Дата принятия: 14 июля 2020г.
Номер документа: 33-4515/2020
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ САРАТОВСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 14 июля 2020 года Дело N 33-4515/2020
Судебная коллегия по гражданским делам Саратовского областного суда в составе:
председательствующего Беляевой Е.О.,
судей Голубева И.А., Щипуновой М.В.,
при ведении протокола помощником судьи Пугачевым Д.В.,
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению Овезовой М.А. к Дмитриеву М.А. о признании завещания недействительным,
по апелляционной жалобе Овезовой М.А. на решение Кировского районного суда г. Саратова от 16 марта 2020 г., которым, с учетом определения того же суда об исправлении описки от 13 мая 2020 г., отказано в удовлетворении исковых требований.
Заслушав доклад судьи Голубева И.А., объяснения Овезовой М.А. и её представителя Андроновой Т.А., поддержавших доводы апелляционной жалобы, представителя Дмитриева М.А. - Мокиенко Д.Д., возражавшую против удовлетворения апелляционной жалобы, исследовав материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, возражений на нее, судебная коллегия
установила:
Овезова М.А. обратилась в суд с иском к Дмитриеву М.А., в котором с учетом принятых судом уточнений просила признать недействительным завещание Харьковой Л.С., 22 июня 1945 года рождения, на имя ФИО1, <дата> рождения, удостоверенное 25 сентября 2017 г. временно исполняющим обязанности нотариуса нотариального округа г. Саратов Саратовской области Анисимовой B.C. - Осиповым С.И.,, а также признать за истцом право собственности на квартиру по адресу: <адрес>.
Требования мотивированы тем, что 6 апреля 2016 г. ФИО2 составила в пользу Овезовой М.А. завещание на квартиру адресу: <адрес>.
<дата> ФИО2 умерла, в связи с чем 20 сентября 2018 г. истец обратилась к нотариусу нотариального округа г. Саратова Анисимовой B.C. по месту открытия наследства с заявлением о выдаче свидетельства о праве на наследство.
Однако 25 января 2019 г. истец получила постановление нотариуса об отказе в совершении нотариального действия, поскольку 25 сентября 2017 г. ФИО2 составлено другое завещание на ФИО1, который не является родственником ФИО2 и никакого отношения к наследодателю не имеет. Он за ней никогда не ухаживал, избивал ее, угрожал расправой. В то же время основную заботу о наследодателем осуществляла истец, похороны полностью организовывала и оплачивала также она, ФИО1 в этом участия не принимал.
Истец полагала, что завещание, удостоверенное 25 сентября 2017 г., является недействительным, поскольку ФИО2 по состоянию здоровья на 25 сентября 2017 г. была на 95% практически слепой и не могла физически прочитать завещание. Наследодатель не могла самостоятельно передвигаться без чьей-то помощи, не видела лиц и не узнавала их, не могла читать, просила это сделать других лиц.
Поскольку наследником после смерти ФИО1 является его сын Дмитриев М.А., истец обратилась с иском к указанному лицу.
Решением Кировского районного суда г. Саратова от 16 марта 2020 г., с учетом определения того же суда об исправлении описки от 13 мая 2020 г., исковые требования оставлены без удовлетворения, с Овезовой М.А. в пользу Дмитриева М.А. взысканы расходы по оплате юридических услуг в размере 10 000 руб.
В апелляционной жалобе Овезова М.А. просит решение суда отменить, принять по делу новое решение об удовлетворении исковых требований в полном объеме. Автор жалобы указывает на нарушение судом норм материального и процессуального права. Так, суд первой инстанции не учел, что ФИО2 по состоянию своего здоровья практически ничего не видела, а потому не могла прочитать и подписать завещание, составленное 25 сентября 2017 г., что подтверждается имеющимися в деле материалами, а также показаниями свидетелей, которым судом не была дана надлежащая оценка. Поскольку текст завещания для ФИО2 нотариусом не оглашался, указанное завещание является ничтожным. Суд первой инстанции необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства стороны истца о проведении судебной медицинской экспертизы для проверки доводов о практически полной слепоте ФИО2 При составлении завещания была нарушена его тайна, поскольку ФИО2 не могла самостоятельно передвигаться, при составлении завещания присутствовал ФИО1 - лицо, в пользу которого составлено завещание. Судебный запрос об истребовании всех материалов КУСП в отношении заявителя ФИО2 по фактам избиения последней ФИО1 не был исполнен в ходе разбирательства в суде первой инстанции, в связи с чем указанные материалы должны быть истребованы судом апелляционной инстанции.
Иные лица, участвующие в деле, на заседание судебной коллегии не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом, сведений о причинах неявки не сообщили, ходатайств об отложении рассмотрения дела не представили, при этом представитель истца просила рассмотреть дело в свое отсутствие. Кроме того, информация о времени и месте рассмотрения настоящего гражданского дела размещена на официальном сайте Саратовского областного суда (http://oblsud.sar.sudrf.ru) (раздел судебное делопроизводство).
В силу ч. 3 ст. 167 ГПК РФ неявка лиц, участвующих в деле и извещенных о времени и месте рассмотрения дела, не является препятствием к разбирательству дела, в связи с чем, судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц, участвующих в деле.
Проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции по доводам, изложенным в апелляционной жалобе (ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ), судебная коллегия не находит оснований для его отмены или изменения.
В силу п. 1 ст. 1118 ГК РФ распорядиться имуществом на случай смерти можно только путем совершения завещания.
По правилам ст. 1131 (п. п. 1 и 2) ГК РФ при нарушении положений настоящего Кодекса, влекущих за собой недействительность завещания, в зависимости от основания недействительности, завещание является недействительным в силу признания его таковым судом (оспоримое завещание) или независимо от такого признания (ничтожное завещание) (п. 1); завещание может быть признано судом недействительным по иску лица, права или законные интересы которого нарушены этим завещанием (п. 2).
В соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 г. N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", сделки, направленные на установление, изменение или прекращение прав и обязанностей при наследовании (в частности, завещание, отказ от наследства, отказ от завещательного отказа), могут быть признаны судом недействительными в соответствии с общими положениями о недействительности сделок (§ 2 главы 9 Гражданского кодекса Российской Федерации) и специальными правилами раздела V Гражданского кодекса Российской Федерации.
Как установлено судом и следует из материалов дела, Овезова М.А. является крестницей ФИО2
Согласно выписке из Росреестра Саратовской области квартира по адресу:
<адрес>, принадлежала ФИО2
6 апреля 2016 г. ФИО2 составила в пользу истца завещание на квартиру, расположенную по адресу: <адрес>.
ФИО1 проживал совместно с ФИО2 с 2015 г.
В июне 2018 г. ФИО2 находилась на лечении в <данные изъяты>, после чего <дата> умерла.
20 сентября 2018 г. истец обратилась к нотариусу нотариального округа г. Саратова Анисимовой B.C. по месту открытия наследства с заявлением о выдаче свидетельства о праве на наследство.
25 января 2019 г. постановлением нотариуса истцу было отказано в совершении нотариального действия, в связи с тем, что 25 сентября 2017 г. ФИО2 составила новое завещание - в пользу ФИО1, проживавшего совместно с ней с 2015 г.
В связи с указанными обстоятельствами Овезова М.А. обратилась в суд с иском к ФИО1 о признании завещания недействительным.
При рассмотрении указанного гражданского дела N 2-919/2019, по ходатайству представителя истца была назначена посмертная судебно-психиатрическая экспертиза.
В соответствии с заключением комиссии экспертов ГУЗ "Областная клиническая психиатрическая больница Святой Софии" от 28 марта 2019 г. N в период оформления завещания 25 сентября 2017 г. в пользу ФИО1, подэкспертная ФИО2, <дата> года рождения, могла понимать значение своих действий и руководить ими.
Определением Кировского районного суда г. Саратова от 23 мая 2019 г. производство по гражданскому делу N 2-919/2019 было прекращено в связи со смертью ответчика ФИО1 Наследником после смерти ФИО1 является его сын Дмитриев М.А.
Обращаясь в суд с настоящим иском к Дмитриеву М.А., Овезова М.А. указала на то, что ФИО2 не могла прочитать и подписать завещание в силу практически полного отсутствия зрения, в завещании отсутствует указание на то, что оно было зачитано ФИО2, при составлении завещания присутствовал ФИО1, что свидетельствует о недействительности завещания.
По мнению истца, при заявлении первоначальных требований по данному делу, завещание не было подписано наследодателем ФИО2 Рукописная запись и подпись от имени ФИО2C. на завещании, составленном на имя ФИО1 и удостоверенном <дата> временно исполняющим обязанности нотариуса ФИО16 B.C. - ФИО11, выполнены не ФИО2 JI.C., а другим лицом.
В целях проверки первоначальных доводов истца о том, что завещание не было подписано ФИО2 судом была назначена судебная почерковедческая экспертиза.
Как следует из экспертного заключения от 11 февраля 2020 г. N, составленного ФБУ "Саратовская лаборатория судебной экспертизу Минюста РФ", в завещании N от имени ФИО2 на имя ФИО1 от 25 сентября 2017 г., удостоверенном врио нотариуса Осипцовым С.И., рукописная запись "ФИО2" и подпись от ее имени выполнены самой ФИО2
Разрешая спор, суд первой инстанции, руководствуясь положениями ст. ст. 177, 1112, 1118, 1119, 1124, 1125, 1132 ГК РФ, оценив имеющиеся доказательства в соответствии с положениями ст. 67 ГПК РФ, пришел к обоснованному выводу о том, что основания для признания спорного завещания недействительным и признании за истцом права на наследственное имущество отсутствуют, поскольку в ходе судебного разбирательства не было установлено обстоятельств, свидетельствующих о ничтожности либо оспоримости данного завещания, доводы истца своего подтверждения не нашли.
Судебная коллегия вопреки доводам апелляционной жалобы соглашается с указанными выводами суда первой инстанции, поскольку они основаны на правильном применении норм действующего законодательства и согласуются с имеющимися в деле доказательствами.
Указывая на недействительно завещания, Овезова М.А. приводила доводы о практически полной слепоте наследодателя, отсутствии зрения на 95%, однако данные доводы не нашли своего подтверждения в ходе рассмотрения дела.
Как видно из материалов дела, ФИО2 действительно была на амбулаторном приеме в Клинике глазных болезней СГМУ, диагностированы проблемы со зрением: глаукома и катаракта обоих глаз, при этом на стационарном лечении не находилась.
Вместе с тем сведений о слепоте ФИО2, о наличии зрения только на 5%, из материалов дела не усматривается, из экспертного заключения от 28 марта 2019 г. N не следует. Согласно пояснениям представителя истца относительно доводов о слепоте ФИО2, какие-либо медицинские документы, подтверждающие указанное обстоятельство, у неё отсутствуют, процент утраты зрения указан ею со слов истца, с учетом её общения с ФИО2 и наличия сведений о наличии у последней заболеваний (сахарный диабет, глаукома).
Исходя из заключения эксперта от 11 февраля 2020 г. N подпись в завещании была выполнена собственноручно самой ФИО2
Аналогичные пояснения дал и нотариус, удостоверивший завещание.
Кроме того, как видно из материалов дела, ФИО2 за период с 2013 по 2017 г.г. было составлено несколько завещаний: <дата> (т. 1 л.д. 130), <дата> (т. 1 л.д. 134), <дата> (т. 1 л.д. 98), которые были прочитаны и подписаны ею, что подтверждается удостоверением завещаний нотариусом.
Более того, 25 сентября 2017 г. (в день составления спорного завещания) ФИО2 в отделении N 8622 ПАО "Сбербанк России" было оформлено завещательное распоряжение на имя ФИО1, которое подписано собственноручно ФИО2 в присутствии сотрудника банка (т. 1 л.д. 162).
7 мая 2018 г., т.е. после составления спорного завещания, ФИО2 оформила в отделении ПАО "Сбербанк России" по адресу: <адрес> доверенность на имя ФИО1 на совершение от её имени операций по счету N. Указанная доверенность подписана собственноручно ФИО2 в присутствии сотрудника ПАО "Сбербанк России", личность доверителя установлена (т. 1 л.д. 161).
Таким образом, имеющиеся в материалах дела письменные доказательства, включая заключение эксперта по делу N от 11 февраля 2020 г. N свидетельствуют о том, что по состоянию на 25 сентября 2017 г., равно как и позднее, ФИО2 имела возможность читать и подписывать юридически значимые документы; последовательные действия ФИО2, совершенные у нотариуса и в отделении ПАО "Сбербанк России", не вызывают сомнений относительно её намерения завещать принадлежащее ей имущество ФИО1
Показаниям свидетелей, вопреки доводам апелляционной жалобы, судом дана надлежащая оценка. Указанные свидетели находятся в дружеских отношениях с истцом, а потому, учитывая, что их показания противоречат имеющимся в деле письменные доказательствам, суд обоснованно отнесся к данным показаниям критически.
Вопреки доводам апелляционной жалобы у суда отсутствовали основания для назначения посмертной судебно-медицинской экспертизы для установления состояния зрения ФИО2 на момент подписания завещания, поскольку вышеуказанные доказательства свидетельствовали об обратном, а, кроме того, поскольку указанная одностороння сделка была удостоверена нотариусом, а потому в соответствии с ч. 5 ст. 61 ГПК РФ обстоятельства, установленные при составлении завещания не требуют доказывания, поскольку подлинность нотариально оформленного документа не опровергнута в порядке, установленном ст. 186 ГПК РФ, а также не установлено существенного нарушения порядка совершения нотариального действия.
Аналогичным образом стороной истца в подтверждение доводов о нарушении тайна завещания не было представлено каких-либо допустимых, относимых и достаточных доказательств присутствия ФИО1 при составлении завещания. При этом данные доводы опровергаются пояснениями нотариуса.
Позиция Овезовой М.А. об отсутствии у ФИО2 возможности передвигаться самостоятельно опровергается имеющимися документами о составлении завещаний в 2013-2017 г., а также самостоятельными обращениями ФИО2 в ПАО "Сбербанк России".
Довод апелляционной жалобы о необходимости истребования из органов полиции материалов КУСП по факту обращений ФИО2 об избиении её ФИО1 не может повлечь отмену решения суда ввиду следующего.
Как следует из материалов дела, ссылаясь на факты избиения ФИО2 ФИО1, сторона истца не заявляла ходатайств об истребовании указанных документов из органов полиции; впервые данное ходатайство было заявлено представителем истца в суде апелляционной инстанции. Вместе с тем, суд апелляционной инстанции не нашел данное ходатайство подлежащим удовлетворению в силу его несоответствия требованиям ст. 327.1 ГПК РФ, поскольку сторона истца не была лишена возможность заявить ходатайство в суде первой инстанции, представителем истца не была обоснована невозможность своевременного обращения с указанным ходатайством в суд.
Кроме того, доводы истца о физическом насилии ФИО1 над ФИО2, о понуждении ее к составлению завещания, ничем не подтверждаются. При этом собранная по делу совокупность доказательств свидетельствует об отсутствии порока воли наследодателя при составлении завещания, равно как и об отсутствии доказательств принуждения ее к составлению данного завещания.
Рассмотрев возникший спор, суд первой инстанции, руководствуясь положениями ст. ст. 98, 100 ГПК РФ, взыскал с истца в пользу ответчика расходы на оплату услуг представителя, снизив их размер до 10 000 руб. Судебная коллегия соглашается с данным выводом районного суда, апелляционная жалоба доводов о несогласии с решением суда в указанной части не содержит.
С учетом вышеизложенного доводы апелляционной жалобы по существу сводятся к неправильному толкованию норм материального и процессуального права и несогласию с произведенной судом оценкой имеющихся по делу доказательств, в связи с чем признаются судом апелляционной инстанции несостоятельными и не влекущими отмену решения суда.
Нарушений норм процессуального и материального права, влекущих отмену решения, предусмотренных ст. 330 ГПК РФ, судом допущено не было.
При таких обстоятельствах, решение суда первой инстанции является законным и обоснованным, оснований для его отмены по доводам апелляционной жалобы не усматривается.
Руководствуясь ст. ст. 327, 327.1, 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
решение Кировского районного суда г. Саратова от 16 марта 2020 г., с учетом определения того же суда об исправлении описки от 13 мая 2020 г., оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.
Председательствующий
Судьи
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
