.ст. 328, 329, п. 4 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
решение Центрального районного суда г. Калининграда от 25 сентября 2020 года отменить и вынести новое решение, которым в удовлетворении исковых требований Навасардяну Карлену Аршавировичу к Навасардяну Геворку Аршавировичу, Узунян Тагуи Арутюновне о признании договоров дарения квартиры недействительными, применении последствий недействительности сделок, признании права собственности на квартиру в порядке наследования отказать.
Взыскать с Навасардяна Карлена Аршавировича в доход бюджета государственную пошлину в размере 23 204 рубля.
Апелляционное определение составлено в окончательной форме 30 сентября 2021 г.
Председательствующий
Судьи


Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка